— Николас! — тринадцатилетний мальчик неспеша шагает вдоль дороги и внезапно слышит за спиной звонкий голос, а затем — быстрые шаги, — Стой! Ну подожди меня!
— Хён, — Николас уже заранее знает, кем является его «преследователь», поэтому с улыбкой оборачивается и видит Ханбина, который машет рукой и уже бежит к нему со всех ног, — ты сегодня рано.
— Я специально проснулся пораньше, чтобы пойти с тобой! — мальчик с чёрными волосами гордо задирает голову и ярко улыбается, ожидая похвалы в ответ, — в прошлом году ты всегда злился, что мы опаздывали в школу и не успевали зайти в буфет за твоими любимыми шоколадками.
— Потому что так и есть, — Николас смеётся и толкает друга в плечо, — но признаюсь, что идти в школу без тебя мне совсем не хочется.
Ханбин снова улыбается в ответ, вприпрыжку подстраиваясь под шаг Николаса, который, в свою очередь, успевает подпинывать ногой маленький камешек, поднимаясь по извилистой дорожке, ведущей прямо к школьному двору.
На обоих мальчиках новая школьная форма: темно-синие брюки, белые рубашки и светло-бежевые жилетки с именными бейджиками на булавках, которые немного поблёскивают из-за отражения солнечных лучей.
Николас поднимает голову и смотрит на ясное небо: сегодня — очередной солнечный день в его жизни.
Средняя школа — очень шумное и оживленное место, наполненное возгласами уже не совсем детей, но ещё далеко не взрослых мальчишек и девчонок. Мальчики пробираются сквозь толпу подростков постарше и быстро находят нужный класс.
— Давай скорее, — торопит Николаса Ханбин, пока тот роется в переднем кармашке рюкзака в поисках мелочи на шоколад.
— Иди вперёд, — младший машет рукой, не отвлекаясь на друга, — пока очереди нет.
Получив важную миссию Ханбин кивает, хоть и понимает, что Николас этого вовсе не видит, и выбегает из класса, получив вслед неодобрительный возглас проходившего мимо завуча. Перескакивая через ступеньку, мальчик быстро преодолевает лестницу и, завернув за угол, оказывается в школьной столовой.
До звонка на урок оставалось совсем немного времени, а очередь и вправду уже начала появляться, поэтому Ханбин поспешил втиснуться в толпу, и радостно улыбнулся, увидев на стеллажах буфета нужные ему сладости:
«Вот Николас обрадуется!».
Мальчик буквально еле сдерживал себя, чтобы не начать прыгать на месте, потому что очередь тянулась довольно медленно, а долгое ожидание всё больше начинало утомлять.
Внезапно прикрытая дверь в столовую распахнулась настежь, на что Ханбин радостно поднял голову:
«Николас!». Однако, вместо своего друга мальчик увидел в дверях толпу старшеклассников, лет пятнадцати, которые уже направлялись прямиком в его сторону. Самый высокий из них, явно «лидер», шёл чуть впереди, убрав руки в карманы школьных брюк, а остальные отступали от него на пару шагов.
— Эй, ты, — внезапно проговорил тот самый старшеклассник, обращаясь к невысокому мальчику, стоящему перед самым прилавком, — ты же занял нам место?
— К..кто вы? — наверное, с другого конца столовой было видно, как затряслись коленки у младшего, когда он понял, что старшеклассники уже успели обступить его со всех сторон. — Я уже ухожу.
С этими словами мальчик с волосами цвета какао схватил с пола свой школьный рюкзак и выбежал из столовой, даже не успев ничего попросить у женщины за прилавком. Та же, в свою очередь, окинула хулиганов неодобрительным взглядом и громко велела им встать в конец очереди под предлогом, что иначе она откажется их обслуживать.
Получив выговор, недовольные старшеклассники поплелись вдоль толпы ребят, которые один за другим делали шаг в сторону, пропуская всех до единого. Однако, как только Ханбин захотел пропустить их подобно всем остальным, мальчик, стоявший впереди него внезапно заговорил.
— Кей-хён. — он слегка поднял голову, глядя на идущего впереди старшеклассников парня и указал пальцем за спину, прямо на Ханбина, — Можешь встать здесь.
Услышав своё имя, высокий парень остановился и пробежался оценивающим взглядом по оставшейся очереди, после чего заинтересованно посмотрел на говорящего.
— А ты смышлёный, — он подошёл ближе и слегка подтолкнул мальчика, чтобы занять место позади него, а взгляд его теперь был устремлён на Ханбина, —
малыш, ты ведь не против?
Темноволосый мальчик поднял голову, испуганно глядя на старшеклассника, который был минимум на две головы выше его самого: тёмно-каштановые уложенные волосы с парой уже выбившихся прядок, небрежно спадающих на лицо, чёрные, как уголь, глаза с поблескивающим отражением потолочных ламп, чёткая скуловая линия, расстёгнутый школьный пиджак, надетый поверх футболки с ярким принтом. В общем, тот самый тип людей, от которых мама с детства советовала держаться подальше. И не зря.
— Но я, — Ханбин замялся, глядя на Кея, а затем и на остальных старшеклассников, которые уже успели его окружить, — Мы с моим другом заняли здесь место.
— Ты, кажется, не расслышал, — высокий парень демонстративно наклонился поближе к младшему, —
мы теперь стоим здесь.
С этими словами Кей приблизился к Ханбину и, схватив того за жилетку, оттолкнул в толпу. Не удержав равновесие, мальчик повалился на пол, зацепив с собой ещё нескольких ребят.
— Ханбин-хён! — Николас, вбежавший в столовую, тут же заметил среди десятков подростков тёмную макушку и бросился к другу, чуть не сбив с ног старшеклассников, которые со смехом покидали столовую, позабавившись на славу. — Ты в порядке?
— Да, — мальчик уже сидел на полу, потирая рукой ушибленный локоть, — всё хорошо.
— Глупый, — Николас присел рядом с другом, помогая тому подняться на ноги, — они же ударили тебя, давай расскажем об этом взрослым.
— Не стоит, Николас, — Ханбин потёр ушибленный локоть, и, немного поморщившись, улыбнулся, глядя на друга, — мне совсем не больно.
Столовая тем временем моментально опустела: никому из школьников явно не хотелось повторить судьбу Ханбина, поэтому все поскорее разбежались на тот случай, если Кей и его «банда» захотят вернуться.
— Ты уверен в этом? — Николас с недовольством наблюдал за тем, как его друг отряхивает школьную форму, после чего подошёл и протянул ладони, чтобы поправить воротничок его рубашки, — Ты никогда не говоришь, что тебе плохо.
— Потому что у меня всё хорошо, — Ханбин с улыбкой посмотрел на Николаса, и точно хотел сказать что-то ещё, но противный звук школьного звонка заставил его позабыть свою мысль, — идём, а то опоздаем.
К счастью, успев вернуться в класс до прихода учителя, мальчики быстро уселись на свои места, однако первый и все последующие уроки в этот день обоих совсем не интересовали. Каждый из них думал о чём-то своём. Николас без особого энтузиазма глазел на доску, размышляя о том, насколько сильно ему не нравятся старшеклассники в этой школе.
«Я никогда не стану таким» — пронеслась в его голове очередная мысль, —
«Никогда не буду плохо относиться к младшим. И буду всегда защищать своих друзей».
Разумеется, подумав о «друзьях» он посмотрел на Ханбина, который, в свою очередь, точно также совсем не следил за происходящим в классе и просто вырисовывал в тетради маленькие незамысловатые картинки. Он тоже думал. Думал о том, как здорово выглядели ребята, с которыми он столкнулся лицом к лицу всего несколько часов назад. Наверное, их правда можно было назвать крутыми. Такими, какими обычно бывают школьники в подростковых фильмах, которые они с Николасом часто смотрели по выходным в его комнате на чердаке.
— Идём ко мне? — после окончания последнего урока Николас поспешно сложил вещи в свой новый рюкзак, — Мама сказала, что ты стал слишком редко заходить.
— Хорошо, — Ханбин посмотрел на друга и кивнул, — я люблю, когда твоя мама готовит нам печенье.
— Я знаю, — младший уже стоял у двери, намекая, чтобы второй поторапливался, — поэтому попросил её и сегодня приготовить немного.
От услышанного настроение Ханбина значительно улучшилось, и он поспешил за Николасом. Выйдя из класса, мальчики быстро миновали лестницу и пару коридоров, наконец оказавшись на улице.
Солнце светило также ярко, как утром, а тёплый весенний ветер окончательно развеял остатки неприятных мыслей. Да, именно этого весь день не хватало Николасу, чтобы вновь почувствовать себя счастливым. Мальчик тут же начал болтать о том, как здорово, что они ходят уже в среднюю школу, и о том, как много интересного их ждёт в этом году. Он был так увлечён собственным монологом и даже не сразу понял, что Ханбин его совсем не слушает.
— Эй, — Николас потянул друга за лямку рюкзака и проследил за его взглядом, который был по-прежнему устремлён в сторону школьного крыльца, на котором толпа старшеклассников во главе с уже известным ему Кеем снова задирали кого-то из ребят помладше. — Пойдём скорее!
— Угу, — старший кивнул, последовав за Николасом и вскоре, когда они миновали школьный двор, втянулся в разговор о выходе какой-то новой видеоигры про зомби.
***
— Иногда мне кажется, что моя мама любит тебя больше, чем меня, — недовольно произнёс Николас на подходе к дому, чем заставил Ханбина рассмеяться.
— Она не может любить меня больше, — старший шутливо толкнул друга в плечо, — потому что ты – её сын. И как вообще ты это понял? Ну, что твоя мама любит меня.
— Глупый. Любить кого-то – это значит хотеть заботиться о нём, восхищаться им, хотеть проводить с ним больше времени, — Николас посчитал на пальцах свои аргументы, затем посмотрел на Ханбина, — Моя мама всегда волнуется о тебе, говорит, что ты очень хороший и радуется, когда ты заходишь к нам в гости.
— И хотеть узнать о нём побольше – тоже? — с нехарактерной для него серьёзностью проговорил темноволосый мальчик.
— Ага, — Николас кивнул, разглядывая проползающего мимо жучка, — например, мама всегда спрашивает, как у тебя дела.
Оставшуюся дорогу до дома Николаса мальчики не разговаривали. Каждый из них получил много новых эмоций за этот долгий школьный день и теперь вновь думал о своём. Точнее, в данный момент времени мысли обоих вертелись вокруг последней части их разговора.
***
Так, в этот солнечный день Николас, будучи ещё подростком, наконец и сам понял, что значит любить кого-то. Понял это, когда перед входом в дом его лучший друг в очередной раз одарил его своей лучезарной улыбкой. Ханбин уже тогда совершенно точно был для него чем-то намного большим, чем просто другом: он стал для Николаса тем самым
синонимом к слову «любовь».
Ханбин, в свою очередь, благодаря Николасу тоже осознал, что значит любовь. Но, к сожалению, в его синониме к этому красивому слову было
всего три буквы.
