Зов крови

Стикс

Комнаты заполонило черным дымом. Он клубился везде, какую бы дверь Стикс не пытался открыть. Одно за другим разбивались окна. На первом этаже, на втором, крики, казалось, доносились отовсюду. Их особняк был окружен. Обнаружен охотниками, и теперь находился в оцеплении людей, вооруженных серебряными пулями и горючими смесями. Стикс успел выглянуть в окно прежде, чем подожженая бутылка полетела в его сторону. Пару мгновений хватило, чтобы заметить на каждом из прибывших лунницу. Полумесяц из кости животного не мог отогнать нечисть, как считали невежды, однако прок от них был. Правильно заговоренные амулеты жгли кожу, точно языки огня, и служили опознавательным знаком среди охотников. — Их много, — сказал Стикс, оборачиваясь к Флегетону. Тот выглядел растерянным, прикрывая глаза рукой, чтобы спастись от отсветов пламени. Едкий дым заполнил комнату, и Флегетон тут же зашелся кашлем. — Здесь дышать нечем, — прохрипел он. Стикс раздраженно передернул плечами, совершенно забывая в эти минуты, что Флегетон настолько ничего не понимает. Конечно, он ведь всего несколько дней как умер и стал одним из них. — Тебе и не нужно дышать с-с-с-совсем. Флегетон удивленно вскинул брови, замер, но кашлять перестал, кажется, сам пораженный этим открытием. Стикс раздраженно нахмурился. Не время для того, чтобы объяснять простые истины, однако Флегетон не понимал слишком многого. Ничего не знающий, ничего не умеющий. Обуза. — Нам надо уходить, — сказал Стикс, но не двинулся с места. Голоса доносились не только снаружи, но и внутри дома, так что стоило быть осторожнее. — Выглядишь обеспокоенным. Насколько это возможно, — Флегетон фыркнул, приподняв голову. — Разве это не просто деревенское ополчение? — Нет, — Стикс помотал головой. — Они из тех, кто знает, как нас-с убить навс-с-сегда. Флегетон снова удивленно посмотрел на него, но потом недоверчиво прищурился. — Они хотят нас сжечь? Стикс кивнул, не собираясь больше ничего объяснять. Они и так потеряли много времени, а уходить нужно было, как можно быстрее. С Флегетоном или без. Стикс замер на пару мгновений, прислушиваясь к шуму, и пытаясь понять, как будет быстрее покинуть дом. — Нам нужно оружие, разве нет? Здесь ведь наверняка оно есть? — Ес-сть. Ружьями из них всех увлекался только Ахерон. Стикс не видел нужды в стрельбе, когда можно было полагаться на собственную скорость и силу. Сейчас же казалось этим обойтись не удастся. Он быстрым шагом направился через коридор в мастерскую Ахерона. Оттуда можно было выйти на задний двор и, если повезет, то там людей будет меньше. Не нужно было оборачиваться, чтобы слышать, как следом бежал Флегетон. Голоса затихали, и это вселяло легкие проблески надежды, что путь выбран верно. — Бери быс-стрее, — бросил Стикс, едва открылась дверь. Флегетон присвистнул и сразу же бросился к стене, где висело несколько винтовок. Глянул, мотнул головой и схватил револьвер, что лежал на столе. — О, наган, просто великолепно, ты что-то берешь? Флегетон спешно посмотрел в кожаный футляр, где лежали патроны, и взял его тоже. Белые нечеловеческие глаза бегали по комнате, словно он хотел унести отсюда что-то еще. — Нет. Пошли отс-с-сюда,— Стикс мотнул головой, слыша чужие шаги и треск пламени совсем неподалеку. — Если нам нужно лишь сбежать, то что мешает нам сделать это? — Флегетон открыл барабан и начал вкладывать в него патроны, с такой скоростью, что сложно было уследить глазами за движением пальцев. — Даже если их много — мы быстрее. Губы Стикса сжались в одну тонкую линию. Его осточертели этим вопросы и предложения, разбираться с которыми не было никакого времени. Проще бросить. Проще, но ни Коцит, ни Ахерон не поверят, что Флегетон погиб случайно. Что у Стикса не было никакой возможности выбраться вместе. Белые глаза смотрели на него не отрываясь. В них тоже ни капли тепла, ответное раздражение, разбавленное юношеским высокомерием. — Нам нужно действовать сообща. Но это крайне сложно сделать, когда я ничего не понимаю. — Прос-сто с-с-слушайся меня, — прошипел Стикс. Топот ног уже звучал отчетливее, а вместе с тем и звуки открывающихся дверей. Охотники обследовали комнаты. Планомерно, одну за другой, неумолимо приближаясь к ним. — Послушание не мой конек, — Флегетон вздернул курок. — Маменька всегда так говорила. Звуки доносились из конца коридора. Слишком близко, чтобы продолжать стоять здесь. — Разве ты что-то помнишь? — Стикс дернул за ручку и толкнул дверь на улицу. Та не открылась, только брякнул тяжелый замок с обратной стороны. — Мне и не требуется помнить, чтобы быть в этом уверенным, — улыбнулся Флегетон. Его взгляд скользнул по замеревшему Стиксу, без слов понимая причину заминки. — Заперто? — Я с-сломаю. — Будет шумно. За нами начнется погоня со всех сторон. Стикс обернулся, заметив, что Флегетон уже стоит с вытянутым револьвером на изготовку. Охотники проверяли соседнюю комнату и оставались считанные минуты, когда они окажутся в этой. — Давай избавимся хотя бы от части наших проблем. Дверь распахнулась от удара ноги и ударилась о стену. Стоило в проеме появиться фигурам, как загремели выстрелы. Они заполнили собой комнату, оглушая небольшое пространство. Крики и резкий запах крови. Охотники стреляли вслепую, и увернуться от их выстрелов не составляло труда. Обежать комнату по периметру, краем глаза заметить, как Флегетон дал отмашку, что пули кончились, и рывком кинуться на оставшихся. Зубы выдрали кусок горла и, вопреки желанию прижаться к ране, Стикс отпрыгнул в сторону. В коридоре остался один человек, который торопливо перезаряжал ружье. Промедление стоило ему жизни. Стикс бросился вперед. Ладонь встретилась с занесенным прикладом, остановив удар. Вторая рука заострившимися когтями вспорола живот. Мягкость плоти и тепло внутренности согревали кожу. Такое знакомое ощущение. Преддверие еды. Горло пересохло от жажды. Спазм боли сдавил все внутри, заволакивая глаза одной единственной мыслью — выпить все, что есть вокруг. Вылакать каждый оставленный труп, пока от всех них не останутся обескровленные оболочки с синеющей кожей. Шумное с присвистом дыхание заставило поднять голову. Флегетон стоял в проходе, поставив ногу на один из трупов. Рука была вытянута вперед, побелевшими от усилия пальцами сжимающая наган, пока вторая придерживала запястье. Дуло едва заметно дрожало, как и сам Флегетон. Его глаза, точно глаза безумца, беспорядочно бегали по телам. Подобно животному учуявшему пищу, он жадно дышал, позабыв о том, что воздух заполнен копотью. Флегетону нужна была кровь. — Пей, — коротко приказал Стикс, отворачиваясь обратно к висящему в его руках мертвому телу юноши. Кожа легко поддалась острым клыкам, наполняя рот сладостным пойлом. Сама жизнь текла по его горлу. Нектар, от которого невозможно отказаться. Коцит и Ахерон считали, что голод можно перетерпеть. Но это чушь. Зверя внутри невозможно заглушить. Каждую ночь ему нужна новая жертва, чем больше, тем лучше. Стикс знал об этом лучше всех остальных. Его жажда была постоянной спутницей, что не покидала ни на час. Ее тень всегда была рядом, сколько бы людей не легло к ногам Стикса. Чей-то голод слабел, но зверь внутри него не спал никогда. Даже сейчас, когда по лестнице к ним бежали новые охотники, Стикс не мог просто уйти, учуяв запах крови. В этом они с Флегетоном были похожи, пусть даже во всем остальном — нет. Останки из кожи и костей упала к ногам. Стикс выпрямился, чувствуя, что зверь внутри перестал рычать так отчетливо. Сила самой смерти растеклась по телу, вселяя уверенность, что все это удастся пережить. Все эти охотники падут так же, как их покойные товарищи. — О, дьявольские силы, какое наслаждение, — протянул Флегетон, полуприкрыв от удовольствия глаза. Вся нижняя половина его лица тонула в крови и ошметках мяса. Точно почувствовав чужой взгляд, Флегетон выдернул из кармана белоснежный платок и наспех провел им по лицу. — Во второй раз даже слаще, чем в первый. — Нам пора, — заметил Стикс, но былое раздражение поубавилось вместе с сытостью. Он и сам не смог бы устоять и уйти. Осуждать поздно. Дверь на улицу пришлось вышибать. Громко, но за треском рушащегося здания, уже не так слышно. Стиксу хотелось в это верить. Пожар разгорался с такой силой, что скоро грозился перекинуться на заросший сад. — Беги, не ос-станавливаяс-сь, — Стикс вышел первым. Снег падал плотным полотном и таял от языков пламени, что вырывались из разбитых окон. Северная часть здания была объята пожаром. Летняя пристройка уже истерлась и осела гурьбой неровных досок. Воздух от поднимающейся вверх дымки рябил. Сквозь зыбкую пелену виднелись люди и слышались их неразборчивые голоса. Стикс молча махнул в другую сторону и сорвался с места. Если повезет, то с обратной стороны будет меньше охотников. За поворотом было пусто. Свежие сугробы жалобно стонали, сопровождая путь к дороге. Вот уже виднеются кони их врагов. Боковым зрением Стикс видел, что к ним уже бегут. Далеко, слишком далеко, даже наган с такого расстояния не попадет. Улыбка скользнула по губам — успели. На дороге к Петербургу их уже не поймать. — Стикс! — крик Флегетона был больше похож на визг. Надрывный, короткий, отчаянный. Стикс обернулся. Флегетон лежал, опрошенный снегом, а вокруг едва заметно мерцали линии рун. Ловушка для нечисти. Чтобы ее разрушить нужно стереть границы. Подбежать и потерять время. Или уйти и забыть о Флегетоне. Скрип снега послышался из-за деревьев. С противоположной стороны, откуда бежали охотники. Среди раскидистых хвойных веток, припадая на одну ногу, двигалась женщина с взведенной двустволкой. Ее одежды выдавали дворянское происхождение, а множество украшений мерцали отражением пламени. Нет, не украшения. Стикс прищурился, даже на таком расстоянии угадывая ведьмовские амулеты. Их было больше, чем у остальных охотников, только все тело подобралось не от этого. В оранжевых отсветах Стикс узнал женщину, которую давно считал мертвой. Княгиня Гашпарова была последней из этого проклятого рода охотников. Как долго и как планомерно они с Коцитом уничтожали это семейство. Столетие, никак не меньше, пока не осталась одна девица, едва вернувшаяся из пансионата. Высокая, с острыми чертами лица и гурьбой черных волос. Лицо осунулось, в черноте появилась проседь, но этот взгляд было невозможно спутать. В прошлый раз Стикс видел его, когда горело ее родовое поместье, и тогда еще девицу завалило обломками. Теперь история повторялась, только несколько иначе. — Знаю, месть должна быть холодной, но я решила ее подогреть, — дуло ружья целилось прямо в Стикса. Он не стал медлить. Гашпарова тоже. Патрон пролетел совсем рядом, разодрав рукав пальто. Стикс уже несся к ней, петляя из стороны в сторону, если последует следующий выстрел. Ждать долго не пришлось. Второй заряд задел волосы, едва ощутимо мазнув по щеке. Неудобное оружие. Два промаха — и вот уже от него никакого толку. Стикс в один прыжок оказался рядом, уже не опасаясь новых выстрелов. Они упали вместе. Приклад врезался в живот, вызывая приступ кашля. Заострившиеся когти разрезали ткань, но почти не коснулись кожи. Борьба под хрустом снега и разрушающегося здания. Княгиня увешана амулетами так, что обжечь о нее проще, чем достать. С обычным человеком Стикс бы давно закончил, а тут одна возня, не подступиться. — Стикс! — голос Флегетона точно возвратил в действительность. — Они рядом! Вытащи меня! Охотники действительно были в сотне метров от них. Снова загремели выстрелы. Меньше минуты, и рассчитывать на осечку будет уже невозможно. Стикс мог бы за это время убить княгиню. Завершить то, что они не смогли тридцать лет назад. Обезглавить всю эту охотничью братию и прервать род Гашпаровых. Позволить Флегетону умереть. Нет ни секунды дольше подумать. Стикс бросился к руническому кругу. Линии стерлись под подошвой и свечение исчезло. — Идем быстрее. Их бег завершился лишь тогда, когда окраины Петербурга начали обступать со всех сторон. Погоня, если и была, то давно оторвалась. — А что с Коцитом и Ахероном? — спросил Флегетон, прислонившись спиной к кованому забору. — Они же могут вернутся в поместье, ничего не зная! Стикс прикрыл глаза и покачал головой. Его силы были на исходе. Не физические — за последний день он выпил достаточно крови, чтобы усталость не имела власти над ним, но внутренние. Так много эмоций для одного дня. Хотелось закрыться в пустой комнате и просидеть в тишине несколько ночей, выбираясь лишь на охоту. Жаль, так сделать не удастся. — Почему ты так уверен? — в голосе Флегетона чувствовалось настороженность. — Ес-сть причины, — не вдаваясь в подробности пресек Стикс. Его взгляд прошелся по одежде Флегетона, оценивая, насколько тот привлечет внимание. Если учитывать, в каком плачевном состоянии находятся горожане, вряд ли на них будут много глазеть. Разве только самые заметные пятна крови хорошо бы спрятать. — Они в городе. Мы найдем их. — Как? — Флегетон нахмурился. Стикс только снова покачал головой и уверенно пошел вдоль домов — Почувствуем. Коцит и Ахерон обнаружились на одной из новых улиц. Вид у них был встревоженный, несмотря на появившиеся улыбки, стоило Стиксу с Флегетоном появиться в их поле зрения. — Дорогие мои! — громкий голос Коцита прорезал утренний полумрак, но вызвал ответную легкую улыбку. Было в нем что-то искреннее, медовое, предназначенное лишь для самых близких. Единственной каплей дегтя было то, что слова касались и Флегетона тоже. — Мы подрезали один длинный язык, что судачил о вас, — Ахерон говорил мягко, а за обманчивым тоном скрывалась сталь. Две пары темных глаз смотрели изучающе, и Стикс не сомневался — они уже знают. Не все, но что-то точно. — Охотники сожгли особняк, — начал Флегетон, спешно и с легким приукрашиванием рассказывая о произошедшем. Стикс вставлял краткие ремарки, позволяя другим обмениваться сведениями. — Значит… Дома у нас теперь нет, — Ахерон скрестил руки на груди и медленно стучал пальцами по предплечью. — Ну как же нет! А квартирка на Невском? Я же говорил, что не зря, не зря ее в карты выиграл! — тут же нашелся Коцит, пока его не прервал тихий голос: — Мне… мне не хорошо. У Флегетона было шумное дыхание, перебивающее собой даже голос Коцита. Разговор смолк, и Стикс нехотя обернулся. Флегетон стоял согнувшись и накрыв лицо руками. Его плечи заметно дрожали, а спина колыхалась в такт частым вздохам. — Мой дорогой друг, что с тобой? — Коцит тут же оказался рядом. Руки окутали Флегетона в ободряющем объятии, удерживая его на месте. Стикс поджал губы. Вопрос был бессмысленным, потому что ответ можно было увидеть, куда ни взгляни. Первые лучи рассветного солнца заблестели на снеге, заставляя его переливаться всеми цветами. Тучи рассеялись, оставляя город беззащитным перед наступающим днем. Улицу залило ярким светом, только набирающим силу с каждым мгновением. Флегетон даже на огонь смотрел с трудом, так что солнце могло его убить, если вовремя не спрятаться. И снова одни сложности. Стикс скрестил руки на груди и не сдвинулся с места, смотря за разворачивающейся картиной. Внутри рассерженной змеей шипела вновь проснувшаяся злость. — Надо найти укрытие, — заметил Ахерон, расстегивая пальто. Тяжелая ткань, подбитая мехом, накрыла Флегетона почти полностью скрыв его от посторонних глаз и вездесущего рассвета. — Наша квартира далеко, — Коцит продолжал придерживать Флегетона, судя по движениям под одеждой, гладя его голову. Змея внутри забила хвостом. — Может украсть машину? — Ахерон проводил взглядом тарахтящую повозку без коней, откуда торчали штыки большевиков. Коцит покачал головой. — И чем нам это поможет? Только внимание всех прохожих да зевак соберем. Нет уж. Надо быть вместе с народом: забраться к кому-нибудь из знатных в дом и взять оттуда все, что нам нужнее, чем почившим хозяевам. — А коли хозяева еще живы? — приглушенно донесся голос Флегетона. — Велика беда! — отмахнулся Коцит. — Сегодня живы, завтра их отпевает батюшка. Время нынче такое, неспокойное. А мы идем в ногу со временем! *** Дом-поместье встречал их разбитыми стеклами и разрухой внутри. Большую часть вещей здесь уже растащили: скрипел открытой дверью пустой шкаф, шелестели от сквозняка газетные листы, валялись вырванные из комодов ящики. Флегетон с Ахероном отправились в погреб. Отчасти, потому что туда могли не спускаться, но по большему счету, чтобы скрыться от солнечных лучей. Стикс был рад остаться наедине. За прошедшие сутки в нем накопилось достаточно слов, и с Коцитом требовалось поговорить. — Из-за него нам грозит опас-с-снос-с-сть — Стикс остановился и развернулся на каблуках. Все это лепетание вокруг Флегетона больше не было ничтожной прихотью. Откровенно, не казалось таковым с самого начала, но чем дальше, тем больше от него проблем. Только Коцит это старательно игнорировал, закрывал глаза, улыбался и продолжал потакать, точно в нем внезапно впервые за сотни лет проснулось чувство любви и заботы к ближнему. — Дорогой мой, с каких пор ты так склонен к драме? Мы же не на подмостках Мариинки! — Коцит раскрыл над головой найденный зонт и покрутил им. Черные плиссированные оборки поднялись в воздух, осыпая его костюм мелкими частицами пыли. — Охотники, подумаешь, будто в первый раз. Ты жив, он жив, а дом… Так то всего лишь стены да старая рухлядь. Давно уж пора нам было перебираться в город. Тут сейчас такое веселье. Сам посмотри! Это, конечно, не холера, но поживиться есть чем. На его лице сияла улыбка, освещенная бьющим в окно солнцем. Только глаза оставались в тени зонта мрачные и сосредоточенные, без капли веселья. Напускное, как и многие другие эмоции, что били через край. Стикс давно научился отделять маски от истинных чувств. Улыбки ничего не значат, как радостные возгласы и тысячи слов, важны лишь глаза. Сейчас Коцит был угрюм и сосредоточен. Стикс коротко мотнул подбородком, показывая, что не купится на все эти речи. Не сегодня. Растянутые уголки губ дрогнули и чуть опустились. — Что ты предлагаешь? — Коцит закрыл зонт и перевернул его подобно трости, перемещая весь свой вес на эту неустойчивую опору. — Избавиться от него? — Да. — Нет, — от наигранного веселья не осталось и следа. Брови сомкнулись на переносице, а меж губ в оскале показались заострившиеся зубы. — Мы не избавляемся от своих. — Он не наш. — Довольно! — Коцит резко стукнул об пол деревянным наконечником. — Флегетон с нами и хватит пытаться закрыть глаза на очевидное. Их глаза встретились: лед и разгоревшиеся в пламя угли. Коцит двинулся к нему. — Давай-ка попробуем разобраться. А то, мой дорогой, боюсь, что ты совсем запутался в собственных мыслях и обвинениях. Каждый шаг — торопливое слово, каждый стук зонтом о лакированный доски — свистящий выпад. — Говоришь, что это Флегетон подверг нас опасности. Однако, охотились ли на нас раньше? Да. Могли нас найти без него? Не тешь себя надеждами, но тоже — да. Все петербургские охотники — это дворяне да знать. Они чувствуют, что их время подходит к концу. Не будет больше у них никакой вольготной жизни, вот они все и переполошились. Исполняют свой святой долг! — Коцит всплеснул руками так близко, что Стикс едва успел увернуться от его ладони. — Так что нет, дорогой Стикс, дело совсем не во Флегетоне. Ни черта не в нем. В его словах так много истины, но Стиксу не хотелось слушать. — Но вс-с-се же, нас-с нашли из-за него. Из горла Коцита вырывался короткий рык. Его пальцы сжали рубашку Стикса, чтобы потянуть того ближе. — Из-за него ты выжил. Сомневаюсь, что тебе так легко удалось бы сбежать одному, — кончик носа прошелся у самого лица. Черный провалы глаз смотрели совсем близко, не выражая ничего, кроме сжигающей изнутри злости. — Но, если ты так уж хочешь найти виноватого, то я дам тебе эту возможность. Это же я провел обряд. Не подготовившись, не заботясь замести следы. Так давай же. Ударь, выгони. Или что ты там хочешь сделать за наш сожженный дом? Стикс молча стоял, вглядываясь в такое близкое лицо. Спорить было невозможно — Коцит виноват во всем не меньше Флегетона, только это будто ничего не значило. Стикс не ударит его, даже не будет тратить слов на то, чтобы выразить гнев. Потому что даже это чувство притупляется по отношению к Коциту, становится слишком незначительным и мелким, разбиваясь о понимание, что любую ошибку Стикс простит. Всегда прощал, иначе бы они не выжили. Он небрежно отстранил чужую руку и выпрямился. — Я так и думал, — кивнул Коцит, отступая на полшага. В дверном проеме бесшумно возникли Ахерон и Флегетон. На носу последнего красовались очки с блекло-алыми стеклами. — Посмотрите только какую прелесть мы отыскали, — с улыбкой произнес Флегетон. Его взгляд уцепился за зонт в руке Коцита, и голова дернулась в сторону. — Выбрось это старье. Должно быть принадлежал чьей-то бабушке в молодости, потому что ни одна приличная дама сейчас такой бы не взяла. — Да что ты говоришь, — вскинул брови Коцит, но улыбка уже нашла место на его лице. Несчастный зонт упал на пол, и покатился по нему под шкаф. — Мы нашли все, что было нужно. Пойдемте уже, — позвал Ахерон. Все трое скрылись в глубинах коридора. Стикс бросил последний взгляд на разрушенную комнату и, ссутулившись, пошел следом.