Я не я, и Коноха не моя

— Х%ли выпялилась, девка? — отвлёкся от своей глазуньи Хидан. И зря… Жрец Джашина любил яйца всмятку, чем его всегда спешил подколоть Наруто. Момент был упущен — желток успел свернуться. — Бл*№ь! — не замедлил поделиться Хидан. — Всё из-за тебя, белоглазая с№ка! — И тебе доброе утро, Хидан! — Хината уже привыкла к манерам жреца. Это она в далёком детстве в квартале Хьюга ни одного дурного слова не слышала, а вот в Облаке, и позже, скитаясь по городам и сёлам, много чего наслушалась — люди-то все разные, как и уровень культуры. Правда, жрец Джашина всех перещеголял — у Хидана нельзя было сыскать ни единой фразы без крепкого словца! Сначала она даже слегка розовела от этого словоблуда, затем перестала. Привыкла. Между тем ругающий её на чём свет стоит жрец выкинул неудачную яичницу и, злобно на неё косясь, начал жарить новую. Пожав плечами, Хината пристроилась у соседней варочной панели, едва не касаясь плечом натужно сопящего мужика. К слову, был Хидан в привычном облачении — то есть полуголым, а коса стояла у порога кухни. С учётом того, что нынче Какузу урезал штабу бюджет на продукты, то особого выбора для готовки у Хинаты не было. Наруто снова будет ворчать, но что делать… Хьюга поставила рис и с боем отжала у Хидана парочку яиц — её благоверному тоже нужен был белок! А на мясо они в этом месяце не заработали, как проинформировал их Какузу. С этой охотой за джинчурики не оставалось времени на обычные заказы, точнее его стало меньше, следовательно, хрен вам, а не мясо. А рыба дважды в неделю. Хината вздохнула. Готовить она любила куда больше, чем охотиться на шиноби, за которых назначена награда, но что поделать, кушать что-то надо было. Она, быть может, и могла бы зарабатывать иначе, тем же целительством, но вот Наруто… Кроме умений шиноби он ведь не владел никаким иным мастерством. А представить своего парня в роли батрака она не могла. Да и не желала ему такой судьбы — насмотрелась уже на этих горемык за годы скитаний. Единственный выход — революция в Аме и смерть Пейна, в противном случае их найдут и продадут на чёрном рынке. А так, если у них получится… Нет. Хината тряхнула головой. У них обязательно всё получится, ведь Наруто Узумаки слов на ветер не бросает! Поэтому скоро их жизнь изменится, и как бы ей самой эгоистично не хотелось сбежать далеко-далеко и жить спокойной мирной жизнью, Наруто никогда не бросит то, что начал. Он не успокоится, пока не приведёт Страну Дождя в относительный порядок. И за это Хината его бесконечно уважала. И жалела, а как не жалеть дурака, что в последнюю очередь думает о себе… Вздохнув, Хината сняла с плиты кастрюльку со сваренными вкрутую яйцами. Жаль, Наруто их сегодня вряд ли попробует — на груди неприятно нагрелась особая печать, выполненная в виде татуировки. Такая же была и у Наруто, она связывала их. Нагревание и жжение означало, что пора начать претворять их план в жизнь. Нисколько не колеблясь, Хината вырубила не ожидавшего нападения Хидана. Теперь нужно доставить «тушку» Какузу в качестве отступных, ведь сколько бы тот не ворчал, но из всех его напарников Хидан приносил больший доход. После её задачей было проследить, чтобы в их с Пейном разборки не вмешался никто посторонний. Хината не была уверена, что справится со своей задачей и не полезет за Наруто. Сколько бы тот не вдалбливал ей, что в битве с Пейном, она будет только мешать, сердце у неё было не на месте. Пейн был дьявольски силён — все это знали. Даже у остальных членов Акацуки вряд ли бы хватило смелости и глупости противостоять ему, но Наруто был не такой, как все остальные. И всё же… глядя правде в глаза, он был слабее многих из них. Наруто хорошо использовал и комбинировал чужие техники, ошеломлял использованием всех стихий, но это были техники не высшего ранга. Ему недоставало изюминки, чего-то своего. Вот только чтобы создать свою технику, требовалось больше опыта или даже скорее времени, которого у них не было. Сама же Хината была скорее медиком, чем бойцом. Её атаки работали в ближнем бою, но никак не в дальнем. Она более-менее владела лишь двумя стихиями — грозы (спасибо Облаку!) и воды (спасибо Аме, где всегда дождь!). Против Пейна она была бесполезна, но и послушаться, оставив Наруто одного… нет, не для того она встретила его, чтобы отпустить! Всё-таки у них с Наруто был один козырь, о котором не знал Пейн. Смекнув, что Акацуки охотятся за биджу не абы как, а в порядке возрастания, они решились попробовать притормозить их, добравшись Трёххвостого раньше. Верно говорят, что дуракам и новичкам везёт… а они с Наруто явно принадлежали к обоим категориям, раз решились провернуть такое под носом у Акацуки. Удача явно повернулась к ним лицом, потому что, попав на место, о котором прошла информация как о предполагаемом местоположении хвостатого, они обнаружили там Тоби и Кисаме, схлестнувшихся с шиноби из Конохи. Не став дожидаться окончания боя, они с Наруто под шумок предложили Трёххвостому «политическое убежище». Несмотря на всю свою абсурдность и откровенную бредовость, идея поговорить с биджу принадлежала ей, а не Наруто, который куда больше был склонен к подобного рода авантюрам. Объяснялось это прежде всего тем, что Хината видела, как общались со своими биджу Югито и Би-сан, правда, она знала, что так было далеко не всегда. Би-сан рассказывал, чего ему стоило добиться взаимопонимания с Восьмихвостым. Несмотря на это, Хината, подбадривая возлюбленного, умолчала о некоторых тонкостях отношений с хвостатыми зверями… Нечего ему было это знать! И она верила в него… У её Наруто-куна был редкий дар убеждения, даже некоторые Акацуки велись. Потому Хьюга решила рискнуть, в крайнем случае они унесли бы ноги. Наверное… В любом случае, сил самим совладать с биджу у них бы не хватило, всё же Кисами и Тоби в этом половчее. Даром что ли Кисаме и его Самехаду называют Джинчурики без хвоста! Биджу был напуган. Это они поняли безошибочно. Гигантская черепаха тщетно билась в неизвестно кем из сражающихся накинутых путах. Воды вокруг были вздыблены, потребовалось немало сноровки и чакры, чтобы подобраться ближе. Затем Наруто рассудил, что даже если у них ничего не выйдет, то не следует облегчать охотникам за биджу их задачу… Они освободили хвостатого зверя, однако черепаха, вопреки ожиданиям, не умчалась на дно озера. И тогда Наруто решился поговорить, а биджу… послушать. Пока Коноха и Акацуки самозабвенно мутузили друг друга (видимо, Лист отрядил шиноби не из слабаков, раз те до сих пор держались против комбинации шаринган-Самехада), они с Наруто-куном совершили большую-большую глупость… или же наоборот… Этого Хината не знала до сих пор. Изначально они планировали запечатать черепаху в свиток и схоронить потом тот где-нибудь… подальше от Аме. Желательно в безлюдной пустыне. Только вот на применение найденной ими запечатывающей техники требовалось времени явно больше, чем Конохе и Акацуки, чтобы повыбивать друг из друга… нет, не дурь, ибо это что-то за гранью фантастики, а кишки. Да «кишки» тут куда более подходящее слово. Выход неожиданно предложил сам Трёххвостый, да такой, о котором они, направляясь на озеро, и помыслить не могли. Наруто-кун, конечно, не позволил ей… Он сам стал джинчурики. Это был выход. Единственный из тех, где Акацуки существенно притормаживали свои планы, а им не приходилось объединяться с подозрительными типами из Конохи (Наруто сразу заявил, что ему не нравится бледная скользкая рожа одного и мерзкие техники другого). К тому же… это были Тоби и Кисаме. Эти двое вызывали у них, пожалуй, наименьшее отторжение. Другое дело, что маскировать чакру биджу, постоянно находясь среди охотящихся за ними Акацуки, — что-то из разряда жутко ироничной фантастики. Однако с Трёххвостым Наруто должен был стать сильнее. В теории. Проверить на практике они боялись, всё-таки подобные всплески чакры мог кто угодно почувствовать, не только Акацуки. Зато, по словам Узумаки, Трёххвостый оказался неплохим соседом. Они много общались. Порой Хината даже начинала ревновать своего парня к биджу… Зато Исобу назвал им своё имя, а это, по словам Би-сана, о многом говорило. По крайней мере, Хинате ничего не оставалось, кроме как верить в их успех и потихоньку волочить за собой тушку Хидана, наверняка безмолвно матерящего её на чём свет стоит… Мстительность не была присуща её натуре, но при виде того, как голова Хидана считает собой многочисленные ступеньки главной башни Аме, на душе у Хьюга становилось теплее.

***

Наруто и его клон, несущий Конан, медленно двигались к запретной двери. Точка невозврата уже была пройдена. Трёххвостый внутри него не то чтобы хотел боя, вовсе нет… Исобу вообще не производил впечатление конфликтной сущности и на том озере ему было вполне-таки комфортно, но раз «надо», то хвостатый зверь его поддерживал, сообщив о своей готовности. Узумаки надеялся, что этого не понадобится… что до применения им чакры Трёххвостого не дойдёт. Чувствуя, как судорожно твердеет кулак, он постучал. Вскоре перед ним возник тот из Путей Пейна, который был способен поглощать все энергетические атаки, но… при этом был уязвим для тайдзюцу. Наруто успел изучить способности каждого из шестёрки живых мертвецов, по крайней мере, так он считал. На деле же могло статься, что у Пейна припасено куда больше козырных карт, чем он сможет побить. Впрочем, сейчас драться Наруто не планировал. — Я пришёл поговорить с главным. И не с телом Яхико, а с тем, кто вами управляет. Типом с красными волосами. Есть такой? Или, — Наруто кивнул на клона, удерживающего Конан. — Я не хочу этого делать, но иного выхода нет. Я убью её, если мы не поговорим. Или тебе плевать и на Конан? — ужасные слова слетали с губ неожиданно легко, в какой-то момент Узумаки сам от себя ужаснулся, однако тут же мысленно себя одёрнул. Он не собирался убивать Конан, даже если этот трусливый ублюдок откажет во встрече… Он просто вынесет дверь вместе со стоявшим в ней рыжим трупом. Делов-то. Однако пока подобных подвигов от Узумаки не требовалось. То ли лидер Акацуки решил, что Наруто конченный неблагодарный отморозок, то ли посчитал, что с него не убудет, если слабак и предатель Наруто перед смертью увидит его истинное лицо… А может, и всё вместе. В любом случае, со страшным пыхтением дежурный Пейн его пропустил. Пройдя по длинной крутой лестнице на самую верхушку башни, Наруто оказался в утопавшей в полумраке комнате с одним-единственным узким окном, располагавшемся довольно высоко. Всё это наводило на мысли о том, что естественный свет причинял настоящему телу Пейна явный дискомфорт или… что это был склеп. По крайней мере, запах был схож. Затхлость и сырость были достаточно привычными для Аме с вечными зачарованными дождями, но здесь, в эпицентре циклона, они ощущались особенно чётко. Более того, также среди запахов выделялись нотки гниения. Однажды в комнате Наруто где-то под полом сдохла крыса. Так вот, она, разлагаясь, воняла примерно так же… Пришлось разобрать все дощечки, чтобы найти источник. Тогда у него ещё не было Хинаты с её глазами, чтобы обнаружить крысиный труп. Сейчас подобной проблемы перед ним не стояло, однако, почуяв такой знакомый запах ещё на входе, Наруто решил, что либо у Пейна здесь сдохло целое семейство крыс и у него атрофировался нюх, раз он решил оставить всё как есть, либо это гнил сам Пейн. — Ты псих, даттебайо! — в ужасе показал на него пальцем Узумаки. Хороших манер Конан так и не сумела ему привить. Да и откуда им взяться у неё самой, у сироты-беспризорницы?.. Впрочем, сейчас не время было думать над загадочным происхождением воспитанности Конан. В самом дальнем углу комнаты стояло нечто, напоминающее бочку, где плавал некто с бледной-бледной кожей, такой, что у иных мертвецов порозовее бывает. В спину у него были воткнуты длинные штыри из особого чакропроводящего материала, а глаза… Такие были у всех Пейнов, с ними Наруто не ошибся, как и с цветом волос. Ну, здравствуй, последний родственничек… выглядящий даже хуже, чем его утыканные штырями аки пирсингом рыжие трупы. Те, по крайней мере, не напоминали обтянутые кожей скелеты… да и не воняли так. Неужели этот… заживо гниёт? Пожалуй, это объясняло бы и примесь запаха лечебных трав, которыми, очевидно, была наполнена бочка… Интересно, а сам Пейн может передвигаться? Или же он так и гниёт всю жизнь в этой бочке? Наруто передёрнулся. — Как смеешь ты так говорить обо мне, если сам угрожаешь той, что любит тебя? — мда-а, голос у психа в бочке был низким и слабым, но всё же был. Мысленно Узумаки продолжал просчитывать: проводивший его рыжий труп стоял рядом, остальных пока не наблюдалось, так что можно было пытаться атаковать… Когда если не сейчас, пока остальных нет? Что-то ему подсказывало, что полутруп в бочке не боец. Вот только… желание наконец получить ответы на интересующие его вопросы было сильнее, как и зревшая годами одуряющая потребность высказаться. Перед ним наконец был источник всех, нет, не зол… скорее уж злоключений, Аме и его личных. Быстрая смерть для такого, как он — слишком милосердно. — Это ты вынудил меня! То во, что ты превратил свою деревню… да ни одна Великая Страна так над Аме не издевалась! Вечная депрессия, страх и тотальный контроль немногим лучше голода и разрухи! Сидя в своём склепе, ты не видишь реальной картины! — Значит, это ты лидер восстания… — медленно проговорил полутруп. — Я догадывался, но она, — пренебрежительный кивок на Конан, — не желала слушать. Только у тебя хватило бы наглости выбрать именно такой облик для борьбы. Твоё единственное изобретение — техника соблазнения, самая бестолковая в мире техника, однако… ты нашёл ей применение. И ты хорошо знал, что Пейны рыжие, потому сложно было не догадаться… Но Конан нужны были доказательства, что-то посерьёзнее догадок. Её не убедили даже пропавшие чакроприемники. Она так верила в тебя, а ты… Ты обвиняешь меня, Наруто, но сам много хуже. — Не передёргивай, даттебайо! — кровь бросилась Наруто в лицо, проклятый ублюдок знал, куда ударить… — Не я сижу в старой бочке и медленно разлагаюсь! И не я изображаю из себя Сасори с шестью суперсильными куклами, держащими под своим гнётом всю страну Дождя, якобы для их же блага! И не я привлёк в некогда освободительную организацию психопатов, фанатиков и прочих маньяков уровня S! И не я убиваю джинчурики, зачем-то собирая оружие массового поражения! А дальше что? Возьмёшь под контроль весь мир? Или уничтожишь его, раз он так сильно, по твоему мнению, прогнил? Я не понимаю, биджу тебя подери! — На щеках у Узумаки выступили слёзы. Он и правда не понимал, ни этого конченного психа, ни Конан, которая продолжала хранить тому верность. — Думаешь, ты хоть что-то знаешь? Хоть что-то понимаешь в устройстве этого мира? Ты ничего не знаешь, сопляк! Абсолютно ничего! — также вспылил Пейн, из-за чего взял короткую паузу, чтобы отдышаться. — Глупый наивный мальчишка… Когда-то я был таким же… Думал, что этот мир можно спасти. Однако ты прав в одном… Акацуки и в самом деле задумывались как организация с целью свержения тирании Ханзо… Однако ты понятия не имеешь, что стало с нами потом! — Я прав, замечательно, Девятихвостый бы тебя задрал, но что с вами стало, даттебайо? Почему ты поехал крышей? Отчего прихватил за собой Конан? Почему она выглядит такой несчастной? Почему вы оба стали наводить террор много хуже Ханзо? — Замолчи, мальчишка! — от Узумаки не укрылось, как тонкие белые пальцы его врага судорожно вцепились в края бочки. — Ты задаёшь слишком много вопросов и совсем не слушаешь… — Пейн замолчал, словно решаясь, сказать или нет, однако когда он снова заговорил, то голос его был пронизан горечью пополам с нескрываемой яростью. — Несмотря на то, как бесчестно и подло ты сейчас прорвался ко мне… всё равно… ты напоминаешь мне его! И ей, очевидно, тоже. Именно потому я так тебя ненавижу, Наруто! Ты не должен быть так похож на него... — Он — это Яхико? — уцепился за эту ниточку Узумаки. — Хватит! — оказывается, в голосе у Пейна осталась сила. — Не произноси его имени! Не смей марать его своим подлым предательским языком! — О, значит, тебе можно использовать его тело как марионетку или костюм, притом заставляя Конан каждый день смотреть на это, а мне спрашивать о вашем друге и первом лидере Акацуки нельзя? Что за бред-то? — Сжал кулаки Наруто, волна обуревавшей его удушливой ярости становилась всё сильнее, ему становилось сложно держать себя в руках. Хотелось макнуть ублюдка с головой в его зловонную бочку! — А может, ты специально это сделал, чтобы она не забыла, чтобы продолжала служить тебе и хладнокровно казнить тех, кто посмел встать у вас на пути? — Не смей! — Пейн подался вперёд, так, что раны на его теле, в которые были воткнуты штыри, закровоточили. — Яхико был… — Лучше бы ты отпустил его и похоронил нормально! Сжёг бы на худой конец! Но не так, на месте вашего друга я бы охренел. Да, именно! — в ярости топнул ногой Узумаки. — Ты ничего не понимаешь, Яхико был моим другом, лучшим и единственным! Он спас меня и Конан, когда мы были детьми. Я не знал человека лучше него. Яхико хотел мира! Но этот ублюдок Ханзо сговорился с тварью Данзо и заманил нас в ловушку, подло обманув! Яхико умер от моей руки, чтобы спасти нас с Конан. Он безропотно выполнил условия тех подонков! А я ничего не смог сделать! Он сам напоролся на мой меч… Он хотел мира, однако мир жестоко обошёлся с ним. Потому что честными методами того, что хотел достичь мой друг, того, о чём мы вместе мечтали, нельзя. И я исполню его мечту, правда, не так, как мы планировали, но исполню! И Яхико, пусть и вот так, но поучаствует в этом, именно его запомнят! — Ты конченный псих, Пейн. Мне жаль вашего друга, окажись я в его положении, я бы не обрадовался… что именно меня запомнят как главного чокнутого придурка! — покачал головой Наруто. — И каким образом ты собрался это сделать, можно спросить? Достичь мира с помощью силы всех хвостатых? Победишь всех каге, перебьёшь всех сильных шиноби, а остальных испугаешь до смерти? — Нет, всегда найдутся те, кто восстанут… Да и я, — Пейн откашлялся, — не вечен. Мой план куда масштабнее и надёжнее. Раз уж ты предал нас и пришёл умереть, то, пожалуй, я могу тебе рассказать о нём. — Бла-бла-бла, не тяни уже, даттебайо! — нетерпеливо переминался Наруто. Что-то подсказывало ему, что Пейн намеренно тянет время, чтобы успеть призвать все свои тела сюда, но… желание услышать планы врага всё перекрывало. — Ты уже видел статую Гедо, когда я заключу в неё всех хвостатых биджу, она трансформируется. Десятихвостый вновь станет един, управлять же им смогу лишь я один. С помощью этой силы я погружу весь в мир такое мощное гендзюцу, что каждый окажется в собственном идеальном мире. Никто больше не будет воевать, совершать ошибки и умирать по-настоящему, все будут счастливы. — Погоди-погоди, то есть ты настолько спятил, что решил поместить всё человечество в мир идеальных иллюзий? А звери, птицы, насекомые? Их ты тоже накроешь? И вообще, как ты себе это представляешь? Люди в состоянии овощей долго не протянут! Решил уничтожить человечество, ну так сразу и говори, чего прикрываться красивыми словами, чтоб тебя этот Десятихвостый самого и задрал нахер! — Ты думаешь слишком примитивно! Эта техника планетарного масштаба! Конечно же, в ней учли все нюансы! — Откуда ты знаешь? Ты что, её уже применял? Или кто-то её уже использовал? Ты же сам нифига не знаешь! И обрекаешь мир на фиг пойми что! И кто тебе сказал, что этот всесильный Десятихвостый будет слушаться такого задохлика как ты? Это же бред полный! — Прекрати сейчас же! Я знаю это… Мне сказал… — по лицу Пейна видно было, что слова Наруто в нём что-то задели. — Ну и кто тебе это сказал? — чувствуя наконец собственное превосходство, спросил Узумаки. — Тот, кто… — Пейн недоговорил, его голова куда-то исчезла, в отличие от остального тела… Мерзкий хлюпающий звук потонул в крике некстати очнувшейся Конан, а в следующую секунду перед ними возник весельчак Тоби, держащий в своих руках оторванную голову Пейна, в которой отчего-то недоставало одного глаза… Единственное, о чём мог думать в этот момент Наруто, так это о том, что он правильно сделал, что не позавтракал сегодня. — Нагато, нет! — Конан сдерживала лишь хватка клона Узумаки. — Ты, ублюдок! Никакой ты не Мадара! — Мадара Учиха? — севшим голосом поинтересовался Наруто. — Он же давно сдох! — Всё верно, Наруто, только вот он выдавал себя за него! А теперь, когда мы знаем правду, он не оставит нас в живых! Беги! — каким-то невероятным усилием Конан развоплотила его теневого клона, после чего направила тучу из оригами в сторону Тоби, стремясь закрыть ему обзор. — Я тебя не оставлю! — проорал Узумаки, чувствуя себя растерянным из-за того, что всё пошло настолько не по плану, и что его главным врагом оказался вовсе не Пейн, а Тоби… Додумать ему не дал знакомый по тренировкам удар ладонью по точкам чакры.

***

Очнулся Наруто от резкого покачивания. Он висел на спине убегающей Хинаты. Раньше он и не думал, что она способна его поднять, не то что так живо уносить ноги с ним на плече, но… Он и помыслить не мог, что однажды любимая его вырубит! — Прости, это ради твоего же блага, — видимо, в очередной раз прошептала Хьюга. И тут Наруто окончательно очнулся. — Пусти меня сейчас же! Он же убьёт Конан! — освободиться из захвата Хинаты было несложно, сложнее оказалось оставить её позади… — Наруто-кун! Она уже мертва! Ты знаешь, Тоби, он сильнее, чем показывал, раз даже Пейн… — она не договорила, молча указав на место, из которого вырос Зецу. — Проклятое Алоэ! — чертыхнулся Наруто, — Сейчас я тебя… — и, не обращая внимания на окрик Хинаты, сразу перешёл в режим Трёххвостого. — Вот как! — Зецу демонически улыбнулся. — Значит, вот кто увёл тогда черепаху, ну-ну, Наруто, поиграем… Ты выбрал не ту сторону, мальчишка!

***

— Наруто! — страх мерзкими клочьями вырвался наружу ещё тогда, в башне, когда она увидела оторванную голову Пейна, к слову, совсем не рыжего… Однако он затопил её всю, когда Хината увидела, как очертя голову любимый превращается… нет, не в монстра. Всего-то в гигантскую черепаху. С первого, мать его раза, руша притом все рассказы Би-сана и Югито-чан, которая всё шипела от префикса «чан» и которую они недавно запечатали… Однако это не могло длиться долго. Только Трёххвостый закончил вколачивать Зецу в землю (что-то Хинате подсказывало, что этим он не особо тому навредил), как тут же на месте гигантской черепахи возник взъерошенный и злой донельзя Узумаки. Она хотела уже схватить его, пока не опомнился, за руку, и бежать, когда… Проклятый Тоби! Очевидно, он уже разделался с Конан… Понял это и Наруто, и удержать его стало невозможно. Хината и не пыталась. Только молча глотала слёзы. Это единственное, что ей оставалось. Тоби появлялся и исчезал, жестокими шуточками ещё больше подначивая Узумаки, на неё он не обращал никакого внимания, а между тем она едва успевала отслеживать его передвижения и орать предупреждения для Наруто. Они были обречены. Осознание придавило её. Хьюга едва соображала, а Наруто, доведённый до крайней точки кипения, уж тем более. С ним играли, а она ничего не могла сделать… глупая, слабая… Прав был отец! Последняя мысль обожгла мозг холодом, принеся отрезвление. Кое-что она могла сделать. Нечто невыносимое, разбивающее сердце и душу, но доказывающее, что она не слабая и не глупая. Тоби следил только за беснующимся Наруто, которого то и дело охватывал покров биджу, не державшийся, впрочем, долго, видимо, и у Исобу не хватало сил сражаться на равных против Учихи с глазом Пейна. Хината могла уйти сейчас, пока не стало слишком поздно. Уйти и бросить Наруто, без её предостережений он продержится ещё меньше… Но сама она сможет выжить, предупредить Би-сана о нависшей над ним угрозе, рассказать Райкаге о планах Акацуки… Вот только поверит ли кто предательнице? Хината сжала кулаки. Единственное, что она может здесь и сейчас — это умереть либо предать своё сердце и попытаться отомстить. И слыша сейчас в душе обличающий голос отца, Хьюга сделала свой выбор. — Прости, Наруто-кун…

***

— Запечатывание прошло успешно. Надеюсь, среди нас больше нет предателей? — шиноби в маске (теперь уже с двумя прорезями) обвёл поредевшие ряды Акацуки своими жуткими разными глазами. — Нет, бл%№ь! — зло рявкнул Хидан, соскакивая со статуи. — Но я не нанимался нах%*№ запечатывать всяких утырков по несколько дней кряду! Раз уж возомнил себя лидером, то найди новых п%*ков бл*%ь, чтоб мы здесь так не %№ались! — На этот счёт не беспокойся, у меня уже есть на примите один амбициозный юноша… — Да ваще пох%*! Главное, чтоб он не был таким же б%*дским предателем, как этот утырок! — и Хидан с остервенением попинал распростёртое у подножья статуи тело Наруто, всё ещё облачённого в плащ Акацуки. — Идиот, не порть телу товарный вид! — тут же встрепенулся казначей. — И больше уважения к лидеру-саме! — потребовал Кисаме. — Что значит «товарный вид», Какузу? Я хотел отправить Наруто в подарок господину Четвёртому хокаге… — А нах%* он тому сдался? — тут же осклабился Хидан и попытался снова пнуть Узумаки, однако был остановлен Какузу. — Лидер-сама, я смогу выручить достаточно за бывшего джинчурики Трёххвостого, сына Четвёртого хокаге и джинчурики Девятихвостого, чтобы покрыть ваши текущие расходы на создание армии. Согласитесь, что с урезанием штата и падением нашей власти в Аме нам нужны деньги… — Ну хорошо, — после недолгих размышлений кивнул Тоби. — Забирай его…

***

— Ты шутишь? — лицо Орочимару неверяще вытянулось. — Сколько ты за него хочешь, Какузу?

***

— Что за блин, даттебайо?! — чего уж Наруто не ожидал, так это того, что после смерти окажется в какой-то канализации. Даром что не воняло только, однако ему всё равно казалось, что запах гниющего Пейна преследует его и тут… — Сам ты такой, идиот недоразвитый! — рявкнул кто-то из угла. Узумаки вздрогнул, ну мало ли какие сущности его подстерегают на том свете… Вскоре он разглядел зловещую тень, которая с каждым шагом становилась всё больше и больше, пока не превратилась… — Ух ты, даттебайо, какой ты хорошенький! — совершенно в духе Хинаты воскликнул Узумаки… Ну а как ещё можно было охарактеризовать вышедшего к нему на мягких лапах пушистого лисёнка? Правда, в следующий момент Наруто смутило наличие у последнего девяти хвостов и затаённой злобы в глазах. — Какого Мадары ты нас чуть не угробил? Сначала подселил к нам эту земноводную, потом напал на человека с ринеганном, а затем и вовсе поцапался с Учихой! Ты нормальный, нет? — Ага, вот как эта фиолетовая хрень с круговыми узорами называется! А сам-то ты кто такой? И почему «к нам», а? — Точно идиот, — фыркнул Лис. — Я Великий Кьюби! — Ага, — рассмеялся Наруто. — Точно, величественнее не придумаешь! Не обижайся, лисёнок, но что-то ты ростом не вышел! — Смейся, смейся, гадёныш мелкий! А без меня бы ты уже умер! — самодовольно взмахнул всеми девятью хвостами Лис. — Так я жив? — охнул Узумаки. — Даттебайо, а ты с этого не мог начать? — Вот ведь придурок… — прикрыл мордочку лисёнок. — Конечно, эти умельцы вытянули из тебя Исобу, но обо мне они не знали. И скажи спасибо Какузу, он отчего-то тебе благоволит, не стал сдавать проклятому Учихе. Хотя местечко, в которое он нас продал, тоже не курорт, но всё лучше смерти. — Ты… ты и правду Девятихвостый лис? А откуда ты во мне-то взялся? — нахмурился Узумаки. — Я не понимаю! — Ты вообще умом не блещешь… Я был запечатан в твоей матери, небольшая часть моей чакры передалась и тебе. Когда… я понял, что эти ублюдки собираются сделать со мной, то переместил сознание в те крохи, которые смог найти в тебе. Потому да, я тот самый легендарный Девятихвостый демон-лис! Точнее, — лисёнок горько выдохнул, — то, что от него осталось. — Ну ничего себе, значит, ты знаешь моих родителей? — Я тебе не справочное бюро, пойми же ты наконец, я великий… — Лис зашипел, потому что Узумаки аккуратно взял его за шкирку. — Да, понял я, кто ты. Великий Кьюби, да… Но, знаешь, сейчас тебе это имя не особо подходит, потому я буду звать тебя лисёнком. И раз уж ты спас меня, лисёнок, то так и быть, живи со мной! Но с тебя тоже причитается квартплата за все прожитые здесь годы! Давай уже, рассказывай что знаешь, даттебайо! — и Узумаки в подтверждение своих слов легонько потряс Лиса, возмущённо вертящего хвостами. — Гадёныш! Вот погоди, вырасту я! И ты узнаешь гнев Великого Кьюби! — бессильно рычал лис…

***

Письмо Би-сану было уже отправлено, у Хинаты не оставалось более никаких предлогов, чтобы откладывать неизбежное. Коноха простиралась прямо перед ней… Осталось сделать всего лишь каких-то пару шагов, однако она не могла заставить себя пошевелиться, воспоминания придавливали её к земле, а тяжёлый взгляд отца ощущался почти живо. — Чего ты ждёшь, Хината? Не надо бояться, я переговорю с Цунаде-самой, а она позаботится, чтобы у тебя не было проблем с господином Четвёртым, — лёгкая рука легла на её плечо и тихонько сжала. Они не убили тогда ту ниндзя-медика из Конохи, хотя она и отказалась говорить, откуда знает Наруто… И сейчас Шицуне должна была стать пусть и хилой, но гарантией, что Хинату выслушают, и ей удастся предупредить хотя бы Хокаге.