Триста шестьдесят пять

      — И что нам теперь делать? — обеспокоенно спросил Портной, вглядываясь в темноту.       — Понятия не имею, — сказал Мастер, передавая бинокль стоявшему возле него Растяпе, который этот бинокль чуть не уронил.       Смурфики стояли у бревенчатой стены, уже построенной и укреплённой, которую, однако, Папа-Смурф попросил укрепить ещё. Глава деревни не мог найти спасения в книгах и потому вышел посмотреть на ситуацию, так скажем, вживую. Быть может, решение найдётся и без книг, всплывёт в памяти само, когда он окажется в необходимых условиях? Папа-Смурф надеялся, что да.       — Как ты думаешь, — тихо сказала Смурфетта Красавчику, — насколько силён этот монстр?       — Если верить Хохмачу, — ответил тот, — а ему верить чревато — то очень силён.       Смурфетта и Доктор больше не выполняли роль скорой медицинской помощи и, присоединившись к другим, напряжённо ожидали развития событий.       — У каждого животного есть слабое место, — пробормотал голос рядом с ними.       — Что ты хочешь сказать, Следопыт? — переспросила Смурфетта, глядя глубоко в его глаза.       — Всегда можно найти способ устранить опасность, если её источник — живое существо, — объяснил он, — не существует неуязвимых животных или растений. Уязвимость — свойство всего живого.       Ни Смурфетта, ни Красавчик ничего не ответили, но невольно задумались об этом. Быть может, Следопыт был прав. Сколько различных животных и растений они повидали — ни одно из них, каким бы сильным и непобедимым оно ни казалось, не было неуязвимым. Все эти проблемы всегда были решаемы. Быть может, есть какой-то ключ?       — И у тебя есть какие-нибудь идеи? — поинтересовался Красавчик.       Прежде, чем Следопыт придумал ответ, к ним приблизился Благоразумник.       — Почему вы ничего не делаете? — возмутился он, — неужели вы не слышали, что сказал Папа-Смурф?!       — Это не поможет, — уверенно отрезал Следопыт, удивив всех присутствующих, — здесь нужно другое.       Несколько секунд смурфики молчали, размышляя над его словами.       — И что-же это за другое, которое нужно? — спросил Благоразумник с ноткой скептицизма в голосе.       Веснушчатый молчал, уставившись перед собой. Вдалеке раздался хруст и жуткое, протяжное завывание. У всех смурфиков по коже пробежали мурашки: что если это монстр приближается?       Следопыт вздохнул и, сложив руки, посмотрел в пол.       — Я не знаю, — грустно сказал он, — есть наверняка что-то такое, что могло бы его испугать или сбить с толку. Быть может, против него, как против всех диких зверей, можно использовать огонь. Но он не просто животное, в нём есть что-то магическое. А если это чёрная магия, то ей огонь не страшен. Возможно, он боится каких-нибудь грызунов? Марко вон рассказывал, что слоны приходят в ужас от мышей…       — Не время сейчас о слонах рассуждать, — прервал его Благоразумник.       И, как подтверждение его слов, смурфиков окликнул голос Силача.       — Эй, идите сюда! У нас ещё осталось немного досок — укрепляем стену! Живо!       Благоразумник мгновенно побежал на вызов, сопровождаемый Красавчиком, который шёл обыкновенным, слегка ускоренным шагом, который для него, однако, был очень необычен: его характерная походка была медленная и размеренная, с лёгкостью и грацией. Сейчас даже на лице его почти не осталось той самой красавчиковской надменности.       — Быть может, я смогу найти способ, — пробормотал Следопыт.       — Я надеюсь, — строго посмотрев на него, сказала Смурфетта, заставляя его, забывшего о её присутствии, вздрогнуть от неожиданности, — что ты это несерьёзно.       — Всмысле?       — В смысле, что ты не собираешься идти к нему и делать какую-нибудь глупость. В любом случае, мы должны помочь остальным сделать всё, что можно, даже если это и не имеет смысла. Нельзя терять надежду!       Они пошли к Силачу, который с несколькими помощниками устанавливал балку для укрепления стены. Слова девушки заставили Следопыта задуматься, и он шёл медленно, не замечая происходящего вокруг. «Быть может, стоит пойти к этой твари и попытаться её чем-нибудь отвлечь?» — сказал себе смурфик.       — Я увидел чудовище!!! — завопил Сотый Смурфик, слезая с дерева с биноклем в руке, — я его увидел!!! Оно пробежало там!.. Оно уже близко!       Остальные принялись в панике бегать по деревне, не понимая толком, что им стоит делать.       — Спокойствие, мои маленькие смурфики, спокойствие! — пытался докричаться до них Папа-Смурф с маленького гриба-сцены. Увы, безуспешно.       Смурфики продолжали метаться из стороны в сторону в попытке сделать что бы то ни было полезное, хотя никому даже в голову не приходило, как ещё можно помочь. Защита выглядела смешно по сравнению в монстром: он определённо разнёс бы её максимум со второй попытки. Бежать прочь тоже не имело смысла, ведь животное быстро найдёт их и, кроме того, от деревни всё равно ничего не останется.       — Папа-Смурф, Папа-Смурф! — Мастер подбежал к Папе, крича и яростно размахивая руками, — у нас закончились доски и брёвна! Больше нечем укреплять стены!       Папа-Смурф понимал, что сейчас решение требуется чем раньше, тем лучше. Его мозг тотчас начал работать с удвоенной мощностью, и это если считать, что он уже работал с мощностью, много превышающую обычную. То ли по чистой случайности, то ли благодаря экстремальному режиму, смурфу пришла идея.       — Нам нужны факелы, — кратко сказал он, — скажи всем, кого видишь, чтобы брали дрова и зажигали их!       Мастер помчался исполнять приказ, а сам Папа-Смурф принялся ловить всех паникующих, пробегавших мимо него, и поручать им то же самое. В считанные минуты десятки смурфиков собрались на улице с факелами в руках и затем начали прикреплять их к ограде, чтобы отпугнуть, насколько возможно, монстра. Папа-Смурф осознавал, что его план не идеален и в дьявольском животном наверняка есть что-то, связанное в тёмной магией (так животных в природе просто не бывает), и это самое что-то могло координально поменять реакцию твари на огонь. Зельевару оставалось лишь надеяться, что огонь не разозлит монстра ещё сильнее.       — Что же нам теперь делать? Как ты думаешь, это сработает? — испуганно спросил Растяпа у стоявшего рядом Благоразумника.       — Не знаю, — абсолютно искренне отозвался тот, — Следопыт считает, что должен быть какой-то другой способ.       — Другой?       — Угу.       — И какой же?       Благоразумник лишь развёл руками. Растяпа оглянулся вокруг и, заставив очкастого подскочить от неожиданности, закричал:       — Следопыт! Следопыт, иди сюда!       — Растяпа, — с укором сказал Благоразумник, поправляя очки, — зачем так орать? Ты хочешь монстра привлечь или что?       На самом деле, в деревне и так стоял жуткий шум. Удивительно, что монстр ещё не пришёл — быть может, у него плохой слух?       — Что случилось? — спросил подошедший Следопыт.       — Это правда, что ты считаешь, что есть другой способ избавиться от монстра?       — Ну, правда. И что?       — У тебя есть идеи? — присоединился к разговору Благоразумник.       — Идеи может быть и есть, — уклончиво ответил Следопыт, — но очень туманные. Здесь нужно не догадки строить, а идти и проверять.       У смурфика в очках глаза вылезли из орбит.       — ТЫ ЧТО ЗАДУМАЛ?! — закричал он.       — Спокойно, спокойно, — сказал Следопыт.       — Ты же никуда не пойдёшь, а?       — Даже не думай!       — Кто куда собрался идти? — спросила подошедшая Смурфетта.       — Следопыт — в лес, — объяснил Благоразумник и обратился к веснушчатому, — знаешь что, я прямо сейчас пойду и скажу это Папе-Смурфу, и он с тебя теперь глаз не спустит!       Он побежал к мелькавшему среди толпы красному колпаку. Растяпа и Смурфетта одновременно повернулись к Следопыту.       — Я надеюсь, что ты никуда не собираешься, — озабоченно сказалк Смурфетта.       Следопыт не отвечал.       — Ты же не собираешься?       — Нет, — быстро ответил он и, посмотрев на небо, вдруг завопил, — что это?!       — Где?! — в один голос воскликнули остальные и подняли глаза. Чёрное небо с желтовато-белым диском посередине и малютками-звёздами вдалеке выглядело спокойно. Даже, пожалуй, слишком спокойно для такой неспокойной ночи.       — Я ничего не… — Смурфетта взглянула туда, где секунду назад стоял Следопыт, чтобы обнаружить вместо него пустое место.       Вместе с Растяпой она завертела головой, разглядывая улицу вокруг себя и высматривая третьего.       — Не могу в это поверить…       Следопыт между тем, не останавливаясь, прошмыгнул между кричавшими друг на друга Художником и Хохмачом, обогнул Фермера и, оказавшись у деревянной стены, прыгнул и в две секунды преодолел преграду. Бесшумно спрыгнув на траву по ту сторону ограды, смурфик помчался в непроглядную темноту лесной чащи.       Он не знал, сколько ему придётся бежать. Не знал, что он будет делать. Следопыт прекрасно понимал, что идёт на откровенную глупость, что он может даже и не вернуться. Но он горел желанием сделать что-нибудь, что-нибудь, способное помочь. Быть может, ему удастся отвлечь монстра или заставить его злиться на кого-нибудь другого.       Следопыт не знал, сколько времени прошло, но, очевидно, совсем немного: смурфик не успел даже погрузиться в размышления о том, что сделает с ним ужасное животное, увидев его, когда он заметил его и притаился в кустах. Монстр был повёрнут к нему боком и нагнулся, нюхая землю. Вблизи он выглядел ещё более жутко.       Смурфик принялся усиленно думать, но мысли всё не хотели лезть ему в голову. В сознании его было пусто, темно и покрыто какой-то полупрозрачной дымкой. Коленки его начали предательски трястись, и он вынужден был схватиться за ветку куста, за которым стоял, чтобы не упасть.       Животное уже готово было вновь помчаться в сторону деревни смурфиков, когда Следопыт, сам в полной мере не осознавая, что делает, совершил одновременно глупый и храбрый поступок: с громким хрустом веток выскочил из-за куста.       — Поймай меня, если сможешь! — прокричал он изо всех сил, сам не слыша своего дрожащего от ужаса голоса.       Монстр с секунду удивлённо созерцал неожиданно появившегося гостя, а затем ринулся на него. Следопыт помчался прочь, уводя животное за собой от деревни.       «Оно просто дьявольски быстрое», — пронеслось в голове Следопыта, когда он бежал со всех ног, петляя из стороны в сторону и чувствуя горячее дыхание прямо за своей спиной.       Единственной причиной, по которой, похоже, тварь ещё не смогла разодрать смурфика, был его странный маршрут: Следопыт бегал из стороны в сторону, петлял между корнями, заскакивал в норы и выскакивал из них в самых неожиданных местах. Смурфик знал весь лес почти наизусть, и это было ему на руку. Однако долго это продолжаться не могло: своими манёврами Следопыт лишь ещё больше злил чудовище, а его силы не были бесконечными.       В деревне, тем временем, Смурфетта и Растяпа уведомили Папу-Смурфа о побеге Следопыта, причём сделали они это сразу после того, как Благоразумник сообщил о том, что веснушчатый собирался идти в лес. Папа-Смурф был шокирован этой новостью.       — Следопыт сделал что?! — вскричал глава деревни, хватаясь за голову.       — Ничем хорошим это не закончится, — пробормотал Благоразумник. Смурфетта смерила его сердитым взглядом, мол, не смей даже думать о таком.       — Это же просто безумие! — Папа-Смурф пытался взять в себя в руки, но это никак не выходило.       — Не беспокойся, Папа-Смурф, — попытался успокоить его Хохмач, — ты же знаешь, что Следопыт знает много о лесе… Он наверняка найдёт выход…       Впрочем, голос шутника звучал настолько неуверенно, насколько это возможно.       — Даже если он и найдёт выход, — кричал Папа, — вопрос в том, какой ценой он его найдёт! Эта зверюга способна растерзать его в две секунды!..       — Следопыт знает, что делает, — всхлипнула Смурфетта и вытерла кулаком глаза, — у него есть план… Я надеюсь…       Благоразумник хотел было напомнить, что несколько минут назад Следопыт сам сказал, что у него были лишь крайне туманные идеи, но что-то внутри заставило его молчать. В конце концов, представить жизнь, где вместа Следопыта — пустота, было очень невозможно. Очень невозможно и… больно.       — Смотг’ите, монстг' больше не видно! — раздался голос Художника, который сейчас балансировал на бревенчатой стене с биноклем в руках, — Следопыт увёль его!       — Вот видите, — не слишком уверенно пробормотал Благоразумник, обращаясь прежде всего к Папу-Смурфа, видеть в которого в подобном состоянии было странно и жутковато, — Следопыт определённо знает, что делать.       Между тем Следопыт, бежавший так быстро, как никогда в жизни не бегал, вёл своего преследователя к единственному находившемуся поблизости месту, в котором он мог избавиться он дьявольского монстра, — болоту, а если конкретно — ужасным зыбучим пескам на его окраине, которые затягивали жертву с невероятной скоростью и выбраться из которых было невозможно.       «Если мне это удастся, — пытался размышлять смурфик, петляя между камнями, — то пески станут его могилой. Если нет, — он сглотнул, — то и моей тоже».       Следопыт огибал болото, едва дыша. Единственной мыслью, эхом отдававшейся в его голове, была не ошибись. У смурфика действительно не было права на ошибку: свирепое животное, дышавшее прямо в затылок, кромешная тьма и зыбучие пески где-то совсем недалеко.       По расчётам Следопыта они должны были быть совсем близко. Сейчас ему нужно было придумать, как самому избежать пески, заставив при этом монстра угодить прямо в них. Только смурфик подумал об этом, как сзади его со всей силы ударила мощная лапа.       Единственной причиной, по которой он не взвыл от боли, был, наверное, ужас, сковавший его и не позволявший даже открыть рта. От удара животного он подлетел в воздух и летел теперь с огромной скоростью где-то сантиметрах в тридцати над землёй. За спиной Следопыта вдруг раздался жуткий, душераздирающий вой, но смурфик не мог обернуться: он начал снижаться. Он начал испуганно размахивать руками, тщетно пытаясь найти в темноте что-нибудь, за что можно было бы уцепиться. Когда его ноги уже едва коснулись земли, ему удалось схватиться за ветку. Следопыт принялся карабкаться по ней и, некоторое время спустя, ощутил под собой твёрдую поверхность, на которую, пощупав прежде носком ноги на всякий случай, опустился.       Теперь он мог наконец осмотреться. Стоял смурфик на большом камне, рядом с которым росла плакучая ива, ветка которой, похоже, и спасла ему жизнь. Следопыт, резко вспомнив о монстре, круто повернулся и, прищурив глаза, начал вглядываться в черноту. Чудовище должно было быть рядом, судя по не слишком большой продолжительности полёта, но его не было. Смурфик стоял, тяжело дыша, сверля взглядом пустое, вдруг ставшее слишком тихим, могильно тихим, болото.       Монстра не было.       Следопыт попытался крикнуть, но его собственное тело отказывалось его слушать. Он собрался с силами и тихим, дрожащим голосом позвал животное. Потом сделал то же самое чуть громче. Затем повторил эту операцию ещё несколько раз до тех пор, пока не смог наконец завопить. Но дьявольское создание, казалось, совсем не слышало его голоса. Эхо голоса смурфика стихло, и над болотом повисла мёртвая тишина.       Быть может, он утонул?       Следопыт провернулся вокруг себя, силясь увидеть хоть какое-то движение. Ничего.       Совсем ничего.       Смурфик тяжело рухнул на колени. Сердце его продолжало бешенно биться.       Он утонул.       Когда сам не зная через сколько времени Следопыт поднялся и, соскользнув с камня, пошёл по берегу вокруг болота, направляясь обратно к деревне, он сам уже не мог вспомнить, как именно он избавился от монстра.

***

      В деревне стояла практически абсолютная тишина: смурфики, знавшие, что Следопыт увёл дьявольское животное прочь, находились в тревожном ожидании. Все знали, что Следопыт знал лес как свои пять пальцев и даже лучше, знали, как хорошо он понимает нравы животных, знали, что он силён и ловок. Но возможно ли даже с его способностями среди ночи избавиться от свирепого монстра, готового разодрать тебя в клочья?       Смурфики молча сидели кто где: на скамейках, возле ограды, прислонившись к ней спиной, или просто на траве. Никто не говорил, ведь не было ни сил, ни желания, ни тем для разговоров. Некоторые, особо взволнованные, в числе которых и Папа-Смурф, ходили туда-сюда. Единственным, кто был абсолютно спокоен, был Крошка: он мирно спал у себя в кроватке, слишком маленький, чтобы понимать переживания. Достаточно было крикам и шуму стихнуть — и ему уже показалось, что всё в порядке.       На востоке небо начинало светлеть, переходя из тёмно-синего, почти чёрного, в серо-фиолетовый. Луна опускалась к линии горизонта, а звёзды постепенно начинали бледнеть.       Папа-Смурф, охваченный ужасом, который старался из последних сил сдерживать, мерил шагами главную площадь, пытаясь выкинуть из головы мучавшие его страшные мысли — то есть все мысли, которые вообще были в его голове в тот момент. Он переживал, просто невероятно сильно переживал за Следопыта. Все его дети — включая Смурфетту, которую, на самом деле, к его детям в полной мере отнести нельзя было — были ему одинаково дороги, и за всех них о волновался. Сейчас со Следопытом могло быть всё, что угодно — и никто в деревне не мог знать даже того, где примерно он находился.       В таком положении находился Смурфидол, когда Следопыт, валившийся с ног от усталости, огибал бревенчатые стены, направляясь к их краю. В любое другое время он бы запрыгнул на них и перелез их, но не сейчас: смурфик был слишком истощён и морально, и физически.       Когда он оказался внутри стен и почти бесшумно проходил мимо пары сидевших в тишине смурфиков, его даже не заметили. Следопыт уже собирался завернуть за угол — и тут за его спиной раздался хриплый голос Больного:       — Следопыт?!       Тот обернулся. Портной, сидевший рядом с Больным, посмотрел на пришедшего широкими от удивления глазами.       — Ты вернулся? Т-то есть… То есть ты… То есть где монстр? — ещё более хрипло, чем Больной, пробормотал Портной.       — Утонул в болоте, — коротко и тихо ответил Следопыт.       — Правда?       Да.       После этого вся деревня будто по цепной реакции проснулась от оцепенения: один за другим смурфики вскакивали на ноги и кричали, что пропавший, казалось бы, Следопыт вернулся. Некоторые даже кидались ему, который сам ещё не до конца оправился от испытанного шока, на шею. За три минуты он был почти вплотную окружён смурфиками и не мог больше двигаться ни в одну сторону.       — Ура Следопыту!       — Ты наш герой!       — Следопыт спас нас!       Счастливые крики потихоньку начали выводить героя из оцепенения. Он слегка улыбнулся и даже начал чувствовать голод. И ничего удивительного: ужинал он часов девять назад.       Тут сквозь толпу к нему пробился Папа-Смурф. Глаза у него по-странному блестели.       — Я счастлив, что тебе всё удалось. И ещё более счастлив, что ты жив и здоров, — сказал Папа и обнял Следопыта, который вдруг внезапно понял, что Папа-Смурф плакал.       Следопыт тоже был счастлив, что ему всё удалось и что он жив и здоров. И что он спас деревню и всех её жителей. Но больше всего он, пожалуй, был счастлив, что всё уже кончилось и он может теперь со спокойной совестью перекусить и лечь обратно в уютную постель.