Прятки вместе с существом с острыми зубами

      Соревнования начались, а это уже вызывало громкое чувство, рвущие моё сердце. Что это? Может, вкус безобидного сражения или же это вкус приближающиеся победы? Я не могу дать ответ, так как тогда во мне воодушевление играло ярко, словно воображаемое солнышко средь зимней стужи. Небывалые ощущения некой свободы и близкого конца всех проблем настигли меня утром. По крайней мере, на тех часах, которые мне отдал Марк, было пол десятого. Я, потянувшись, торопливо встал с кровати и, предварительно проверив себя на наличие лишних синяков, вышел из комнаты, где мне пришлось обустраиваться. И я как раз-таки оказался в том месте, где виднелось то окошко, скрывающие за собой спящего Сэнди. К счастью, в зале никого не было и я смог спокойно подойти поближе и, приглядевшись, вновь лицезреть бледного парня, тревожно сопящего в бетонный пол. Раз уж Марк о нём заботился, то мог бы хотя бы подушку ему дать, изверг…       Насмотревшись, я всё же оторвался от окна и взглянул за плечо. Я уже своим пятым местом учуял, что за мной кто-то наблюдает, так что увидеть за своей спиной на удивление радостного лже-Леона не оказалось таким уж сюрпризом. И тем не менее сдержать непонимание я не смог. — Что, решил в удачный момент явиться? — мне послушно кивнули. — Хочешь сказать что-нибудь? — Ага, вы же поспорили с ним, да? Как насчёт сразу перейти к плану Б? — Плану Б?.. — мимолётная мысль о намерениях лже-Леона сразу вызвала у меня недовольное цоканье. — Я никого убивать не буду и не буду грабить. Я и без этого смогу решить наш спор.       Второй «Я» медленно начал мотать головой, говоря: — Я ничего такого и не хотел предлагать. Можно же просто выкрасть Сэ… — Это за грабёж тоже считается. — Просто шутка. Я хотел сказать другое. Кхм, но для начала посмотри на него ещё раз, — лже-Леон сделал круг пальцем, намекая развернуться. — Это для полного эффекта.       За время пребывания с ним я так и не разобрался в его силах, и почему он вообще ко мне привязался. Но одновременно было и понимание того, что в людном месте он ничего мне не сделает. По крайней мере, снаружи ничего не сделает. Поэтому я торопливо развернулся и, вглядевшись вновь в этот мутный силуэт, расслабленно выдохнул. — И что ты хочешь? — нетерпеливо спросил я. — Хочу тебя наконец направить на неправильную, но быструю дорожку, — после этих слов мне уже хотелось отказаться от этой идеи, но второй «Я» торопливо продолжил: — Нет-нет, действительно ничего такого. Сейчас у меня нет повода рушить вам двоим жизнь. Так вот, посмотри на него, внимательнее, ещё внимательнее… Что ты видишь? — Ты моё зрение проверяешь? Сэнди вижу. И что? — В общем, мы оба знаем, в каком он состоянии. Болеет, изменяется… это неважно. Главное — он слаб и сейчас любое скажет, лишь бы его в четырёх стенах не держали. Я знаю, что ты чувствуешь по отношению к Марку, поэтому причин отказываться от следующей идеи нет… Кхм, так вот, к чему я веду… Можешь прямо сейчас зайти к нему, рассказать о Марке так, будто он жестокий убийца или ещё кто похуже…       Вспомнив те самые моменты, когда лже-Леон на моих же глазах вбивал гвозди в кровоточащие ладони, а я убивал десятки людей от дикой, неуправляемой горечи, улыбка сарказма сразу показалась на мне. Однако второй «Я» предпочёл лишь подождать, пока весь позитив с моего лица уйдёт, а потом только продолжить: — Не особо важно, кем ты его назовёшь. Нужно просто заверить, что это ужасный человек, чьи злодеяния не могут быть прощены. Заставь поверить, что это человек из его прошлой жизни, к примеру, который издевался над ним и всё такое… После такого он точно пожелает остаться с тобой. Поверь, Сэнди даже на Марка не посмотрит!       Я, не скрывая, мягко говоря, озадаченность, медленно перевёл взгляд на лже-Леона. Сперва мне даже в голову пришло, что тот опять отвлекает меня от дела, но, заметив этот требовательный взгляд, сразу же убедился в обратном. — То есть мне сразу же нужно заманить Сэнди на свою сторону?.. — переспросил я, вдумываясь.       Второй «Я» довольно кивнул. — Да, это самое быстрое решение.       А ведь действительно… Если не считать того, что это будет уж слишком неправильно, всё может пройти быстро. Мы сможем выбраться из леса и отправиться искать Джеймса. Точнее говоря, обойдёмся одним звонком, ибо после пережитого моё желание с ним общаться пошатнулось, причём значительно. Одна мысль о свободе даровала мне мимолётную надежду, но такую, что на мгновение аж дух захватило, а тело бросило в дрожь. Я уж хотел броситься к двери, дабы отворить её и заманить Сэнди на свою сторону, но замок на ручке мгновенно заставил всё внутри разбиться от резкого разочарования. — Чёрт… Вот и поговорили, — пробубнел я, косо взглянув на всё ещё спящего парня.       Лже-Леон что-то ещё мне говорил, вероятно, пытаясь найти способ проникнуть в комнату без постороннего шума и не через дверь, но я его не слушал, вдруг задумавшись о вчерашних сказанных словах. Его кожа бледная, чуть ли не белая, глаза, поменявшие окрас и став более холодного оттенка, и волосы, которые создают ощущение, словно Сэнди окунули в муку… Это ведь же вызвано чем-то. Изменения происходили при мне ранее, но Беа вовремя остановила процесс каким-то средством. Однако я тогда был настолько счастлив, что даже не смог спросить её об этом. И уже никогда не сумею спросить… В любом случае изменения видны, и они настырно лезут наружу, не желая отступить. Почему это происходит? Что с его организмом? И возможно ли прекратить его боль, не прибегая к уколам? Я не знаю ответа… Но я ведь могу покопаться в лаборатории и найти хотя бы парочку записей об этом! Учитывая, что тут полнище шкафов, забитых бумажками, шанс найти нужное только повышается! Но Марк может прийти в любое время, поэтому нужно торопиться.       Я быстро отстранился от окна и, миновав удивлённого лже-Леона, ринулся к шкафам, с которых, стоило только их тронуть, уже слетело пару документов. Я подошёл к одному и, взглядом ища нужное, стал максимально аккуратно перебирать стопки бумаг. — Ищешь нужную информацию? — догадался личный собеседник. — М-да, здесь у тебя много работы. Удачи. — Угу, — я не хотел прерывать процесс, но идея, пришедшая мне в голову, всё же заставила оторваться. — Эй, можешь предупредить, если сюда будет кто-то идти?       Ответом мне послужила напряжённая тишина. Сперва. — Постараюсь. Всё равно не хочу вместе с тобой заниматься этим, — лже-Леон поспешно отлетел от меня в сторону, где красовалось пару белых дверей. — Спасибо, — кратко поблагодарил я, а после чего быстро вернулся к делу, уже откинув в сторону пару пустых бумаг.       Я пытался работать быстро, но толку, казалось, от этого совершенно не было. Всё, что мне попадалось на глаза, это либо обычные листы бумаги, либо счета за лабораторию, либо разные чеки. Один раз попалась похожая бумажка, но та была просто испачкана попытками, видимо, Марка написать не кривую букву «а». Всё остальное даже отдалённо не напоминало то, что нужно. Большая часть бумаг была просмотрена, но нужного мне так на глаза и не попадалось.       Я, случайно обратив внимание на нижний документ, лежащий под толстой стопкой, решил аккуратно достать его. На нём же было написано уже более разборчивым почерком какой-то текст. Однако слова «изменения» и «Сэнди» сразу привлекли моё внимание. — Есть! — победно произнёс я, а затем тихо прошипел: — Всё, дуй обратно.       Лже-Леон по одной просьбе вновь вернулся в мою голову, а я же торопливо пошёл в свою комнату, дверь которой уже была приоткрыта. Оказавшись внутри и, закрыв на всякий случай дверь, я сел на кровать, начиная внимательно изучать тетрадный лист. Сначала текст был максимально странный и непонятный, будто те строки были написаны человеком, который совсем не знает грамматику и пунктуацию. И только перевернув лист, я смог найти более нормальную версию найденного мною ранее. Я стал внимательно вчитываться в текст, пытаясь наконец всё расставить по полочкам. — Может, прочитаешь? — спросил второй «Я», появившись возле меня.       Я, демонстративно откашлявшись, начал цитировать прочитанное: — Итак, «…спустя некоторое время удалось выявить пару факторов, проявляющиеся при изменении организма образца, именуемого Сэнди: изменение кожи (бледность), изменение волос (концы имеют сероватый окрас), изменение радужка (обычно наблюдается красный цвет, реже — жёлтый), рост клыков и когтей, помутнение разума (бредит). Редко, но также проявляются такие факторы как кровохарканье, потеря регенерации и обострение осязания. Вскоре было выявлено, что эти признаки присутствуют, если образец болен или имеет много ранений. Должно быть, это не все факторы, но, если это правда, я позже добавлю новые, за которыми удалось наблюдать»… Факторы эти проявляются… Но вот точная причина здесь не написана, — мне пришлось прерваться, чтобы найти то, что мне требуется.       Некоторое время я молча пялился в этот измученный временем листок. Что-то мне подсказывало, что там есть что-то дельное… И это чувство меня не подвело. Я вновь зачитал: — «Вероятно, этот процесс называется взросление. Это было определено с помощью внутренних и внешних признаков. Поведение образца заметно менялось. Детское упрямство исчезло со временем. Тело вытягивалось, принимая более человеческие черты, чем ранее. Было также замечено, что с взрослением менялись и те черты, что отличали его от человека. Когти и клыки прорезались с каждым разом всё больше и больше. Не уверен, что взросление будет вечным. Оно наблюдается достаточно часто, но прервать это можно при помощи внедрения в организм нужной дозы наркотика. Морфин понижает боль и успокаивает образец, и, видимо, нормализованное психическое здоровье сказывается на процессе. Важно только не переборщить с дозой, так как возможна передозировка. Что случится, если у образца будет замечена передозировка, ещё не ясно. Не собираюсь наблюдать за этим пока что», — и вновь я заткнулся, дойдя до очередного конца.       Пока я взглядом пробегался по пустому месту на листе, лже-Леон также заинтересовано разглядывал его, но спустя пару секунд уже устал от этого, отстранёно промямлив: — М-да, взросление… Странное оно какое-то…       Я, откинув голову назад, устало выдохнул, попутно пытаясь переварить прочитанную информацию. То, что я хотел получить, мне удалось поймать, пускай даже в виде обычных записей, которые больше похожи на догадки и теории, нежели на существенные факты. Тем не менее внутри сердце всё равно сжалось. Мне почему-то стало очень боязно за Сэнди и за его судьбу… Будет серьёзной ошибкой предположить, что таких этапов взросления было немного. Тогда на какой же он стадии сейчас? И на какой стадии всё это закончится? Да и, в целом… что будет в конце? Как вообще будет выглядеть Сэнди?.. Я торопливо отмахнулся от этих мыслей, после чего молча поднялся и пошёл возвращать на место нагло украденные записи. И, удивительно, но Марк до сих пор не проснулся! По крайней мере, ничей топот и ничьих зорких глаз я не заметил.       Я для двойного убеждения ещё раз покосился по сторонам и, осознав, что вокруг меня никого нет, тихо спросил: — Здесь никаких камер не поставлено? — Не, не видно, — тут же последовал уверенный ответ. — Думаешь, ему так хочется следить за тобой? — Ну, территория-то большая… Может быть, сканеры понаставлены или ещё что.       Лже-Леон усмехнулся. — Параноик.       Я лишь угрюмо посмотрел на него, а затем стал торопливо убирать листок обратно, пытаясь разложить всё так аккуратно, чтобы было не к чему придраться. С моим ростом это было крайне трудно, но, вроде как, я даже справился с этим!       Почти справился. Один дурацкий листок, который засел особенно далеко и высоко от меня, заметно торчал. Я попытался его запихнуть обратно, но тот лишь больше мялся, нежели продвигался. Пришлось кое-как захватить того пальцами… И за ним стянуть вниз ещё одну весёлую кучку бумаг. — Да блять… — одними губами ругнулся я.       Теперь мне надо было наоборот наклониться, чтобы привести всё в порядок. Во мне тогда играли раздражение и тревожность, ибо я понимал, что в любой момент может выйти Марк, и я спалюсь с поличным. Приходилось спешить и толком не смотреть на то, что происходит за моей спиной и что написано на этих документах. Из собственных мыслей меня вывел второй «Я», который вдруг произнёс: — Ух ты, там про любовь что-то было написано.       Я мигом выпрямился, оставив поспешно собранную стопку на полу. — Где? — На листе. Не успел почти разглядеть текст, но там и немного было. — Да хоть одно слово! Если там что-то важное, то я не прощу себе, что не прочёл. А любовь в такой-то ситуации очень даже важна! — теперь я резво рушил построенную башенку из бумажек.       Я мигом стал бегать взглядом по словам, которые мелькали на каждом листе. Пока я искал мне нужный, умудрился приметить, что эта стопка сравнима с записями из личного дневника, так как аккуратность здесь была на низшем уровне, а мысли были не такими серьёзными. Да, почитать бы хотелось, но тогда меня интересовала только запись про любовь, которую я всё же приметил. Взяв её, торопливо уселся на ближайший стол и зачитал: — «Не ясно, существует ли в его понятиях любовь. Мало того, я вообще не в курсе, знает ли он об этом. Собираюсь поэкспериментировать с аппаратом, суть которого заставить химические процессы в мозге заработать…», — остановился из-за следующего предложения, которое было перечёркнуто. — Здесь зачёркнута фраза «пока не вижу смысла его пробовать».       А теперь я остановился уже от осознания. Это же явно из-за меня, из-за нашего конфликта перечёркнуто! Это же ведь не может быть простой случайностью! Даже я вижу, что чернила здесь свежие, совсем не старые и не измазанные! Может, я не знаю ничего про этот аппарат, но вот его действие меня вообще не радует. Точнее говоря, меня не радует то, что его могут использовать против меня!       Я перепугано кинул взгляд на окно, в котором уж очень сильно хотелось вновь увидеть спящего Сэнди, но вместо него мне показался лишь чёрный экран. Я бы сначала подумал, что это свет в той комнате пропал. Однако белый шум, резко появившийся на экране большого телевизора, сразу дал мне всё понять. — Марк! — крикнул я, подойдя ближе к комнате. — Ты совсем оборзел?! Где Сэнди?! — получив в ответ одно молчание, я начал нетерпеливо стучать по окну. — Чёртов шутник! Своей химией хочешь всего добиться?!       Хоть и внутри меня не сгорала надежда, что это всего лишь стечение обстоятельств… Да какое, мать его, стечение! Я точно знаю, что это было подстроено! Может, кто-то бы и подумал, что я тогда яростно стучал по твёрдому слою стекла из-за возможного проигрыша в соревнованиях, но нет, это вовсе не правда! Я тогда так резко заволновался за Сэнди, что сам был не свой! Просто представил, как его травят и пичкают всеми возможными наркотиками, препаратами… Это же ужасно! Я не могу это всё опять оставить!       Моё стучание привело к тому, что телевизор просто не устоял и отпал назад, позволив мне оглядеть уже пустующую комнату. Однако среди её белого окраса была очень заметная маленькая ямка, будто приоткрытый люк… Я сразу бросил взгляд на замок, висящий на двери. — Нужна отвёртка! — я торопливо осмотрелся, заметив ещё видимого лже-Леона. — Ты где-нибудь видел что-то похожее на отвёртку или отмычку?       Мне лишь помотали головой, что уже заставило меня ринуться с места с целью поисков хотя бы что-то похожего на отмычку. Конечно, я мог бы постараться сломать стекло или дверь, но, скорее всего, я получу открытый перелом, нежели там что-то треснет. Да и этот чёртов замок крепкий, одним взглядом видно! Оставалось лишь резво искать отвёртки и отмычки или целые ключи.       И, о Боже, я нашёл парочку скрепок на столе, а это уже почти полноценная отмычка! Взяв наспех все разом, быстро вернулся к двери и, вытащив одну, стал с ней ковыряться, пытаясь погнуть её в подходящую форму для такого замка. Не то, чтобы я так уж в этом разбирался… Но раньше мне приходилось этим заниматься, поэтому тогда я очень сильно рассчитывал на свои старые умения.       Первые три штуки были успешно выкинуты, а вот четвёртая дала победный щелчок, после которого я мгновенно отбросил навесной замок в сторону и, резко открыв двери, торопливо проник в комнату, а там уже, позволив себе оглядеть яму, спустился прямиком в тёмную дыру. И там мне попался ещё один коридор, который вёл меня не пойми куда. Тем не менее я быстро побежал по нему. — Эй, ты серьёзно вот так вот бросишь всё и побежишь туда? — гонясь за мной вдогонку, говорил второй «Я».       Я же ему незамедлительно ответил: — А что мне ещё остаётся делать? Пусть даже это ловушка. В любом случае меня он не убьёт, а, значит, выбраться оттуда хоть когда-то смогу. — Самонадеянно весьма.       Я бежал так недолго. Спустя минуту уже в конце тёмного коридора показался вялый, но всё равно манящий к себе свет. Мне вдруг даже показалось, что там промелькнуло что-то бледное, что-то маленькое… И эти ассоциации привели меня к образу Сэнди, который заставил меня прокричать его имя: — Сэнди!       И стоило мне только наступить на небольшой камешек, как свет тут же исчез передо мной, будто его и вовсе не было. А вместе с ним и проход решил пропасть, оставив за собой лишь крепкую, жёсткую на ощупь стену. Я ведь почти успел проскочить внутрь! Почти успел схватить Сэнди за его маленькую ручку! И я даже осмотреться вокруг не могу из-за этого мрака! — Да твою… — начал я тихо, а после чего прокричал, стукнув кулаком. — Открой!       И ноль реакции. Даже стенка, об которую я очередной раз разбивал руку, не шелохнулась, словно издеваясь… И опять оказался в такой ситуации, что оставалось просто долбить кулаками об преграду. — Марк! Сэнди! Откройте! — кричал я, наивно полагая, что это сработает.       Я мог бить так бессмысленно ещё кучу времени, но голос лже-Леона заставил меня прерваться: — Эй, слышишь шорохи?       Приостановившись, я прислушался и почти сразу услышал совсем неподалёку шаги и чей-то тихий, расслабленный голос. Шум был будто возле меня, совсем рядом… Будто… сзади.       Я быстро побежал обратно, чтобы хотя бы не остаться внутри этого коридора, который тогда казался мне одним сплошным гробом, где суждено лишь гнить. На этот раз мне был чётко виден свет, и я знал точное направление… Тем не менее мысль о том, что меня здесь запрут, не давала мне покоя, из-за чего я только ещё больше ускорился. Слышал, как приближаюсь постепенно к голосам, как шорохи становятся чётче, и как весь гул обхватывает меня полностью. — «Только бы не закрыли! Только бы не закрыли!» — повторял я внутри себя.       Услышав, что голос, как я уже разобрал, Марка стал предательски ближе, я тут же ускорился и, мигом оказавшись возле тупика, быстро взялся за выступ, а после чего попытался подняться полностью. Видимо, из-за адреналина в крови у меня получилось это с первого раза. За одно мгновение я оказался уже весь уставший на белоснежном и ледяному полу. Радует хотя бы то, что это не ледяная земля...       Я ещё с момента падения моего тела на бетонный пол почувствовал внимательные и изучающие взгляды на себе, поэтому ни капельки не удивился, когда передо мной оказались два парня, которых, впрочем, ожидал уже увидеть. — Что ты тут делал? — спросил меня Сэнди, торопливо наклонившись.       Я, попутно поднимаясь и отряхиваясь от пыли, ответил: — Меня такой же вопрос волнует, хотя нет, кроме него есть ещё парочку, но эти я потом успею спросить. А сейчас лучше скажи мне, что этот изверг с тобой делал? — Оу… — Сэнди растерянно оглянулся на Марка, но его взгляд вдруг подобрел, перепрыгнув на меня. — Ничего такого, не волнуйся за меня. Он мне просто показал наши совместные фотографии и чуть позанимался моей речью. — Действительно? — я торопливо оглядел парня, но, не найдя никаких ранений, облегчённо выдохнул. — Ладно, верю тебе. Как самочувствие? — Пока что без изменений.       Между нами повисла неловкая тишина, которая всё же заставила меня перейти на черноволосого, слегка нахмурившись. — Ты мне не говорил ничего про потайные ходы.       Марк скучающе прыснул, закатив глаза. — Так и ты не спрашивал. Кроме того, ты здесь не так давно, поэтому всей лаборатории и не видел. — Ладно, пусть так, но ведь именно ты говорил, что тревожить Сэнди сейчас не самое лучшее решение, нет? Так ты мне вчера ещё заявлял, что и в комнате этой находиться грешно. Что за резкая смена правил?       На этот раз его реакцией послужило лёгкое удивление, а после чего слабая, будто бы усталая ухмылка. Он, косо взглянув на бледного парня, произнёс вполне себе уверенно и спокойно: — Я не знал, какую ты с собой заразу принёс, вот и не захотел тебя пускать к Сэнди. В данный момент, я почти уверен, что ты здоров, а, значит, угрозу никакую не представляешь. Также Сэнди меня успел заверить, что ты с ним ничего травмирующего не делал, кроме того момента на улице.       Последние сказанные слова вогнали меня в лёгкую краску, ибо прекрасно спрятанную ложь распознать было легко. Парень наврал Марку, хотя мне даже не пришлось его заставлять или упрашивать. Сам пошёл на это, чтобы спасти меня от жестокого выговора… Я максимально незаметно кивнул Сэнди, безмолвно благодаря за такой поступок. Тот же лишь легонько улыбнулся мне. — Ладно, допустим, что это правда, — пробубнел я, задумавшись. — И тем не менее меня тревожит ещё один вопрос… Что там была за комната?       Марк, явно опять заскучав из-за «очевидных» вопросов, сморщился, всем видом показывая нежелание отвечать. Не знаю, что его тогда подтолкнуло, но он всё же кратко ответил: — Моя комната. Отдыхаю в ней в свободное время. — Ага, там и ваши совместные фотографии?       Я задал этот вопрос только для того, чтобы парень, имеющий алые глаза, наконец-то сдался и оставил меня наедине с Сэнди. И это почти сработало. — Ты действительно как ребёнок здесь. Сколько можно спрашивать? Да и, в конце концов, это не твоё дело. — Я просто интересуюсь, — пришлось для приличия пожать плечами, мол, извиняюсь.       Хотелось добить Марка окончательно, но тот вдруг сам заговорил: — Кстати говоря, в следующий раз не ломай мне замки, а уж тем более экраны. Тебе повезло, что сегодня у меня настроение хорошее, а то пришлось бы выплачивать ущерб.       Желание вывалить все претензии к парню только возросло после его слов, но я, заметив, что тот уже через плечо посматривает на открытую дверь, помедлил. Пусть сам себя отсюда выведет. — Я сам здесь приберусь. Однако сейчас мне нужен сон, — сказал Марк расслабленно, но после тот угрюмо посмотрел на меня. — Заметь, я тебе позволяю с Сэнди вот так общаться. Я смогу распознать, если ты за какой-либо момент времени навредишь ему, поэтому прошу поступать обдуманно и не совершать глупостей, несмотря на ваше… недолгое времяпрепровождение без меня. — У меня в мыслях не было вредить ему.       Марк, покидая комнату, громко хмыкнул, проговорив: — Сомневаюсь.       Несмотря на это, тот всё же оставил нас двоих наедине. Сначала я с парнем неловко переглядывался, не решаясь сказать что-либо, но как только силуэт Марка прошёл вдоль окна, успешно исчезнув, я наконец позволил себе расслабиться и подойти к тихому Сэнди поближе. — Скажи мне честно, он с тобой действительно ничего такого не делал? — спросил я, взглянув ему прямо в глаза.       От моего взгляда тот заметно смутился и, кажется, даже растерялся. Однако через мгновение тот смог собраться и ответить: — Нет, он хороший, он не будет делать мне больно. — Точно? Он тебе не давал чего-нибудь выпить или не делал тебе укол?       Я всё-таки заставил парня растеряться окончательно. — То есть? Мне ничего такого не делали, вроде… — Ну, он не прикасался к тебе? — я смог осознать как это прозвучало только после смущённого и даже возмущённого взгляда Сэнди. — Нет, я не в том плане, что тебя не имеет право кто-либо трогать или типа того… Я подразумевал жестокое обращение к тебе. То есть не бил ли он тебя? Не заставлял что-либо делать?       Парень томно выдохнул, будто и я его достал своими вопросами. — Нет, ничего такого…       Его слова мне показались уж слишком… неправильными, словно те были сказаны только для того, чтобы я успокоился и притих. Понятное дело, мне отступать вообще не хотелось. Мне пришлось совсем чуть-чуть наклониться, чтобы стать с Сэнди одного роста и посмотреть прямо в его глубокие, полные недопонимая и волнения глаза. Я пытался по одному взгляду понять, что он чувствует или чувствовал, но, осознав, что из него вот так ничего не вытянуть, всё же неохотно спросил: — Сэнди, тебе рассказывали про любовь? — Любовь? — переспросил парень, задумчиво прищурившись. — Я отдалёно слышал про это. Н-не могу сказать точно, что это… И, наверно, это что-то важное, если ты спрашиваешь об этом, да?       Я кратко кивнул. — Да, для меня очень важно. Мне просто хотелось бы кое-что узнать… — Я постараюсь ответить.       Мой взгляд, полный нежности и понимания, сам озвучил мою благодарность за малое, но всё же стремление ответить мне. Я чувствовал, что без чужой поддержки не смогу спокойно излагать свои мысли, поэтому пришлось невинно, даже аккуратно спросить: — Могу я сначала взять твои руки?       Сэнди сначала ничего не делал, видимо, удивившись такому вопросу, но после тот поддался, протянув мне свои ладони, которые я сразу же бережно сжал, ощутив небывалое спокойствие. Тогда словно над нами пронеслась вся вселенная, весь мир, все приятные, ласкающие разум события и мечты. Тепло, излучаемое от этих милых, наивно чего-то ожидающих глаз захватило меня полностью. Его руки были столь нежны, что тихие, но решительные вопросы сами начали аккуратно вылетать из моих уст: — Скажи, тебе нравится проводить со мной время? — Ох, ну, конечно, конечно нравиться. — Хорошо, нравятся ли тебе те ощущения, что ты переживаешь, будучи со мной? — Они… бывают иногда печальными или болезненными, но те не так часто появляются. Скорее, они гаснут быстро из-за других… более странных, но приятных ощущений. Так что да, наверно. — Прикосновения… Хочешь ли ты их получать от меня? — вопрос заставил мои пальцы чуть крепче сжать руку парня, ощутив, как он сам напрягся. — Да, хочу. Знаю, что не хочешь навредить, поэтому хочу. — Что же… — теперь я более внимательно вглядывался в глаза, смотрящие только на меня, ведь мне хотелось найти спасение именно в них, увидеть как там беспощадно всё сжигает огонь, который также уселся внутри меня. — Пожалуйста, скажи мне, что ты чувствуешь, смотря на меня? Что ты хочешь? Чего не желаешь получить? — Я… — Сэнди прервался.       Повисла долгая пауза, медленно лишающая меня возможности дышать. Каждая прожитая в тишине секунда убивала меня, поражая органы. Чувствуется, как вместо жара во мне распространяется холод, отрезвляющий и вытягивающий из наивных, совсем необдуманных надежд. Я внимательно, не отводя взгляд, смотрел на него, смотрел в его глаза, которые погибли и стали будто стеклянными. Меня прошибло на озноб, когда парень отпустил мои руки, отводив взгляд сторону, словно ему было противно смотреть на потерянного, разочарованного и разбившегося внутри меня, ощущать безобидные, тёплые, нежные прикосновения и чувствовать что-то тёплое по отношению ко мне. — Сэнди?.. — шёпотом произнёс я, надеясь, что та самая частичка, которая свято верит в неподдельный ответ, всё-таки приобретёт счастье. — Почему ты молчишь? — Я… Я не могу объяснить. Это давно ещё появилось, но я не мог понять, что это. Я не знаю, может, это даже болезнь или что-то хуже! М-мне просто страшно сейчас говорить о том, что я чувствую рядом с тобой. Я… Я понимаю, что своими словами я могу оттолкнуть тебя или вовсе лишиться… Но, Леон… пожалуйста, не уходи от меня, не уходи, даже если окажется, что я смертельно болен, прошу тебя…       Я выдохнул, почувствовав, что во мне вновь появляется жизнь, а не холод, подобный смерти. Нежный, совсем невинный взгляд, не желающий меня сломить, пал на моё лицо, а после чего Сэнди произнёс дрожащим и тихим голосом: — М-мне хочется всегда слушать твой голос. Из-за него у меня порой кружится голова, а я сам не свой… Просто т-такое ощущение, словно я теряюсь из-за него… Но мне это нравится, даже очень. Слушая тебя, мне больше хочется верить, что всё будет хорошо. Во мне будто что-то или кто-то сгорает. Внутри становится п-приятно… Каждый раз, когда ты смотришь на меня, я чувствую что-то ещё… Н-не могу объяснить… В животе словно что-то происходит, что-то странное… Меня пугает это. Я не понимаю, почему это происходит. Когда я только увидел тебя, такого не было. Мне наоборот было страшно и некомфортно находиться с тобой… Но это пропадало со временем. Я даже помню, когда первый раз почувствовал это. Это случилось, когда ты обнял меня… Меня словно заменили и убрали все чувства. Тогда мне стало так комфортно, так приятно и так надёжно, что мне хотелось провести так, вместе с тобой, целую вечность… И это усиливалось с каждым днём. У меня не пропадало ощущение, что всё так должно быть, ведь ты рядом со мной. Т-ты поддержишь меня… животного… Ты единственный, кто смог посмотреть на меня никак на животного или жестокого убийцу, а как на человека… Я н-не уверен, но эта мысль создаёт во мне некую… надежду. Мне кажется, будто ты… видишь во мне всё хорошее, хотя я ужасен на самом деле… Т-ты… Действительно замечательный… И… И сейчас я ощущаю то, что меня пугало всё это время… Просто скажи, это ты подразумевал под словом «любовь» или я… — Я тоже до безумия люблю тебя, — прошептал я на ушко Сэнди, приблизившись к его дрожащему от нервов телу. — Я чувствовал всё, о чём ты мне только что рассказывал. Глядя на тебя, у меня возникает дикое желание обнять тебя, защитив от всего на свете, лишь бы ты был счастлив. Твои глаза это просто два сапфира, два глубоких моря, в которых хочется тонуть, не крича о помощи. Твоё лицо шикарно. Оно настолько милое, что тот, кто испортит его, уже будет приговорён к смертной казни за разрушение такой красоты. А ты… ты сводишь меня с ума своими невинностью и опасностью… Эти два качества идеально сливаются в тебе. Они создали несоздаваемое! Они создали тебя, парня, которого я не хочу отпускать и хочу видеть рядом до конца своих дней. Для меня ты в любом виде будешь Сэнди, которого я люблю, — чуть отстранившись, я мягко провёл рукой по его вытянутому от лёгкого поражения лицу. — Знаешь, любовь это самый большой показатель доверия. Люди, признаваясь в своих чувствах, уже друг друга связывают в совместном будущем, где царят доверие и гармония. Пускай даже будет тяжело и трудно, но ведь всё можно пережить вместе. И мы с тобой это доказали. — Получается, что между нами образовалась… любовь? — спросил всё так же невинно парень.       Я кратко кивнул, внутри просто разрываясь от смеси радости, удовольствия, победы и жара, приятно греющего меня и Сэнди заодно. — Конечно, — я тихонько хихикнул, — и это не болезнь. Это то, что связывает миллиарды людей в этом мире. Это то, ради чего многие живут и, приобретая, никогда не хотят лишаться.       Услышав это, Сэнди удивлённо ахнул, вероятно, до сих пор не веря, что между нами всё же заиграли ноты любви. Мне же было лишь в радость лишний раз взглянуть на него, наблюдая, как удивление и недопонимание сменяются на лёгкую улыбку, на тёплый, откровенный взгляд и на покрасневшие от нежных эмоций щёки. — Не думал, что мне когда-то вот так повезёт… — сказав это, он нерешительно обнял меня за шею, а затем, уже приободрившись, продолжил: — Пока я могу это сделать, можно ли мне поцеловать тебя?       Вместо слов я предпочёл также аккуратно обвить его талию, прижав к себе, а затем, оставив между нами жалкие сантиметры, окончательно избавиться от них. Его тёплые, но потрескавшиеся из-за холода и сухости губы коснулись моих, подарив особенно будоражащие ощущения. Стоило только ему нетерпеливо провести своей рукой по моим волосам, пальцами зарывшись в них, меня бросило в дрожь от наслаждения. Настолько приятно было его целовать после признания, что даже наш первый поцелуй не сравниться с ним. Тогда всё прошло в бреду из-за воздействия афродизиака, а сейчас… Сейчас мне дико хотелось его целовать, не подпуская к его губам никого ещё. Я чётко ощущал чужое тело, чужие руки, ласково гладящие мою макушку, и собственные щёки, которые покрылись алым румянцем. Моя ладонь ответно стала медленно и заботливо вырисовывать круги на спине парня, только ещё больше заставляя того послушаться и сильнее прижаться ко мне. Близость давала нам кучу возможностей, избавляя от дискомфорта, и мы этим охотно пользовались, то и дело гладя друг друга в разных местах.       Мне пришлось неохотно отстраниться, когда воздуха стало совсем мало. Оставив это прикосновение губ в прошлом, ощущение тепла почти мгновенно пропало, что разочаровывало и только подталкивало возобновить поцелуй. Однако никто не спешил это делать, ибо в комнате то и дело повторялись тяжёлые вздохи и попытки нормализовать спокойный темп дыхания. И даже во время этого мы умудрялись смотреть друг другу в глаза и видеть там настоящую вселенную, полную чудесных и ярких звёзд.       Более-менее отдышавшись, я спросил: — Не сильно я тебя поцелуем замучил? Тело не болит? — Н-нет, не болит, — ответил Сэнди, всё ещё тяжело дыша, — но я устал… Мне хочется быть с тобой, но ночью я плохо спал и не выспался… Хотел поспать, но Марк разбудил.       Его грустный взгляд уже заставил меня принять резкое, спонтанное решение, которое я мигом озвучил: — Давай я с тобой здесь посплю. — Ты не шутишь? — парень ожидаемо удивился.       Я лишь слабо помотал головой из стороны в сторону. — Нет, не шучу. Если хочешь, я могу сюда даже подушку и одеяло принести. — Не нужно. Мне на твёрдом спать как-то привычнее… — Как скажешь, — я торопливо огляделся. — Вот, давай присядем возле того угла. Там осколков экрана нет, да и свет туда не дотягивается.       Сэнди, даже не взглянув на то место, согласился: — Хорошо.       Я, поспешно взяв за руку парня и потащив его в тот угол, позволил себе на секунду оторваться от него, присев на пол, а затем и Сэнди заставил сесть рядом. Тот же, заметно расслабившись, устало положил голову мне на плечо, пробурчав: — С тобой приятнее засыпать.       В ответ ему я лишь довольно хмыкнул. Ну, так я собирался сделать сперва, ибо через мгновение мне пришла в голову гениальная, так ещё дельная идея! — Эй, Сэнди, не против, если я тоже накину твою толстовку? — Прости? — парень непонимающе посмотрел на меня, только спровоцировав меня показать это.       Я прекрасно помнил, что моя толстовка мне была чуть велика, а на Сэнди она вообще как мешок выглядела, но зато тёплый и уютный. И большой размер впервые сыграл мне на руку, ведь когда я головой нырнул под толстовку, тело смогло сделать то же самое, и таким образом через мгновение меня вместе с Сэнди согревала толстая ткань моей бывшей части гардероба. Так я даже мог отчётливо чувствовать обнажённое тело парня, а точнее какое оно холодное.       Дальше же мне подумать не удалось. Сэнди, не сумев удержать сонливость на цепи, тихо проговорил напоследок: — Сладких снов.       После чего, вернув голову на моё плечо, тот стал еле слышно сопеть. Я сразу обрадовался тому, что он даже не дрожал и не шептал что-то тревожное… Нет, Сэнди был спокоен, и эта мысль также хорошо успокаивала, уволакивая меня в царство снов.