Brother of my sister’s husband

Я стояла перед непростым выбором. И, казалось бы, это ведь не так сложно решить — поцеловать парня или смыться. Но мне было трудно. Эмоционально трудно. Я должна была разобраться в себе. Понять, почему так реагирую на него. Что в Крисе было такого, что пробуждало во мне те, казалось, давно забытые эмоции? Но, с другой стороны, мне так хотелось совершить что-то безрассудное. Поддаться чувствам, что ранее меня не подводили. В очередной раз сделать, как хочется сердцу, а не как диктует разум. Но, черт возьми, как же это было сложно. Все это. Воспоминания, эмоции, предчувствия и желания. Смешалось. Все это смешалось, а затем одной большой кучкой свалилось на меня. Я смотрела в его глаза и понимала, с каждой секундой все больше понимала, что он ждет моего согласия. Он не привык к отказам. Тем более девушек, вроде меня — простых. Не примечательных ничем. И если какая-то роковая красотка, с пышной грудью и тонкой-тонкой талией отказом только подогрела бы к себе интерес, то я могла и оттолкнуть Криса от себя совсем. Упустить шанс в действительности ощутить его прикосновения. Но согласие означало, что одним поцелуем мы не ограничимся. Он продолжит это. Попользуется мной, а затем выкинет. Как наверняка поступал с другими. «Черт!» Голова разрывалась, я не знала что сказать, а Фальверт продолжал вжимать в столешницу, расставив руки по обе стороны от меня, тем самым перекрывая пути к отступлению. Кажется, в ту секунду боги пошли мне навстречу, благословляя. Охранник Криса совсем незаметно вошел на кухню и оповестил о своем присутствии кашлем. — Что?! — рявкнул Фальверт, резко развернувшись к нему, выпуская меня. — Шеф, нам пора выезжать, если хотим успеть. — Жди в машине, — так же грубо ответил он. Через секунду охранника, как ни бывало. Ранее спокойный парень клокотал от ярости, а я складывала и забирала «MacBook», нервно заправляя прядь выпавших волос за ухо. — Мы не закончили, — яростно бросили Крис. — Закончили. Ответ — нет. И не надо трогать меня больше, — отрезала я, унося ноутбук в гостиную. Оставшись наедине с самой собой, я выдохнула с облегчением. «Идиотка, нельзя ему поддаваться. Это ведь его игра. И его правила, которые я не стану соблюдать» — настраивала саму себя. Быстро спрятав “Mac” в сумку, я схватила телефон и наушники с кофейного столика и, прихватив багаж, пошла в прихожую. Обутый Фальверт уже ждал меня, нервно крутя в руках зажигалку. Чтобы не злить его, я старалась ускориться. Быстро надела кеды, и, выключив везде свет, а потом, прихватив запасную пачку сигарет из полки на кухне, вышла в коридор. Фальверт пошел за мной и, пока я закрывала квартиру, он вызвал лифт. Между нами царило напряжение. Я буквально физически ощущала его злость, пусть он и был спокоен внешне. В тот момент я осознала, что Крис не отступит. Его задачей было затащить меня в постель, и он бы точно не отступился. Я всегда поступала назло людям, а потому моей прямой задачей стало не позволить ему это сделать. Война, которая еще в Англии казалась мне шуткой, приобрела серьезный характер. Между нами возникло противостояние. И я не могла позволить себе проиграть. Конечно, может для кого-то это и было достижением — переспать с самим Крисом Фальвертом, кумиром миллионов девушек, но только не для меня. Расстелиться перед ним, автоматически превращаясь в подстилку, не лучше остальных, означало поражение. И, в первую очередь, произойди такое, я бы стала презирать саму себя. «Ну же, мать. Возьми себя в руки и прекрати растекаться перед ним, словно шоколад на солнце.»

***

В полной тишине мы добрались до аэропорта. Фальверт все так же молчал, продолжая расчленять взглядом охранника. Конечно, еще немного, и я бы действительно дала согласие на все это. И именно в тот момент я была благодарна мужчине, по имени Джек. Он действительно спас положение. На улице уже стояла ночь. Дорогу нам освещал лишь свет фонарей и фар машины. Вылезая из машины, Крис любезно протянул мне руку, помогая вылезти. Не знаю зачем, но я все же схватилась за его руку. Однако вытянуть ее мне не позволили. Как только подошва моих кроссовок соприкоснулась с серым асфальтом, парень потащил меня куда-то в сторону. Сквозь темень не было видно, куда мы идем. Только пройдя несколько метров, я смогла разглядеть самолет. — Почему нельзя на машине доехать до трапа? — тихо спросила я, но он все же услышал. — А что такое? Развалишься, если пройдешь несколько метров? Я лишь скривилась на такой ответ, вновь проглотив оскорбление. Я привыкла их проглатывать. И возможно, при всей моей принципиальности иметь такое качество довольно… странно, но я ничего не могла поделать. — Нет, у меня скорее рука оторвется, — все же не сдержавшись, в тон ему ответила я. — Фотографы не попадут на стоянку и не смогут узнать номера машины, позволяя мне свободно передвигаться на ней по городу, — спустя секунды пояснил Крис, все не выпуская моей руки. — Ясно. А какова вероятность того, что они будут здесь сейчас? — Очень большая. Как и везде, — бросил Фальверт, и в ту же секунду за нашими спинами послышалось щелканье фотокамер. — Легки на помине, — прошипел он, ускоряясь. Совсем скоро мы уже буквально бежали к трапу, в то время как Джек и еще несколько человек сдерживали толпу папарацци. Некоторым из них все-таки удавалось пробраться, и они изо всех бежали за нами, догоняя и фотографируя на ходу. Я старалась не оборачиваться на них, чтобы хоть моего лица не было видно. Добежав до металлической лестницы, перескакивая через две ступеньки, я поднялась наверх и не сомневалась, что Крис был за мной. Снова в экстренном порядке мы поднялись на борт, а новая стюардесса, уже менее неприятная с виду, захлопнула дверь. Нам оставалось лишь дождаться охранников. Надо признать, когда Крис говорил о нескольких метрах, он имел в виду расстояние около километра. Потому, после такого забега, и я, и он шумно дышали. Я много бегала. И с Томом, и просто. Дистанция в один километр была для меня ерундой. Но одно дело, когда ты бежишь ее в специальной одежде, удобной обуви и тебе не надо удирать от «пираний», и совсем другое, когда на тебе джинсы и кеды, толстовка на молнии, которая задирается вверх, оголяя спину, а так же, в любой момент твоя физиономия может оказаться на первых страницах почти всех журналов планеты. Поверьте мне — совершенно разные вещи. Поэтому мое дыхание сбивалось, лицо горело огнем, а ноги гудели. Шумно выдохнув, я упала в кресло, стараясь усмирить бешено колотящееся в груди сердце. Крис тоже устал. Он так же тяжело дышал, но это было единственное, что выдавало его. Ни красного лица, ни бешеного стука сердца. Вообще ничего. Однако повторив за мной, он тоже опустился в кресло. Напротив меня — ровно как и в прошлый раз. Через какое-то время к нам подошла та самая девушка, что и ожидала на входе. У нее были короткие темные волосы и карие глаза. На губах играла легкая улыбка, но не потому что она строила глаза Крису, а просто выполняла свои обязанности. Фальверт, немного опередив меня, попросил у нее бутылку воды, точнее, две. Девушка удалилась, а я решила промолчать. Через несколько минут, когда две пластмассовые бутылки и стеклянные стаканы стояли на столике перед нами, я услышала со стороны Криса знакомое щёлканье, а следом ощутила знакомый запах табака, заполнившего весь салон. Я не смотрела на Фальверта до этого, потому распахнула глаза, наблюдая за тем, как дым клубами выходит из его рта и носа. После полета в Англию, я хотела бросить курить. Вернее, попытаться, так как Камилла уже давно пилила меня на этот счет. Но, так рьяно ощутив запах табака, вся моя сила воли ушла. Нет, даже не так. Не сила воли. Просто мне вновь захотелось курить. Я бы сошла с ума, если бы в тот момент покончила с очень старой привычкой. — Будешь? — вопросил Фальверт, проследив направление моего взгляда. Я молча кивнула, а уже через пару секунд подожженная сигарета оказалась зажата в моих зубах. Сама же я откинулась на спинку кресла. — А куда ты запихнула собаку? — неожиданно, стал спрашивать парень. — Оставила Дарену. — Кто такой Дарен, кстати? — Мой помощник. — Ага. Значит ты как в «Предложении»*? Эксплуатируешь его? — И этот туда же! — я закатила глаза. — Почему все люди вокруг, услышав, что у меня есть помощник, вспоминают этот фильм? У нас нормальные взаимоотношения. Никто никого не эксплуатирует. — Ладно, извини, — он поднял одну руку, смиряясь. Наша беседа прекратилась. Каждый думал о своем, пока в один момент я не услышала гул толпы, идущий снизу. Опять. — Ты что, действительно настолько популярен, что эта толпа из фанаток и болванчиков с камерами бегает за тобою повсюду? Поставив локоть на ручку кресла, подперев ладонью лицо и в очередной раз пройдясь по мне взглядом, он кивнул. — Жесть, — прошептала я, вновь выглядывая в иллюминатор. С краю, чтоб не засветиться. — И тебя это не беспокоит? — Нет. Почти. Просто нужно уметь тщательнее скрывать свою личную жизнь. — Класс, — со скепсисом в голосе отозвалась я, опускаясь назад и вновь делая затяжку. Следующие минут 40 или около того прошли в тишине. Мы молча сидели в креслах, размышляя о своем и изредка бросая взгляды друг на друга. Я думала о своем прошлом. Ведь если бы не отец тогда, я бы плевала на все эти институты и решила делать карьеру певицы. Не факт конечно, что я бы тоже стала так же популярна, как Крис, но, если вдруг, так бы и случилось, то смогла бы я терпеть такое? Определенно нет. Я не была слабачкой, но это все бы очень давило. Посторонние люди лезли бы в мою жизнь, которую я и без того пыталась скрыть от оставшихся. Фу! Меня аж передернуло от такого. В этой тишине мы просидели достаточно долго, пока, само того не заметив, я не уснула в сидячем положении.