***
Щёки были искусаны уже целиком и оттого оставляли лёгкий металлический привкус во рту, так что Ньют перешёл на губы. Он нервничал, стоя у входа в класс и в щёлку двери подглядывая за учениками второго курса. Дети были... в буквальном смысле детьми. Гул щебечущих голосов юных волшебников резонировал с напряжением магозоолога, который прежде никогда не представлял себя грандиозным оратором. Однако отступать назад было уже нельзя. Дамблдор и вправду был вне себя от радости, когда получил согласие. Как будто у магозоолога был выбор. Сегодня утром он напутственно похлопал Ньюта по плечу и воспроизвёл очередную недолгую, но крайне вдохновляющую речь. Правда, тот практически полностью пропустил её мимо ушей. В его голове зрело приветствие и дилеммы насчёт уместности неловких шуток во время занятия. За окном классной комнаты светило яркое осеннее солнце, которое тут же попало Скамандеру в правый глаз, когда он наконец толкнул дверь. Подумалось: пусть это будет хорошим знаком. Дети понизили голоса до шуршания, с открытым любопытством разглядывая худого рыжего незнакомца в потёртом пиджаке. Ньют подошёл к своему столу, выждав небольшую паузу, чтобы ученики смогли полностью переключить внимание на него. А затем искренне (хоть и не очень уверенно) улыбнулся, смахнув с глаз чёлку. Чутьё учёного подсказывало ему, что с этими созданиями не следовало вести себя иначе – дети ощущались как маленькие детекторы лжи. Дежурное приветствие и самопрезентация заняли пару минут. Дальнейший академический час пролетел ещё незаметнее. Неожиданно для себя, магозоолог смог впасть в то состояние страстного рассказчика, которое ранее довелось увидеть немногим. Он приправлял стандартные сведения о волшебных тварях низшего уровня собственным опытом возни в грязи, снегу или песке. Подшучивал над своими коллегами, сопровождавшими его в экспедициях. В конце концов, с помощью палочки и пары листов бумаги смог создать живые макеты нескольких забавных зверюшек. В финале урока, когда дети уже вовсю веселились со своими новыми бумажными друзьями, Ньют в запале пообещал на следующий раз кое-какой настоящий пушистый сюрприз. Нюхль ещё не подозревал, что его ждёт, однако за его безопасность для класса зоолог мог поручиться. Пожалуй, именно этим он и покорил сердца юных волшебников окончательно. Когда улюлюкающая благодарная толпа высыпалась в коридор, молодой человек наконец перевёл дыхание, вытерев лоб тыльной стороной ладони. С пересохших губ не сходила удивлённая улыбка – ему определённо понравилось. Буквально всё. Он не ошибался, не запинался, не спотыкался и не поджёг случайно чью-нибудь мантию. На него не похоже, но как раз это и вселило в сердце надежду на дальнейший успех. Перед выходом из класса Ньют снял пиджак – ему было жарко от выброса адреналина и интенсивной работы на уроке. Рукава на рубашке тоже пришлось закатать по привычке, да и уже пора было проведать зверинец с последующим обеденным перерывом для его обитателей. Неторопливо прогуливаясь по коридорам в сторону спальни, молодой человек вновь обратился к своему внутреннему зрению. Хогвартс ощущался тяжёлым и древним, он словно взгромождался на голову и давил на виски своей магией. Здесь редко можно было по-настоящему побыть наедине с собой. Не только стены школы имели уши и глаза, но и все его обитатели – в том числе мёртвые, застрявшие в портретах или собственных бестелесных сущностях. Это не пугало и даже не раздражало, по крайней мере, пока. Ньют не мог предположить, что его правота в данном размышлении приведет к столкновению со вполне телесным обладателем глаз и ушей. Из-за поворота очередной древней стены вдруг вынырнул Персиваль Грейвс, абсолютно зеркально погружённый в собственные мысли. Магозоолог тут же отпрянул, охнув. Аврор окинул его нейтральным взглядом с ног до головы и усмехнулся, оправляя одежду. – Проверяете меня на прочность, мистер Скамандер? Ньют, вскинувший руки в извиняющемся жесте, издал удивлённый смешок в ответ на реплику. – Не планировал, сэр. Грейвс выглядел не в пример отдохнувшим и явно пребывал в неплохом расположении духа. Конечно, всё дело было в новом снотворном, которое он раздобыл у местного профессора зельеварения. Однако знать об этом кому-либо, кроме того угрюмого старика, было строжайше запрещено. Так что аврор уже несколько дней умело маскировал причину прилива сил плодотворной работой. Магозоолог, который всё это время видел Персиваля лишь мелькающим в уголках своих глаз, про себя привычно-профессионально отметил его перемены во внешнем облике. Эта отметка в голове могла остаться абсолютно бесполезной, но поделать с ней уже ничего было нельзя. Скамандер привык собирать всю доступную информацию о новых видах тварей, встречавшихся на его пути. – Что ж, это хорошо. Кстати, я наслышан о вашем вступлении в должность. Уже провели первое занятие? – Только что, – Ньют слегка расправил плечи, признательно кивнув и глядя чуть правее плеча аврора. Зрительные контакты с плохо знакомыми людьми приносили ему дискомфорт. Персиваль тоже сделал об этом профессиональную пометку, слегка щурясь. Подозревать эдакого несуразного волшебника в сокрытии каких-то полезных сведений пока казалось бессмысленным. Однако что-то подсказывало Грейвсу, что тайн у контрабандиста немало, и не все они, видит бог, потенциально законные. Такое могло бы обернуться чем-то любопытным, но пока у него и так было достаточно работы. – В таком случае, поздравляю. – Спасибо. Мистер Грейвс, я... – Ньют потянулся в сторону собравшегося было продолжить движение Персиваля, задерживая его ещё на мгновение. Он медлил, подбирая слова и опуская взгляд себе под ноги. Аврор непонимающе приподнял бровь. Формальности были соблюдены, чего ещё хочет этот мальчишка? – Да? – Я хотел извиниться за тот случай при нашей встрече. Поверьте, я не хотел вас задеть. Вы сами знаете, как тяжело бороться с собой в мирное время. Такое... мне кажется, такое ни для кого не проходит бесследно. Грейвс, собиравшийся уже было отмахнуться от нелепых извинений как от надоедливой мухи, вдруг замер. Последние фразы магозоолога больно кольнули куда-то в ребро. Он почувствовал, как лёгкие сводит лёгким спазмом, как бывало по утрам во время приступов. На мгновение почувствовав тяжесть всего мира, свалившегося на плечи, аврор прикрыл глаза ладонью. Надо просто сосчитать до пяти. Всё пройдёт. Когда сквозь толщу ваты в ушах начал пробиваться голос Ньюта, Персиваль дёргано встряхнулся и мотнул головой, прогоняя временный морок. Обошлось. Магозоолог выглядел сосредоточенным и нахмуренным, а ещё неожиданно стоял практически вплотную. Его взгляд наконец-то можно было поймать – взгляд прирождённого лекаря, учёной няньки, умеющей только отдавать ради благополучия других. Чёрт, да только этого не хватало. – Я в порядке, – хрипло сообщил он, предугадывая содержание пропущенных вопросов. – Я вижу. Ньют, помедлив, отступил на шаг назад, возвращая аврору личное пространство. Последний внимательный мажущий взгляд по побледневшему лицу Грейвса – и магозоолог молча ретировался, скрывшись за поворотом. Оставшись в одиночестве, Персиваль на пару минут привалился плечом к стене. Ноздри щекотал призрачный терпкий аромат мёда и каких-то трав. Голова была пустая, в груди остаточно ныло, но приступа не было. Это приятно. Неприятно, что появился лишний свидетель. Он медленно выпрямился и оправил костюм. Со всем этим следовало разобраться позже. Сейчас нужно работать.***
Тусклый дневной свет сопутствовал первым осенним заморозкам. Ньют был похож на нахохлившегося рыжего воробья, чем при встрече позабавил Агнес. Он поднял воротник пальто и по уши замотался в пёстрый шерстяной шарф, чтобы спастись от холода. Его спутница была одета куда элегантнее, но никого из них не смущала столь очевидная внешняя дисгармония. Девушка, которой явно осточертела длительная изоляция от социума, с удовольствием делилась результатами первого месяца в Хогвартсе. Ей удалось раздобыть нужные контакты и назначить первые встречи с представителями Министерства, однако бумажная волокита сильно действовала на нервы и оттягивала аудиенции на целые недели. – У вас тут люди вообще не умеют договариваться и проявлять чуткость, – жаловалась она, на ходу раздражённо откидывая рукой копну жёстких кудрявых волос. – Эти министерские рожи ни на дюйм не сдвинутся, пока жареный петух в задницу не клюнет. Ньют понимающе улыбался, предпочитая не прерывать эмоциональную тираду. Их путь лежал в Хогсмид, до которого меньше чем за час можно было добраться пешком. Агнес совершенно не возражала, аргументируя своим желанием отвязаться от Кевина. Тот, по её словам, оказался излишне дотошным пареньком, который практически следил за ней и не оставлял в одиночестве за порогом спальни. – Может быть, вы ему понравились? Мисс Бальзамо хищно сощурилась на спутника. Магозоолог примирительно поднял руки, показывая, что это всего лишь безобидное предположение со львиной долей юмора, а вовсе не обвинение в совращении несовершеннолетних. Агнес фыркнула и гордо вздёрнула подбородок. Забавная молодая женщина с горячей кровью. Вся в отца. За беседой дорога прошла незаметно. Хогсмид встретил их гостеприимным запахом пирогов и жареного мяса, гомоном толпы посетителей и небольшим фейерверком. Последний явно служил демонстрацией арсенала лавки "Зонко". – Что ж, спасибо за компанию. Я найду вас позже, мистер Скамандер, – Агнес подмигнула молодому человеку, практически сразу растворяясь в толпе. Ньют поправил воротник пальто, затем пытаясь отогреть дыханием замёрзшие пальцы и заодно осматриваясь по сторонам. Это место ничуть не изменилось – всё так же шумно, весело и многолюдно. К счастью, взросление имело свои преимущества. Теперь ему не приходилось прокрадываться сюда тайком и не тянуло так сильно в "Дэрвиш и Бэнгз", хотя именно туда нужно было зайти в первую очередь. Магозоолог усмехнулся в шарф, вспоминая, как Тесеусу приходилось прикрывать его перед учителями и родителями во время очередных передряг и запрещённых вылазок за пределы школы. Он очень любил своего старшего брата, хоть виделись они крайне редко и имели целый вагон разногласий. Это был единственный родной Ньюту человек, который, несмотря на истинное фамильное упрямство, в любой ситуации оставался на его стороне. В лавке было сумрачно. Пахло древесиной, смолой и опилками. Магозоолог питал лёгкую ностальгическую нежность к этому месту. Здесь он, будучи школьником, укрывался от посторонних глаз и иногда под прилавком помогал старику Дэрвишу собирать детальки для разных магических устройств. Сейчас за кассой стоял незнакомец, но оно и понятно – во времена юности Скамандера владелец лавки уже был в крайне преклонном возрасте. Вероятно, сейчас он совсем отошёл от дел. Продиктовав заказ для Хогвартса, молодой человек остался в одиночестве и принялся с любопытством разглядывать громоздящиеся вокруг изделия. От былого порядка чистоплотного старика остались лишь воспоминания. Теперь кругом высились кучи не то поломанных, не то просто запылившихся и поросших паутиной механизмов, приборов и магических инструментов. В углу были свалены мётлы и мячи для квиддича, чуть правее организовался склад коробок с торчащей во все стороны бумагой – скорее всего, для кричалок. Взгляд магозоолога рассеянно блуждал по интерьерам, когда по ту сторону пыльной витрины вдруг нарисовался знакомый силуэт. В двери брякнул колокольчик, и на пороге возникла Тина Голдштейн собственной персоной. – Ньют! – в этот раз ничто не препятствовало импульсивным крепким объятиям, после которых оба, правда, слегка смущённо отступили на шаг друг от друга. – Я рад тебя видеть, Тина, – Скамандер улыбнулся подруге до мелких лучистых морщинок в уголках глаз, позволяя себе мягко и аккуратно коснуться её плеча. Та слегка покраснела, пряча взгляд, но совершенно счастливо улыбаясь в ответ. И в следующий момент уже вовсю принялась щебетать, отодвигая свои симпатии от греха подальше. – Мне так жаль насчёт всего этого... – она взбудораженно взмахнула руками, обрисовывая это наглядное "всё" в воздухе. – Так глупо, что за этот месяц мы только сейчас можем просто поговорить. – Думаю, твой босс очень занят. Чем бы он вообще ни занимался. Тина уловила иронию в голосе друга и только вздохнула в ответ. Она не имела абсолютно никакого права распространяться о делах МАКУСА. Однако ей было так одиноко в этой чужой стране, что даже пара минут здесь с дорогим для неё человеком казались каким-то невероятным откровением. Поэтому, выдержав паузу и собравшись с мыслями, Голдштейн всё же решилась поделиться некоторыми сводками событий. По правде говоря, её давно подламывало сделать это. – Если честно, он действительно по уши в работе. Помимо основной миссии по налаживанию контактов в вашем правительстве у нас есть ещё кое-что... Кое-что важное. Можно сказать, тайная миссия. Но я не уверена, что имею право... Хотя ты должен об этом знать. – Тина? – магозоолог склонил голову на бок, внимательно вглядываясь в лицо девушки. Та отвела взгляд, явно чувствуя себя неловко. – Тина, если это как-то связано с моей деятельностью и моим чемоданом, прошу тебя, скажи. Я должен знать, если мне необходимо предпринять какие-то меры по защите. – Ньют, я не думаю, что это из-за тебя. Пиквери ведь дала тебе спокойно уехать. – Она могла передумать. – Пока ты не выпускаешь своих драконов в Нью-Йорке, МАКУСА не будет тобой интересоваться, – Голдштейн кривовато усмехнулась, переминаясь с ноги на ногу. Магозоолог почувствовал, как возникшее напряжение внутри потихоньку отступает. – Тогда в чём дело? – его взгляд вновь потеплел, и он украдкой оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии поблизости лишних ушей. – Ты же знаешь, что можешь доверять мне. – Я... пожалуйста, пообещай, что не расскажешь этому своему Дамблдору. Иначе моя голова ещё до рассвета отправится почтовой совой обратно в Америку. – Что?.. – Ньют... у нас есть сведения, что в Лондоне появились подпольные общества последователей Гриндевальда. Мы должны заручиться поддержкой Министерства не только ради всеобщего объединения, но и чтобы начать открытую борьбу с их деятельностью. Однако и это ещё не всё... Тина прикусила губу, нервно теребя пальцами край своего шарфа. К этому моменту она уже сильно понизила голос, перейдя на шёпот и качнувшись ближе к Скамандеру. – У мистера Грейвса есть доказательства, что сейчас среди преподавателей Хогвартса находится кто-то, имеющий прямое отношение к одной из организаций. Магозоолог почувствовал, как его сердце ухнуло куда-то в район живота. В то же мгновение у двери лавки звякнул колокольчик.