unfamiliar man

Луи не появлялся в школе два дня. Ему сильно повезло, что его мама работала с раннего утра до вечера, а сестры всегда возвращались домой позже брата (если тот их не забирал после школы), ведь его план могли бы сразу рассекретить, чего он вовсе не желал. Луи не хотел появляться в этом месте, кишащем множеством жестоких подростков и бесячих учителей. Парень попросту не находил сил встать с кровати и все, что он мог делать — это закутываться в кокон из одеяла и чувствовать, как в его голову медленно пробираются разъедающие мысли. Томлинсону каждые полчаса приходили сообщения от Зейна, который был обеспокоен состоянием друга, ведь Луи даже не удосужился объяснить, почему он не появляется в школе. Шатен однотипно отвечает на вопросы Малика о его делах и самочувствии, не желая ни с кем общаться. Он любил Малика. Возможно, тот и казался немного грубым и закрытым со стороны окружающих, но в компании Луи он излучал только добро и искренность (ну, возможно, еще и злость, когда тот выигрывал Зейна в Mario Cart 64). Луи чувствовал эту заботу и сейчас через сообщения друга, но ему не хватало сил на какие-либо эмоции. Прошло только три недели, а он уже устал. Может, это просто осенняя хандра, спонсированная тупыми футболистами? Если говорить про раздражающих учителей, то среди них Луи найдет только одно исключение: мистер Стайлс. Он казался добрым и понимающим, как размышлял Томлинсон, и помогает он из своих побуждений. И последние два дня парень достаточно много думал об этом. Впервые за одиннадцать лет обучения ему повстречался такой хороший учитель. Луи помнил одного преподавателя, — «ворчливый Декарт», как называли его ученики, — который вел у них литературу в седьмом классе. Он постоянно ворчал на уроках (как можно было понять по его прозвищу) и начинал свою громкую тираду о том, какое сейчас пошло ужасное поколение буквально из-за каждого скрипучего стула. Томлинсон не слышал о нем по окончанию седьмого года обучения. Может, он уехал в другую страну и начал жизнь с нового листа? Или он захотел спокойной жизни и ушел в монастырь. Луи особо не заботился на счет этого. Луи не помнил, чтобы Стайлс как-то повышал голос на учеников или даже кричал на них. Он просто общался с ребятами на равных, а подача материала выглядела как какая-то светская беседа. Также, химик справедливо оценивал работы — не занижал и не завышал оценки, объясняя это тем, что на экзаменах проверяющие все равно увидят реальные знания. Да, мистер Стайлс определенно самый классный учитель, который был у Луи. Только было одно «но»: Томлинсона раздражал тот факт, что учитель химии долго не выходил из его головы. Он перекладывал это на добрый поступок Стайлса, который растрогал старшеклассника и немного поднял ему настроение. Возможно, внешность мужчины тоже решала что-то. С эстетического плана он был привлекателен, даже очень. Но в этом случае он не исключение, ведь Томлинсон встречал много красивых и завораживающих людей, которые не выходили долгое время из его головы. «Но не настолько долго» — добавлял про себя Луи, но потом отмахивался от таких мыслей. Ему нравились свитера химика, которые тот часто носил. Особенно привлек его коричневый свитер крупной вязки. Луи подумал, что, возможно, он бы утопал в этом свитере, ведь даже на самом Стайлсе он выглядел чересчур большим. На следующее утро Луи не планирует идти куда-либо, как и предыдущие два дня. Да, он скорее всего пропустит много материала и в дальнейшем ему придется все зубрить, но лучше уж он будет горбиться над учебниками, чем лишний раз пойдет в это адское место. Томлинсон делает вид, что он собирается в школу, ведь сегодня родители уезжают на работу позже обычного. Он кидает в рюкзак первые попавшие под руку учебники и слышит, как дверь в его комнату открывается, издавая тихий скрип. Луи видит свою маму и думает, что она прекрасна как всегда: темные волосы обрамляют аккуратные плечи, на губах помада натурального цвета, а на ресницах тушь. Она одета в белую блузку и черную юбку-карандаш. Замечательная, произносит у себя в голове парень и улыбается, но улыбка пропадает с лица, когда он встречается с хмурым взглядом Джоанны. — Что такое, мам? —обеспокоенно спрашивает ее Луи, застегивая рюкзак. — Почему я узнаю от учителей, что ты не ходишь в школу уже два дня? — мама говорит спокойно. Она не злится, просто хочет узнать от сына правду. Томлинсон сглатывает. Вот и закончился театр одного актера. Он думает над тем, кто из учителей мог сказать об его отсутствии. Дженнер. Мисс Дженнер постоянно сообщала о прогулах Томлинсона его маме и, о нет, вчера был как раз-таки урок истории, которую девушка преподает. Возможно, она информирует всех родителей прогульщиков о том, что они не были на уроке, но парень будто бы чувствовал особую неприязнь в свой адрес, исходящую от нее. Она была милой и хорошо объясняла материал, но в ней было что-то отталкивающее, и Луи не понимал, что это. Парень, отвлекаясь от раздумий, неловко почесывает затылок и старается не смотреть матери в глаза. — Мне было немного…плохо, — ответил Луи и не соврал, потому что ему действительно было плохо, но он не уточнил, в каком именно смысле — физическом или ментальном. — Почему ты мне не говорил?! — волнуется женщина и прислоняет свою ладонь ко лбу сына, чтобы убедиться, нет ли у него температуры, — Сейчас полегче? — уточняет Джей, смотря вопросительно на Луи. Он кивает, и женщина тихо вздыхает, — Тогда иди в школу, Луи. Ты ведь понимаешь, последний год… — Экзамены, поступление, — он продолжает за мать, немного закатывая глаза и берет рюкзак, идя к выходу из комнаты, — Да, мам, я понимаю. Я сам виноват, что пропускал. Но видишь, я уже собрался. Мать снова вздыхает, мягко улыбаясь сыну. Когда он подходит к Джоанне, она поправляет воротник черного свитера шатена и приобнимает его. — Когда же ты перестанешь носить эти растянутые свитера… — Никогда, мам, — он мягко целует мать в щеку и спускается вниз по лестнице, — Я пошел, удачи! Луи раздосадовано вздыхает и идет в школу, потому что ему ничего остается делать, кроме этого. Он чувствует дежавю, когда поднимается в кабинет химии и заходит внутрь. Томлинсон пришел раньше обычного, из-за чего народу в классе было маловато. Парень встречается с внимательным взглядом мужчины, когда заходит в помещение. Мистер Стайлс легко улыбается ему, и когда старшеклассник приветствуется и подходит ближе к его рабочему столу, спрашивает: — Ты как? Луи поднимает брови, удивляясь вопросу химика. Он действительно беспокоится о нем? — Ну, вроде хорошо, — неопределенно ответил парень, улыбаясь преподавателю. Стайлс кивает с той же легкой улыбкой, не донимая ученика расспросами, за что Луи мысленно благодарит его всем сердцем. — Как скажешь. Малик скучал на уроке без тебя, — он усмехается, а Томлинсон чувствует резкое чувство стыда за прогул. — Кстати про это… Извините, что… — Луи, все в порядке. Я тебя отлично понимаю, — мужчина немного хмурится, — Я просто надеюсь, что ты хорошо себя чувствуешь. И что ты подтянешь новый материал, ведь скоро контрольная работа. Томлинсон вздыхает при упоминании контрольной работы. Что говорить о новом материале, если он в старом не так уж и хорошо разбирается? Но он кивает, присаживаясь на свое место. Спустя несколько минут заходит мисс Дженнер. Она подходит к Стайлсу, и Луи думает, что она слишком близко к нему стоит. Он резко распахивает глаза, удивляясь от своих мыслей, и отводит взгляд. Какое ему вообще дело? До Луи донеслись слова учителя о том, что у них сегодня совмещенный урок с параллельным классом, и Томлинсон надеется, что в класс сейчас не зайдет Брэд с его компашкой. Но его надежды разбиваются как фарфоровая кружка, когда спустя несколько минут после ухода мисс Дженнер внутрь со смехом влетают футболисты и остальные ученики. Луи сжимается, пытаясь стать в несколько раз меньше. Его взгляд метается с его одноклассников на Брэда, который сел на задние парты, и на мистера Стайлса. Химик внимательно смотрит на Томлинсона, чуть хмурясь. Шатен вздрагивает, когда на его плечо кладут ладонь. Он успокаивается, когда видит Малика и аккуратно поправляет свою челку. — Ты меня напугал до усрачки, — с выдохом произносит Луи. — Да, я понял уже, — Зейн чуть наклоняется к другу, чтобы тот его услышал, ведь в классе стоял шум, — Как твое самочувствие, засранец? Я так распереживался за тебя. — Все хорошо, Зи, — улыбается он Малику, — Просто не очень хотелось сюда ходить по некоторым причинам. Брюнет понимает, что он имеет в виду под «некоторыми причинами» и тяжело вздыхает. — Эй, Томми! — Брэд будто учуяв, что говорят о нем, подает признаки своего присутствия. Звенит звонок, но, видимо, футболисту плевать, и он продолжает, — Я так соскучился по тебе. Луи игнорирует его, и на это есть причины: начался урок, и он видит, как Стайлс встает у доски, дожидаясь тишины. Он решает не вестись на провокации Брэда. Спустя минуту все замолкают, когда ученики наконец-то замечают преподавателя, смотрящего на них ожидании. — Я рад, что вы удосужились обратить внимания на то, что урок уже начался, — спокойным тоном говорит мужчина, — У другого класса я химию не веду, так что представлюсь — меня зовут Гарри Стайлс. Гарри? Кажется, это первый раз, когда Луи слышит его полное имя. Он несколько раз повторяет его в голове и приходит к выводу, что ему нравится, как это красиво звучит. — Я без понятия, что вы сейчас проходите, — он обращается к параллельному классу, — Так что мы будем проходить обратимые и необратимые химические реакции снова. А с моим классом на следующем уроке мы уже будем подготавливаться к контрольной работе. Класс разочарованно вздыхает и возмущается, на что Стайлс с улыбкой отвечает: — Меня тоже это раздражает, но я уверен, что вы напишите ее хорошо, — говорит учитель, и Луи встречается с его взглядом. Томлинсон смущается и утыкается в тетрадь. Половина урока проходит хорошо, даже слишком, думает Луи. Некоторые спят или задумчиво пялятся в стену, но большинство, включая Томлинсона, слушают материал. Парень чувствует, как в его спину что-то прилетает. Он поворачивается и видит Брэда, у которого в руках лежали скрученные в шарики бумага. Блондин ухмыляется и продолжает свое дело. Луи отворачивается обратно к доске, вздыхая, ведь большего он сделать не может, чем просто игнорировать футболиста. Когда проходит несколько минут, а Брэд все еще занят своим «важным» делом, Зейн не выдерживает и шикает на него. — Прекрати уже, идиот. — Молодой человек, — обращает на себя внимание учитель, прекращая объяснять новую тему, — Встаньте пожалуйста. — Я? — раздраженно спрашивает Малик. — Нет. Тот, что на последней парте. Брэд хмурится, кидая бумажные шарики на свою парту, и встает. — Как Вас зовут? — спрашивает Стайлс, облокачиваясь на свой рабочий стол. — Брэд. — Скажи мне, Брэд, ты знаешь, что сейчас идет урок? Футболист молчит некоторое время, а потом отвечает. — Знаю. — Тогда почему ты ведешь себя так, будто пришел в тир? Луи сильно удивлен. Другие учителя всегда закрывали глаза на поведение Брэда и не предавали этому большого значения. Томлинсон видит, что химик ведет себя спокойно, не показывает раздраженность, а Брэд, в свою очередь, излучает злость и ненависть. Он молчит, прикусывая губу. На него все заинтересованно смотрят, а блондин даже не знает, что ответить. — Я скажу свое мнение, чего делать совсем не нужно, — вздыхает Стайлс, когда не получает на свой вопрос ответа, — Но ты выглядишь как первоклассник, пытающийся обратить на себя внимание девочки, которая ему нравится, — по классу раздаются смешки, а Брэд начинает краснеть то ли от злости, то ли он смущения, — Я не приемлю такого поведения на моем уроке и в сторону моих учеников, Брэд. Луи, завлеченный их разговором, немного краснеет и снова ловит взгляд Стайлса. Он отворачивается и видит, как на него смотрит Малик, чуть ухмыляясь, а шатен вопросительно смотрит на друга в ответ. — Садись, но если ты снова начнешь вытворять эти вещи с бумагой, то я поведу тебя к директору. Не все умеют долго терпеть, запомни. Брэд садится на свое место и молчит как тряпочка весь оставшийся урок. Томлинсон пытается расслушать материал и записать его в тетрадь, но его тело не покидает чувство того, что его защитили (мысль о том, что учитель просто не вытерпел недостойного поведения футболиста просто не приходила в голову), и он пытается не улыбаться, прикусывая внутреннюю сторону щеки. Когда занятие заканчивается, все быстро выходят из кабинета. Малик ждет Луи, когда тот наконец-то соберется и они вместе пойдут на следующий урок. Они уже хотят выходить из кабинета, но учитель подходит к парням и говорит: — Зейн, ты не мог бы выйти? Нам с Томлинсоном нужно поговорить. Малик поднимает брови и кивает. Он быстро выходит из класса и закрывает дверь за собой, кидая Луи перед этим хитрый взгляд, из-за чего он закатывает глаза. Томлинсон поворачивается к учителю, показывая, что он готов внимательно слушать его. Стайлс выглядит немного неуверенно, погружая свои ладони в рукава свитера, но одновременно это выглядит мило. — Брэд… Это тот самый парень? — Вы о чем? — Луи не до конца понимает, к чему клонит учитель. Он поднимает голову из-за разницы в росте, чтобы посмотреть на химика. — Тот, который ударил тебя раздевалке. Томлинсон чувствует себя неловко и опускает взгляд, прокашливаясь. — Ну, да. Это он. Стайлс вздыхает, смотря прямо на ученика. — Я уже говорил, но если тебе нужна будет какая-нибудь помощь, то говори мне. Луи почему-то чувствует, что раздражается. Почему к нему предоставлено столько внимания? — А я говорил, что это неважно. Почему вы вообще так добры ко мне? Я же ничего не сделал, — недоумевает Томлинсон. — Я не знаю, Луи. Ты кажешься мне очень хорошим и... сломленным? Нет, не то, что ты выглядишь жалко или что-то в этом... Томлинсон удивляется, что перед ним начинает оправдываться учитель. Он останавливает речь мистера Стайлса, когда подставляет ладонь в знаке остановиться. — Я вас понял, мистер Стайлс, — Луи вздыхает и усмехается, глядя на обеспокоенного учителя, — Никогда еще передо мной не оправдывался учитель. Мужчина смеется, прикрывая глаза. — Старая привычка, прости. Луи машет рукой и улыбается, чувствуя, как раздражение улетучивается совсем. — И все же, рассказывай, если Брэд еще что-нибудь сделает. Он не внушает доверия, а я хочу, чтобы моим ученикам было комфортно учиться. Луи все же сдается и кивает Стайлсу. — Ладно, беги. Тебя Малик заждался, наверное. Они прощаются и Томлинсон выходит из класса с легкой улыбкой. К нему подходит Зейн, поднимая вопросительно бровь. — О чем вы таком говорили, что у тебя лицо светится от счастья? — ухмыляется Малик. — Ничего. Просто он спросил меня про Брэда и сказал, что если у меня будут какие-то проблемы с ним, то я могу рассказать ему, — Томлинсон продолжает улыбаться, направляясь в сторону нужного кабинета. — О, наш малыш Лу все-таки влюбился? В бок Зейна прилетает слабый толчок. — Иди ты, Малик. Луи усмехается, но в следующий момент его улыбка пропадает с лица, заменяясь на хмурые брови и задумчивый вид. *** Томлинсон всерьез задумался о своей влюбленности в учителя. Он начал замечать за собой то, что образ мистера Стайлса очень часто появляется в его мыслях — при пробуждении, перед сном и почти все уроки подряд (уж химию точно). Это сильно настораживало и пугало. Когда на уроке Луи сталкивается с изумрудными глазами химика, он краснеет и утыкается обратно в тетрадь или учебник, дабы не поймать взгляд мужчины снова. Спустя пару недель парень осознает, что ему до жути нравится глубокий голос Стайлса, которым он спокойно объяснял предмет. Иногда Томлинсон вздрагивал, слыша его совсем рядом, когда учитель на самостоятельных работах подходил к его с Зейном парте и склонялся, чтобы узнать, как обстоят дела. Малик насмехался над другом, смотря на него с издевкой, на что Луи несильно пихал его в бок. Парень всматривался в улыбку мужчины, вслушивался в его смех, вызванный проделками учеников. А еще шатен заметил, что Стайлс помимо теплых свитеров любит брюки с высокой посадкой, и это, почему-то, до жути умиляло. Луи украдкой рассматривал татуировки учителя, когда тот закатывал рукава рубашки или свитера. Особенно ему нравились миниатюрные партаки на запястье Стайлса. Ежедневник Луи все чаще заполнялся текстами песен. Он не хотел вываливать свои чувства на других людей. Даже на Зейна, хоть они и были лучшими друзьями и долго знали друг друга. Томлинсон не был уверен, стоит ли рассказывать все Малику, поэтому он записывал все, что хочет сказать, в черную книжечку. «When you’re with me, then there are no problems». Когда Луи задумчиво выписывает строчку второго куплета, он тупо пялится на нее и закрывает ежедневник, откидывая его в сторону. Шатен тяжело вздыхает, прикрывая лицо ладонями от безысходности. Он оправдывает свою возможную влюбленность тем, что Стайлс притягателен как личность, а Томлинсон просто же внимателен к деталям. Но даже если рассматривать вариант, что Луи неровно дышит к своему учителю… То это звучит, наверное… очень больно и страшно? Луи всегда с раздражением наблюдал за своими одноклассницами, что кидали влюбленные взгляды на молодых учителей в школе. Шанс на взаимную любовь если и был, то только маловероятный. Но парень чувствует себя так, будто он сам попался на тот же крючок, и ему это определенно не нравилось. Очень сложно заводить романы со своим учителем, ведь, если быть неаккуратным, то можно легко попасться на чужие глаза, что более вероятно приведет к не совсем приятным последствиям: увольнение с работы или (и) исключение из школы. А если осторожность и присутствует, то находиться на уроке будет сложнее обычного. Незаметно проходит в раздумьях целый месяц. Эти тридцать дней выглядели для Луи как один сплошной день сурка: проснуться утром, сходить в школу, прийти домой и начать корить себя за ненужные мысли, засыпая под них, как под колыбельную. Приходя в школу, Томлинсон проходит мимо доски объявления, замечая мини-постер, оповещающий о том, что школьный осенний бал состоится через две недели. Луи тяжело вздохнул, идя к кабинету истории. Ему никогда не нравились осенние балы. Возможно, у них была своя эстетика, которую многие боготворили, но на самом деле в этом праздновании нет ничего такого. На самом деле, Томлинсону было обидно, что с ним никто никогда не хотел танцевать и он все время сидел на скамье, попивая пунш. Так что последние года два он не ходил на балы и не собирался этого делать все оставшееся обучение. До сегодняшнего дня. «Может, там будет Стайлс?» — думает Луи и сразу отмахивается от этой мысли. Даже если не из-за химика, то ради интереса пойти стоит. Посмотреть, изменилось ли оформление, например. Он подходит к кабинету истории и видит стоящих рядом с ним Дженнер и Стайлса. Они о чем-то мило общаются, улыбаясь друг другу и иногда посмеиваясь. Томлинсон чувствует, как внутри него все закипает, и он старается не показывать свои не совсем положительные эмоции. Он ревнует? Похоже на то. Ему становится неприятно при виде того, как Дженнер мило воркует с мужчиной. Тот же выглядит дружелюбно, без какого-либо намека на влюбленность, и это успокаивает Луи. «Какое мне дело?» — думает Луи, коря себя за то, что сует свой нос в чужие дела. Старшеклассник проходит мимо учителей настолько незаметно, насколько может. Он почти заходит в класс, словно переходя финишную черту, но тут он слышит за спиной низкий голос. — И тебе доброе утро, Лу, — усмехается Стайлс, и когда парень поворачивается, он видит безразличный взгляд учительницы и мягкую улыбку химика. Луи немного смущается, когда Стайлс привлекает к себе внимание ученика, используя уменьшительно-ласкательную форму его имени. — Ох, извиняюсь, — Томлинсон останавливается и подходит к мужчине. Он слышит краем уха о том, что Дженнер нужно уйти и подготовить материал к уроку, на что Стайлс кивает, кидая в ее сторону мимолетный взгляд, — Я просто не хотел вас отвлекать от разговора. Доброе утро, — он поджимает губы, чтобы не заулыбаться, и поправляет свою челку легким взмахом ладони. Луи всматривается в чужие черты лица: зеленый блеск в глазах, чуть пухлые, обветренные губы и трехдневная щетина. На нем сегодня свободная белая рубашка, которая не заправлена, как обычно, в брюки. — Как спалось? — буднично спрашивает Гарри. Он поджимает губы и перебирает в руках документы, пробегаясь взглядом по тексту на листах. — М-м… Младшей сестре приснился кошмар ночью, из-за чего я поздно заснул, — Луи пожал плечами. Ему было неловко разговаривать с учителем на такие бытовые темы, но заинтересованный вид Стайлса немного успокаивал его. — У тебя есть сестра? — Четыре, — Томлинсон усмехается, когда видит удивленный взгляд химика, — Живется нормально. Конечно, шумно иногда в доме, но это не такая большая проблема. — У меня тоже есть сестра. Только одна, но все же, — он посмеивается, полностью переводя свое внимание с бумаг на Луи, — Я очень рано сегодня проснулся из-за того, что моя кошка ходила по мне, а потом не смог заснуть снова. — У вас есть кошка? — Да, ее зовут Элиан, — рассказывает Стайлс, расплываясь в милой улыбке. Его брови немного хмурятся, когда звенит звонок, и он смотрит на свои наручные часы, — Думаю, что уже время расходиться. Учитель положил ладонь на плечо Луи, чуть сжимая в прощальном жесте. — До свидания, мистер Стайлс. — Давай, беги. Удачи на уроке. Луи кивает и пытается скрыть свою улыбку, когда заходит в класс. История проходит очень быстро, от чего витающий в облаках Томлинсон не успевает записать конспект полностью. Собрав все свои вещи, он идет в кафетерий. Он видит сидящего за столом Зейна, который ожидает друга, залипая в своем телефоне. Луи спустя минуту подсаживается к Малику, приветствуясь. — И по какому поводу ты улыбаешься сейчас? — интересуется Зейн, доставая свой контейнер с едой. — Что? — Томлинсон переводит взгляд на друга. Он вопросительно на него смотрит и просто пожимает плечами. Луи чувствует, как его тело переполняют эмоции (он не понимает, какие именно), и слова сами льются из его рта, — Мы сегодня перед историей разговаривали со Стайлсом. — О, вот оно что, — медленно кивает брюнет, — И о чем же вы болтали? — Ну, он поинтересовался у меня, как я спал. Потом мы поговорили о своих сестрах, и он мне рассказал о своей кошке, — неосознанно улыбается Луи, — А еще он меня назвал Лу. — Воу-воу, — удивленно посмотрел Малик, откладывая свой бутерброд обратно в контейнер, — Слушай, ты точно уверен, что тебе это не приснилось? — Да пошел ты, — он несильно ударяет его в плечо, от чего Зейн выдает больное «ауч!», — Не преувеличивай. — Ладно, успокойся. Ты так увлеченно и влюбленно рассказываешь об этом, что аж больно верится, — брюнет смеется и в следующую секунду делает серьезное выражение лица, — Судя по Вашим рассказам, Луи Уильям Томлинсон, смею предположить, что Вами заинтересован наш учитель химии. Луи краснеет, смотря на своего лучшего друга. — Зи, реально, прекращай. — Ты даже не ударил меня за то, что я сказал, что ты все-таки влюбился. Томлинсон поджимает губы и просто водит плечом, отводя взгляд в сторону. Он не может опровергнуть слова Малика, но также не может с ними согласиться. Луи просто не может разобраться. — Я не знаю, Зейн. Я не могу понять, так ли это, или нет. — Если ты уже говоришь, что ты не знаешь точно, то это уже означает первый звоночек, Томмо, — Малик жует свой бутерброд. — Но… — Я же вижу, как ты ведешь себя рядом со Стайлсом. Как влюбленная шестиклашка, ей Богу. Смотришь на него весь урок, не сводя глаз. Да и ты далеко не натурал, согласись, — брюнет хмыкает и поворачивается всем корпусом в сторону Луи. Томлинсон неуверенно смотрит на него, хмуря брови, — Знаешь, скоро же осенний бал... — Зейн, ты же знаешь… — Стой, я не договорил, — Малик снова его перебивает, кладя на его плечи свои ладони, — Там сто процентов будут учителя — следить за тем, чтобы подростки не распивали алкоголь, ничего не крушили и прочее. А молодые учителя тем более, им же нужно развлечься хоть каким-то способом, — Луи медленно кивает, вопросительно смотря на друга, — Понимаешь, к чему суть клоню? — Ну… Не совсем, — честно отвечает Томлинсон, на что Зейн закатывает глаза. — Боже, Лу. Помнишь же, что там выступают ученики? Ты тоже можешь выступить и намекнуть Стайлсу. Дошло? Томлинсон хочет пошутить, что слова Малика звучат как принуждение к действию, но он понимает, что это не так. Идея кажется ему интересной, даже если она и звучит немного безумной. Но все же, Луи не так сильно уверен в себе. — Зе-ейн, — вздыхает Луи, наклоняясь назад, — Ты ведь знаешь, что я терпеть не могу школьные балы? Тем более, — он хмуро смотрит, — Наоборот, может я сделаю что-то не так, и он начнет избегать меня. — Ладно, тогда я больше не в силах тебе помочь. Луи отмахивается ладонью, задумываясь. Каковы шансы того, что результат этого плана выйдет положительным? Это как монета. Ты не знаешь, что тебе выпадет: орел или решка? Но, подумав, Томлинсон решает все-таки рискнуть. Может, своей репутацией, или хорошими отношениями с химиком, но как говорится — кто не рискует, тот не пьет шампанское. А Луи очень любит шампанское, так что он не намерен упускать свой шанс.