Мужской интернат

Куда можно вывести сборище странноватых подростков с разными интересами в зимний выходной, чтобы отпраздновать свой семнадцатый День Рождения? Разумеется, на дискотеку, на которую, к тому же, приглашены какие-то совершенно левые люди. Вы думаете, это маразм? Расскажите это Гюго. Потому что этот самый маразм стал суровой реальностью, с которой пришлось смириться. Устав от толкотни и нанюхавшись чужого пота на всю оставшуюся жизнь, я накинул куртку и вышел на улицу. Наконец-то свежий воздух! Чтоб я еще раз пошел на днюху к этому идиоту! Как только Лиан его терпит? Зачерпываю голыми ладонями горсть снега и окунаю в него лицо. Хорошо-то как! - Джек, ты так простудишься, - я оборачиваюсь на этот тихий голос. Он сидит на скамейке, чуть сгорбившись и опираясь локтями на колени. Длинные волосы его распущены и висят едва ли не сосульками. В зубах - сигарета. Глаза искоса смотрят в мою сторону. Застегиваю куртку и отряхиваю руки. - Спасибо, Оноре, - неуверенно присаживаюсь к нему на скамейку. - Не за что, - Бальзак выпустил большое облако дыма. - Что, жарковато там? - Как в Аду, - откидываюсь назад, опираясь на скамейку руками и жалея, что у нее нет спинки. - В Аду прохладнее, - заметил он, показывая мне ленивую улыбку. - Действительно, - я неуверенно хихикнул. Он отвернулся, выдыхая новое облако дыма. - Прости меня, Оноре, - говорю как можно тише, не смотря на критика. - Я вел себя, как неблагодарная сволочь. Прости. - Знаешь, что самое забавное? - Бальзак усмехается и выдыхает дым. - Все это время я сам считал виноватым только себя. Так же, как и ты. Забавно, не так ли? - Воистину так, - я облегченно улыбнулся. - Никогда больше так не делай, - его темные глаза оказались вдруг так близко от моего лица, что я немного оторопел. - Всегда говори, если что не так. Не хотелось бы повторять все эти виноватые гляделки. - Не буду, - черт, кажется, я краснею. - А ты не мог бы... - Бог мой, да ты смущаешься, - злобный смех. - Да расслабься, я чисто по-дружески. - ага, очень по-дружески. - Ты похож на ангелочка... И ресницы такие белые... Так красиво сочетаются с твоими светлыми глазами. Его правая рука обнимает мою талию, а левая лежит на моем колене. Не сказал бы, что мне комфортно в таких условиях. Все понятно и без моего напрочь заложенного носа. - Бальзак, ты пьян? - Придаю утверждению несколько вопросительную интонацию, хотя почти уверен, что получу положительный ответ. - Немного, - Оноре выкидывает сигарету и стыдливо опускает глаза. - Это действительно было не совсем по-дружески... Прости, - его темные глаза вновь впиваются в мои, и он убирает руки. - Мне... Стыдно... На моей памяти он сказал это первый раз. Да я Бог! - Похоже, тебе не очень хорошо, - его натурально шатало. - Какая это уже сигарета? - Я выкурил пачку, - пробормотал он. - Друг мой, ты совсем ебанутый? - Бальзак едва заметно кивнул. - До общаги дойти сможешь? - Я так не думаю, - его голова легла на мое плечо. - Сударь, вы хуй, - повторил я его эпическую фразу. - Не извольте использовать мои фразеологические обороты, сударь, - сказал он, подхватывая интонацию. - Короче, чертов ты курильщик и пьяница, - я поднялся со скамейки. - Я немедленно несу тебя домой, ну то есть в общагу. - А донесешь? - В голосе послышался сарказм. - Не извольте иронизировать, сударь курильщик, а залезайте на мою спину, - я сел на корточки прямо у его ног. - Тебе хватит сил не отпускать руки? - Спросил я, когда Бальзак обхватил руками мою шею. - Хватит. Я взял подмышки его ноги и выпрямился в полный рост. Сделал шаг. Оноре уткнулся в мои волосы и постарался поджать ноги. Было это очень своевременно, так как его нижние конечности были достаточно длинными, чтобы послужить причиной моего позорного падения в лучшем случае в снег, а в худшем на лед, покрывающий асфальт. Минут пятнадцать мы шли был без происшествий. Но, конечно, мы просто не могли без них обойтись. На шестнадцатой минуте у меня в кармане завибрировал мобильник. Усадив уже в конец невменяемого Бальзака на ближайшую скамейку, я вытащил из джинсов надрывающееся устройство. Незнакомый номер. - Алло, это Джек Лондон. - Джек, где ты? - Никогда еще я не слышал такого нервного голоса. - Это Тео. - Примерно на пол пути от общаги, - сажусь рядом с Бальзаком. - А что? - Ты ушел, никого не предупредил и еще спрашиваешь?! - Не люблю я, когда со мной на повышенных тонах говорят. - А то, что Оноре тут накурился до потери пульса и тоже исчез, никого не волнует?! - Я едва не орал в трубку. - Можешь дать Напу по башке и обозвать тупым ублюдком от моего имени. А потом я ему еще дам. - Да, я... Действительно не заметил его отсутствия, - виноватый голос. - Обязательно дам Наполеону по башке. Вам там помощь не требуется? - Нет, - а ведь вру, как дышу. - Хорошо тебе там повеселиться. И не забудь про Напа. - Не забуду, - уже спокойный голос. - Удачи тебе там. Он отключился, а я с мыслью "ну я и идиот" смотрел на лежащее на скамейке тело. Оноре изволил вырубиться, причем капитально - снегом его разбудить не получалось. Я взял его на руки и понес дальше. По правде говоря, сам по себе он не был тяжелым, но, потеряв сознание, сий милейший человек напоминал мешок с картошкой, нести который было затруднительно еще и потому, что он был длиннее меня на голову, если не на полторы. Ничего. Донесу. Все нормально. Общага все ближе. Там есть медики. Они помогут. Все будет хорошо. Да, самовнушение - великая вещь...