NС-17. Провокация. Часть 1 ("Канон: Этёрнал")
28 октября 2020 г. в 14:03
Большую часть времени Палач разрывал на части нападавших на него демонов, толком не осознавая, чьи визги эхом оставались внутри болящей головы, а чьи глаза смотрели из кровавого месива покореженного мяса, прежде чем затухнуть навсегда. Однако, большая часть – отнюдь не аксиома. Смертельно уставший от тяжелого бремени и по-настоящему безумный от нескончаемого адреналина, человек перепробовал множество запретных вещей, в попытке облегчить свою тяжелую долю, прежде чем прийти к пониманию, что желаемое успокоение достигается, как бы абсурдно это ни звучало, именно ощущением смертельной угрозы в непосредственной близости от себя. Достаточно мощной, разъяренной, а главное, достаточно личной.
Нарубить на мельчайшие части проклятые тотемы не составило труда, даже если для этого и пришлось побегать от от потерявших над собой контроль демонов, попутно стараясь подстрелить наиболее крупные экземпляры мелкой дробью, а, приблизившись, добить уже лезвием, отчего уже через несколько долгих минут утомляющего боя на руках оставались ошметки горелой плоти вперемешку со склизкой эссенцией Ада. От последней вело дурманящим предупреждением. Стараясь часто не вдыхать даже сквозь преторианский фильтр, морпех в то же мгновение активирует телепорт обратно на Твердыню Рока, где и желал завершить начатые в Преисподней планы.
Какими жестокими бои бы не были в Порватории, само это место отличалось от привычному и демонам и человеку Ада тем, что оно полностью подвластно воле Палача. Одна сторона никогда не одержит победу над другой ровно до тех пор, пока та не захочет подобного исхода, и вот это унижение отражалось бешенством в алых глазах прикованного за шею демона к ближайшему холодному столбу, выдавая своим свечением восхитительную смесь из голода и ненависти. Длины цепи хватало лишь на рывок в тридцать-сорок сантиметров вперед, не более, что еще больше бесило благородного выходца из рода аргента, пусть даже и преобразованного жестоким проклятием. А ведь если б не то откровенно неудачное движение в сторону, в попытке зайти и атаковать со спины, быть может именно он бы одолел давнего соперника, разрубив его невыносимо живучее тело смертоносным топором, а не то, что сейчас – оказавшись прикованном подобно последней псине в абсолютно незнакомом месте, способный лишь угрюмо смотреть на фигуру перед собой и рычать от совершенного бессилия.
Относительную тишину просторного зала нарушает влажный шлепок куска мяса перед чужим лицом, и все внимание алых глаз накрепко приковывается к этому кровавому ошметку плоти.
Поначалу оголодавший демон отказывался принимать любую пищу, доводя себя до медленной и мучительной гибели от истощения, но не изменяя свойственной всем представителям рода аргента гордыни, однако в какой-то момент, преобразованный энергией Ада мозг понимает, что позорная гибель от самопровозглашенной голодовки не отомстит за то унижение, которому подверг его морпех, а значит придется играть по чужим правилам, чтобы набраться сил и в нужный момент перегрызть опасно подставленную глотку. Придя к подобному решению, падший с трудом пододвинулся к любезно брошенному мясу и вцепился в то клыками, почти не разрывая крупные куски, чтобы проглотить с откровенным голодом и жадностью. Последние были столь велики, что перебили чувствительное обоняние, свойственное каждой адской твари, и рогатый не сразу осознал включение эссенции Тотема в предложенное ему угощение, а осознав, тотчас отшатнулся от кровавых ошметков, поднимая почти обиженный взгляд перед настолько нечестным предательством. Морпех склоняет голову к плечу, внимательно наблюдая. Обида и ненависть в алых глазах стремительно покрывались пленкой нездорового вожделения, а мощная глотка издает протяжный рык, что и сигнализирует о начале давно желанном человеком шоу.
Усмехнувшись в ответ на чужие попытки вырваться, Палач снимает с себя надоевший шлем и с наслаждением вдыхает свежий воздух, пусть и не отфильтрованный от мельчайших пылинок, но живой и не синтетический, проводящий все окружающие запахи. Словно не замечая стоящего перед собой на коленях демона – на более не хватало длины цепи – Солдат Рока неторопливо избавлялся от привычной ему преторианской брони, откидывая в сторону пластину за пластиной, пока не оказался полностью обнаженным прямо перед несколько озадаченным, но еще более распаленным лицом падшего, что теперь боролся с доселе неизвестными ему желаниями не сожрать, но покрыть это аппетитное тело, что отдавалось заметным напряжением в скованном ремнем паху и жалобным рычанием из передавленном ошейником глотки при каждой попытке податься вперед. Эта угроза неизменной расправы стоит лишь сдвинуться на сантиметр ближе возбуждала своей смертельной опасностью, и человек не сдерживает судорожного вздоха, прежде чем совершить совсем уж странный по мнению бывшего Стража поступок, а именно – встать на четвереньки и томно прогнуться в спине, раздвигая ноги с настолько блядским выражением лица, что рогатый замирает, не в силах убрать поистине голодного взгляда с открывшейся перед лицом плоти. Одинаково хотелось покрыть. Взять. И сожрать.
Добившись ожидаемой реакции, Палач тихо смеется и заводит руку за спину, начиная стремительно растягивать себя по слюне перед горящими глазами демона, несмотря на то, что от неудобной позиции левая рука нещадно дрожала в напряжении, а ноги то и дело стремились поскользнуться в коленях. Узкая дырка с трудом принимает себя два пальца, но, закусив губы почти до крови, морпех упрямо проталкивает третий, четвертый, агрессивно разрабатывая по стремительно высыхающей жидкости и упиваясь жалобным рычанием со стороны пойманного демона, что не знал, куда день себя – пытаться ли перекусить жестокую цепь, или завороженно смотреть на грязное шоу буквально в нескольких сантиметрах от изуродованного лица, снедаясь между природной жестокостью, личной ненавистью и невыносимым, искусственно вызванным вожделением. Такая пытка была достойна и самого Дарк Лорда.
Реакция со стороны смертельного врага распаляла. Ведомый свойственным ему нетерпением, Палач издевательски подмигивает измученному внутренними терзаниями падшему и слегка меняет неудобное положение, чтобы достать продолговатый силиконовый предмет из груды снятого металла и медленно провести по тому языку, не отводя взгляда от напряженного паха демона. Тот же не выдерживает – взвыв от бессилия, рогатый дрожащей рукой расстегивает ремень и освобождает давно ноющую плоть, мысленно поклявшись себе по окончанию уничтожить это наглое создание, сравнить с землей и стереть в порох, но только избавить себя от ходячего доказательства пережитого позора. Удовлетворенный чужими действиями, человек хмыкает и поворачивается лицом к неожиданному пленнику, чтобы упереться обеими руками об холодный пол и резко, в одно слитное движение насадиться на средних размеров фаллоиммитатор, не сдерживая протяжного стона. Встать, и тотчас опуститься снова, нарочно раздвигая ноги шире, чтобы последний не пропустил и части грязного, но невыносимо горячего зрелища.
Растерянно наблюдая за происходящем, бывший Страж не сдерживает передавленного ошейником скулежа, отчаянно пытаясь хотя бы когтем зацепить столь манящее тело в нескольких сантиметрах от себя. Однако, Палач лишь смеется, отодвигаясь на шаг назад и тотчас вновь подскакивая на силиконовой игрушке, с каждым таким движением выбивая из себя томные, совершенно несвойственные привычному образу почти что немого воина вздохи, отчего его оппонент наконец сдается и начинает быстро двигать ладонью по собственному стволу, пытаясь хотя бы так справиться с искусственно вызванным возбуждением. Подобное встречено почти безумной улыбкой со стороны человека – закусив губы, морпех яростнее насаживался на черт его знает откуда приобретенный фаллос, выбивая из себя не только протяжные стоны, но и попросту блядские визги, эхом отдававшиеся от холодных стен Порватория. Вверх-вниз, снова и снова, пока белое семя тугой струей не выплеснется на грудь падшего, тем самым вызывая еще более яростное рычание, а его собственная сперма не растечется по когтистой руке, затекая под древние доспехи. Воспользовавшись временной дезориентацией противника, Солдат издевательски-ласково треплет между изогнутых рогов и успевает отдернуть руку от жестокого укуса, прежде чем встать на ноги, с томной улыбкой оттянуть ягодицу в сторону, открывая взгляду растянутое и мокрое отверстие, да совершенно спокойно отойти к сложенной преторианской броне, облачаясь в несколько точных, временем практикованных движений, чтобы глухо хмыкнуть и закрыть за собой дверь, отрезая той жалобный, заведенный до невозможного скулеж.
Мне тебя почти жаль, падшее создание. Хотя…неизвестно, кто именно из нас пал.
Голодный и обезумевший от искусственного вожделения демон хмуро грыз цепь, пытаясь справиться с бурей неизведанных ранее ощущений внутри. Вдруг одно из звеньев издает жалобный скрип и ломается, безвольно повисая на своих пока еще целых собратьях. Взгляд алых глаз медленно опускается на перегрызенный металл, и на измученном лице адского Стража появляется нехорошая улыбка.