Октябрьское выгорание

      — И это по-вашему клуб?! — возмущенно просипела Паша, оглядывая низкое здание на здешнем Арбате. Из руки выскочила сигарета, и пальцы пошарили за новой в кармане, но ничего не нашли. — Варь!              — П-прошу, — пробубнила поддатая Подвойская и разделила последнюю парочку с подругой.              — Зато тут без паспорта пустят. Вы же ж малолетки, — подметила Дина и забрала у Ады крепкого «капитана Блэка», выкуренного до середины. Вся сладость осталась на чужих влажных губах, и мокрый фильтр загорчил, так что брови от разочарования взлетели к переносице.              — Ой, старуха! — Костомарова толкнула старшую сестру в плечо и проводила помешанным взглядом проходящих мимо молодых людей, отчего те тотчас ускорились.              Одна Ада не испытывала особого энтузиазма от позднего похода в Дом Культуры, несмотря на легкое помутнение рассудка после выпитого сидра. Девочки считали, что она «просто мало накатила», но на самом деле Карданову не покидало тревожное предчувствие чего-то нехорошего. Похожее ощущение возникло в тот раз, когда ведьмы ходили в лес искать место, увиденное Диной во сне.              Ада озиралась, высматривая ориентиры, и вела за собой дальше в глушь, пока зловещая брошенная изба не показалась из-за деревьев. Уже там колдунье почудился силуэт, не виденный другими. Он проплыл мимо разбитого окна. Внутри же никого не оказалось. На Луку то было непохоже, да и вроде говорил он честно, когда выдалось поболтать наедине.              Возле входной двери вновь померещился тот призрак — нечеткие очертания сгорбленного человека, почти что прозрачные. Краски сгущались лишь на мгновение, после которого иллюзия исчезала. Ада видела, как он положил руку на плечо впередиидущему и посмотрел прямо на нее. В едва освещенном переулке засияла улыбка на сокрытом тенью лице. Карданова помотала головой и вновь списала все на усталость после учебной недели.              — Идешь?              Вопрос заглушил внезапный скрежет и свист со стороны проезжей части. Перед глазами успели мелькнуть столкнувшиеся в аварии машины. Одну развернуло и отбросило на аллею, вторая проехала несколько метров и встала у тротуара.              — Вот бл-лин! — выпалила Паша и сощурилась. — Да живы, живы! Вижу. Ну, идем?              — Ага, — неуверенность сквозила в голосе, но за градусом никто тому значения не придал. Возле автомобилей бродил некто неестественно темный, как поглощающий свет сгусток чистейшей мглы. В голове всплыли обрывки лекции про черные дыры, просмотренные накануне перед сном.              Лестницу тускло озаряли выполненные люминесцентными пигментами рисунки на стенах, старый знакомый подмечал у пролета: «Темно тут у вас». Ада шла замыкающей, и в один момент ее ладонь кто-то накрыл своей, только до ужаса ледяной. Не такой, какая бывает у живого человека.              Но позади никого не было, а прикосновение становилось настойчивее и вот уже облепило запястье. Карданова тряхнула рукой, и мороз отступил.              В зале толкались люди, девочки пробивали путь к бару. Ада растерянно вжалась в угол подальше от толпы.              — Эй, чего киснешь? — раздался хриплый голос слева. Какой-то парень незаметно подошел, пока ведьма разглядывала хитросплетение проводов у потолка.              Внешность у незнакомца была не самая обычная — рыжая кудрявая шевелюра, поблескивающие золотом большие очки на переносице, острая горбинка на носу, шрам на верхней губе и, наверное, тысячи веснушек. Вставки на толстовке сияли в ультрафиолете, а кадык делал нехилые пробежки при каждом слове.              — Меня Тим зовут, — представился юноша, протягивая руку. Ада пересилила себя и назвалась в ответ. — Одна здесь?       Карданова кивнула в сторону подруг.       — Тоже не один. Стас! — окликнул Тим заблудившегося приятеля. Аду привлекли в нем длинные ухоженные волосы, собранные в хвост и струящиеся по спине. Под стать своему товарищу, Стас тоже возносился на голову выше ведьмы.       — Оченно приятно, да, пойдем выпьем? — а судя по говору, тебе хватит. — Дай угадаю твое имя…       Тим исчез у бара, а Стас аккуратно повел за собой к столику возле плотно зашторенного окна. Ладонь была невероятно холодной, а в угадайке айсберг продолжал промазывать.       Странно, что настолько черные глаза Ада не сразу заметила.