KINK-tober

      - Иди ко мне.       Резко обернувшись, Таггарт недовольно кривится, приветствуя вошедшего излюбленным, недовольным всем и вся лицом. Один только вид ненавистного хозяина, что сейчас неторопливо избавлялся от запылившегося после работы пиджака, усаживаясь в обитое натуральной кожей кресло, вызывал такое лютое отторжение, что он даже не счел нужным сдвинуться с места, несмотря на вежливую просьбу и лишенный привычной насмешки тихий голос.       Иди. Ко мне. – Устало повторив, демон подпирает голову рукой и направляет отрешенный взгляд на раздраженного человека, прежде чем похлопать тяжелой ладонью по своему колену. Унизительный жест, словно подзывает к себе ручную собачонку, и Флинн готов был уже вновь продемонстрировать свое справедливое возмущение, но тотчас остановился на полуслове. Болезненно воспаленные глаза и опущенные плечи выдавали утомленное состояние босса, и нарываться лишний раз показалось несколько…несправедливым. Вероятно, у того был чертовски тяжелый день.       Фыркнув в ответ на свои мысли, младший инженер тяжело поднимается на ноги и послушно подходит, после чего приподнимает бровь в немом вопросе. В прочем, внятного ответа на него давать никто не собирался – схватив за руку, Мародёр настойчиво усаживает на собственные колени и сам утомленно запрокидывает голову на спинку дорогого кресла, дабы пресечь попытки к сопротивлению на корню. Все это подождет. Сейчас он хотел очистить свои мысли через подобие близости, даже при всем понимании отчаянного непринятия со стороны строптивого питомца, что не получал и толики удовольствия от столь незавидного положения. Однако, пока холодная ладонь неторопливо поглаживает гибкую поясницу, тем самым крепче прижимая к собственному телу, человек втайне признает, что происходящее можно было бы назвать даже приятным.       Ровно до тех пор, пока когтистые пальцы не расстегивают ремень.       Вздрогнув от неожиданности, техник мгновенно открывает глаза и переводит растерянный взгляд на чужое, все такое же утомленное, как и ранее лицо, пытаясь найти на том объяснение произошедшему. В прочем, единственное, что позволяет себе гибрид – это лукаво посмотреть сквозь приоткрытые веки, да издать тихий вздох, после которого напряженное трудовым днем тело расслабленно обмякает. Свободная от опасной ласки рука нежно гладит по плечу, изучая твердые мышцы, и хотелось раствориться в ощущении этой неторопливой, несвойственной демону заботы, если бы не движения в районе легкомысленно раздвинутых бедер. Тем не менее, проклятая совесть не позволяла проявлять характер –усталость рогатого была слишком явственно видна, чтобы нарушать его бесстыдные попытки достичь морального отдыха. Да и мог ли он сопротивляться, по-прежнему находясь на птичьих правах своеобразного наложника в чужом доме?...Смирившись с неизбежностью, Флинн лишь обреченно выдыхает, готовый стойко перетерпеть унизительное занятие, однако сам того не ведая срывается на тихий стон, когда ловкие пальцы гибрида без лишней спешки или привычной грубости проникают внутрь.       Вперед-назад. Растянуть по слюне и развести в стороны, чтобы тотчас погладить поверх в успокаивающем и даже невинном жесте. Сжать нежные места, оттянуть на себя и насладиться тихим стоном, который неизменно сорвется с влажных от поцелуев губ. Ворваться внутрь сразу тремя, заставляя подскочить на месте и заскулить в голос. Слизать стекающие по гладко выбритым щекам соленые капли. Вцепиться в изогнутые рога дрожащими от приближающегося финала руками. Забыв обо всем, упрямый до невозможного человек жалобно стонал в неземном наслаждении, добровольно подаваясь навстречу изуродованному лицу, чтобы слиться со своим мучителем в глубоком, полном страсти и влечения поцелуе, в то время как сам демон цеплялся за крепкую спину, глухо порыкивая от долгожданного удовольствия.       И когда белесая жидкость пачкает дорогой костюм, где-то внутри загорается подобие благодарности.