***
На следующее утро. Эльзе и раньше снились кошмары, но ещё ни разу ей не было настолько страшно при пробуждении. Она вся была в холодном поту, а сердце бешено колотилось, словно её вот-вот кондрашка хватит. Как будто на неё кто-то напал и поранил ей левую руку. А когда козочка добежала до своей комнаты, промыла рану и наскоро её замотала — в боковом кармашке её рюкзака уже давно лежала пачка марлевых салфеток, которая сейчас пошла в дело. Вот только, проснувшись, Эльза обнаружила, что перемотанная царапина никуда не делась, а значит, всё произошедшее было реальным. Вздохнув, Эльза перевернулась, уткнувшись лицом в подушку. Подсознание было в полном расстройстве. Если мысли Эльзы можно было как-то визуализировать, они были бы похожи на спутанный клубок искрящихся оборванных проводов. Ей хотелось разрыдаться, но ещё меньше хотелось отвечать на вопросы про рану. Пусть вообще никто не узнает о ней — не хотелось, чтобы её снова видели жертвой, слабой и уязвимой. — Эй, Эльза! Подъём, время завтрака! — зовёт её соседка по комнате, лань Лиззи. За секунду до того, как она одёргивает шторку, скрывающую спальное место, Эльза прячет левую руку под подушку. — Эльза? — когда козочка повернулась к ней, Лиззи почувствовала, что ту что-то тревожит. — Всё хорошо? «Так, соберись». — внушала себе Эльза. — Всё в порядке, — мотнула она головой. — Спалось хуже обычного. — Ну и ладушки. Давай, поспешай, а то всю хорошую еду расхватают. Тем не менее, скрыть забинтованную руку было непросто, но от первых вопросов про повязку Эльза отнекивалась. Для всех она просто поранилась, когда вчера заходила в костюмерную, оставить свой костюм для пьесы и сильно оцарапалась о край старой распределительной коробки, когда пыталась дотянуться до выключателя. А ещё она решила, что после репетиции своей партии в театральном кружке постарается заглянуть к Хару. Приятное с полезным: и навестить новую знакомую, и отвлечься от переживаний. Несмотря на то, что день лишь начинался, в столовой уже было полно народу. Все судачили про то, что будет на подготовке, к очередному экзамену или тесту, кому устроят выволочку за эссе, оформленное не по образцу. Друзья Эльзы, к которым присоединилась и Элис, просто болтали о всяких отвлечённых мелочах, кто-то завёл речь о предстоящей премьере «Адлера». Эльза уже взяла себе порцию риса с овощами и пару пончиков из окары, но козочка даже не прикоснулась к своей еде. Как бы она ни старалась не думать об этом, она словно всё ещё чувствовала хватку того хищника, чувствовала, как он провёл ладонью по её животу и коснулся бедра. Это состояние было донельзя противным, пограничным с панической атакой. Хотя бы в лёгком её виде. Оставив ложку в тарелке, Эльза закрыла ладонями глаза, массируя виски большими пальцами, чтобы хоть как-то прийти в чувство. — Эльза-чан, что с тобой? — забеспокоилась Лиззи. — Нет-нет, — уверила её козочка. — Голова болит. Не сильно, думаю скоро пройдёт. — Уверена? — вмешалась Элис. — Что-то ты бледная. Может, к врачу сходишь? Если бы Эльза могла заглянуть через несколько рядов позади себя, она бы увидела, что Легоси, перед которым она, к слову, так и не загладила до конца свою вину за наговоры, выглядел ничуть не лучше. Его сейчас можно было охарактеризовать фразой «Поднять — подняли, а разбудить — забыли». Он словно выпал из реальности и никак не реагировал на измышления Мигуно, пятнистой гиены и его соседа по комнате, на тему того, что ему стоит носить очки. Волк просто то и дело водил вилкой по тарелке с яичницей-болтуньей, и от чего-то отводил взгляд от булочки. На самом деле, Легоси тоже никак не мог избавиться от ощущений прошлой ночи, которые приклеились столь же цепко и противно, как жвачка к подошве ботинка. Не хотелось прикасаться вообще ни к чему мягкому: сразу возникало такое сильное напряжение мыслей, словно виски с обоих сторон сильно сжимали. — Эй! Ты чего, проблем захотел?! — встрепенулся волк, услышав чей-то гневный оклик в стороне. Минимум половина столовой повернулась в ту же сторону. Оказалось, что повздорили два хищника, гиеновидная собака и лис. — Ты мне на хвост наступил! Больно, чёрт тебя подери! — негодовал первый. — Я уже извинился, дебила кусок! — огрызнулся его рыжий оппонент. Элис тревожно прошептала подругам опасения, что сейчас эти двое устроят драку. И действительно, обменявшись ещё парой не самых приятных фраз, собака набросилась на лиса, вцепившись ему в предплечье. В столовой резко стало шумно. Завтракавшие на втором этаже грызуны и мелкие животные кричали от страха, кто-то крикнул, чтобы позвали учителя, но никто не решался разнять двух обозлённых друг на друга хищников, готовых если не убить, то серьёзно покалечить друг друга. Легоси же впал в ступор. Странно, но потасовка по какой-то странной причине вернула его в прошедшую ночь. Словно в теле вновь что-то вспыхнуло и пронеслось по венам, как по фитилям. Если он не смог полностью остановить себя тогда, то хотя бы остановит их сейчас, пока не пролилась новая кровь. — ХВАТИТ! — ПРЕКРАТИТЕ ОБА! Сразу два возгласа перекрикивают установившийся в столовой шум, заставив драчунов на время забыть о драке. Эти двое и взгляды всех следивших за дракой учеников переключились на тех, кто только что отважился выкрикнуть призыв остановиться. И Легоси, казалось, был удивлён не меньше других. Ведь второй возглас принадлежал не ему… Он видел, что часть взоров устремлена на него, но видно было и то, как некоторые наклонили на бок голову, стараясь рассмотреть кого-то за ним. Повертев головой по сторонам, Легоси к глубокому удивлению обнаружил, что смотрят все на него и на… Эльзу. Но, похоже, злости в лисе и собаке не особо-то убавилось. Они уже повалили друг друга на пол, а теперь быстренько поднялись и словно собирались подойти к Легоси и Эльзе, выяснить отношения уже с ними. Во всяком случае, по отношению к волку такой вариант был наиболее возможен. — Уж не знаю, чего в тебе больше, малышка — смелости или глупости, раз ты думаешь, что можешь нам указывать, — гиеновидная собака решила придраться к Эльзе. Та боязно сглотнула, но не отступила. — Просто прекратите драться, — стараясь быть спокойной, сказала козочка. Оба — и Эльза, и Легоси — сильно занервничали. Эльза не смогла бы драться на равных с хищником, превосходившим её по размерам раза в три. Легоси не хотел драться вовсе. Вот только как увильнуть от драки, когда лис уже подходит к нему, вызывая выйти один на один? Надо было ему как-то поддаться… «Точно! Сделаю вид, что уронил монетку, а когда буду поднимать, позволю ему ударить», — промелькнуло в голове у волка. Однако играть в поддавки не пришлось. — Ну и ну. Неужели у хищников настолько нет манер? — послышался позади знакомый голос, на обладателя которого тут же переключилось всё внимание. Луис, а это был он, обошёл Легоси и встал между ним и лисом. Его появление подействовало на толпу как магия: все тут же приободрились, многие девушки выкрикивали его имя. Да и каждый ли день увидишь явного претендента на роль Выдающегося зверя так близко. — Как там говорится? «Сила есть — ума не надо», — в своей неизменно-спокойной, но вкрадчивой манере сказал Луис лису и его недавнему оппоненту в схватке. — Оголять клыки на публике неприлично. — О, кто же соизволил почтить нас, простых смертных? — передразнил его лис. Может, ему претила слава Луиса как кандидата на роль Выдающегося зверя, либо как превосходного актёра, неизменного любимца публики. А может, и то и другое. — Неужто это сам Луис? — В любом случае, манер у этих двоих будет побольше, чем у вас. В отличие от вас, они призвали решить конфликт, как подобает цивилизованным зверям, без грубой силы. — олень проигнорировал его нападку, показав последовательно на Легоси и Эльзу, но затем сделал акцент именно на последней. — И к тому же, у вас хватает наглости нагрубить девушке, призвавшей решить конфликт миром. Не лучше ли послушать её? Слова Луиса возымели успех: со всех сторон в адрес драчунов послышались возгласы: «Спрячь клыки!», «Иди отсюда!», кто-то даже сгоряча назвал лиса сексистом, но Луис смог определить, кто это выкрикнул, и смерил его неодобрительным взглядом. Всё-таки, перегибать не следовало. А лис и гиеновидная собака под напором таких скандирований решили всё-таки ретироваться, хоть напоследок лис и бормотал что-то нелицеприятное в адрес Луиса. — Друзья! — обратился лидер драмкружка к учащимся. — Продолжайте завтракать. Слушая его, все действительно вернулись каждый к своему делу: двигалась очередь у выдачи порций, снова звякали вилки и ножи по донцу тарелок, друзья шутили и спорили. — Постой, — Эльза уже хотела было сесть за свой стол, как Луис окликнул её и попросил подойти, ровно как и Легоси. Козочка смутилась, но просьбу выполнила. — Вы не перестаёте удивлять, каждый по-своему, — заметил он. — Один не хочет быть напористее, когда это было бы уместно, а другая наоборот, попробовала прыгнуть выше головы и разнять двух парней-хищников. — П-простите, Луис-сенпай, — повинилась Эльза. — Не извиняйся. Ты поступила правильно, просто в следующий раз будь осмотрительнее. Ладно, извини, что отвлёк. Ступай. Стоило Эльзе вернуться за стол, как Элис и Лиззи тут же приобняли её, вдобавок извинившись, что струсили и не помогли, хотя самой Эльзе было грех их винить. Ей было интереснее то, что после того, как Луис отпустил её, он некоторое время о чём-то говорил с Легоси. Интересно, они друзья? Эльза улыбнулась, представляя, что это действительно так.***
Репетиция очередного акта пьесы шла как нельзя лучше. Луис сумел сохранить в тайне повреждения своей ноги, к тому же дальше Луиса, Легоси и Зои не вышел и тот факт, что они в ту ночь были в актовом зале. Впрочем, временами травма давала о себе знать. — Что-то ты вяло двигаешься, — беспокоился Сану. Пеликан, директор кружка, решил выразить свои предположения в перерыве между «прогоном» сцены. — Всё хорошо? — Вам показалось. Со мной всё в порядке, — не задумываясь, ответил Луис. — Выступление должно пройти безупречно. В этом был весь он. Всегда выдержанный, спокойный, требовательный к себе не меньше, чем к другим. И мало кто знал, что он был из тех, кто не признает проблемы, пока та не приведёт к осложнениям. Всё ради успеха. Всё для безупречности. У Легоси же была своя роль, пусть и не связанная со сценой напрямую. Всё-таки он был работником сцены, но наводя прожекторы, он всегда мог видеть выступление с лучшего места. Даже с повреждённой ногой Луис оставался великолепным актёром, не зря же ему досталась главная роль — роль мрачного жнеца Адлера, что сейчас спасал свою возлюбленную, роль которой досталась зебре Эллен, от духов стихий. Даже на репетиции, без костюмов и с палками вместо мечей, Луис отыгрывал так впечатляюще, что воображение волка само рисовало картину такой, как если бы это была реальная схватка. Репетицию ненадолго прервали, когда нужно было прогнать танцевальную партию, и Сану заметил повязку на руке Эльзы. Как и подругам, козочка сказала, что поранилась, когда выключала свет, по глупости проглядев нижерасположенный рубильник для маленьких животных. На вопросы и беспокойства, отразится ли это на её игре, козочка отвечала столь же спокойно, что беспокоиться не о чем. Лишь наблюдавшему из-за кулис Легоси было не по себе. Всё тело напрягалось, волк словно пытался не смотреть на неё. Вдруг она узнала его тогда? Она наверняка возненавидит его, как возненавидел бы Тэм, будь он жив. А Легоси ни капли бы не упрекнул Эльзу, расскажи она учителям или полиции, что он напал на неё… Наконец, репетиция окончилась. В награду за старания Сану решил отпустить всех пораньше, пожелав приятного окончания дня. Впрочем, не всем сулило таковое: работники сцены оставались в репетиционной, прибираться за кулисами, приводить в порядок оборудование и костюмы участников. Эльза решила немного поболтать с Элис и Эллен. Побродив немного по школьным коридорам, они сверились с графиком пересдач тестов на одном из информационных стендов. Для многих это сейчас было удручающей данностью — переписывать тесты и эссе, чтобы перед годовыми экзаменами не было долгов. К счастью, Эльзе это сегодня не грозило — видимо, высшие силы над ней смилостивились, и подавляющее большинство тестов она вытянула на «Хорошо». — Эх, что-то мне вдруг неспокойно стало, — вздохнула Эллен. — Мне кажется, Тэм бы непременно составил тебе компанию, Эльза. До сих пор помню, как вы помогали друг другу с домашкой… Эльза опустила голову, словно та потяжелела от печали. Что правда, то правда. Тэм действительно несколько раз спрашивал у неё совет, как решить проблемные номера по физике, при этом всегда был неизменно улыбчив и учтив, но на то, чтобы заговорить с Эльзой, его словно приходилось подталкивать. Кто ж знал, что он к ней чувствовал? Убийство было самым страшным табу этого мира. Может, поэтому театральный кружок почти сразу вернулся к работе и все старались не говорить об этом. Но забыть такое было слишком тяжело. Одно дело, когда в фильме кого-то приговаривают к смерти — ты на месте друга этого несчастного хотя бы можешь прикинуть, что скажешь ему, а в идеале попытаешься изменить это. Совсем другое, когда такое сваливается как гром среди ясного неба. Ещё вчера ты помогал другу с уроками, а сегодня остаётся только скорбеть перед его фотографией с чёрным траурным крепом. Отвлечься Эльзе помогло странное наблюдение — проходя по коридорам, она заметила, как на неё то и дело кто-то поглядывал из учащихся. А когда она поворачивалась в их сторону, те отводили взгляды и делали вид, что дальше идут по своим делам. Вероятнее всего, это из-за её руки, большая часть повязки выглядывала из-под рукава платья и могла быть поводом для такого внимания. — Почему на нас так смотрят? — тоже заметила Эллен. — Не знаю, — пожала плечами Элис. — У меня на хвосте что-то? Эльза лишь по-доброму усмехнулась. У лемуров, особенно кольцехвостых, хвост был чем-то вроде предмета гордости: было так мило слушать риторические вопросы подруги, какой же у неё хвост — чёрный в белую полоску, или наоборот, белый в чёрную… Впрочем, сейчас это было не так важно. Всё-таки именно на неё с наибольшей вероятностью смотрели, стараясь не подавать виду. Эльза для себя решила, что не придаст этому значения. Ведь именно этому её когда-то учила мама: несмотря ни на что, всегда иди с высоко поднятой головой. «Ты сильная. Ты кремень», — говорила она. Эта простая фраза, как мантра, всегда была с Эльзой, козочка никогда не забывала её и старалась всецело воплощать в жизнь. — Ладно, я лучше пойду, — вспомнив о плане проведать Хару, сказала Эльза, извинившись перед подругами за внезапную отлучку. — Хочу сходить в клуб садоводства, пока выдался момент. — Погоди, ты случайно не к Хару собралась? — тут же насторожилась Элис. К неудовольствию Эльзы, к ней присоединилась Эллен: — Хару? Погодите, это та самая белая крольчиха, что парней как перчатки меняет? Эльза даже сжала кулак от раздражения. — Идите вы… к истокам эволюции. — Элис и Эллен даже немного опешили от такого ответа. А Эльза в последний момент взяла себя в руки, чтобы не загнуть чего покрепче. А ведь вот-вот могла добавить: «Вытащите голову из жопы!». С чего ей вообще хотелось выругаться? Видимо, совсем расшатались нервы. — Да, Хару-сенпай не святая. Но одно лишь это не означает, что она заслужила такого однобокого отношения, — заявила Эльза. — Увидимся. Извините за резкость. Благо, за то время, пока Эльза искала дорогу к клубу садоводства, эта вспышка кратковременной раздражительности прошла, а когда козочка ступила за дверь с вывеской «Клуб садоводства», то и вовсе улетучилась. Сад был очаровательным в своей красоте. Словно это был небольшой, отдельный от школы мирок красоты и спокойствия. А на клумбах цвели самые разные цветы: лилии, гортензии, клематисы и древовидные пионы, а в небольших горшках на стенах — ампельные петунии. И как только Хару в одиночку умудрялась поддерживать сад в таком превосходном состоянии?.. А ведь в дальнем конце ещё виднелась небольшая грядка с чайной мятой. — Хару-сенпай, ты здесь? — улыбнувшись, позвала Эльза. Напротив двери был обустроен небольшой домик, напоминавший составленный из нескольких плит ДСП короб с раздвижной стеклянной дверью и парой окон. Дверь открылась, и из неё выглянула удивлённая Хару. — Эльза-чан? Что ты здесь делаешь? — после той ночи крольчиха ещё надеялась, что её новая подруга всё же побережёт свою репутацию и не станет впредь с ней общаться. — Да просто решила к тебе зайти. Посмотреть, как ты работаешь. Видно было, что Эльза слегка стесняется. Но тем не менее, Хару было очень приятно. К ней ведь почти никто не заходил, а Луис перед премьерой «Адлера» постоянно задерживался на репетициях и приходил реже обычного. А с теми парнями, что хотели переспать с ней, Хару редко было интересно. Она уже не верила, что найдёт друга, так что визиту Эльзы крольчиха была всё же очень и очень рада. — Слушай, а может я лучше помогу тебе? — неожиданно предложила козочка. Хару поначалу задумалась, но потом решила, что почему бы и нет. Любезно предложив Эльзе оставить сумку в домике, она выдала подруге пару перчаток и резиновые галоши, чтобы не пачкать школьную обувь, и они вдвоём начали поливать грядки. Почти сразу Эльза для себя признала, что это только кажется лёгким, а ведь Хару уже не первый год занимается этим садом. Всё-таки эта крольчиха была прекрасным, если не одарённым садовником. Хару детально и терпеливо объясняла, как перетащить шланг так, чтобы не примять цветы, потом, выдав пару небольших рыхлителей, как выпалывать сорняки и не задевать корни цветов. Попутно они разговорились про историю клуба. Сейчас Хару была для Эльзы сенпаем, а когда-то всё было наоборот: она была самой младшей участницей клуба и только перевелась в Черритон. В клубе их тогда было трое: собственно, Хару, кокер-спаниель Сара и хамелеон Дзин, но два года назад они выпустились, так что крольчиха осталась одна, не желая бросать дело клуба. И это лишь больше укрепило уверенность Эльзы в том, что Хару действительно не такая плохая, какой её рисуют слухи и злые языки. Послушать их, так крольчиха — не больше чем беспросветная путана без капли совести и без единого светлого момента. День был горазд на сюрпризы. К счастью, очередной был куда приятнее: Эльза оказалась не единственным гостем, решившем заглянуть в «вотчину» Хару. Позади повернули дверную ручку, и в дверях показались Легоси и его товарищ по сценической команде, тапир Марк. — О, привет, ребята! — улыбнувшись, помахала им Эльза. Судя по всему, оба гостя были крайне удивлены, но каждый по своим причинам. Марк не ожидал увидеть Эльзу в компании Хару, про которую среди травоядных ходило столько слухов. Легоси же пугала перспектива вновь приблизиться к той, кого он едва не съел. — Вам что-то нужно? — спросила Хару, и Легоси стал лихорадочно подбирать предлог, чтобы поскорее сделать ноги. Желательно, не столь навязчиво и открыто. Но что же тогда сказать? «Живот прихватило, в туалет хочу? Не-не-не, у меня… У меня неотложное дело», — подбирал варианты волк. Вот только стоило ему открыть рот, как Марк тут же его опередил: — О нет, я же забыл, у меня срочное дело! — причитал тапир, введя Легоси в ступор. — Как неловко-то! Простите, но мне надо вернуться! — Что? — опешил его напарник по клубу. — Извини, — зашептал Марк. — Я потом куплю тебе коктейль из муравьёв в качестве извинения. Легоси не успел ничего возразить, как тапир юркнул за дверь, которую тут же закрыл за собой. А он остался. Наедине с двумя самками, перед одной из которых он был так виноват.