Я не я, и Коноха не моя

Никогда не сходи ты с тропинки прямой, Не снимай в пути кольцо с руки. Не ступай за порог над холодной водой — Береги себя, береги. Сердце ястребом гордым бросается ввысь; Не кори себя, за ним беги, Между волком и псом выбирать торопись — Береги себя, береги. А у дуба с рябиной попросишь тепла, Не примнут травы твои шаги, Сохрани же себя от любого от зла — Береги себя, береги. Мельница — Береги себя

Этот мир был злым и дерзким, и смириться с этим… Нет, не можно! Хината скрипнула зубами. Неправильно. Всё это. И её договор с хокаге, и сделка с отцом… Больше напоминавшая продажу души дьяволу. Впрочем, последняя никого из вышеперечисленных не интересовала. Хотя гореть, быть может, не сможет и в аду… После того как Хьюга, теперь снова именно эта фамилия и никакая больше, оставила Наруто умирать. Предательница. Всё, что было в её жизни светлого и просто хорошего — теперь позади. Она сама отказалась от своего солнца. Теперь придется выживать в тенях. Снова выживать, используя все методы. Будь Хината одна, она бы никогда во всё это не ввязалась, умерла бы, но остатки чести не растеряла. Но она была не одна. А это значит Хьюга будет торговаться. Душа её никого не интересовала. Зато хокаге не был безразличен ребёнок Наруто, а отцу… лучше будет сказать, главе клана нужна была её кровь и плоть. А ещё, возможно, ей хотелось так думать, мозги и воля. Однако поверить престарелом лису и шакалу?! Упаси Рикудо, но наивность выветрилась из Хинаты ещё, когда её похитили шиноби Скрытого Облака. Потому она постоянно и искала баланс в этом чертовом уравнении с двумя сторонам, где недавно вспыхнула яркой звёздочкой новая неизвестная. Химавари. Хьюга могла поклясться, но… Та выглядела так, словно Хината в будущем все-таки родила и запихнула их с Наруто дочь в машину времени за каким-то дедушкой лешим. Потому как, если бы такая чудесная машина или, лучше сказать, техника существовала б, то Хината сама б туда со свистом запихнулась и… Додумать, что именно «и» ей пока не доставало фантазии, но что-нибудь она бы, определенно, сделала. И Наруто был бы жив! И ей не пришлось бы выгадывать между своим отцом, и его… Прекрасно осознавая, что нормальной семьи у них не будет никогда. И что в лучшем случае её ребенок будет представлен пригретым из милости сироткой наследницы клана. В худшем — Хината навечно будет для того, или той — незнакомой тёткой, что по какой-то причине сталкерит за дальним родственником хокаге, также взятом тем на воспитание из всё той же треклятой милости! Потому нет… Не было никакой машины времени. Или была, но точно не у неё. Потому как в россказни, что Химавари Намикадзе — дело рук гениальных лапок Белого Змея Конохи, Хьюга тоже не верила. Просто потому что, если вырастить из пробирки человечка так легко, то почему это дело не поставлено на поток? Потому что Великие кланы оскорбятся?! Потому что тогда окажется, что Орочимару, вступив с говор с Четвертым, может их всех порешить без боязни разрушить генофонд Конохи?! Зачем терпеть заносчивых ублюдков вроде её отца, если можно не терпеть, а послать к Рикудовой бабушке?! А просто взять и… Наделать одаренных детишек, воспитав их как нужно?! Вот ещё один важный голос за то, что Химавари — не плод генной инженерии. Воспитание у той откровенно хромало. Орочимару, дай ему волю, а также её отец и Четвертый хокаге, воспитали б маленькую убийцу, а не нежный тепличный цветок, что с трудом адаптировался к реалиям мира шиноби. Эта девочка, словно не принадлежала их жестокому миру. Свалилась с Луны, не иначе! Хината хмыкнула, в памяти отчего-то воскресла сказка, рассказанная дедом о лунной химе с бьякуганом самой чистой пробы. И это тоже глупости! Потому как Химавари — полукровка, и о чистоте бьякугана тут речи не идет. И всё же откуда-то же она свалилась! И хокаге, судя по поведению, точно ей родственник! И… Хината навела справки. Отца Химавари видела едва ли не вся деревня. И вся Коноха признавала, что тот, ну точно родственник хокаге! Ну ещё бы! Был натуральный блондин на всю деревню один, а тут на тебе! Ещё один! Причем возраста чуть младше, на морду не урод… В результате часть фанклуба Четвертого переметнулась и теперь вздыхала, что такого мужика непонятно за что угрохали, эх, а старый, простите, конь всё также борозду в шапке хокаге портит. Это было б забавно, не услышь она имя родственничка Четвертого. Наруто… Её Наруто, определенно, был сыном Намикадзе, хоть так и не узнал об этом, наверняка. А этот… годился только в братья. Однако в них совпадало даже количество отметин-полосок на щеках. Только вот не могла это быть техника переноса во времени. Ведь её Наруто не вырос. Он умер. В шестнадцать. И этот взрослый, обзаведшийся дочерью Хьюга-полукровкой тоже. Вот западло! И не посмотреть лично, не убедиться… Эта переменная в уравнении, в самом деле, состояла из одних неизвестных. Она вводила Хинату в ступор, доводила до исступления. Одним своим видом напоминало обо всем, что у неё могло быть. Спрашивать у хокаге было всё равно, что допытываться у его каменного двойника в скале. Отец же соврал бы почти наверняка. Хинате попросту не хотелось выдавать свою заинтересованность раньше времени и почем зря. Возможно, позже, когда будет, чем того прижать. Однако не одна она была заинтересована. Её тоже выследили. Хьюга сразу заметила слежку. Это было против всякой логики, кроме самой безумной. То, что Химавари нашла её тайное убежище, казенную квартиру от щедрот несостоявшегося тестя. И то, что та прекрасно видела её сквозь маску Мыши, отличала и жадно взирала из темноты кабинета хокаге, где за последнее время бывала едва ли не чаще, чем в опустошенности резиденции главы клана Хьюга. Как они только не сталкивались нос к носу у Хиаши — уму непостижимо. А, впрочем, они словно обе понимали, что этого делать не следует. Совсем-совсем не следует. Однако сегодня всё уравнение полетело к хренам, стоило хокаге раствориться в таинственной вспышке. Впрочем, таковой та была не для всех. Химавари точно знала, что это было. Пока остальные телохранители хокаге разводили буйную деятельность, оповещали саннинов, пока те проверяли свиток призывов, подтверждая и без того ясное: Намикадзе живой, только добраться до него не получится и обратным призывом и перемещением к нему. Пока всё это происходило Мышь не сводила взгляда с девчонки в углу комнаты. Если не перемещение во времени, то, быть может, нечто иное, чуть более фантастичное?! То, о чем Хината не раз задумывалась. Другая реальность… Не Цукиеме, о которых грезили некоторые Учихи, а настоящий мир, где кем-то был сделан другой выбор, что-то пошло иначе… И Наруто дожил хотя бы до тридцати. А теперь туда утянуло и Четвертого. Для Хинаты это нарушение баланса несмертельно, хоть и болезненно. Лишняя морока с отцом. Больше нет надежного тыла, куда можно определить ребёнка, если тот ну совсем не Хьюга… Придется драться до конца и отстаивать свою мысль, что у клана нет лучше варианта, чем она… и её бастард. И что нет, про сбежавшего Нейджи им думать нельзя, иначе — смерть. И что у неё будут и другие, политически правильные дети, а этом, думайте, что хотите. А для Химавари — это означает полное попадание в зависимость от Хиаши, а ведь тот далеко не добрый самаритянин… Неудивительно, что девчонка решила делать ноги. Плохо, что идти той некуда, а у Хинаты сейчас едва хватает сил, чтобы защитить себя, не говоря и о… Сердце продавливает болью, и она неслышно ступает за ней в ночь. Сил, может, и не хватает, ресурсов тоже, но и заглушить рвущееся изнутри сердце она тоже не может. Это не её дочь. Она ей не мать. Хината вообще пока ничья мать. Она вообще понятия не имеет, как той быть. Но точно знает, кем никогда не желает становиться. Такой, как её отец. Холодной, отстраненной… Кладущей на алтарь родовой чести свою душу. Какой прок в той жертве, если клан, которому они присягают служить, несчастен?! Если сам глава никогда себя не простит?! Или… нет тому до этого дела, и что есть это ваше счастье, когда так нужна удача?! А ещё все остальные кланы Конохи на коленях, да?! Прекрасно. Хината зло шмыгает носом. Последняя от них точно отвернулась. Сбежала, не оборачиваясь, роняя сандали. Чтоб вас, акацуки дранные! Чтоб вас, райкаге-сама! Чтоб тебя, о наследие тьмы веков! Никто, совсем никто, в ком есть хоть немного наследия Ооцуцуки, не может жить спокойно. И нет… в старых семейных книгах, конечно, можно отыскать парочку скелетов под тонной пыли, но ничего по-настоящему важного… ей пока не попалось. Зато сейчас был шанс хоть что-то выяснить от тех, кто владеет ситуацией… Да нихрена тот не владеет, но и отдать, пусть даже и не своего, ребёнка Тоби, после того, как тот явил свое истинное лицо лидера организации, после того, как… убил её Наруто, Хьюга не могла. С Тоби творилось нечто странное. Едва сдерживающаяся, чтобы немедленно не напасть Хината, с трудом, но признала это. Тот был слеп, как крот. Но это не мешало ему упрямо тащиться за… Химавари. Чему-то Хьюга все-таки научилась, раз старый союзник, а ныне потерявший свой шаринган враг, её присутствия не обнаружил. Вот подгорели б нервы у Наруто, увидь он, как она рискует… не только своей жизнью. Но тот уже ничего не увидит. Из-за этого больного ублюдка в маске. Чего же он там скрывает?! Страшную рожу? На глаза вновь выступили слёзы, сморгнуть которые оказалось на удивление нелегко. Ох, она б ему это морду, пусть даже самую страшную на задницу б натянула! А, впрочем… Хината облизнула ставшие солёными губы… Калек в мире шиноби, может, и не бьют, но только не таких ублюдистых! И не тогда, когда те нарываются, преследуя маленьких девочек в ночи! — Далеко собралась? — спросил Тоби Химавари, однако ответила ему Хината: — Ты — да. Прямо в ад, — и приложила мягким кулаком в лобешник. Добить того не дала маленькая ручонка, сложенная в удивительно правильный блок. — Моя мама не убийца, — чужой бьякуган погас, и теперь на Хьюга смотрели синие глаза Наруто. Она сглотнула, собрала волю в кулак и ответила: — Я не твоя мама. — Я знаю, — родные глаза на чужом лице давили. — Но могла бы ей стать… В другом мире. — Это была бы уже совсем другая я, — говорить такое было больно, однако девочке, что стояла перед ней следовало понять, что Хината не отпустит живьем ублюдка, что вытащил биджу, а вместе с ним и душу из её Наруто. — А та, что стоит перед тобой отомстит за смерть любимого. — Папаня его пощадил. Мог убить, но не стал! Мне это дедушка Минато рассказал! — а девчонка упрямая… и эта черта узнаваема. — Значит, всё-таки дедушка, — тихо шепчет Хината, стараясь не пускать в мозг всё остальное. — И… ответь тогда на его, — кивок в сторону «отдыхающего» Тоби. — Вопрос, далеко ли собралась? — Не знаю! Подальше от квартала Хьюга… И Орочимару! — девчонка выглядит надувшейся, как мышь на крупу. И Хината хорошо эту мышку понимает… Только вот… — Там за порогом тебя никто не ждет. Разве что охотники за твоими глазами. Разберут на запчасти и продадут на чёрном рынке. Здесь тоже несладко, но хотя бы… безопаснее что ли, — Хината замолчала, обдумывая гнетущую реальность. — Ты не понимаешь! Не знаешь, откуда я пришла! И почему мне надо вернуться! Здесь я точно ничему не научусь, больше нет! А вот он… — красноречивый тычок в сторону по-прежнему отдыхающего Тоби. — Мне задолжал! Кажется, абсурдность фантазий мелкой только сейчас начала доходить до Хьюга, та рассмеялась. Протяжно, безумно. Запрокинув голову, а вот зря именно так… Зря. Пока она переваривала, что девчонка тоже оказалась обманута незлобным обликом Тобби и какими-то своими бреднями по поводу долгов, как они с Наруто когда-то, мимо неё пролетела темная молния. А Хината сейчас была не в том положении, чтобы что-то противопоставить Рукии Учихи, самой обсуждаемой предательнице Скрытого Листа этого года… От полного краха её спасли великолепные инстинкты выживальщицы и предупреждающий окрик мелкой. Надо же, а ублюдок быстро нашёл, чем залатать дыры в организации. Одни умерли, другие выбыли — буква «ю»! Что ж, акацуки, в самом деле, не ходят на дело в одного. Уж об этом Хинате забывать не следовало. Однако какое-такое дело у лидера в Конохе? Вряд ли тот причастен к исчезновению Четвертого, хоть это и было интересным совпадением, смешавшим карты, но… Шестое чувство вопило, что не причем! Оно же и заставило взять себя в руки, и… Бегство уже входило в её дурную привычку. Химавари, которую Хьюга попыталась, утащить за собой, сама выбрала свой путь, неслабо укусив её за руку. Может, сердце Хинаты и рвалось к этому свалившемуся на голову из какой-то бездны несчастью, но само «несчастье» сделать ей шаг навстречу не желало. Ей же, прежде всего, следовало сейчас думать о том дитя, благополучие которого она пока ещё в силах была контролировать. О том, которое лежало под сердцем, а не было подкинуто неведомыми силами.