#Writober2020

Питера не приглашали на церемонию. Нет-нет, он вовсе не обиделся, кто он такой, чтобы обижаться? По сути, он молодожёнам вообще никто, особенно - Вирджинии Поттс. То есть, Вирджинии Старк, конечно же. Так вот, Питера не приглашали, и у него нет претензий, совсем, но ему очень жалко, потому что будь он там законным гостем, он смог бы увидеть их счастливые лица вблизи и лично поздравить их. А так ему пришлось в очень даже приметном костюме Человека-Паука прятаться на открытой колокольне и ждать, когда же все выйдут, чтобы... Чтобы посмотреть на их счастливые лица хотя бы издали. В конце концов, он же фанат Железного Человека и имеет право порадоваться за него. На самом деле, Питер не совсем понял, зачем вроде как атеистам, которые, так уж вышло, лично знакомы с Богом Грома, нужно венчаться в католической церкви. Католиками были родители мистера Старка, но ведь они давно умерли. Быть может, это какая-то особенная церковь? На улице жарко и шумно от проезжающих машин и людского гула, но Паркер всё равно прижимает ухо в полу и обращается весь в суперслух. Он слышит голос священника, но не может толком различить слова, и парень просто ждёт, когда же знакомый с детства , заслушанный с ноута до дыр в голове, голос скажет - "Да" Или женский, теперь тоже знакомый. За последние пару месяцев - с того самого дня, как объявили о помолвке, Питер просмотрел всё, что мог найти в интернете о генеральном директоре StarkInd. Фотографии, видео с конференций, репортажи, самые желтушные статейки - он изучал всё это и осознавал: Вот такие Ему нравятся. Рыжие. Стройные. С голубыми глазами. С престижным образованием, стальными нервами и десятком лет верной службы за плечами. Мисс Поттс умела держать себя перед публикой, отбривать папарацци, решать любые проблемы кампании и идеально выглядеть в любом наряде. Вирджинию Поттс любили камеры, совет директоров SI и Тони Старк. Она была идеальным кандидатом на роль жены Железного Человека. Питер так и не услышал голос "наставника", но по гулу хлопков понял - закончилось. Он подорвался с места и, чуть не влетев головой в край самого большого колокола, вперил глаза в пятачок асфальта перед главным входом. Там должны появиться они. Сначала выбегает фотограф, встаёт на колено перед воротами, готовится к кадру с лепестками роз, следом - гости, высыпают на тротуар словно горох из дырявого пакета (Мэй опять испортила ужин, но гороховый суп не жалко), и наконец Они. Старки Оба в белом, с режущими глаз красными акцентами: галстук, платок, пояс, цветы. Их обсыпают лепестками, но Питер этого не видит из-за крыши, только когда они подходят к автомобилю, с застрявшей в волосах розовой нежностью. Оборачиваются к гостям. Машут. Такие счастливые. Глаза Питеру застлала пелена, щёки прилипли к ткани. Он попытался вдохнуть через нос и не смог - заложило. Паркер с силой стянул с головы маску, ничем не сдерживаемый поток теперь закапал на перила. Питер не мог, не хотел понимать, почему в самый радостный день Тони Старка ему до боли обидно. За то, что брюнет, нищий, неловкий, всю жизнь носящий футболки и худи, за долбанный пол, в конце концов! За то, что писал в подгузники, когда эти двое уже работали вместе. Бом. Бом. Бом. Кто-то ударял в колокол там внизу, в честь свадьбы. Чета Старк села в роскошный кабриолет и тронулась, видимо, праздновать или устраивать свадебную фото-сессию, Питер не знал. Его ведь не пригласили. Отвернувшись, Паркер схватил край колокола и с силой толкнул. Теперь "бом" был гораздо громче, перегружая чувствительные барабанные перепонки. Но это было неважно. В самый счастливый день Тони Старка музыка должна играть громко.