Выдающиеся звери. Точка излома

      Тишина. Вещь дуальная, как и многое в этом непостоянном, неспокойном мире. Кто-то к ней стремится, кого-то она отталкивает или пугает. А для кого-то она весьма ситуативна. Сейчас для Хару и Луиса было ближе первое. Тишина как эталон спокойствия, умиротворения. И один из тех немногих моментов, когда они могли быть наедине. Вернее, только в такие моменты они и могли побыть друг с другом…       По комнате струился приятный аромат цветов, а через узенькие промежутки между створками жалюзи в комнату проникали лучи полуденного солнца, некоторые из которых играли зеленоватыми отблесками на початой бутылке вина, стоявшей на тумбочке у кровати.       Хару всё так же держала своего оленёнка, не давая отодвинуться слишком далеко. Говорят, от одиночества кролики могут умереть. Не самая весёлая мысль. Может, от неё Хару так прикипела к Луису, хотя в глубине души и понимала, что, возможно, не стоило этого делать.       «Куда же делись все наши незаменимые воспоминания…» — сколько бы душевного тепла ни приносили визиты Луиса, Хару не могла отстраниться от таких мыслей. Любимый всегда уверял, что с ней он мог быть собой, мог «спрятаться» от проблем, но он мало когда представал перед ней со взглядом, не преисполненном грусти. Словно он пытался быть идеальным, но не справлялся и корил себя…       — Ты тоже пойдёшь на Фестиваль метеорита? — пересев на край кровати, чтобы убрать бутылку в нижний ящик, спросил Луис.       — Угу, — кивнула Хару. — Буду продавать цветы и саженцы, чтобы заработать денег. — Договорив, она подсела ближе к нему.       — Если нужны деньги, я могу помочь.       — Мне не нужны деньги. Мне нужна любовь.       Она снова прижалась к своему Бэмби, как она назвала его в день их первой встречи. Хару тогда была на первом году учёбы в старшей школе, а Луис попросил её «спрятать» его в садовом домике до тех пор, пока не вырастут новые рога после очередной линьки.       Крольчихе порой хотелось, чтобы этот момент застыл и длился дольше. Когда есть только она и Луис, нежно поглаживающий её по макушке, когда она чувствовала себя любимой и нужной.       И всё же, реальность брала своё.       — Как любой зверь, я должен дать потомство. После школы я должен жениться на своей невесте. Права выбора, как такового, у меня нет, — застёгивая пуговицы своей рубашки, сказал Луис, словно избегая смотреть своей зайке в глаза. Хотя он всегда стремился быть с ней честным. — Ты говорила, что понимаешь моё положение.       Молчание, как известно, знак согласия. Хару лишь молча смотрела на него, сидя на кровати и обняв свои колени. Медленно, но верно, их отношения близились к тому, чтобы остаться простым воспоминанием.       — Что ж, мне пора в клуб, — заправив рубашку и взглянув через плечо, выдохнул Луис, направившись к двери. — И ночуй, пожалуйста, в общежитии.       — Знаю, знаю. Увидимся, — помахала ему Хару.       Луису тоже было не слишком весело, так что он надеялся, что рутина с подготовкой театрального клуба к фестивалю его отвлечёт. Однако, его ждал небольшой сюрприз — едва он дошёл до раздвижной двери и отдёрнул в сторону занавеску, благородный олень увидел того, кого ожидал меньше всего, а именно Легоси, уже поднявшего руку, чтобы постучать.       — Луис-сенпай?..       Если бы в голове Легоси был компьютер, он бы в этот момент точно завис или выдал «синий экран смерти». Было непонятно, кто кого меньше ожидал здесь увидеть. А пока оба самца застыли в дверном проёме, Хару вся сжалась в кровати и затаила дыхание. Лишь благодаря тому, что кровать стояла справа от двери, а половина входа ещё была закрыта занавеской, волк не заметил её. И ей почему-то меньше всего сейчас хотелось предстать перед ним в одной ночнушке…       — Привет, — первым из «стазиса» вышел Луис. Решив, что лучшая защита — это нападение, он отодвинул дверь в сторону, решительно сделал шаг вперёд и, задвинув дверь обратно, встал перед остолбеневшим Легоси, скрестив руки на груди.       — Ч-что ты здесь делаешь, Луис-сенпай? — сбивчиво выговорил волк.       — А ты-то? Зачем пожаловал? — сдержанно спросил главный актёр театрального кружка.       — Да я… У меня есть одно дело к главе клуба. Вернее, дело к Эльзе, но она говорила, что иногда ходит сюда, вот я решил спросить…       — Хару здесь нет, — отрезал Луис. — Эльзы, следовательно, тоже.       Сам того не подозревая, он переключил внимание Легоси, но на то, что меньше всего хотелось бы раскрыть.       — Хару? — недоумённо скривил бровь Легоси. Он и сам-то не сразу узнал имя крольчихи из садового клуба, даже к Эльзе порой обращался Эльза-чан. Формальности так и просились на язык. А тут глава театрального кружка — сама исполнительность и строгость, — но при этом… достаточно легко, что ли, упоминает Хару.       Луис на какое-то мгновение занервничал. Пожалуй, стоило следить за языком. Хотя чего он нервничал? По сути, это его обязанности, и он не помедлил пустить этот аргумент в ход:       — Клуб садоводства тоже участвует в фестивале. Моя обязанность, как старшего, проверять готовность всех. Поэтому мы и знакомы.       — А, вот оно как, — выдохнул Легоси, хотя толика сомнений в голове всё же осталась. — Прости. Сказал бы, я сам мог её спросить.       У Луиса же в голове крутилось иное, вот только полностью додумать он не успел, поскольку услышал позвякивание железной двери, ведущей из коридора в сад на крыше. Обернувшись, Луис с Легоси увидели уже Эльзу.       — Ой, — встрепенулась козочка, увидев коллег по кружку. — Простите, я просто думала зайти к Хару перед занятиями в клубе.       «Эльза, ну ты-то куда?.. — напряглась Хару в своём углу. — Что вы все здесь делаете? Что за всплеск биомагнетизма?»       Луис повторил Эльзе примерно то же, что и Легоси минутой ранее, но когда решил уточнить у волка, чего ради тот пришёл, получил наименее ожидаемый ответ:       — Да так, просто хотел Эльзу увидеть. А она говорила, что иногда приходит сюда. Можно сказать, Хару — наш общий друг.       — Да, типа того, — смущённо добавила Эльза.       Впрочем, Луиса больше поразила самая первая реплика в ответе Легоси. Просто хотел увидеться с Эльзой? Ему ведь явно не послышалось. Легоси, вечно зажатый, избегающей собственной силы, вдруг обратил внимание на кого-то из девушек? Теперь у него в голове чуть не возник «синий экран смерти».       — Ладно, зайдём тогда позже, — вздохнула Эльза, но затем взглянула на Легоси, и на лице её появилась скромная улыбка.       — Пойдёмте, — кивнул Легоси.       — Хорошо, — сдержанно ответил Луис.       «Эх, Эльза, — вздохнула Хару, услышав, как закрылась дверь. — Хорошо тебе, ты не одна. Надо бы действительно пригласить вас обоих, хоть посидим вместе, выговоримся кто о чём…» — Пожалуй, не самая плохая мысль, хорошо будет всем. Эльза уже доказала, что умеет смотреть дальше сплетен, а если ей нравится общество Легоси, то и ему крольчиха будет рада.       Тем временем троица из театрального клуба неспешно спускалась по лестнице, но Луис то и дело поглядывал на Легоси. Этот волк был просто сборником странностей и откровений, одно страннее другого. «Как это могло произойти? — гадал Луис. — Серый волк и ангорская коза? Слабо верится, что они переспали», — знал бы он, что в один момент всё было так близко к этому…       — Нюх… Нюх… — послышалось прямо под ухом. Обернувшись на этот звук, Луис с раздражением обнаружил, что Легоси всячески наклоняется в его сторону и обнюхивает!       — Какого чёрта ты творишь?! — рявкнул он не хуже овчарки, вдобавок оттолкнув волка почти до самой стены. Шедшая чуть впереди Эльза встрепенулась от резкого оклика за спиной, так что Луису пришлось на пару с Легоси извиниться за то, что непреднамеренно напугали её.       Они разошлись на первом этаже. Луис сказал, что направится к директору Гону и, если возникнет необходимость, он созовёт клуб. Хотя на самом деле ему хотелось немного дистанцироваться и как-то обработать роящиеся в голове мысли по поводу сегодняшнего откровения.       — А что это было на лестнице? — предложив сходить в столовую, купить что-нибудь из напитков, по пути спросила Эльза.       — М? Да так, мне показалось кое-что странным, — пожал плечами Легоси. — Запах от Луиса исходил… Вроде и помню его, но не разобрал точно. Вернее, разобрал, но не могу понять, что это за запах.       — Вот как. Да, я читала, что у псовых обоняние — одно из лучших среди животных.       Легоси даже растерялся немного. Он и не думал, что Эльза в курсе подобного. Просто по ней и не скажешь, что ей такое интересно, но Легоси счёл это комплиментом.       — А у ангорских коз — отличная шерсть, — тут же ответил он, хоть и не без большой доли смущения.       — Ну вот, ты вогнал меня в краску, — звонко хихикнула козочка, шутливо хлопнув его по боку. — Если что, на день рождения подарю тебе шарф.       Шарф был первым, что пришло на ум. Интересно, зимой Легоси носил шерстяные вещи, если учесть, что у него самого был неплохой шёрстный покров? Ох, как же с этим волком было весело порой.       В столовой на период летних каникул меню было довольно скромным, но Легоси всё же взял Эльзе и себе по стакану сока. Они постарались выбрать место в дальней части зала, но те немногие ученики, кто пришёл в столовую, то и дело с удивлением поглядывали на необычную парочку и насмешливо перешёптывались: «Кто-то из них проспорил? Просто если это он обед с собой привёл, то она выглядит слишком спокойно».       Впрочем, Легоси с Эльзой было не до этого. Чтобы разговор не замкнулся на учебной рутине или клубе — всё-таки они и так в одном клубе состояли, зачем повторяться — Легоси переключился на различные забавные истории про друзей.       Сам он не был заядлым геймером, но всё же было милым делом скоротать вечер-другой за приставкой с друзьями, весело споря, кто играет в следующем раунде или наперебой воя, кто тут «нуб, заваливший катку».       Эльза даже посмеялась над шутками-минутками про то, как ребята из 701-й комнаты подтрунирвали над Коллотом и его коллекцией карточек с героями и героинями из игры «Overwatch». А ведь некоторые героини там — хоть сейчас на обложку, да и костюмчики у них, что называется, подчёркивали «самое интересное».       — Слушай, а есть ли какие-нибудь фестивали, где можно побыть героем любимой игры? — неожиданно поинтересовалась Эльза. «Надо же, — подумал Легоси, — по ней ведь и не скажешь, что она тянется к геймингу». Хотя… если он хочет быть с ней на одной волне, как того хочет сама Эльза, — почему бы и нет.       — Да, есть. Это называется косплей, когда героя фильма или игры изображаешь, — усмехнувшись, чтобы прикрыть подступившую застенчивость, ответил Легоси. — Правда, я не особо смотрел, есть ли в городе что-то подобное. Но можно было бы посмотреть…       — Просто подумала, что будет интересно, — «как бы между прочим» водя пальцем по столу, сказала Эльза. — Первый год всё равно уже закончился, а конец второго или третьего можно было бы так отметить. Если получится, конечно. Это пока так, моя безумная мысль.       А подобных мыслей у Эльзы за последнее время становилось подозрительно много. Хотя пойти на фестиваль косплея — сравнительно безобидно, особенно если сравнивать с представлением, когда она просила помочь Легоси с одним деликатным делом, а именно попросить подстричь спинку, когда весной надо было укорачивать шерсть после зимних холодов.       «Тэм, скоро ты вернёшься с того света и тоже меня убьёшь за подобные мысли», — удивлялась сама себе Эльза.       Легоси же снова забеспокоился, уже от своих мыслей. Сейчас Эльза была буквально сгустком позитива, её улыбка грела душу. А ведь не так давно она ходила с повязкой на руке. Должно быть, следы останутся…       «Нет, признаваться в том, что я оставил эти следы, нельзя, — сглотнул Легоси. — Если сейчас ей признаюсь — нашей дружбе конец…»

***

      Общую репетицию Луис всё-таки назначил, но несколько позже. По старой привычке Легоси пришёл в репетиционную довольно рано, так что появления остальных членов клуба он ожидал в гордом одиночестве, протирая ветошью стёкла прожекторов, как уже смонтированных, так и запасных.       На стене напротив, в уголке, где часто занималась танцевальная команда, зеркало было от пола до потолка, так что Легоси, краем глаза заметив своё отражение, повернулся и присмотрелся. Казалось бы, мало что может привлечь внимание в собственном отражении, кроме какого-нибудь пятна пыли на боку или растрёпанной причёски, но Легоси обратил внимание на другое:       — Я что, опять подрос? Эх… хочу перестать расти.       Протяжно вздохнув, он сперва сел на пол, а потом и полностью лёг, распластавшись как морская звезда. После недавней поездки в город Легоси боялся смотреть в зеркало.       Днём ранее Легоси вместе с Биллом, Тао и Аобой ездили в город, чтобы в мэрии получить программу фестиваля и план площадки, который потребуется команде оформителей. Но по пути назад они заблудились и попали в самое худшее из возможных мест — Тёмную Аллею.       Там Легоси, сам того не желая, познакомился с пандой-психотерапевтом по имени Гоухин и побывал в его клинике. Самым худшим в этом «визите» было даже не то, что доктор показал ему множество жутких фотографий хищников, страдавших от «мясной ломки», а предположение, выдвинутое Гоухином: «Твои чувства к этой козочке — лишь камуфляж для потаённых инстинктов хищника».       Пожалуй, ту ночь Легоси с превеликой радостью стёр бы из памяти, или сделал бы так, чтобы её вообще не было. Но сделанного, увы, не воротишь, и теперь волк периодически пребывал в не самой оптимистичной рефлексии.       Легоси не хотел поступать так, как велел Гоухин, но и не знал, что произойдёт, попытайся он стать ближе к Эльзе. Внутренний голос, благо, не тот, что жутко нашёптывал в ночь нападения, подсказывал: если будешь повиноваться инстинктам, то точно от неё отдалишься.       Кто бы что ни говорил, а Легоси хотелось более тесных отношений — только так он смог бы почувствовать себя легче. «Эх, только волки могут так думать», — вздыхал Легоси.       Иногда ему становилось легче, когда он вытягивал руки, так что и сейчас он решил сделать так же. Да, так хоть немного спокойнее в голове. Опять когти отросли… Неожиданно сбоку возникла ещё одна пара вытянутых когтистых рук с очень знакомым оттенком шерсти.       — Это такой ритуал для подзарядки внутренней силы? — полюбопытствовала улёгшаяся рядом Джуно, повторяя при этом жест Легоси.       — Джуно? — от неожиданности тот перевернулся на другой бок, шарахнулся в сторону и только потом сменил положение на сидячее. Как она умудрилась подойти и лечь рядом с ним настолько бесшумно? — Когда ты пришла сюда?       — Только что. Прости, что напугала, — улыбнулась ему волчица. — Ты довольно рано, Легоси-сенпай.       — Да просто… я обычно в это время ничем не занят.       Между ними на какой-то момент повисло молчание. Джуно не отрывала от Легоси взгляда, больше похожего на взгляд младшей сестры, словно волчица снова вжилась в роль, дабы избежать проблем. Легоси же «увлечённо» водил взглядом по сторонам, будучи не совсем уверенным, что стоит сказать дальше.       Может, разговор с ней, соплеменницей, поможет унять очередной наплыв беспокойства? По словам Луиса, некоторые ученики всё же смотрели на неё с опаской, так что поддержка вполне могла быть обоюдной.       — Эм… Как тебе в актёрской команде? Нравится? — спросил Легоси, хоть и сразу был готов прикусить кончик языка, ибо постановка вопроса показалась несколько скомканной. Однако Джуно лишь улыбнулась, ответив:       — Нет ведь ничего удивительного, что волчицу опасаются.       — А?       — Мне кажется, меня все избегают. Просто я не знала, что все роли для фестиваля уже распределили, и что моя роль — самка тираннозавра, — сказав это, Джуно решила больше не сидеть на полу и выпрямилась. — Мне начали говорить: «Ты прекрасно справишься с этой ролью», но мне казалось, что мне говорили это с иронией. — После небольшой паузы она повернулась к Легоси и с необычайным воодушевлением заявила: — Но я решила, что точно станцую на отлично!       Легоси слушал, не перебивая. Помимо этого, то, что Джуно встала в полный рост, дало ему возможность ещё раз взглянуть на неё, что называется «от и до» — с головы до пят. Природа была явно в хорошем настроении, сделав Джуно столь красивой: длинные стройные ноги, натренированные танцами и гимнастикой, грациозная талия, узкие плечи, изящная шея, выразительные тёмно-васильковые глаза. В этом у серых волков было своё очарование — насколько некоторые считали их опасными, настолько же признавали красивыми.       — Я решила прийти пораньше, чтобы потренироваться, — сказала Джуно, снова немного засмущавшись. — Легоси-сенпай, можешь посмотреть на мою партию и помочь? У меня до сих пор не получается несколько движений.       — Ну ладно. Давай попробуем, — немного заволновавшись от столь неожиданной просьбы, Легоси кивнул в ответ.       Включив прожектор, Легоси стал отсчитывать «Раз, два, три», задавая Джуно нужный ритм. Без музыки часть очарования от любого танца терялась, но волчице это ничуть не мешало. Волчица, казалось, полностью погрузилась в отведённое ей действо — каждое её движение вытекало из другого.       — Эх, вот на этой части всегда проблемы с поворотом, — вздохнула Джуно, дойдя до «проблемного момента» и медленно замерев, словно ставя на паузу запись. Легоси же, перестав считать от одного до трёх, в этот момент и впрямь походил на учителя: сперва держал руки скрещёнными на груди, потом призадумался, подперев одной подбородок.       — Хм… Сам я никогда не танцевал, но всегда следил за выступлениями с площадки освещения, так что пару советов дать могу.       Пожалуй, в этот момент действо приобрело для Джуно неожиданный, но, пожалуй, самый желанный оборот: до этого Легоси был одет в ярко-красные спортивные трико и такого же цвета олимпийку. Предложив помощь, он расстегнул олимпийку, отложив её в сторону — теперь на нём была лишь белая майка.       Это дало уже Джуно в полной мере оценить, что и её сенпай был не меньшим красавчиком: высокий, подтянутый да и просто хорош собой, хоть и ведёт себя достаточно скромно.       — Тебе нужно немного поднять локти, а затем согнуть запястья, — объяснял Легоси, сперва показывая «на себе». Джуно с полными восторга глазами попыталась повторить, после спросив, правильно ли она всё делает.       Легоси кивнул, но после предложил повторить ещё раз, и сам подошёл к Джуно вплотную. Встав ей за спину, он коснулся её руки и плеча, чтобы уже самому «задать» правильный сгиб в локте. При этом Джуно казалось, что он осторожничает, столь аккуратными и выверенными казались его движения.       Сказать, что Джуно в этот момент была в восторге — значит ничего не сказать. Сердце забилось ощутимо быстрее, а саму волчицу словно окружило особое, неописуемое, но столь приятное тепло. Боковым зрением она видела в зеркале себя и Легоси. Чарующее зрелище и не менее завораживающие чувства.       «Мы точно можем стать идеальной парой серых волков!», — была готова возликовать Джуно.       Видимо, от переизбытка чувств она взяла Легоси за руку, повернулась к нему и тише обычного сказала:       — Что же это за чувство? Моё сердце трепещет от каждого прикосновения, но при этом мне так спокойно… Со мной такое впервые. Это только у меня? Ты, Легоси, ничего такого не чувствуешь?       — Да. Я тоже.       По голосу чувствовалось, что Легоси медлил. Наверное, немного смутился от того, как внезапно к нему Джуно повернулась и озадачила столь необычным вопросом. Но когда он ответил «Да», волчица была готова просиять от счастья. Сама она не планировала ни о чём ему намекать, однако что если они смогли понять друг друга без слов?..       — Вам в следующем году на биологии расскажут, — неожиданно выпалил Легоси, подняв вдобавок палец вверх.       Мягко говоря, это был не тот ответ, на который Джуно рассчитывала. Похоже, сенпай её неправильно понял…       — А?       — Физический контакт между представителями одного вида вызывает эффект релаксации. Так что, если почувствуешь сильное волнение, можешь подержаться за мой хвост.       Нет, он определённо её не понял. Джуно поняла, что он ей говорил, но при этом как будто была в некой прострации, вызванным странной смесью непонимания и какого-то разочарования.       — Алоха! — вдобавок, в зал пришла и Шиира. Каюк возможности побыть одним…       — Привет, Шиира.       — О, вы двое сегодня так рано.       «Да ладно…» — чуть не завыла Джуно. А ведь первый лучик удачи и счастья был таким ярким.

***

Тем же вечером.

      Для такого экстремального состояния, как «паника», причина обычно является очень и очень серьёзной, подчас связанной с риском для жизни. Но сейчас Джек и без риска для своей шкуры чувствовал себя именно на грани паники. Эльза буквально час назад звонила ему: завтра театральный клуб должен приехать на площадку для фестиваля, так что это был бы идеальный шанс устроить ей и Легоси хороший день или вечер.       Вот только сейчас всё как будто выходило из-под контроля. Лабрадор всего лишь хотел почитать номер манги, которую Легоси дал ему на прошлой неделе, и полез под его кровать, а в итоге нашёл… порножурнал! Да и ещё и выпуск, целиком посвящённый ангорским козам… «Дикий удар. Сияние Ангоры»? Какого чёрта?..       «Силы небесные, как же мне теперь быть? — Джек не находил себе места, держа скабрезную находку в руках. — Я же его с детства знаю. Тот щенок, которого я встретил когда-то, незаметно вырос в прекрасного волка… Но я и не предполагал, что он станет извращенцем! Знает ли об этом Эльза? Так вот почему тебя никогда не интересовали хищники, Легоси… Это что, какой-то личный фетиш?»       Когда сзади открылась дверь, Джек чуть до потолка не подпрыгнул, тем более что зашёл как раз Легоси!       — Какой-то ёж неожиданно врезался в меня в коридоре. У него адски колючие иголки, — снимая обувь, объяснил волк, показывая на штанину, на которой ещё остались отметины.       Джек поспешил спрятать журнал за спину. Легоси уже хотел поинтересоваться, куда делись остальные ребята, но его внимание привлёк знакомый запах. Тот самый журнал, что нашёл Джек, ему дал Гоухин. «Испытай себя этим, — говорил панда. — Если тебя это возбудит, у тебя просто фетиш на маленьких животных. Но если продолжишь ходить за этой козочкой, дело плохо…»       Впрочем, сейчас не это было главным. Легоси для себя отметил, что если вещь, источающая чей-то запах, спрятана в ящик или под ткань, запах немного слабее. А сейчас запах панды был вполне явным.       — Чёрт возьми, Джек!.. — выпалил волк, к вящему ужасу своего друга быстро сокративший расстояние между собой и ним, после чего буквально припечатал ещё более запаниковавшего Джека к стене. Лабрадор выронил журнал и закрыл глаза:       — Прости! Я случайно нашёл, честно! — начал вопить перепуганный Джек, впервые видевший друга в подобном состоянии. — Я никому не скажу! Закрой пасть, пожалуйста!       Потребовалось немного времени, чтобы оба друга успокоились. Легоси сел на край своей кровати, вид у него был, как будто его хорошенько выварили в супе. Джек объяснил, что случайно нашёл журнал и заверил, что никому не расскажет. Вот только легче не становилось: «Хочу умереть», — вертелось у Легоси в голове.       — Легоси, неужели Эльза тебе действительно нравится? — сев рядом, в полголоса спросил Джек, словно не решался спросить. — Ты влюблён в неё?       Легоси ответил не сразу. Ему и самому хотелось знать ответ. Он не знал, что волк может чувствовать к ней, ангорской козе, под каким бы углом на это ни смотрел. Рядом с ней он вечно беспокоен, но его неизменно тянуло к ней. Порой без Эльзы становилось очень тоскливо. Неужели это чувство можно описать таким словом как «любовь»?       — Легоси? Прости, я, наверное, был слишком резок…       — Нет, ничего страшного. Пожалуй, я просто запутался. Мне с ней очень приятно, но это явно не любовь.       Джек понял, что они оба слишком переволновались. Словно гора с плеч свалилась. А Легоси… Он просто всегда умел скрывать свои мысли и чувства. Пожалуй, это не повод отменять предстоящий план. Тем более, что и карта того кафе нашлась, лишь бы само кафе работало…

***

На следующий день.

      Выделенный для Метеоритного фестиваля большой участок Центрального парка отдыха Денко сейчас больше походил на строительную площадку: кое-где ставили палатки и павильоны, медленно росла главная сцена, а сценическая команда закончила с установкой больших составных фигур динозавров, которые теперь нуждались в покрасе.       Легоси с Каем как раз красили главную «звезду» инсталляции — тираннозавра. Работа не пыльная, но уж больно монотонная, вдобавок был полный штиль и ясное солнце, так что рядом с каждым из искусственных динозавров красовалась урна, битком набитая пустыми бутылками из-под минералки.       — Краски маловато, надо разбавить, — вздохнул Кай, в очередной раз обмакивая кисть в ведро с акрилом.       — Давай, я за водой схожу, — предложил Легоси.       — Хорошо, спасибо.       Взяв ведро, он неспешно направился к ближайшему крану, попутно осматриваясь. Что сказать, жизнь тут кипела: у кого в руках тоже были кисти, кто нёс какие-то белые трубы из ПВХ, кто-то стоял и показывал что-то другу на больших картах. Не сказать, что Легоси нравились такие мероприятия, даже на этапе приготовления. Он чувствовал себя чужим на этом празднике жизни…       По пути Легоси заметил палатку, рядом с которой красовалась вывеска «Цветы», стояли несколько вазонов и пока что незаполненная полка. Видимо, Хару уже здесь, перевозит из школы цветы. Была бы у него возможность, он бы ей подсобил. «Интересно, а Эльза в курсе, что Хару-сан участвует? — задумался Легоси. — Вроде они дружат, Эльзе наверняка это будет интересно…»       И снова она, эта милая ангорская козочка. Похоже, думал, Легоси, душа действительно такие потёмки… Он ведь снова о ней думал.       — Вот, держи, — донеся воду Каю, выдохнул Легоси.       — Спасибо. Давай разведём новую порцию и перейдём к когтям.       Большую часть дня Кай был на удивление спокоен. Видимо, процесс покраски его хоть сколько-то умиротворял, как и Легоси, но сейчас мангуст то и дело вертел головой по сторонам. Казалось, он кого-то пытается высмотреть.       — Знаешь, когда Луис рядом, сразу так напряжно становится. Никак не расслабишься, — вздохнув, угрюмо выговорил Кай, словно вот-вот снова включит режим «Недоволен всем миром».       — А? Ух ты, он пришёл, — приглядевшись, Легоси кивнул в ту сторону, где увидел Луиса, который тоже неторопливо шёл куда-то и внимательно осматривал каждый уголок обустраивающейся площадки.       — Он просто пришёл сюда из прихоти, — продолжал ворчать Кай. — Ведёт себя так, будто самый главный здесь.       — Разве он не должен готовиться к Церемонии свечей?       — Нет, у актёрской команды сегодня нет репетиций.       Возможно, снова вмешалось провидение или внутренний голос, но Легоси от чего-то стало интересно, что же здесь делает Луис, а потому он не спускал с него взгляда, тем более, что с его положения у лап статуи тирекса ему всё было видно.       Благородный олень неожиданно свернул с центра дороги, направившись к палатке садового клуба, где Хару до сих пор возилась с цветами. Легоси не слышал, о чем они говорят, но прекрасно видел, что крольчиха во всю улыбалась, а Луис ещё и погладил её по голове. «Так вот, что это был за запах…» — догадался Легоси.       И именно в этот момент волк заметил ещё кое-что: чуть в стороне от них, за одной из уже достроенных палаток, была Эльза! Козочка явно не хотела быть замеченной: она выглядывала из-за угла и покинула своё укрытие только тогда, когда Луис помахал Хару рукой и пошёл дальше по своим делам.       В тот же миг Легоси словно окатило холодной водой. Вернее, он не знал, как именно описать внезапно возникшее чувство, но оно было далеко от понятия «спокойное». Сердце забилось ощутимо быстрее.       Это было похоже на какое-то вмешательство провидения. Легоси так и не смог выяснить, из какого фильма была вставка, увиденная им когда-то, но сейчас он вспомнил эти несколько слов: «Мысли реальны и, можно сказать, материальны…» Стоило ему подумать о той, из-за которой он испытывал самые необычные и беспокойные в своей жизни чувства, она снова была здесь.       Волк ощутил такое непостижимое напряжение, что Легоси захотелось отойти.       — Эй, ты куда? — заметил Кай.       — Да так, на пять минут, что-то от запаха краски слегка сморило.       Ему было абсолютно пофиг, что у самого в этот момент в руке осталось два тюбика с краской.       Пока же Легоси накрыли эмоции, Эльза, словно шпион, пришедший на явку, подошла, наконец, к палатке Хару.       — О, привет, Эльза. Что ты здесь делаешь? И почему так озираешься?       — Привет, Хару-сенпай. Считай, что сбежала от Шииры, вот и не хотела Луису попадаться. Подумала, что тебе смогу помочь.       Легоси этого не слышал, но видел мило улыбающуюся ангорскую козочку, даже отойдя чуть в сторону. У него сейчас захватывало дух. Он стал беспокойным. В голове снова возник шум мыслей, никак не сходившихся друг с другом — кроме одной. Только с Эльзой будет спокойно сердцу. Она — твоё спасение.       И Легоси понимал это всё отчётливее. Пора разомкнуть бесконечную метафорическую синусоиду, то опускавшуюся, то поднимавшуюся. Даже самое сильное сомнение, глубоко укоренившееся в душе волка, сейчас сильно потеряло силу:       «Тэм… Раньше я лишь подозревал, что, будь ты жив, ты бы ненавидел меня. Но сейчас я в этом уверен. По одной причине, — сжимая ладони, осознавал волк, пока не сжал тюбики с краской так сильно, что те просто лопнули. И словно теми охровыми и красными каплями, что сейчас стекали с его ладони, Легоси подписал вердикт: — Потому что я люблю её».