Я волнуюсь. (14:38) Не отказался бы от дружеского плеча. (14:38)
Глория: Что не так, милый? (14:39) Подруга ответила незамедлительно, что обрадовало. Девин потер переносицу, размышляя, как бы оформить свои переживания в слова, и выругался про себя. Все-таки прицепился этот дурацкий жест.Помнишь, я говорил тебе про кое-кого? (14:39) С кем у нас дружеский секс. (14:39)
Глория: 👀 (14:39) Глория: Все же в порядке? (14:40)Да, более чем. (14:40) Мы просто… (14:40) Возможно… (14:40) Собираемся перейти с третьей базы на четвертую. (14:41)
Глория: !!! (14:41) Глория: И ты пишешь мне??? (14:41) Глория: Какого хрена, Девин xD (14:42) Глория: Надеюсь, не посреди процесса xDDD (14:42)Иди ты. (14:42)
Однако Девин все равно не сдержал усмешки — он не смог не представить себе эту забавную в своем идиотизме картинку. Только у Глории хватило бы самоуверенности предположить, что ей могут писать во время секса. Глория: И в поддержке какого вида ты нуждаешься? (14:43) Глория: Думаю, не «скинь нюдсы, а то не встает» (14:43)Иди ты! (14:43)
Глория: Могу скинуть только киску (14:44) Глория: Геката передает привет! (14:45) К сообщению действительно была приложена немного размытая фотография Гекаты, жмурящей желтые глаза от почесывавших ее под подбородком пальцев. Девин тихо рассмеялся, приложив ладонь к лицу.Глория… (14:45)
Глория: Что? 👀 (14:45) Глория: Даже котики не успокаивают? (14:46) Глория: Относись к этому проще. Все волнуются. Все лажают. Все начинают без опыта. (14:46) Глория: Никто не ждет от тебя перфоманса на уровне любовника с двадцатилетним опытом. (14:47) Глория: Да и любовник с двадцатилетним опытом может налажать. (14:48) Глория: Как-то же вы спали до этого? И вроде как жалоб не поступало, и все оставались довольны (я надеюсь). (14:49)Да, действительно. (14:49)
«Просто… Не хочу все испортить», — написал он, а потом стер. И правда, спали же как-то.Спасибо, это помогло х) (14:49) Погладь за меня Гекату. (14:50)
Глория: Тебе передают долгий пуррр <3 (14:51) Улыбаясь, Девин закрыл чат с Уотберри и поставил смартфон на беззвучный. Он стягивал лонгслив, когда в коридоре хлопнула дверь. Честер зашел в комнату в одних джинсах, и Девин стабильно залип на его пирсинги, слегка возбуждаясь от вида. Парень молча присел у рюкзака, вытащил оттуда знакомый флакон с красной крышкой, латексную перчатку и ленту презервативов, в этот раз темно-красную. Кинул это на постель. Посмотрел на Девина. — Ты такой неразговорчивый, что мне страшно, — честно признался Девин. — Раздевайся уже, — фыркнул Честер. — А точно не меня пенетрировать будут? — излишне серьезно уточнил Торнтон, расстегивая джинсы. Честер рассмеялся в голос. — Не сегодня. Я хочу быть первым, — он расплылся в хищной улыбке, которую не слишком успешно попытался скрыть. — Принести воды заранее? — Очень хорошая идея, — заметил Девин. Честер окинул его предвкушающим, одобрительным взглядом и скрылся за дверью. Вернулся он быстро, с обещанной бутылкой воды. Оставил на полу у кровати, стряхнул с бедер джинсы — белья в этот раз он не надел, вырвав у раздевшегося в его отсутствие Девина шумный вздох, — и устроился на постели под Торнтоном. Концепт кровати, на которой вдвоем можно было улечься только друг на друге, был и оставался, по мнению Девина, совершенно непрактичным, но он оставил эти мысли при себе. — Как ты хочешь? — Девин скользнул ладонями по голеням, коленям, бедрам, подбираясь к Фэйрклиффу вплотную. — Это все-таки твой первый раз. — Растяни меня и трахни, что тут сложного? Трех пальцев должно хватить, я думаю, — Честер поерзал под ним. Несмотря на самоуверенно-грубые словечки, румянец уже наползал на высокие скулы. — Нежно и бережно или не очень? — Девин не стал затягивать и натянул черную перчатку. Честер глубоко вздохнул. — Мхм-м-м, точно не нежно. Раз уж спрашиваешь… У меня огромное желание попросить тебя поставить меня раком, заломать руку и трахнуть без подготовки, не обращая внимания на сопротивление, — признался он, краснея. — Но я знаю, что физически это будет сложно. И чревато травмами. И вообще некоторым фантазиям лучше фантазиями и оставаться. Девин замер, щурясь. — Это совершенно не в моем характере, — заметил он аккуратно. Честер хмыкнул. — Тогда я тебя еще не очень хорошо знал, — пробормотал он, довольно закрывая глаза: Девин выдавил смазки и неторопливо гладил его меж ягодиц. — К тому же… ты врешь про «не в характере». Он шире развел колени, постанывая на выдохе, когда Девин раздвинул мышцы средним пальцем. — Держи себя вот так, открытым, — неожиданно сказал Девин. В ответ на вопросительно приподнятую голову он второй рукой поймал Честера за кисть и устроил ее на голени чуть ниже колена. Честер послушно обхватил себя и, краснея, устроил так же вторую руку. Теперь он как бы раскрывал себя для Девина, и это было… — То, что нужно, — простонал Честер, откидывая голову назад. Его член отвердел еще заметней, и Девин довольно погладил парня по внутренней стороне бедра. — А про «не в характере» я не вру, — он продолжал двигать кистью, медленно раздвигая неподатливые, тугие мышцы. Усмехнулся. — Скорее, не уточняю. Честер хмыкнул, жмурясь. — Давай двумя, — сказал он. — Ты торопишься, — указал на очевидное Девин, вытаскивая палец и добавляя смазки. Он все же попытался втиснуть к среднему указательный, но мышцы вдруг туго сжали его, не пуская дальше, а Честер с тихим шипением свел брови. — Я не… — он шумно выдохнул, — не тороплюсь. Я знаю свои возможности. — Ты придурок, — ответил Девин так дипломатично, как мог. Честер негромко, раздраженно зарычал, делая попытку приподняться и сдвигая колени, и Девин звонко припечатал его ладонью по бедру, которое до этого гладил. — Держи. Ноги. Раздвинутыми, — произнес он тихо, но четко, глядя на Честера исподлобья — и всеми силами стараясь скрыть, в каком ужасе от собственной наглости. Фэйрклифф, густо покраснев, ошарашенно пялился на него и молчал, и Девин чуть смягчил тон, легонько поглаживая горячий след. — Мне казалось, такое простое задание тебе по силам. — Это было несколько… внезапно, — Честер сглотнул, но снова широко развел колени, впиваясь в кожу пальцами. Девин почти был готов извиниться за такую резкую смену поведения (и правда, что на него нашло…), но в этот момент наконец-то обратил внимание на очевидное доказательство, что Фэйрклиффу произошедшее пришлось по душе: у того стояло. — Ты сам сказал, что нежно не хочешь. Или это не то? — Девин чуть навис над парнем, поглаживая ладонью напряженный живот. Честер, закрыв ненадолго глаза, мотнул головой: — То. Продолжай. Я, — он помялся, — дам знать, если что-то пойдет не так. У Девина камень с души свалился, и он, выдохнув, задвинул подальше свою нервозность. Честеру нравится, и это главное. — Отлично. Расслабься, в таком случае, если не хочешь провозиться до самого вечера, — он выпрямился и продолжил потирать скользкими от смазки пальцами меж ягодиц, иногда выскальзывая и поднимаясь выше, под самую мошонку, и отмечая, как подергиваются от этого мышцы бедер. Честер задышал ровнее, беря тело под контроль, и вскоре сам начал насаживаться на пальцы Девина. Тот иногда, ухмыляясь, дразнил его и намеренно задевал простату — Честер неизменно вскидывал бедра и издавал недовольно-довольный, задыхающийся стон. — Можешь… можешь тремя пальцами, — выдохнул он наконец. Девин гортанно рассмеялся, легонько проводя ногтями по нежной коже бедер и одновременно с этим разводя пальцы внутри ножницами. Честер сжался и задергался от слишком острых ощущений. — Я могу? Ты уверен в формулировке? — невинно уточнил Девин, продолжая экзекуцию. Он видел, что Честер едва удерживался от того, чтобы свести колени, но в этот раз держал себя крепко. — Я достаточно растянут для трех! Пожалуйста! — взмолился Фэйрклифф, стыдливо жмурясь. Девин улыбнулся. — Уже лучше, — он плавно втолкнул еще один палец, стараясь не думать, что совсем скоро тугие мышцы охватят и стиснут уже вовсе не пальцы. Ему и без того было жарко. «Все-таки возможности человеческого тела поразительны», — подумал он с возбужденным смешком, вгоняя три пальца в растянутое, расслабленное тело почти до самых костяшек. Честер на каждый такой толчок тихо выстанывал и подавался навстречу, и он был так красив в эти моменты: сосредоточенный, красный от смущения, наслаждающийся, — что Девин и сам едва сдержал возбужденный стон. — Мне кажется, ты готов, — хмыкнул он подрагивающим голосом, в последний раз притираясь пальцами к простате. Честер всхлипнул, запрокидывая голову и дрожа, и поджался весь, выпуская его пальцы неохотно. У Девина сбилось дыхание, стоило ему отодвинуться и окинуть Честера взглядом. Раскрытый и жаждущий. Он стянул перчатку, выворачивая, и потянулся за кондомом. — Хочу видеть, как ты хочешь этого, — раскатывая латекс по члену и добавляя смазки, сказал Девин чуть строже. Строгость вышла случайно: на самом деле он сам был недалек от того, чтобы кончить, и пришлось сдавить член у основания, оттягивая удовольствие, и голос просто сорвался. Приказ вышел расплывчатым, и Девину было даже интересно, как его воспримет Честер. Тот втянул воздух и, поколебавшись пару мгновений, опустил ладони с коленей на ягодицы, раздвигая их еще бесстыдней. Девин зажмурился, крепче сжимая пульсирующий член. От этого вида он рисковал сорваться. — Хорошо, — хрипло похвалил он, пристраиваясь. Потерся головкой о сомкнутые мышцы, пока те не расслабились, и надавил, раздвигая их под короткий низкий стон. Это было гораздо интимнее, чем все, что они до этого делали. Гораздо… сложнее: Честер то и дело зажимался, стоило попытаться толкнуться чуть глубже, и нервно посмеивался, и как-то расфокусировано пялился в потолок. Его глаза влажно поблескивали (пара слез, кажется, прочертили дорожки по вискам), и возбуждение заметно спало, но стоило Девину попытаться приласкать нетвердый член, как он получил по рукам. Девин чувствовал себя двойственно: когда Честер справлялся с очередным спазмом и принимал в себя еще сантиметр, любое движение — да даже его отсутствие — ощущалось разрушающе приятно, ведь мышцы обхватывали член туго и плотно, но видеть, как непросто это для Честера… это порождало острую вину и отравляло всякое удовольствие. Девин опустился на локти, нависая над парнем, и легонько ткнулся лбом в мокрую от пота грудь. Честер с заминкой опустил ладонь ему на затылок, начав перебирать короткие волосы. — Ты как? — прохрипел Девин, стараясь дышать медленней: даже имевшегося хватало, чтобы почти довести его до оргазма, и сдерживался он только чудом. Честер издал напряженный смешок. — Я знал… что будет сложно, — Девин зажмурился: то, как тяжело дышавший Честер его гладил, одновременно отвлекало и добавляло мурашек. — Представлял… хах, чего ожидать. Но, возможно, действительно стоило… поискать для первого раза… член поменьше. — Ужасно… но приму за- Ах, за комплимент, — прерывисто выдохнул Девин, прижимаясь к горячей коже губами. — Говоря об ужасном… Кровать скрипит, — предупредил Честер, сипло посмеиваясь. Девин слегка качнул их, проверяя, и действительно уловил едва слышный еще скрип. Он тихо засмеялся, присоединяясь к Честеру. — Надеюсь заставить тебя стонать так, чтобы этого не было слышно, — пообещал он, поднимаясь на выпрямленных руках. Честер прикрыл подернутые дымкой глаза, улыбаясь криво и отчасти провокационно. — Вот это самомнение… для первого раза, — он провел ладонью по своей вздымавшейся груди, обходя еще нежные пирсинги, по животу, обхватил наполовину твердый член. — Хочу укусить тебя. Куда-нибудь. Чтобы тебе тоже… саднило, когда двигаешься. Девин задержал дыхание, стараясь не думать. Идея была более чем соблазнительной. Предоргазменное тепло уже струилось по телу, и даже одного укуса… даже мысли об одном укусе могло хватить. — Нельзя, — с сожалением выдохнул он и качнул бедрами, осторожно набирая темп. — Мне нравится идея, но… Я слишком часто раздеваюсь. Заметят. Пойдут разговоры. Честер застонал, продолжая надрачивать себе. — Неженка, — выдавил он недовольно, скрещивая лодыжки за его спиной, но Девин его уже не слушал. Чувствуя, что оргазм неминуемо, позорно близок, он старался сделать все, что было в его силах, чтобы Честер забыл про боль первых минут. И у него получалось: Честер снова возбудился, и жмурился теперь довольно, и подмахивал, и хватал свободной рукой то за кисть, то за плечо, то за ребра, оставляя саднящие следы. В отвратительно порнушный скрип кровати вплелись его несдержанные стоны. Красивые стоны; и сам Честер, раскрасневшийся и задыхающийся от удовольствия, был все так же красив, и… И все было прекрасно, пока Честер не сжался как-то особенно, не отпуская его — и этим не отправил его за грань. Девин не помнил, когда успел опуститься на локти, тяжело придавливая собой партнера. Он чувствовал себя опустошенным и так чертовски уставшим, что даже просто выпрямить руки и подняться казалось невыполнимой задачей. Ленивая нега разливалась по телу, и все, что он мог — немного напрячь мышцы, чтобы не давить полным весом, и продолжать вдыхать воздух, сочно заполненный запахом разгоряченных тел. — Это было горячо, — пробормотал Честер ему на ухо. — А теперь не мог бы ты… — Секунду, — простонал Девин едва слышно. Голос опять сделал ручкой. — Дай мне… немного прийти в себя. Честер все еще обхватывал его по всей длине члена, иногда слегка сжимаясь. — Ого, — выдохнул парень. — Я так растянут сейчас. Это… Он хныкнул: Девин наконец-то нашел в себе силы, чтобы выпрямиться, и неохотно терявший твердость член сдвинулся. Честер еще был возбужден, и Девину стало стыдно за свою скорострельность. — Я могу тебе помочь? — пробормотал он, опуская тяжелые ладони на широко раздвинутые бедра. Честер слегка ухмыльнулся. — Просто… не двигайся. Я близко, — он снова опустил ладонь на член, бордовый от прилившей крови, и Девин послушался. Он восстанавливал дыхание, молча и легко поглаживая нежную кожу, пока Честер доводил себя до оргазма. И у него было такое блаженное выражение лица, когда он кончал, что Девин ощутил укол беззлобной зависти. Он вытащил член, придерживая наполненный презерватив. Огляделся. — Под столом смотри, — Честер вяло махнул рукой, и Девин действительно заметил там задвинутую к стене урну. Когда он вернулся, избавившись от использованной защиты, Честер вскрыл бутылку с водой и жадно пил — только кадык двигался от глотков. Напившись, парень протянул ополовиненную бутылку Девину. Все это было так знакомо: взаимная немногословность, разделенная на двоих вода, несколько минут молчаливых объятий, о которых они потом никогда не говорили, — и все же отдавало чем-то абсолютно новым. Возможно, дело было в непривычном месте, возможно — в узкой кровати, из-за которой Честер впервые устроился лицом к Девину и даже обнял его в ответ, уткнувшись в ключицы и переплетясь ногами, а возможно — в самом Девине. Он словно бы чувствовал себя рядом с Честером более обнаженным, чем обычно, более открытым и уязвимым, и… не одиноким в этом моменте несвойственной им близости, более глубокой, чем обычная дружеская. — Мне понравилось, — выдохнул Честер. Он почему-то не повышал голоса, не поднимал век, и Девин ответил так же негромко: — Тебе же было больно, нет? — он старался не переживать по этому поводу, но не мог больше держать тревогу и вину в себе. Честер протяжно хмыкнул. — Я люблю, когда немного больно, — напомнил он. — Не до слез же, — тихо возразил Девин. Честер легонько дернул коленом, делая вид, что пинает Торнтона. — Мог бы и сделать вид, что не заметил, — пробормотал он. — Окей, это было охуенно больно, но потом стало хорошо. Охуенно хорошо, — он помолчал и заметил веселее: — А все из-за твоего охуенно большого члена. Девин почувствовал, что краснеет. — Не мог бы ты… — произнес он сдавленно. — Перестать? Нет, — Честер мягко ткнулся ему в грудь. — Не знаю, заметил ли ты, но ты постоянно задевал простату. Не всегда напрямую, но задевал, и это было… — он не закончил, но издал еще один взбудораженный смешок. — Да и сейчас я себя чувствую приятно растраханным. Поэтому да, охуенно большой, заткнись и не спорь. Девин перевел дыхание. — Мне тоже понравилось, — признался он. — Ты был слишком хорош, я боялся, что кончу еще до того, как войду. Честер смущенно улыбнулся. — Надо будет как-нибудь повторить, — произнес он с ноткой довольства, и Девин, не в силах в одиночку справиться с приливом нежности, крепче прижал парня к себе.