Study sessions (for dummies)

Девин оставил на журнальном столике миску с чипсами и полез в глубины дивана в поисках пульта. Честер аккуратно уселся с краю и молчаливо наблюдал за его поисками. С окна весело перемигивалась золотистая рождественская гирлянда. Огоньки мерцали отражениями на темном стекле. Девин старался не думать о том, что убирать это все — тоже ему. — Значит, — нарушил молчание Честер, — твои родители взяли и уехали по рабочим командировкам? Оба? Оставив тебя одного сразу на Рождество? — Минусы ответственных должностей, — заметил Девин, стараясь не звучать уж слишком невесело. Пульт нашелся на полу за дальним подлокотником. Пришлось свеситься с дивана, чтобы достать его. — Но зато мы втроем встретили Сочельник. Это редко получается. — Хочется тебе посочувствовать, — честно признал Честер. Когда Девин выпрямился, то увидел, что парень уселся, как всегда, по-турецки, опираясь на скрещенные лодыжки — дивана хватало, чтобы уместиться вдвоем без особых проблем. — Не про сам Сочельник, конечно. Без обид. Мать тоже иногда дежурит под Рождество. Как сейчас, например. Он улыбнулся, и Девин удивился, насколько спокойной была это улыбка. В отличие от него Честер, кажется, уже научился смиряться с этим и не расстраиваться понапрасну. — Значит, встречал в одиночестве? — осторожно уточнил Девин, включая плазму. — И… не одиноко? Честер тихо фыркнул. — Было… немного. Пока ты не позвал, — пробормотал он себе под нос, разглядывая большую елку, занявшую целый угол гостиной. Она была украшена лениво… минималистично, дипломатично поправил сам себя Девин: серебристая мишура да пара-тройка вязаных игрушек. Бывало и лучше. И все же после слов Честера ему захотелось прихлопнуть ладонью лицо: зачем только сказал про совместный Сочельник? Потоптался только по больным мозолям. — Если я веду себя как мудак — говори сразу, — сказал Девин, постукивая пальцем по пульту. Его слегка толкнули в плечо. — Не больше, чем обычно, расслабься, — Честер ухмылялся подъебисто, но ничуть не расстроено. — Есть идеи, что будем смотреть? — Ни единой, — признал Девин. Он открыл сервис с приличным выбором фильмов, и на весь экран сразу же высветилась бело-красно-зеленая обложка со счастливой парочкой. — Хах, тематическая подборка? Он начал листать ее, но все фильмы словно были срисованы друг с друга: везде — одни и те же цвета и похожие пары. Менялись только актеры и заголовки, иногда — едва заметно. — Фу, тут одни ромкомы, — недовольно прокомментировал Честер. — Что за придурок это составлял? Где «Один дома», «Гринч»? «Кошмар перед Рождеством»? Я уж молчу про «Плохого Санту» или «Крампуса». Девин бросил на него ироничный взгляд. — Кажется, ты тратил свободное время продуктивней меня, — заметил он. Честер сдержанно рассмеялся. — Я оставался совершенно один на пару дней. Конечно, я смотрел фильмы, которые мне смотреть было рано, — он потянулся к миске с чипсами. Девин прищурился. — Фильмы, которые рано смотреть, говоришь?.. Честер закинул чипсы в рот и, жуя, показал ему средний палец. — Эти «фильмы» я не на Рождество смотрел, придурок, — он продолжил беззвучно посмеиваться. Девин закатил глаза — и совершенно точно не покраснел — и нашел в списке «Один дома». — Как раз про нас, не думаешь? — слегка качнул он головой, тоже закидывая пару чипсин в рот. Честер уже открыл рот, чтобы пошутить — что-то ужасное, судя по его ухмылке, — но, подумав, махнул рукой. — Забей, глупая мысль, — он снова потянулся к миске. — Давай, я не против. Девин включил фильм и, пока шла заставка, сходил приглушил свет в гостиной. С долей удивления он осознал, что они впервые, наверное, совсем не ограничены по времени. Могут хоть обе части за раз посмотреть. Как и Честер, Девин, конечно, уже смотрел «Один дома». Но вместе они смотрели его впервые, и в этом была определенная прелесть. Фэйрклифф тихонько посмеивался — над фильмом или над тем, как Девин морщился на особенно безжалостных шутках, — и то и дело вставлял забавные комментарии. Они соревновались, если честно, в острословии и глубине отсылок (а иногда и откровенных пошлостей), и полтора с лишним часа пролетели как пара минут. Честер к концу улегся, удобно устроив голову на бедре Торнтона, и под титры оказалось весьма приятно склониться к парню — тот, догадавшись, к чему все идет, сам с удовольствием подался навстречу, поднимаясь на локтях — и поцеловать его. — У меня есть предложение, — прервав поцелуй, тихо произнес Девин. Он не выпрямился до конца и не открывал глаз, и чувствовал только слабые выдохи поверх губ. — Можешь считать это подарком. Я хочу тебя связать. Честер выдохнул резче и еще выше поднялся на локтях, сталкивая их в новом поцелуе — гораздо более грубом и кратком. Напоследок Девина игриво куснули за губу. — Подарком тебе или мне? Конечно, я за, — рассмеялся Фэйрклифф негромко, глядя на него снизу вверх. Темные глаза возбужденно блестели. — Прямо сейчас? — Да. Пошли, я все подготовил, — Девин не глядя выключил телевизор и поднялся, беря Фэйрклиффа за руку. Тот невинно усмехнулся. — Много думал об этом моменте? — спросил он, следуя за Девином на второй этаж. Торнтон неслышно вздохнул, крепче обхватывая узкую кисть. — Даже слишком много, наверное, — признал он, прикрывая за ними дверь до щелчка замка. Первым делом Девин направился к шкафу: там, в одном из совершенно неприметных ящиков для вещей, он прятал все свои сомнительные приобретения. При виде мотков джутовой веревки, закройных ножниц и матовой папки с бумагами, вынутых на свет, Честер тихонько присвистнул. — Действительно подготовился, — он зачем-то ногой сдвинул рюкзак ближе к кровати. Девин прошел мимо него, опустил все это на стол, оперся крестцом на угол и осмотрел Честера с ног до головы. Тот, подчинившись легкому жесту, замер посреди комнаты, расслабленно опустив плечи. — У тебя есть какие-то… конкретные ожидания? — Девин в задумчивости перебирал большим пальцем альбомные листы в приоткрытой папке. Он волновался, а привычные мелочи вроде шелеста схем успокаивали. — Хочу пожестче, — растянул губы в мечтательной ухмылке Честер. Девин не сдержал смешка. Он оттолкнулся от стола, двинулся вокруг Фэйрклиффа по часовой, рассматривая как в первый раз. В каком-то смысле, так и было: сейчас Девин смотрел на него, исходя из имевшегося опыта в связывании. Тонкокостная, но все-таки мужская фигура — веревки, наверное, потребуется раза в полтора больше, чем обычно… Хотя смотря, что обвязывать. Честер старался не терять его из вида, следил глазами, и даже оглянулся через плечо, когда Девин остановился за его спиной. — Можешь как-нибудь убрать волосы повыше? — наконец, прервал молчание Торнтон — он понял, что его подспудно напрягало. — Не хочу случайно зацепить прядь и дернуть. Глория, уже знавшая, что к чему, убирала волосы без напоминания. Честер легко качнул головой в согласии и переделал хвост, сделав его повыше и оставив концы волос под резинкой, отчего сложенная пополам грива стала едва касаться загривка. Девин одобрительно хмыкнул. — Если хочешь «пожестче», то, наверное, подойдет что-нибудь с фиксацией… — пробормотал он, изо всех сил держа уверенный тон (фиксации ему нравились, а вот Глории — не очень). Поймал Честера за кисти и аккуратно завел назад, к локтям — незачем все усложнять в первый раз. — Вот так пойдет? Честер обхватил пальцами собственные предплечья и протянул мурлыкающим тоном: — Можно и так. Футболку снять? — Если хочешь, — Девин вернулся к столу и быстро нашел среди листов нужный. Подсказка не помешает. Отложив его, он занялся распутыванием несложного узла, державшего первый моток. Это тоже… настраивало на нужный лад. Сжав в кулаке петлю сложенной пополам веревки, он обернулся. Честер повел голыми плечами, заставив Девина, как и всегда, подвиснуть в первые секунды от темных пирсингов; черная футболка торчала из приоткрытого рюкзака. — Пожестче, я же сказал, — хмыкнул Честер, наблюдая за тем, как Девин перекладывает ножницы и лист поближе, на кровать, и снова заложил руки за спину, невольно выпрямляясь. Так он становился совсем немного ниже Торнтона. Девин не торопился, зашел за спину. Не удержался, погладил костяшками бледную спину, вырвав у Честера мягкий смешок, и только потом начал. Два оборота вокруг предплечий (внимательно следить, чтобы веревки лежали ровно), сформировать петлю, провести сквозь нее конец веревки, обернуть его вокруг, согнуть и снова — в петлю… Аккуратно выровнять по центру, у четкой выемки позвоночника, и затянуть узел накрепко. Эту часть Девин мог повторить и на ощупь, наверное. — Надеюсь, не пригодится, — произнес он сдержанно, обращаясь к Честеру, — но если ты потянешь за петлю с этой стороны, узел развяжется. Честер разочарованно выдохнул: — Ты только убил половину фана. — Это не значит, что я разрешаю тебе его развязывать, — понизил голос Девин. — Один раз мать уже пришла невовремя, и ты был всего лишь без белья. Не думаю, что ты когда-нибудь захочешь встретить ее, будучи связанным. Честер кашлянул. — Зануда, — пробормотал он едва слышно, но Девин видел, как предательски заалели у него кончики ушей. Он помнил, что нужно было делать дальше — на трицепс, поперек груди… Нет, не помнил. Чертово волнение. Сначала сверху или снизу? Пока веревку не надо было постоянно придерживать, чтобы обвязка не распустилась, Девин ненадолго шагнул к постели, чтобы пробежать взглядом по своим записям. — Хм, что это тут у нас? — Честер выглянул из-за его плеча, с любопытством высматривая изображенное на листе. — Ого, похоже на… конспект? Ты писал это? И… да ты неплохо рисуешь… связанных… веревками. Девин, не отрываясь от мысленного повторения (внизу, снизу вверх за центр, обратно, снизу вверх, сверху… одного мотка не хватит, наверное, придется взять второй; узлы на концах есть, обычной петли будет достаточно, чтобы соединить веревки), прохладно заметил: — Не припоминаю, чтобы разрешал тебе двигаться. Честер удивленно выдохнул, и его силуэт перестал маячить сбоку. Когда Девин обернулся к нему, парень стоял там же, где они начали, смиренно опустив голову и закрыв темные глаза. Очень… покорная поза, учитывая сложенные за спиной руки. Девин позволил себе краткую, довольную усмешку. Не выпуская из рук конца пока еще длинной двойной веревки, он дошел со стола и заранее забрал второй моток. Оставил его у ног, на полу. После повторения обвязки дело пошло гладко: налево, выправляя веревку, чтобы легла ровно поверх плеча и груди; обняв, перехватить ее с другой стороны; закрепить за саму себя, чуть затянуть, уловив тихий вздох Честера, когда его сдавило первое кольцо… Медитативные, неторопливые движения, всегда лишавшие Девина каких-либо мыслей. Нагонявшие на него созерцательное настроение. Они с Глорией из любопытства практиковались друг на друге, а некоторые плетения можно было сделать и на себе, и даже, постаравшись, одной рукой… Девин пришел в себя, только закончив ту часть, которую помнил. Теперь Честера поперек груди — выше локтей и ниже ключиц — обхватывали две широкие джутовые линии, удерживая его руки у боков. Парень дышал немного быстрее, чем в начале, но держался молчаливо. Симметрично закрепив веревку на спине и проверив на всякий случай, проходит ли палец под обвязку (и нет, Девин сделал это совсем не для того, чтобы вырвать у Фэйрклиффа очередной удивленный выдох), Девин снова отошел к конспекту. — Все в порядке? — спросил он рассеянно (обмотать центральную линию один-два раза, в сторону, куда удобнее, над нижней линией, но под верхней, снова обмотать, создавая несложный узор… назад, под центральной, повторить с другой стороны, еще два-три оборота на центральной и закрепить, завязав концы; это несложно, он уже делал). — Не давит, не скользит? Иголочек в пальцах не чувствуешь? Голос Честера приобрел непривычную хрипотцу. — Нет, все как обычно. Ну, «обычно» не то слово, но ты понял. Я думал, будет грубее, — поделился он. — Колючей, что ли. А веревки… почти гладкие. И я их чувствую. Вес. — Обработанный джут плотной свивки, — хмыкнул Девин, возвращаясь к нему и снова берясь за свободный конец веревки. — Есть еще хлопок, но он… «Для Глории», — едва не ляпнул он. Выдохнул, хмурясь и делая вид, что занят тщательным обматыванием веревки между верхней и нижней линией у бицепса — места там и правда было не очень много, и джут надо было протаскивать неторопливо, чтобы не обжечь голую кожу и ни в коем случае не зацепить еще нежные проколы. — Он другой, — наконец-то нашелся он с ответом, зайдя Честеру за спину. — Легче и глаже. Им можно, наверное, сделать большую и сложную обвязку с маленькими узлами, вроде какого-нибудь декоративного наруча или корсета, но узлы выходят туже, их сложнее распутывать. — Чувствую опыт, — тихо усмехнулся Честер, поворачиваясь так, чтобы Девину было удобнее протягивать веревки с другой стороны. Тот с трудом сдержал тяжелый вздох. — В первую попытку с хлопком веревку пришлось срезать, — нехотя признал он, — потому что я не смог распутать узлы. Недостаточно ловкие пальцы, увы. — Сейчас я бы поспорил, — Честер откинул голову назад, улыбаясь столь заметно — и флиртующе, — что Девин смутился. Завязав концы на спине самым простым узлом, он хотел было опустить руки Честеру на плечи — но не сдержался и легонько обнял его за пояс, стараясь не давить на связанные руки. — Я закончил. И как оно? — спросил он, уткнувшись лбом в твердое плечо. Честер протяжно хмыкнул. — Ну, у меня практически встало, — произнес он так, как будто это ничего не значит. Девин задержал дыхание. — Думаю, если увижу себя со стороны — понадобится… дружеская помощь. Руки-то не при мне. Он легко двинул плечом, намекающе подталкивая Девина. — Зеркало есть только в ванной, — опомнился тот. — Пошли. Открою тебе дверь, раз уж ты… без рук. — Думаю, я бы справился, если бы потребовалось, но спасибо, — рассмеялся Честер, последовав за ним. В ванной он долго рассматривал свое отражение — бледную кожу, расчерченную сероватыми ровными полосами джута, почти симметричное плетение узлов на спине, беспомощно сложенные руки, выставленные на обзор проколотые соски… И Девину нравилось, как проступают сквозь привычную маску самоуверенности и насмешки удивление, какая-то нечеткая, едва заметная уязвимость и… понимание. Принятие. — Когда закончишь любоваться… у меня есть идея. Если еще не устали руки, — Девин позволил легкой ухмылке приподнять уголки его губ, когда отражение Честера в зеркале подняло на него темные, зачарованные глаза. Парень хмыкнул, вскидывая подбородок — и едва заметно розовея, — и развернулся к дверям. Девин вышел вслед за ним, не глядя хлопнув по выключателю и любуясь прямой спиной и чуть барабанящими по локтю левой тонкими пальцами. — И в чем заключается твоя идея? — Честер обернулся. Специально или случайно он занял то же самое место посреди комнаты, как во время обвязки. Девин шагнул к нему вплотную, подцепив указательным веревки у ключиц (и заставив парня приподняться на носках), и вкрадчиво спросил: — Ты был хорошим мальчиком в этом году… — он отпустил его и медленно, не разрывая зрительного контакта, опустился на одно колено, берясь за болт на встопорщенных в паху джинсах, — или плохим? Честер моргнул и запрокинул голову, хохоча, как ненормальный. Девин хотел было обидеться — но не смог, слишком заразительно и искренне Фэйрклифф ржал. Он слегка улыбнулся, расстегивая болт, тяня вниз собачку молнии, и только тогда Фэйрклифф, посмеиваясь, снова посмотрел на него сверху вниз. — Ох, так это была не шутка? — изумленно распахнул он глаза. Девин кивнул с необидным смешком, и Честер вспыхнул ярче прежнего, закусил губу, а член под ладонью Девина ощутимо дернулся. И это было лучше, чем «получить сто из ста за экзамен» и «выиграть золото на международных соревнованиях». — Ты действительно хочешь… — Не замечал за тобой раньше смущения, — не удержался от шпильки Девин, трогая его через ткань. — Надеюсь, ты взял презервативы? — Я к тебе без них не иду, — нервно хихикнул Честер, шумно сглатывая. — Посмотри во внутреннем кармане сверху, у самой молнии, такие серые… Лента, которая подлинней. Девин поднялся с колена и, успокаивающе обняв ладонями пылающее лицо Честера, молча поцеловал парня — молча, но требовательно и глубоко. Когда он отстранился, Честер смотрел на него совсем ошалевше, почти покорно, быстро хлопая блестящими от возбуждения глазами. — Серые — без смазки, не торопиться и не думать, что я — везунчик без рвотного рефлекса. И следить за зубами. Я знаю, — неприлично ухмыльнулся Девин.