Мужской интернат

Сегодня первым уроком была история, и мне не терпелось познакомиться со здешним учителем. Я обожаю этот предмет. Не могу сказать, почему, но это именно так. Но пока урок еще не начался и я, по своему обыкновению, наблюдал за одноклассниками, облокотившись на подоконник около моей парты. Теодор о чем-то беседовал с Напом, Максом и Жорой, Гамлет бегал вокруг них и пытался влезть в разговор, Бальзак сосредоточено читал учебник, а Сережа Есенин, блаженно болтая ногами, сидел на подоконнике. - Эй, Джек, - тихо позвал он. - Мм? - Мне кажется, ты нравишься ему, - широко улыбнулся поэт, кивая на Драйзера. - С чего ты взял? - Не могу сказать, что ожидал услышать от него такое. - Он ведь знает меня всего второй день. - Я это чувствую, - пожал плечами "одуванчик". - Или такое объяснение тебя не устраивает? Я одарил его взглядом а-ля "Как же ты догадался?", на что он обиженно надул губы. - Ладно, сейчас подумаю, - Есенин изобразил на лице задумчивость. - Сейчас, сейчас, - неожиданно его осенило. - Ах, точно! - Мм? - Что же он надумал? - Это ведь он бинтовал тебе руку? - Да, - не совсем понимаю, что он хочет сказать. - А он ведь боится крови. - Ну и? Есенин сделал фейспалм. - Значит, он беспокоится о тебе больше, чем о себе, - сказал он с таким видом, словно это было очевидно. - Понял? - Понял, - чувствовал я себя не особо - похоже, теперь он считает меня тормозом. Сережа улыбнулся. - Не боись, не ты один плохо понимаешь людей, - неужели, он прочитал мои мысли? - У Жорика порой тоже бывают такие проблемы. В основном, в общении с Гамлетом. - У кого из вас вообще не было проблем в общении с Гамлетом? - Ты удивишься, но у многих их не было. В основном, конечно, потому, что они с ним не общались. Большие проблемы были, разве что, у Жана и у Оноре. - А Жан-то здесь при чем? - не понял я. - Они друг друга постоянно подкалывают. Точнее, Гамлет подкалывает, а Жан его игнорирует, - пожал плечами Есенин. - Его, знаешь ли, сложно игнорировать. - Думаю, легче, чем игнорировать Гексли, - заметил я. - Ох, - "одуванчик" закатил глаза. - Том - это вообще тяжелый случай. Я не знаю, как Жан его терпит. В этот момент "тяжелый случай" влетел в класс и направился... В общем не к нам, ибо я не нашел в своем богатом словарном запасе термина, описывающего эту компанию. Вслед за ним в кабинет проскользнул Жан Габен и подсел к нам. В руках у него был подозрительный сверток. - Жан, что это? - полюбопытствовал Есенин. - Это Том вчера переоценил свои возможности в поглощении сладостей, - вздохнул Габен, разворачивая сверток. - Твой вчерашний пирог? - догадался я, облизываясь. - Опять что-нибудь экзотическое? - с подозрением спросил Сережа, глядя на кусок шоколадного теста. - Он с ананасами, - пояснил Габен. - И, кстати, это было по просьбе Тома, так что я тут не при чем. Я отломил небольшой кусочек и попробовал на вкус. - Между прочим, весьма вкусно, - не то чтобы я сильный эксперт в области дегустации экзотических блюд, но странные сочетания во вкусах мне нравились. Есенин с подозрением отколупал мизерный кусочек и попробовал. - Очень даже ничего, сударь, - не знаю, откуда в нашей до этого не слишком громкой компании возник Гамлет, но шоколадные крошки на его подбородке свидетельствовали о том, что пирог ему понравился. - Все только не ешь, - обреченно вздохнул Габен, понимая, что теперь от него не отвязаться. Тут мы услышали сдавленный стон, точнее Габен вычленил это стон из сотни других звуков и мгновенно обернулся. Когда обернулся я, он уже стоял рядом с Максом. Рядом Гексли, чуть сгибаясь, держался за живот. Методом логических умозаключений я понял, что Горький ударил "тяжелый случай" локтем в живот, поскольку Жан немедленно пробил ему прессуху, по крайней мере, попытался. Именно в этот момент я понял, что "садист" только выглядит тощим - довольно мощный удар просто не возымел действия. В следующий момент они уже валялись на полу, пытаясь придушить друг друга. У них у всех бзик такой - в драке душить, что ли? - Жуков, ты знаешь, что делать, - вздохнул Теодор, удерживая Гексли от падения. - Да, конечно, - Жора поднялся с парты, на которой сидел. И тут я в полной мере осознал, что имел ввиду Бальзак, говоря об опасности Жукова. Он легко, словно они были пушинками, поднял дерущихся за воротники и оторвал их друг от друга. - Габен, отведи Гексли в медпункт, - приказным тоном заявил Жора и отпустил Жана, - с тобой, Макс, я еще поговорю сегодня. Горький полетел на пол. Гамлет скоро оказался рядом и, помогая ему подняться, попутно что-то шептал. Мистическим образом Есенин тоже оказался там, точнее на парте, куда Жуков вернулся после совершения, так сказать, акта правосудия. Наполеон оттуда мгновенно испарился и отправился выпрашивать ответы на вопросы по истории у Бальзака. - Ты такой сильный! - сказал Есенин на ухо Жукову, обнимая его за плечи. Жора повернул голову почти на сто двадцать градусов, и Сережа воспользовался этим, чтобы поцеловать его. - Какая прелесть... - рядом со мной сел Теодор Драйзер. - Да, они весьма мило смотрятся вместе, - согласился я. Тео промолчал, смотря на меня с каким-то странным сожалением. Может, я и плохо понимаю людей, но нечто похожее на сожаление я отчетливо видел. Черт...