Прятки вместе с существом с острыми зубами

      Так я с Сэнди валялся без дела недолго: минут десять или пятнадцать. Это не особо важно. Для меня тогда время вообще было какой-то бессмысленной вещью, которой я умело пользовался, заворожённо смотря на парня и при этом опуская каждую минуту в его рот новую конфету. Когда же тот в последний раз прикрыл глаза и тихо засопел, мне уже была дарована свобода. Руки уже чесались приступить к делу и разобраться во всём, поэтому я, предварительно закусив шоколадной сладостью, покинул комнату, аккуратно закрыв за собой дверь. Что-то внутри просто кричало о том, что в основном зале никого не было. Однако это чувство ошиблось. Стоило только мне выйти, на меня пали сразу два взгляда: один беззаботный и безобидный, а второй полная противоположность этого. Впрочем, я уже догадывался в чём тут дело и даже уже был морально готов к этому. — Не сильно соскучились? — иронично произнёс я, отойдя чуть от комнаты. — Не сильно.       От Марка я другого и не ожидал. — А мне папа дал музыку послушать, — мгновенно появилась передо мной Дженни, протянув проводные наушники вместе с небольшим плеером. — Хочешь послушать? — Нет, спасибо, я уже много чего наслушался, — я легонько потрепал её волосы, переводя взгляд на черноволосого, чьи глаза тогда особенно пристально наблюдали за мной. — А ты до сих пор обед не можешь нахимичить?       На этот раз он мне не удосужился сказать что-то, хотя и мне не особо нужен был ответ. Я лишь безразлично пожал плечами и, попутно осматривая помещение на наличие одиноких мест, медленно стал двигаться вперёд, миновав девочку, которая, как оказалось вскоре, следовала за мной по пятам, как собачка, ждущая угощения от хозяина. Пришлось вновь откинуть свои планы на потом и, повернувшись к ней, спросить с фальшивым интересом: — Ты что-то хочешь?       Все задумки разом рухнули после лёгкого кивка. — Я хочу дойти до мамы. Мне здесь скучновато.       Я немного опешил, не зная даже, как на это реагировать. Во мне озадаченность настолько ярко играла, что я даже сперва не заметил, что сам Марк немного удивился, наконец оторвавшись от своих экспериментов. Тот развернулся и, оперевшись своей пятой точкой об стол и сложив руки на груди, смерил дочь тяжёлым, даже отчаянным взглядом. — Ты уже второй раз к ней хочешь сходить. Ты там что-то забыла и стесняешься мне об этом сказать?       Дженни отрицательно помотала головой. — Не в этот раз. Я просто очень сильно хочу прогуляться. Мне уже поднадоело одну и ту же музыку слушать и ходить туда-сюда! Почему ты вообще меня заставлял её слушать? — Да из-за двух идиотов, — прошипел Марк, взглянув на меня.       Конечно, малая доля неловкости напала на меня от осознания того, что мы всё-таки вели себя шумно. Однако это даже было хорошо, так как мало того, что он всё слышал, так ещё потом весь процесс в телефоне собственном лицезреет! Только конец обрезать и вуаля! — Ну спасибо, что не уродов, — тихо прыснул я, мысленно ликуя.       Некоторое время меня до сих пор пожирали чужие ненавистные глаза, но парень, мигом сняв со своего лица остатки злости, снова уставился на Дженни, продолжив: — Милая, ты точно хочешь этого? Я разрешаю: можешь просто по лесочку прогуляться. — Нет, я хочу её увидеть, — упрямо высказала девочка, а после чего вдруг поймала мою руку и дальше защебетала: — Леон со мной пойдёт и спасёт от всех недобрых зверей!       Я рассеянно кинул взгляд на ту, но, увидев её целеустремлённость и уверенность, мне чудом стало даже самому лучше. Выпрямился и, как бы показывая свои силы и ответственность, подтверждающе кивнул. — Ага, я спасу её, если понадобится.       Черноволосый лишь тихо прыснул, затем принял деловитый вид. Я видел, как тот волнуется за свою дочь, как тот будто что-то взвешивает и не может до чего-то докопаться… Впервые на нём заиграла такая серьёзность, которая только дополняла его образ сосредоточенного и внимательного химика. Хоть из его уст не вылетело ни одно слово, мою руку уже настырно тянули к выходу, что-то бурча под нос. А когда же Марк всё же произнёс: — Ладно, идите. Через час жду вас здесь.       То я вообще чуть на пол не упал из-за резкого рывка. Дженни даже второпях не стала оставлять плеер с наушниками, так и пойдя с ними к тому месту, где можно было вернуться в реальность, а именно в пушистый и туманный лес. Я особо не сопротивлялся, покорно повторяя каждые движения, повороты девочки, и у меня были на это свои причины: можно подышать свежим воздухом, на миг позабыть этот противный образ лаборатории, найти средь пышных деревьев пустое и одинокое местечко для очередного бурного разговора, да и посмотреть на создателя сея дарования тоже хотелось, как ни странно. К счастью, мы быстро миновали ту чёртову лестницу, оказываясь в лёгком утреннем мраке.       Глаза девочки торопливо забегали, вероятно, ища тропинку и, как только те остановились, она помахала ладонью, намекая следовать за ней. Малая доля дискомфорта от такой картины всё же заиграла во мне. Не хотел показывать волнение, но в итоге не выдержал и спросил: — Ты точно знаешь дорогу? Не потеряемся?       Та обидчиво зыркнула на меня. — Я знаю, не волнуйся, — произнесла кратко.       Мне же лишь оставалось напоследок оглядеть окрестности, чтобы, в случае чего, приблизительно знать эту местность. Мы отправились в самую чащу леса, чья тихая непривычная обстановка слегка пугала. Каждое старое, гнилое или простое с виду дерево казалось жутким, неприятным и будто пропитанным ядом. И без того неяркий свет солнца, не успевшего полностью взойти на небо, совсем немного прорезался сквозь густую листву, создавая не полную, но всё также предательскую темноту. Глаза быстро привыкли, но разум до сих пор вопил, что никогда в моей жизни не будет всё так просто. Судьба гадкая, ей нравится унижать и играть с эмоциями людей, как на гитаре, где струнами являются чужие жизни. Не покидало ощущение, что чей-то взгляд прикован к моей спине, будто кто-то или что-то наблюдает, не желая показать себя в полной красе. Тогда, будучи испуганным за Сэнди, страх не так сильно вбивался в мою голову, а сейчас… Сейчас же моим единственным проводником являлась девочка, которая, судя по смелой походке, вовсе ничего не замечала.       Когда же моя паранойя окончательно стала меня сводить с ума, мне вновь пришлось показать свою тревогу, передав её в своём вовсе не аккуратном вопросе: — Дженни, долго ещё идти?       Та первое время молча вела меня дальше, но, как только мы вышли на небольшую полянку, покрытую давно погибшими цветами, она наконец ответила: — Уже пришли. Видишь, я помню всю дорогу! Я молодец!       Однако я уже не слышал её голос. Может, всё-таки пару слов долетели до ушей, но те сразу оттуда вылетели, как только изумление вместе с неким отчаянием захватили мой разум, спровоцировав сердце бить совершенно в ином темпе. Поляна, полностью избавленная от дряхлых деревьев, приветствовала нас одной, единственной в этом одиноком месте могилой с мраморным небольшим памятником рядом. Возле неё красовался чёрный, придающий только больше тоски заборчик с острыми шипами на концах. Вокруг этой картины все краски словно теряли яркость, теряли надежду, покрываясь серыми, бледными оттенками. Единственное, что здесь являлось маленьким и своеобразным лучом света — брошенные на могилку цветочки, отличающийся от остальных своей аккуратностью, чистотой и здоровым цветом. Однако я также был дико поражён от того, что земли, чья должность закрывать глубоко лежащий гроб, не было. Могила словно была раскопана, хотя возле неё был полнейший порядок.       Я мог многое напридумывать, но в голову даже мысль не проскакивала, связанная с покойной матерью и, в том числе, женой, которую, судя по всему, украли. Шок сбил дыхание, заставив меня стать на миг потерянным мальчиком, который даже слово не может промолвить от печального удивления. Я с трудом смог совладать с собой и взглянуть на девочку, которая была удивлена, но не настолько сильно как я. — Это здесь? — с малой долькой надежды переспросил я.       Та же мне в ответ кратко угукнула и, поспешно подбежав к заборчику, дотянулась до ручки калитки, раскрывая её и давая себе пройти внутрь. Я же, всё ещё пребывая в оцепенении, зашёл за ней. Некоторое время вокруг нас стояла удушающая тишина, но вскоре девочка вдруг залепетала: — Странно. Монстры были здесь? — Так всё же этого раньше не было? — я указал пальцем на раскопанную яму. — Что за бред? Кому вообще придёт в голову средь бела дня гра… делать подобное?       После моих слов Дженни, будто не удержав на цепи весь негатив в ней, всё же поникла, легонько надув губы и опустив брови. — Не знаю… Я хотела мамочке дать музыку послушать, а она ушла куда-то… Она бросила меня? — она опечаленно глянула на меня.       От этого полного грусти, тоски и отчаяния взгляда меня аж невольно передёрнуло. Мне еле удалось почти без запинок выговорить: — Конечно нет! Она… Она погулять просто тоже захотела! Вот сейчас гуляет где-то… в лесу с кем-то. — Ой, с кем-то? — сперва я напрягся от такого вопроса, но, стоило мне только заметить слабую улыбку, всё волнение отступило. — Она нашла друзей себе? Она тоже хочет завести друзей? — Ага. Наверняка сейчас скучает по тебе и хочет увидеться. — Это не так важно. Хорошо, что ей сейчас весело в кругу друзей. Она молчаливая у меня: никогда не отвечает, когда я с ней разговариваю. Очень круто, что она нашла себе друзей с такой особенностью! — та излучала одно веселье.       Эмоции во мне были противоречивые: одна сторона гладила меня по головке, говоря, что я в такой стрессовой ситуации успокоил Дженнифер, а другая, в свою очередь, долбила мне мозги, крича, что это вообще ненормально. Я выдавил из себя лёгкую улыбку, ловя руку девочки. — Да, это очень клёво! Давай мы в следующий раз к ней зайдём, хорошо? Когда она дома будет.       Мою ладонь послушно сжали и кивнули. — Хорошо, пошли обратно. Уверена, что папа даже обрадуется, что мы пораньше вернёмся, — она мечтательно кинула взгляд на небо. — Представляю, как он уже радуется этой новости. Он такой замечательный!       Ага, замечательный… Замечательный только тогда, когда дрыхнет в другой комнате и не строит теории заговора у меня за спиной… Впрочем, может, если девочка на всё так позитивно реагирует, то он хорош как отец? Найти ответ на всплывший вопрос мне не дали, так как Дженни сама уже нетерпеливо тянула меня к калитке. А я и не против. После такого мне даже в лаборатории стало как-то уютнее. По крайней мере, в мыслях точно.

***

— Слушай, а ты никогда не думал, куда она могла пойти? — вновь заговорила девочка, спускаясь с лестницы.       Я, будучи уже снизу, придерживал лестницу, сосредоточенно пытаясь прислушаться ко звукам со стороны двери. Тем не менее я ответил: — Не знаю. Может, у твоей мамы воображение хорошее, и она решила вообще из леса выйти. — Странно, обычно моя мамочка не… Ай! — резкий крик мгновенно заставил меня взглянуть на Дженни, которая, уже спрыгнув вниз, демонстративно показывала мне небольшую занозу. — Я случайно вогнала! Я же ведь не хотела…       Мне от картины маленькой деревянной иглы, которая беспощадно вонзилась в ещё детскую кожу, поплохело. Пришлось сделать из собственных рук некий купол, прячущий это зрелище, а только потом успокоиться и посмотреть девочке прямо в глаза. — Всё хорошо, мы уже на месте. Папа тебе точно её за пять секунд вытащит. — Правда? — спросила та, опуская взгляд. — Хотя да, верно, мой папа и не такие крутые вещи делать может.       Я слабо улыбнулся. — Ага, может. Пошли скорее покажем ему твою ранку и пускай заноза полетит к чертям, — легонько взялся за её здоровую ладошку, потянув в сторону двери.       Тишина уже надоедала. Прокатывались мысль, что Марк решил вздремнуть и поэтому звуков никаких нет, но я-то точно знаю, что это больше на наивные предположения похоже. Я буквально уже схватился за ручку двери, но её тут же выворачивают с другой стороны и резким толчком чуть ли не сбивают меня с ног. Еле успел увернуться от удара, вовремя отпрыгнув назад, причём даже не задев напуганную Дженнифер. Стоило мне только поднять взгляд, послышался уже менее громкий удар, говорящий, что дверь поспешно закрыли. Я бы мог подумать, что это Марк опять балуется или к нему наведались какие-то незваные гости… Хотя второй вариант действительно оказался верным, но из-за неожиданного шока я даже не успел подумать, кого увижу в следующее мгновение.       Передо мной стояла Роза, чьи волосы были ужас как растрёпаны, а халат, видимо, даже тот, который был на ней с самого начала, был поглощён пылью и грязью. Только после пару мгновений осознание пришло мне в голову, вогнав в состояние ещё большего шока. Я буквально обомлел, не зная, что сказать этому человеку в глаза, который вдруг без вести пропал, не оставив даже ту самую дурацкую записку. И сейчас, именно в этот чёртов день, она преграждает мне путь, почти не изменившись во внешности… — Роза? — рассеянно произнёс её имя, путаясь в мыслях. — Реально Роза. Охренеть.       Девочка удивлённо спросила меня: — А что такое охренеть? — Так, Дженни, не подслушивай, — я поспешно прикрыл ей уши, а после чего возмущённо взглянул на девушку. — Роз, какого чёрта?       Было заметно, что та сильно нервничает. Некоторое время она молча пожирала нас двоих взглядом, а только потом ответила на удивление спокойно: — Извини, что я могла тебя ударить из-за моей торопливости. Я просто как услышала твой голос, так и захотела побыстрее встретиться. — Да ну… — я оглядел её, не скрывая подозрений. — А что ты тут вообще делаешь? Где была всё это время? — Это не так важно, — мгновенно ответила та, попутно опираясь спиной об стену. — Если говорить кратко, то я без дела не сидела. Здесь я неслучайно. В любом случае можем потом на эту тему поговорить. — А сейчас? — А сейчас давай поговорим о тебе, — Роза на миг замялась. — Как сходил с Дженнифер?       Отлично, раз уж она знает имя девочки, то, значит, знакома с Марком и действительно здесь находится не просто так… Я торопливо отогнал от себя очередной повод для раздумий. — Замечательно. Трупы гулять уже начали, представляешь?       Её реакция немного удивляла своим полнейшим спокойствием и… даже пониманием. Девушка лишь деловито приподняла брови, говоря отстранённо: — Серьёзно?       Я уж хотел ответить ей, но понимание одной детали прилетело быстрее. Резко появившееся Роза, её потрёпанный вид, нежелание пропускать меня в лабораторию, удивляющий своими поступками Марк, реакция на «бегающие» трупы… Это же всё просто ведёт к этому… — Вы что, серьёзно? — промямлил я, теряясь. — Вы… серьёзно замешаны в этом? Да нет, вы тут даже не второстепенные! Вы это всё сделали, да?!       Роза невольно сжалась в стену, видимо, тоже теряя свою мысль под моим строгим, яростным взглядом. — Нет, я бы не пошла на такое! Я даже представить всю тобой рассказанную картину не могу!       Я к ней угрожающе начал подходить, тянув за собой, в каком-то смысле, за уши растерянную Дженни. — Кому ты врёшь? — разочаровано проговорил я. — Знаешь, я нашу встречу совершенно иначе представлял. Думал, врать ты мне об этом не будешь. — О чём врать? — увидев на мне простую тоску, девушка немного успокоилась. — Можешь пытать, но я так и не скажу про это ничего, ведь я не понимаю. — Нет, если бы не понимала, то иначе говорила. Зачем тебе даже просто молчать о том, что ты тут делаешь? Если причина была бы безобидная, то ты бы сразу сказала, но нет! — я подошёл к ней почти вплотную. — Ты молчишь, а что это значит? — Что? — растерявшись окончательно, переспросила та.       Такое мелкое расстояние между нами появилось не просто так. Девушка была зажата мной. Она мне не сможет помешать… Ручка заманчиво блеснула, дверь, будто предвкушая, немного затряслась. Я резко бросился к двери и мигом открыл её, после чего, заметив уже ожидаемые куски преступления, торжественно произнёс: — А вот что!       Мне хватило сперва увидеть на одном из столов гнилую руку, кожа на которой уже была заметно съедена червями и прочей пожирающую плоть дрянью. Естественно, это вызывало у меня отвращение, но это чувство быстро улетучилось, стоило только моему взгляду пройтись по всей обстановке лаборатории. Появление Розы здесь уже подсказывало, что она здесь не одна неожиданный для меня гость. И тем не менее каково было моё удивление, когда рядом с трупом я увидел самого, чёрт возьми, Джеймса, который взаимно пожирал меня недовольным блеском в глазах. Такой же растрёпанный, замученный и будто избитый временем. Щетина чётко читалась на его и без того бледном лице, а на носу уселись небольшие очки, которые, судя по рассеянному взгляду, почти не помогали ему. — Чт… А ты здесь что забыл? — не удержал всплывший в голове вопрос.       Я торопливо зашёл внутрь и уже планировал двинуться на мужчину. Однако Марк разом меня остановил, заставив мгновенно остановиться и потерять дар речи от увиденного. Его взгляд, слащавый, почти ядовитый, был уставлен только на меня. Брови чутка опущены, расслаблены, словно вокруг царит гармония. Лицо прямо выражало некое удовольствие от того, как я весь начинаю дрожать от злости, в то же время не имея возможности даже крикнуть от яркого изумления. В его руках находился небольшой шприц с чутка желтоватой жидкостью, уровень которой с каждым мгновением падал всё ниже и ниже. Острая игла была вогнана в шею Сэнди, чьи глаза были закрыты, а вот рот немного приоткрыт, словно тот всё ещё пребывал в царстве Морфея. Он сидел на стуле со странными колёсиками, что только больше убеждало в правоте этой теории. Мой страх тогда заполнил меня всего, не жалея. В голове вновь пронёсся тот грёбаный эксперимент, связанный с искусственно вызванной любовью. Это мгновенно заставило меня броситься с места, крикнув: — Ты что, мать твою, делаешь?!       Шприц сразу же перестал быть частью Сэнди, ибо черноволосый, успев ввести в вены всю странную жидкость, вытянул иглу, а сам поспешно попятился. Мне же до него дела не было. Я сразу бросился к парню и, нагнувшись, взялся за его сонное лицо. Внутри я просил всех Богов о том, чтобы Сэнди всё же открыл глаза и влюблённо, без доли боли посмотрел на меня, как прежде. Тот же мне в ответ лишь что-то неразборчиво промычал, чуть сморщившись от моей лёгкой тряски… — Что ты ему ввёл? — поднимая взгляд на Марка, прошипел я. — Морфин, — насмехаясь, ответил парень.       Мне всё же пришлось напряжённо вскинуть брови и выпрямиться, окончательно доводя довольного Марка до пика эйфории. — Морфин? — знакомое слово предательски не всплывало в голове. — Чёрт… Что это? — Обычный наркотик. Для него эта маленькая доза — ничего такого не сделает.       Только тогда я вспомнил тот момент, когда читал найденные записки. Там точно говорилось об этом… Как я мог вообще забыть об этом? Со стороны моя оплошность вызывала тихий смешок за спиной. Однако что я мог сделать, увидев подобное? Что я мог подумать?!       Огонь тревоги больше разгорелся, стоило только Сэнди неровно, но шумно выдохнуть. Я опустил быстро взгляд на него, получив в ответ такие же заинтересованные в ситуации глаза. Хотя нет, его глаза уставлены только на меня… Ни на ком больше. — Как ты? — тихо спросил я, опускаясь на колени и становясь с ним почти одного роста.       Некоторое время он безмолвно смотрел на меня, но вскоре из его уст вылетело: — Нормально… Чувствую себя странно, но хорошо. Очень даже хорошо.       Я заметно расслабился. — Честно? Тебе правда неплохо? Ничего не болит?       Его глаза, пугающие меня своей пустотой и бессмысленностью, вновь пытались сказать мне что-то. Пухлые губы чуть разомкнулись, но проворные слова не хотели вылезать. Тишина медленно проводила ножом по моей шее, связывая мои руки, ноги, всё тело… Но я продолжал терпеливо смотреть на Сэнди, ожидая от него хотя бы жалобного хныканья. — Бабочка… — еле слышно пролепетал он, дотрагиваясь до моей щеки. — Светящийся во тьме бабочка… У тебя такие бархатные крылья… — О чём ты?.. — прошептал я, невольно прижимаясь к его холодной руке. — Ты бабочка. Так хорошо быть рядом с твоим светом, под защитой твоих крыльев… — его пальцы слегка сжали мою кожу, ласково и аккуратно потянув к себе       Я поддался, моментально ощущая его учащённое дыхание на моих дрожащих губах. Его жалостливый вид, его мягкая, бледная рука, глаза, смотрящие на меня одновременно туманно и влюблённо… Так хотелось приблизиться к нему, внутренне ликуя и посылая всех смотрящих на нас людей куда подальше. Однако адекватность всё ещё присутствовала во мне, не давая пойти на такой блаженный, но всё же запретный поступок. Вероятно, его слова — бред, вызванный дозой наркотика. Он сам не понимает, что говорит. Держа между нами маленькое расстояние, я произнёс так тихо, чтобы только Сэнди услышал: — Всё хорошо… Не беспокойся, всё хорошо… Это пройдёт. — Бабочки улетают от меня… Так тянут за собой, — донеслось в ответ.       Те самые бабочки затянули его в сонливость, а затем и в сон. Я рассеянно похлопал глазами, получив в ответ тихий храп. Видимо, Роза обратила на это внимание и, поспешно обойдя меня, покатила парня в другую комнату. На сей раз я не видел причин её останавливать.       Отвлёкшись от Сэнди, заметил, что рядом уже ослепляющей глаза фигуры не было. Марк находился поодаль от меня, присоединившись к одиноко стоявшему Джеймсу, шёпот которого по-своему сводил с ума своим любопытством. Я нетерпеливо поднялся и также несдержанно спросил: — Этот бред из-за морфина же появился? Да и, в целом, что за бред он нёс?..       Первый взгляд на мне принадлежал, как ожидалось, мужчине, который деловито вскинул бровь, словно принимая решение, говорить мне или нет. Я же ответил ему лишь озлобленной мордашкой, до сих пор обижаясь за тот поступок с лже-Леоном. — Да, вероятно. Многое указывает на это.       Сначала мне казалось, что в этой ситуации меня больше смущает сказанный Сэнди бред. Однако, стоило только мне шмыгнуть и почувствовать запах мертвечины, осознание всей ситуации вновь пришло в голову. Я без доли хищного интереса посмотрел на труп и, замечая еле заметные черты человека, спросил, чуть ли не крича: — В любом случае зачем вам грёбаный мертвец?! — Не кричи, — упрекнул меня Марк. — Я не хочу, чтобы и Дженнифер это слышала.       Торопливо оглядев толпу, приметил, что невинное и испуганное лицо не было видно. Видимо, успела спрятаться в одной из комнат, пока я тут бегал как сумасшедший. Меня тогда раздирали противоречивые, до жути громкие эмоции, но громкость речи я всё же убавил, подчинившись. — Так зачем?       Долгий взгляд черноволосого на этот раз не сумел меня смутить. — Это нужно для моих же идей. Я давно уже заинтересован идеями, которые подвластно реализовать только мне и, как ты уже догадался, этим двоим, — тот пальцем стрельнул в Джеймса и вернувшуюся в основной зал Розу. — Прошу меня понять, ибо я знаю, как это со стороны аморально выглядит. Не беспокойся, с Сэнди это никак не связано. Сейчас я не планирую вмешивать его в это. — Тогда… что это за идея вообще? — я рассеянно похлопал ресницами.       Неловкость в тишине, как паук, заплетала в своей паутине наши души, мотивируя наконец вырваться из её коварных сетей, проговорив всего лишь пару жалких слов. Однако никто не начинал. Даже у меня губы вдруг сшились, а язык упал куда-то в горло. Пришлось вопрошающе посмотреть на самую безобидную здесь — на Розу, но и та безмолвно послала меня, даже не постаравшись что-то вырвать из себя. Но их сосредоточенные, полные какого-то тихого презрения лица говорили мне о многом. В конце концов, недовольство полностью овладело мной и я, громко шагнув вперёд, обратился к тем, которых раньше считал близкими людьми: — Вам даже сказать нечего?! Готовы петь под его дудку, а мне лишь шиш? Да вы даже не стараетесь делать вид, будто вам жаль меня! И это после того, через что мы с вами прошли? — Леон, я очень извиняюсь перед тобой, но договор есть договор, — выступил мужчина, спрятав за своей спиной девушку. — Мне Марк рассказал про тебя, когда только ты здесь появился впервые. Он рассказал про ваш спор, поэтому ты должен понять нас. — А какого хрена ты вообще связался с Марком? Какого хрена ты тогда бросил нас двоих, даже позвонить не удосужился, а потом ещё на улице заставил меня за тобой идти, несмотря на то, что Сэнди на моих руках чуть ли не умирал? Какого чёрта ты это всё сделал?!       Ярость нарастала. Её свет успешно затмевал безумное разочарование и обиду вместе с ощущением резкого, гадкого одиночества. Казалось, те просто променяли меня на очередное коллекционирование мёртвых людей! Так ещё кто являлся их лидером? Правильно, чёртов Марк, который, разобрав в своей голове дурацкий смысл диалога, резко повернулся к Джеймсу, возмущённо спросив: — Ты с этим был связан?       На лице мужчины же играло поддельное удивление. — Вовсе нет. Признаю, я покинул их, не сообщив о задержке, но и на улице мне не удавалось их встретить. Прошу заметить, ты один тогда разгуливал по городу, пока мы с Розой разбирались в лаборатории.       Собеседники дальше хотели рассуждать на эту тему, но я поспешно прервал их, вскинув руки: — Я сделаю вид, будто этого реально не было. Но ты, Роза, до сих пор мне так и ничего не рассказал про себя. Раз уж мы тут все языками трёмся, то, значит, после того случая ты к Марку побежала? Побоялась и решила в его тёплых руках остаться?       Вся троица с ярким потрясением взглянула на меня, а Джеймс, как мне тогда показалось, даже на миг озверел, посмотрев на меня так, словно он готов меня на месте сожрать за такие слова. — Почему ты меня выставляешь вообще в дурном свете? — вдруг раздражённо залепетала та. — Я вам ничего не сделала. Я не пыталась вредить, не пыталась помочь. Бездействовала, но вам не мешала. Хоть я и была знакома с Марком и тогда направилась именно к нему, но это не значит, что я с ним роман кручу. — Вот именно, — буркнул Джеймс.       Девушка торопливо продолжила: — Нас с Марком соединяют лишь единые идеи, о которых мы должны пока умалчивать с целью собственной и чужой безопасности. — О какой безопасности ты говоришь? — непонимающе спросил я, щурясь. — Любой. Чем больше людей знают, тем больше шанс, что это разлетится по всему миру.       Во мне на миг даже заиграло понимание, но, как только одна игривая мысль пробежалась в разуме, я только ещё больше смутился. — То есть ты считаешь, что я могу разболтать кому-то о ваших личных делах?       Резкий и удивительно громкий шаг Марка заставил мигом перевести на него взгляд и поёжиться из-за блеклого, но режущего отражения в его алых глаз. Сначала я был вогнан в лёгкое недоумение, пока не заметил в кармане его штанов телефон, камера в котором излучала лёгкий свет, почти как для вспышки. Слабый румянец показался на моих щеках, но мне даже слово не дали вставить, так как черноволосый свирепо заговорил: — Вполне себе можешь. В тебе таится то, что может полностью разрушить наши планы.       Растерянно посмотрел на свои руки, будто ожидая от них услышать ответ. Однако чувство, мимолётно пробежавшее по моему телу и оставив за собой лёгкий будоражащий холодок, дало мне ту самую нужную подсказку, проворонить которую даже мне было бы постыдно. — Ох, вот как… Значит, я для вас опасен, — агрессия мигом сменилась на лёгкую усмешку. — Как интересно… Тебя напугало то, что было на видео. Видел бы ты меня чуть пораньше…       Джеймс изучающе оглядел мою голову, убеждаясь и удивляясь тому, что выпирающих из-под капюшона ушек на мне уже нет. Тот мог бы промолчать, но Марк заметил это и сам спросил: — Что с ним было?       Я положил на губы палец, намекая молчать, но вместо него ответила девушка: — У него была другая форма тела. — Что ты имеешь в виду? — интерес в нём заметно разгорался.       Я стал ещё упрямее тыкать пальцем в губы, уже просто приказывая заткнуться, но та либо действительно не замечала меня, либо не хотела этого делать. — Он был схож с Сэнди: когти, клыки и немного звериные инстинкты. Тем не менее у его тела было одно отличие, а именно уши, предположительно, кошачьи. — Понятно, — после недолгого молчания произнёс задумчиво Марк. — Должно быть, возможности Сэнди гораздо более обширные, чем я предполагал. Не могу пока что без явных доказательств утверждать, но, возможно, что у нас появился второй человек с такими же способностями. Проще говоря, ещё одно животное, очень схожее с человеком.       Я максимально пытался держать себя в руках, но как только этот мудак обозвал нас животными, то терпение уже само перерезало себе горло, давая мне наконец выплеснуть всё, что я об этом думаю. — Да ты сам на себя посмотрел бы, чучело. Какой нормальный человек будет проводить какие-то опыты на трупах не в медицинских целях? — понимая, что я опять направил разговор к обширному конфликту, поспешно поправился, продолжив уже совсем в ином тоне: — В любом случае не тебе решать, кто из нас животное, а кто человек. Даже если посмотреть с дурной стороны, то ты ни капельки не отличаешься от нас: такой же сумасшедший, который пытается подражать здравому человеку.       Я мог так долго кидаться порой аргументами, а порой и глупыми выводами, но парень меня перебил, закричав: — Довольно! Сейчас это совсем не важно! — А что важно-то? Что? — сделал большой шаг, оказываясь почти вплотную к нему. — Скажи мне.       Сократив расстояние, я сделал себе только хуже, так как Марк, хоть и не отличался большим ростом, но всё равно был выше меня. Приходилось смотреть на него снизу вверх, как дитё или питомец, жаждущий угощения. Так ещё и этот душераздирающий взгляд невольно вгонял меня в озноб, но я продолжал стоять и смотреть ему прямо в глаза. — Сейчас важно то, что ты тоже можешь найти другого человека.       Я отшатнулся, выпучив глаза. — С чего ты взял?! — А с того. Если следовать логике, то твою привязанность может перекрыть любовь, которая вообще не будет связана с Сэнди. Ты можешь просто влюбиться в другого человека, а Сэнди убьёшь, вот и всё. И так будет продолжаться бесконечно, пока ты сам не сдохнешь. — Ты просто пытаешься меня запугать! — ответно стал на него наезжать. — Мне никто, кроме него, не нужен и точка! Даже если я найду другого человека, то Сэнди я даже пальцем не трону! Ты хотя бы обратил внимание, что на мне этих грёбаный ушей нет? — демонстративно скинул с головы капюшон, давая лицезреть всю мою пустующую макушку. — Я до сих пор человек, хоть и раньше я и был в форме хищника.       Марк, видимо, успел заметить как я смущаюсь, когда мы стоим слишком близко друг к другу. Тот нарочно подошёл ко мне и, взявшись за бегунок в области шеи, прошипел: — Может, снаружи ты и поменялся, но не факт, что внутри что-то изменилось.       После этого тот оттолкнул меня в сторону, разворачиваясь к тихо наблюдающей за нами парочке. — К слову, нам стоит вынести отсюда труп. Запах может по всей лаборатории разлететься, — сказал Джеймс, косо взглянув на меня. — Если есть желание, можем с тобой потом обсудить всё. — Нет уж, спасибо, — сквозь зубы произнёс я, тоже решаясь развернуться и послать всё к чертям, собираясь покинуть основной зал.       Однако я приостановился, стоило только сверлящему моё тело взгляду оказаться в проёме чуть приоткрытой двери. Оттуда, словно любопытный и обиженный судьбою ребёнок, выглядывал Сэнди, чьи глаза были острыми, режущими глотку поперёк и вдоль. Противные мурашки прошлись меж рёбер, а я так и почувствовал, как в нём полыхает желание сейчас разорвать всё, что движется вокруг меня или даже то, что давно уже не имеет такой возможности. Мои губы затряслись в жалких попытках объясниться, сказать, что это не правда и у нас всё прекрасно. Однако всё, что тогда из меня вылетало, это лишь неровные выдохи, которые и то выходили из меня неохотно. Казалось, всё моё тело отказывалось двигаться из-за этого взгляда, пожирающего меня без чувства жалости или разочарования. Он так внимательно ещё никогда не проходился по моим ногам, спрятанному торсу, грудной клетке, по шее, достигая, в конце концов, лица, которое вытянулось в немом изумлении.       Я сделал маленький шаг вперёд, вырывая из себя: — Сэнди, только не…       Однако его силуэт мигом растворился в проёме, так как дверь шумно закрыли, а затем повисла тишина, медленно вытягивающая из меня остатки сил, энергии, крови… Некоторое время я продолжал растерянно стоять на месте, не зная как поступить, но моё бездействие прервалось, когда Марк недовольно произнёс: — Удивительно, как вовремя Сэнди может заявлять о себе. Хм, уверен, что ваши отношения после этого станут только горячее. — Мудак… — прошептал я, косо посмотрев на него через плечо.       Больше удерживать на себе целых три жаждущих от меня чего-то взгляда я не мог. Быстро двинулся к той самой комнате, где мне предстояло вершить нашу судьбу, вершить то, что могло перевернуть одновременно наши две жизни. За моей же спиной послышался тихий шум, означающий, что все также присоединились ко мне, начиная заниматься своими делами.