то же время
Особняк Кравицих
Ева дождалась, пока все уснут, и встала с кровати. Сегодня она намерена пойти погулять и ничто ей не помешает. Девушка уже года три этим промышляла, сначала было страшновато, но потом уже стало привычнее. В этом элитном районе находился маленький забытый людьми сквер с огромным озером, где она могла спрятаться от всего, что могло бы ее найти. Непонятно зачем сегодня Ева позвала Колю, он же с легкостью может выдать ее или просто не явиться. Впрочем, интуиция подсказывала ей, что он не будет так поступать и даже, скорее всего, придет. Не очень разумно полагаться лишь на интуицию, даже если она очень развитая и часто говорит правду. А Кравицкой было плевать. К трем часам она придет на то самое место и будет ждать столько, сколько позволит ей время. Николай так быстро начал интересовать ее как человек, как будто они были персонажами из плоского дешевого телесериала про любовь. Они же знакомы буквально два дня. Факт того, что они очень похожи, но при этом очень разные, давал поводы для размышления: — «Почему он так уверен, что живет правильной жизнью? Как он ни разу ничего не попробовал запретного? И как он вообще смеет считать себя лучше всех еще и учить жизни Еву Кравицкую?» Возможно ее поведение отвратительно, зато ей весело. Жизнь и так слишком ее наказывает, нет времени горевать. Немного подумав, она надела огромную белую толстовку брата и начала тихо двигаться к выходу. Пройти через охрану было легко, стоило только бесшумно перелезть через очень высокий забор, тот что около беседки. Он охранялся меньше всего, если вообще охранялся. Девушка начала лезть вверх, делать это оказалось намного сложнее чем раньше. Вот, она уже наверху, осталось только аккуратно спуститься. Но тут Ева вдруг поняла, что теряет равновесие, ее тело медленно уезжает влево, а она вот-вот упадет. Руки начали быстро терять хватку и девушка молниеносно шлепнулась на асфальт. Падение оказалось неопасным, но очень болезненным. Кравицкая потерла коленку. Кожа была разодрана, а из раны сочилась алая кровь. В голове была только одна мысль: — «Папа меня убьет», но отступать было уже поздно и девушка немного хромая, прячась от камер, которых на районе было предостаточно, быстро пошла в сквер. Дойдя, она осмотрелась — никакого Николая Лукашенко там не было. Ева села на лавочку и решила его ожидать.2:30
Спальня Николая Лукашенко
Парень, который так и не погрузился в сонное царство, резко встал с кровати, сбросив одеяло. Все же он решил идти туда. Ненавидев себя внутри, он открыл шкаф и взял черную толстовку на пару размеров больше. «Смотри, что ты наделала, Кравицкая»: — думал Коля про себя. Оделся, осталось только как-то покинуть здание. Николай открыл форточку и посмотрел вниз: — «Второй этаж. Вроде не так высоко, можно вылезти, а дальше что?», почти по всему периметру стояла охрана, пройти через нее будет проблематично. «Думай, Коля, думай! Должно быть уязвимое место»: — говорил о сам себе, внимательно осматривая площадь. Вдруг, его осенило. «Если от клетки с рысями идти вправо, не на тропинку, а ближе к забору, можно попробовать вылезти там. Только там нет охраны.»: — Парень еще раз оглянулся и убедился, что надо действовать. Он встал на подоконник и осторожно начал вылазить из окна, а затем, схватившись за трубу, начал медленно спускаться вниз. Все прошло достаточно гладко, и вот, Николай уже стоит у забора. Забор у них был еще выше чем в особняке Кравицких, но именно в этой части он состоял из железных прутьев, ведь рядом был сплошной лес, Александр давно хотел его сменить, но руки никак не доходили. Коля осмотрел прутья, увидев пару, которые были уже слегка поржавевшие. Засучив рукава, он приложил много усилий, но все же чуть-чуть раздвинул их и смог пролезть. Оставаясь незамеченным, Лукашенко Младший сделал небольшой полукруг и направился к скверу. Глазам не верилось, он впервые ослушался отца и сбежал поздно ночью. Внутри жутко горело чувство терракотового стыда, а в голову ударил адреналин. Как будто стекло обожгло жидкая горячая ярко-красная свобода. Ева спокойно сидела на лавочке, пока не увидела до жути знакомый силуэт. Неужели, он пришел? Парень медленно двигался к ней, Ева поняла, что он выглядит так смешно, но весьма привлекательно. Высокий блондин с аристократическими чертами лица уверенно прошелся по скверу в черной большой толстовке, серых клетчатых пижамных штанах и в тапках с носками. Ева вскочила, ее глаза от недоумения стали похожи на две монеты: — Коля…это ты? Ты пришел? — Да, я. Но я пришел лишь потому, что тебе одной опасно тут находиться, так что давай прямо сейчас разойдемся обратно. — Николай сделал серьезное лицо, на что девушка только рассмеялась. — Ты уверен, что проделав такой путь хочешь уйти? — Да. И попросить тебя больше так не делать. — Он присел на лавочку. — Мы даже не поговорим? — Ева села рядом с ним. — Нужно извлечь хоть немного пользы из встречи. — Если хочешь, можем, но недолго. — Вдруг, он заметил ее разбитую коленку, — Что у тебя с ногой? — Я упала с забора. — Кравицкая увидела, как парень нахмурил брови. — Так и зачем было идти на такие жертвы? Ты ничего не сломала себе? — По голосу было понятно, что он немного начал переживать. — Все в порядке, а ты сам как вылез? — Я? Через окно… — На это девушка начала хихикать, а после вообще рассмеялась, а у Коли на лице появилась улыбка. — Так забавно, сын президента в пижаме и тапочках лезет через окно, а дочь председателя правительства упала с забора. — Высказывание Евы рассмешило парня, затем он спросил ее про книгу Мопассана, после у них завязался разговор. Оказывается Ева — не глупая хамка, а Коля — не такой уж самолюбивый «мальчик-зайчик. Подростки говорили обо всем: О книгах, о политике, об их отцах и о том, как скучно иногда бывает на мероприятиях. Как будто бы они забыли о взаимной неприязни: Смеялись, шутили и рассказывали разные истории. Вдруг Николай решил спросить: — Так чему же ты меня хотела научить? — Видишь, ты улыбаешься. — Ева лукаво посмотрела на него. — Я научила тебя развлекаться. — Понятно. Но больше так мы делать не будем. Ну, может иногда можно пообщаться. — Коля стоял с улыбкой на лице, от серьезного педанта не осталось и следа. — Да, но могу ли я доверять тебе? — Она пристально посмотрела ему в глаза. — Ты ведь можешь выдать меня отцу. — Можешь. Мир? — Мир. Подростки развернулись и пошли по домам. Николай еле как залез обратно к себе в окно. Сегодня он совершил то, что нельзя совершать. Ослушался отца, нарушил правило. Самое страшное — ему это понравилось, не было стыдно совсем. Все же Ева хоть больше и не неприятная личность для него, но общаться с ней близко не стоит. Она уже сподвигла его на нарушение важного правила, значит может научить более плохому. Вдруг Коля услышал шаги, скорее всего направлявшиеся к его комнате. «Черт! Это папа!»: — Он жестко влип, ведь даже не успел закрыть окно и раздеться. Тут резко дверь открывается, а в проеме стоит президент Беларуси: — Что тут за шум? Коля! Ты почему не спишь?! — Александр грозно посмотрел на сына, затем провел взглядом по комнате, после — снова на сына. В его голове сложился четкий пазл. — Сын. Ты что убегал из дома? — Нет, пап, с чего ты это решил? — Коля все равно понимал, что обмануть отца не получится, но стоило попробовать. — На тебе толстовка и носки! Открыто окно! Ты что вылез из окна? — Голос Григорьевича повышался все больше и больше. — Послушай, это не так. Мне просто стало холодно, и я оделся, а окно открыто для свежего воздуха! У меня, видимо, бессонница, никак не могу уснуть. — Он говорил очень быстро, мысленно проклиная Еву. Зачем он вообще пошел к ней? — Николай! Не обманывай меня! Твои волосы растрепанные, а руки грязные. У тебя все на лице написано! Никогда не думал, что скажу это тебе… Но, вы разочаровали меня, молодой человек! — Таким Коля отца еще не видел. Он говорил очень громко и с железом в голосе, как говорит Аркадий. Теперь он понимал, что чувствует Ева. — Отец…это лишь единичный случай! Маленькое недоразумение… — Младший сын президента еле-еле выговаривал слова, а в горле стоял мерзкий огромный ком. — В любом случае, ты будешь наказан. Я лишу тебя свободного времени и выходных на две недели. У тебя не будет ни минуты! — Александр разочарованно смотрел на виновника. Как будто выносил ему заключение на суде. — На тебя это вообще не похоже… Неужели это все Ева? Это она так на тебя повлияла? Вы же знакомы всего два дня! — Нет, это не она. — Коля, скажи честно, — отец пристально смотрел на него, следя за каждым движением. — Ева Кравицкая как-то причастна к этому? Она была с тобой? Позвала тебя туда? Или ты сам до такого додумался? Пожалуйста, говори правду! Если это была она, я смягчу твое наказание до одной недели и немедленно расскажу все Аркадию! Он тогда ее накажет. — Пап, я сам этого захотел. Она не виновата. Мне просто…захотелось немного погулять. — Коля сам не верил в то, что говорил. Из-за нее он наказан, но продолжает покрывать эту оторву, но с другой стороны, ее правда жаль. Отец так много наказывал ее, что почти убил все важные качества. Из-за него она постоянно нуждается во внимании и творит глупости, из-за его безразличия она стала такой непослушной и делает глупые вещи. Мозг парня разрывался от наплыва противоположных друг другу мыслей. Хочется сделать наказание не таким долгим, но он же обещал ей, что та сможет ему доверять. — Ладно. Ложись спать. Чтобы больше такого не было! — Отец еще раз разочарованно взглянул на сына и удалился. Николай плюхнулся на кровать. Как он мог совершить преступление и так глупо попасться? Почему он сделал такой нелогичный поступок? Почему вступился за Еву? Она ему — никто, просто знакомая. Он даже не питает к ней теплых чувств. Но почему-то сейчас ему просто по-человечески было бы ее жаль. Из-за него она пришла туда, долго ждала, доверилась, а он — выдал ее с потрохами. Он же дал обещание — он его сдержал. Но, в любом случае, жизнь уже не такая радужная, а Коля — не идеально чистое прозрачное стекло. Его уравнение кто-то домножил на «минус один», и «Х» вдруг стал отрицательным. И этот «кто-то» — Ева. Интересно все это. А ведь ему даже понравилось гулять: резко появились силы, поднялось настроение, а он и правда редко улыбался, а смеялся — тем более. Может стоит снова поговорить с Кравицкой? «Буду готовиться к хоккейному матчу. Когда увижу Еву — поговорю с ней, надо будет много чего узнать» — Думал молодой Лукашенко перед сном, а после провалился в царство Морфея.