KINK-tober

      - Внимание, демоническая угроза пятого уровня.       Сердце тяжело подскакивает и тотчас замирает в неведении. Пятого уровня. Такого класса может быть только одно существо, появления которого Солдат Рока ждал давно. Достаточно давно, чтобы моментально обернуться, потеряв всякий интерес к механическим останкам в руке.       - Ты никогда не был одним из нас.       Сжимая тяжелую рукоять секиры, Мародёр медленно сокращает расстояние, двигаясь навстречу и несколько вбок. Словно крупное животное, что сейчас загоняло выбранную жертву для скорого обеда. Сухие губы растягиваются в предвкушающей ухмылке: Это не видно за шлемом, но легко читается в его бесстыжих глазах, что смотрели с храбростью и вызовом. А последнее демон не выносил – слишком велик был соблазн принять.       - Я и тебе раскрою глаза, Палач.       Человек нервно смеется. О, лучше бы он раскрыл несколько иную часть его измученного тела, однако для начала и эти правила игры не оказываются отвергнутыми. Но, лишь для начала. Не позволяя заходить себе за спину, морпех внимательно следил за чужими передвижениями, выжидая нужный момент.       Чтобы наброситься.       Как происходило всегда.       Шлем оказывается сбит так же быстро, как и мешающий топор, отчего демоны пониже рангом с паническим визгом покидают арену боя. Обе двустволки с презрением отброшены в сторону – далее сражение происходило на одних лишь кулаках, в ходе которого каждая из сторон отчаянно пыталась нанести как можно больше вреда своему оппоненту, не вспоминая более ни о рамках приличия, ни о сомнительном кодексе чести. Из вывихнутой челюсти стекает густая кровь, такая же темная как пелена перед глазами Палача Рока, его собственный нос оказывается жестоко разбит, на пол отлетает острый клык, и Страж взвывает не столько от боли, сколько он извращенного, нездорового азарта, тотчас впиваясь жестоким укусом в оголенное, такое уязвимое перед атакой плечо. Багровая жидкость выплескивается из порванной артерии, ее сладкий запах забивается в нос и глотку, и вот уже сам человек податливо стонет, сжимая обеими руками чужой затылок, едва ли не в попытке раздавить могучей хваткой.       Схватив за волосы, демон оттягивает голову назад и жадно лижет шею, с влажным шлепком опуская мокрый язык на загорелую, испещренную шрамами кожу. Алые глаза горят превосходством – сорвавшись на угрожающий рык, чудовище заламывает обе руки за спину и швыряет на пол грудью, тотчас пиная под живот, дабы заставить встать на колени. Человек же не собирался сдаваться так быстро. Вытерев стекающую с губ кровь, Солдат невменяемо улыбается и прогибается в пояснице, замирая в неоднозначной позе – раздвинутые бедра плотно прижаты к чужому паху, скованные преторианской броней пальцы нервно царапают поверхность пола, создавая неприятный скрип, изо рта вытекает смешанная слюна, капая при каждом отрывистом смешке, что нет-нет, а срывался из сорванной глотки, нарушая тишину опустевшего зала.       Давай же, засади мне. Почувствуй этот кратковременный триумф, прежде чем я вновь одолею тебя. Заставь меня рыдать от наслаждения.       И Мародёр поддается этому обоюдному безумию, хватая за загривок и врываясь без должной подготовки в распростёртое перед ним тело, чьи болезненные стоны вызывали извращенное удовлетворение в его черном сердце. Вот так, драть когтями и двигаться по крови, пока процесс не потеряет свое наивное описание акта близости, больше напоминая звериное соитие, шипеть и впиваться клыками в основание шеи, украшая многочисленными метками. Истязать снаружи и внутри, пока по гордому лицу не потекут слезы, а на мускулистом подтянутом животе не проступят очертания его собственного органа, безжалостно таранящего нежные внутренности. Жадная улыбка на лице этого несуразного существа бросала вызов, который никогда не останется проигнорированным.       Скули подо мной. Знай свое место, человек, помни о том, что побеждает сильнейший. Рыдай в моих змеиных объятьях. Признай свое поражение и отдайся во власть греха.       Я покажу тебе насколько велика любовь Ада.       Целоваться грешно и яростно, цепляясь за напряженные спины. Кусать до крови. Острые клыки рвут плоть так же безжалостно, как царапают крепкие мышцы короткие ногти, словно в обоюдной попытке оставить как можно больше доказательств их взаимной, нездоровой принадлежности. Показать всем и каждому, чье на самом деле это падшее создание. Порочный поцелуй соединяет разъяренные лица вновь, длинный язык скользит в узкое горло, заставляя давиться капающей на подбородок слюной, и, казалось бы, в этой схватке победа всецело на стороне рогатого демона, однако человек тотчас растягивает обветренные губы в безумной улыбке, прежде чем толкнуть в грудь и нависнуть сверху, вбирая скользкий орган с пошлым хлюпаньем. Страж теряется, но лишь на мгновение – вцепившись когтями в истерзанные бедра, помогает резко насадиться обратно, и тотчас срывается на хриплый стон, когда ненавистный противник смеется, возобновляя агрессивные движения. По раздвинутым ногам стекает смешанная из крови и смазки жидкость, глухо капая на грязный пол.       Прошло несколько часов с того момента, как датчики движения загорелись алым светом, громкоговоритель тревожно отрапортовал о появлении угрозы высочайшего класса, а человеческое сердце замерло в предвкушении и азарте, замечая знакомый силуэт. Они совокуплялись как животные, грязно, яростно, даже не пытаясь подняться с холодной поверхности, перепачканной в обоюдной влаге. Человек стремительно двигался, не обращая ни малейшего внимания на боль в натруженных коленях, небритое лицо, перекошенное безумной улыбкой, больше напоминало гротескную маску, а светлые глаза смотрели с той же алчностью, как и два горящих угля напротив, обладатель которых разъяренно рычал, дергая за бедра с такой силой, будто собирался разорвать пополам своей огромной, горячей как сам Ад плотью. Его бесил этот невменяемый смех, когда цель должна была рыдать от отчаяния, распаляла блядская жадность во взгляде, что подразумевался стать наполненным страхом, и хотелось только одного: Подчинить. Сломать. Сделать своим до конца их проклятых дней. И он бездумно поддавался этой порочной мантре, сталкивая с себя метким ударом, чтобы схватить за грудки и уложить спиной на пол, тотчас задирая ноги едва ли не до самых плеч и проталкивая непомерно огромный ствол на его законное место. Глухое, полное доминирования рычание вызывает самодовольную улыбку – поддерживая раздвинутые ноги под коленями, тем самым только больше открывая себя перед падшим собратом, Палач яростно двигался навстречу и смеялся прямо в изуродованное порчей лицо.       Светлые подобно стали глаза соперничают с алым заревом двух огней. Безумная похоть сливается с демонической жадностью в единый порочный коктейль страсти, сладкой и смертоносной как яд. Рык чудовища и смех человека сотрясали окружающие стены, вызывая животный ужас в сердцах невольных свидетелей соития.       Будь то люди или адские твари. В этой схватке не было места победителям.       - Я не проиграю тебе.       - Ты не одолеешь меня.