Лишь вор желает Вам благополучия

— Твою налево! Чёрт возьми! Бл… — Старк почти сказал. — Благо, Скоттиш в порядке, — закончил за него Клинт, не дав боссу окончательно разойтись. Они вышли из лифта, проследовав вглубь жилого коридора, когда Лэнг, сколь изумлённый, столь и взбудораженный, закончил свой рассказ о произошедшем на складе. Мягко говоря, Тони услышанное не понравилось, и, пускай Скотт намеренно упустил некоторые детали, этого всё равно хватало, чтобы паниковать, сохраняя достоинство. Поэтому Старк, шедший впереди, резко развернулся и импульсивно взмахнул руками, прожигая Лэнга и Бартона поистине жутким взглядом. Клинт, некоторое время назад превратившийся в невозмутимое изваяние из решительности и холода, словно случайно сделал маленький шажок влево и решительно выпрямился, закрыв собой Скотта, вышедшего из лифта последним. — Какого Дьявола вообще, мать вашу, творится?! — Тони упорствовал. — Что им надо?! Лэнг, а, Лэнг, ты не знаешь, м? Уверен? — Уверен, сэр. Они говорили только о каком-то Вашем «проекте». Но, если разрешите заметить… Я не видел, чтобы Вы прежде так нервничали из-за того, что кто-то неприемлемым образом интересуется Вашей работой. — Наверное потому, что прежде ни один подобный индивидуум не пытался кого-то из нас умертвить! И этот парень в шлеме… Бог знает, на что он в самом деле способен! Более того, я почти уверен, что психи, напавшие на нас со Стивом в подворотне, причастны к этому самым непосредственным образом. — А ведь вполне возможно, — внезапно заметил Клинт, и Лэнг поравнялся с ним, любопытствующе заглядывая в чужие льдисто-голубые глаза. — Ну-ка, кто из всего этого цирка нам известен? — Даррен Кросс — безкомиссионный банкомат для спонсорства бед с головой. Августин Кросс — кипроко, но это не точно. Светло-серый костюм в мотошлеме. Силуэт бомонда с прохладным голосом. — Скотт запнулся. — И ещё большая грубая штука по фамилии Винчестер. Он не любит, когда кто-то долго поднимает вещи с пола. — Вин…? — Лицо Тони резко залила мертвенная бледность. — Вин-что? — Винчестер, — терпеливо повторил Лэнг. Когда Старк нервно рассмеялся, Клинту, казалось, не хватило одной маленькой капельки шалопайства для того, чтобы закатить глаза. Внезапный психоз босса его совершенно не радовал. Бартон ценил нынешнюю службу за её относительную простоту и размеренность, не принуждающую с головой бросаться в огонь каждый чёртов день, но сейчас обстоятельства принимали какой-то откровенно буйный характер. Несмотря на прежние заверения, подсознательно Клинт был уверен в собственной невиновности. Он отлично помнил побледневшие лица и безжизненно закатившиеся глаза каждого из его врагов, кроме тех, которые остались по ту сторону Щ.И.Т.а, в камерах настолько надёжных, что они и смерч бы могли сдержать. Но в то, что нынешние проблемы подтянулись вместе со Скоттом, верить не хотелось. У Тони в голове сверкнула белёсая вспышка, потухнув в мыслительном образе тусклого фонаря у переулка, где на них со Стивом напали какие-то психи. Старк всегда отличался умением резервировать абсолютно всю поступающую информацию, и даже если он не мог припомнить что-то в нужный момент, через пару секунд оно всплывало само. Как человек, тенью возвышающийся перед упавшим на колени Тони; его руки, плавно, словно в замедленной съёмке тянущиеся к шлему, и голос, сложившийся в пустое «Винчестер не видел его живьём. Он мог ошибиться». Последствия драки Старк помнил урывками. Видимо, били его слишком сильно, чтобы зафиксировать случившееся не только поверхностной памятью. И всё же некоторые фразы въедливо растворились в сознании, чтобы в моменты беспутства эхом раздаваться в ушах. — Что-то не так? — холодно полюбопытствовал Клинт, отвечая очевидной странности в реакции Старка. — Один из тех, кто напал на меня и Роджерса в подворотне… Он подошёл, чтобы осмотреть моё лицо, а другой в этот момент сказал: «Винчестер не видел его живьём». Я подумал, Винчестер — это, должно быть, тот, кто скоординировал их по нашему местоположению. Но если мы с Лэнгом сейчас говорим об одном и том же Винчестере, то драл я такие повороты. — А Вы этого Винчестера не видели? — Нет. Во всяком случае, говорили эти ребята так, словно ни один из них Винчестером не был. — И Скоттиш не видел ничего, кроме силуэта? — Я слышал его голос, но сейчас это вряд ли поможет, — отозвался Лэнг. — Что ж, с информационной стороны у нас не густо. С практической — печально. С фактической мы, судя по всему, последние лохи, — оптимистичным тоном заключил Бартон. — А ещё позитивнее нельзя? Презрительно фыркнув, Тони вновь отвернулся и зашагал вдоль по коридору, взглядом выслеживая дверь в апартаменты Роджерса. Было бы неплохо, если бы тот сейчас бодрствовал. В самом деле, Тони мог по собственной прихоти открыть абсолютно любую дверь в башне, но он предпочитал не вламываться в личное пространство подчинённых, а потому, если чья-то спальня была занята, Старк, как правило, это уважал. Кроме тех случаев, когда он был нетрезв. Или когда злился. Или когда очень-очень хотел рассказать кому-нибудь услышанную только что шутку. Состояние Стива добавляло в его отношении трепетность со всех возможных сторон. Скотт приносил Роджерсу завтраки, оставляя их на прикроватном столике до того момента, как Стив выйдет из болезненной неги. Клинт всё ещё убеждал себя в том, что капитан ему не нравится, а потому навестил его только один раз, бесшумно простояв четверть часа над чужой постелью. Тони отличался от всех. Он частил с визитами, то и дело приходил к Стиву просто поговорить, боясь, что капитану в одиночестве совсем скучно. Тем не менее, даже при этом он старался не тревожить Роджерса, состояние которого хоть и было приемлемо, казалось столь неустойчивым и хрупким, словно капитана мог сломать один лишь громкий звук. Остановившись у нужной двери и здраво поразмыслив над собственными действиями, Тони жестом показал Клинту и Лэнгу оставаться в коридоре, а затем разблокировал замок картой доступа. Когда дверь захлопнулась, было поздно, чтобы возражать. Во мгновенно повисшем напряжении Бартон резко развернулся и бросился на Скотта с такой скоростью, что тот даже моргнуть не успел. Левая рука зажала чужое плечо, правая — шею, и Клинт умелым выпадом прижал товарища к стене. Пальцами он чувствовал, как пульс Лэнга подскочил в считанные мгновения, а кожа похолодела, но внешне Скотт остался почти что спокоен. Только губы его задрожали, а между бровей залегла беспокойная складка. Неясно было, боится Скотт или же просто растерян, но он, в самом деле, и сам уже давно не различал свои же настроения. Клинт старался смотреть поверх чужого лица, чтобы не видеть, как кончик бледно-розового языка Лэнга, лишь едва показавшись, нервно скользнул между пересохших губ. Собравшись, Скотт проморгался и поднял взгляд, желая востребовать с Бартона хоть какое-то объяснение, но тот, словно предвидя это, сам наклонился к уху Лэнга и тихо прорычал: — Не смей поднимать шум, паршивец вертлявый. — Я думал, эту стадию мы уже проходили, — хмыкнул Скотт, и Бартон сконфуженно отстранился. — Ты можешь быть отличным вором, но притворщик из тебя никакой. И если из солидарности и взаимопонимания я готов выгораживать тебя перед Старком, это ещё не значит, что я сам не спущу с тебя шкуру, окажись ты предателем. — Значит, теперь ты веришь, что у меня проблемы? — Я верю, что ты сам и есть грёбанная проблема, Лэнг! — огрызнулся Клинт. — А вот в то, что ты мог уйти незамеченным от пятерых агрессивно настроенных мужиков со всеми возможными техническими средствами, я, увы, поверить не могу. — И тем не менее, я здесь. — Что наталкивает нас на мысль о том, что чьи-то холёные ручки опять окунулись по локоть в дерь… — Не бранись, ради Бога, — Скотт казался невозмутимым, что с каждой секундой заставляло Бартона всё больше сомневаться, и вот он уже выпустил товарища из крепкой хватки, отступив на шаг. Лэнг якобы благодарно кивнул, опустив резко похолодевшие глаза. — Ты и сам знаешь, я могу быть кем угодно, но не перебежчиком. — Ты можешь быть лжецом? — Что не ответь на этот вопрос, спрашивающему не угодишь. — Лэнг качнул головой и скрестил руки на груди, уже более основательно избегая взгляда Клинта. — Лжец солжёт и скажет «нет», лжец усмехнётся и ответит «да», не так ли? — Что-то не припомню, чтобы ты раньше так выделывался. В критической обстановке языком хорошо чешется, а, Скотти? — Если позволишь заметить, — ощетинился Скотт. — Неприятно знать, что у твоего ближайшего соратника хранятся файлы с задокументированным физическим и психологическим насилием. Ещё неприятнее понимание того, что он эти файлы просматривает. Но то, что они с твоей же персоной — вишенка на торте садистских инсинуаций. — Погоди, ты, что ли… — Губы Клинта сжались в тонкую линию, а глаза потемнели. Он молчал пару секунд, думая так усердно, что могло показаться, будто мыслительный процесс вот-вот причинит ему физическую боль. — Ты обижаешься? Ну и ну, Скоттиш! Вот так новость! — Что — «новость»? — скривился Лэнг. — Что у меня есть чувства, и их можно задеть? — Допустим, ты не врёшь… — Я не вру. — Не врёшь, и действительно не подыгрываешь этим бесстрашным психам с манией теней. В таком случае, как, предположительно, ты всё-таки связан с этим? Просто я немного… Упускаю, что ли… То есть… — То есть не понимаешь ни черта, — услужливо подсказал Скотт. — Может и так, — если колкость Лэнга и была оскорбительна, то лишь поверхностно, так что Клинт надулся, но хорохориться не стал. — Когда я говорил, что, возможно, связан с происходящим, я не имел в виду, что подыгрываю плохим парням, Клинт. Если помнишь, в прошлый раз я тоже не был на их стороне. Ты видел всё это и сам должен знать, что я скорее цель, чем средство. — Думаешь, Кроссы пытаются снова шантажировать тебя? Для чего? Для работы? Для того, чтобы возродить прежний проект? — Вряд ли. В прошлый раз всё закончилось излишне плохо, не думаю, что они пойдут на это опять. Дело в чём-то новом. И, кажется, каким-то образом я этому мешаю. — Тебе не известно больше? — Нет, — соврал Лэнг, вздохнув чуть быстрее, чем за пару мгновений до этого, но тут же заставив себя успокоиться. Настоящий лжец уйдёт от ответа, если кто-то заподозрит в нём лжеца. — Поверь, информационно я в абсолютно том же положении, что и ты… И капитан Роджерс, и даже мистер Старк. Я ценю то, что имею, так что рассказывал и буду рассказывать вам всё, что знаю сам. Стыд никогда не был чужд мягкому характеру Скотта. И сейчас, когда приходилось лгать в глаза ближайшему товарищу, Лэнг ощущал болезненный трепет под рёбрами, вынуждающий в точности передать, что Кроссы говорили о нём на складе, что ситуация опасна, что его собираются шантажировать. Но чем? Скотт точно знал, что у него осталось. Он не боялся потерять работу, лишиться здоровья, снова стать вне закона, да и собственной жизнью, чего уж скрывать, он не особо дорожил, прекрасно понимая, что все его достижения не стоят даже одного слова кого-то, похожего… На Тони Старка, к примеру. О, но Тони… Скотт определённо боялся лишиться Тони. Или Стива. Или… Боже, он не вынес бы потери Клинта. И именно поэтому приходилось лгать. Бартон, смелый и отчаянный, наверняка бы ввязался в махинации Кроссов максимально глубоко, чтобы им помешать, и тогда достать его стало бы легче лёгкого. Скотт был уверен, начни кто-то шантажировать его Клинтом, он не погнушался бы своими руками совершить даже самое страшное преступление. И потому выход оставался лишь один: разобраться во всём единолично и как можно быстрее, сделать так, чтобы никто сторонний не смог вмешаться и не попал под удар. Вот только Лэнг пока не знал, как. — Чёрт, — после затяжного молчания, внезапно прокомментировал Клинт. — Если эти уроды снова взялись за тебя, то дело плохо. — Ещё хуже, если им нужен Старк, — попытался перевести тему Лэнг. — Не нужен, мы в этом уже убедились. Они могли забрать Старка в переулке той ночью. Но не сделали этого. Они искали охранника. Видимо, это как-то связано с тем, что ты делал для Кроссов раньше. Чем бы оно ни было. Когда Бартон с намёком прищурился, ожидая от Скотта красочных описаний его работы на Кроссов — о чём прежде неукоснительно умалчивалось, — дверь в комнату Стива открылась вновь. На распахнутую створку, придерживаясь за дверную ручку, вальяжно опирался Старк. Его глаза непривычно блестели, а свободную руку Тони пытался отогреть в кармане брюк, но помимо этого ничто не выдавало в нём трепетного смятения. Их разговор с Роджерсом был ровно такой же продолжительности, что и у Клинта с Лэнгом. И, как выяснили последние, даже за это время можно многое сказать. Впрочем, Старк не отличался задушевной прямотой, а Стив мог похвастаться завидным пристрастием к субординации, так что вряд ли в обсуждении прозвучало что-то помимо привычных «тебе удобно?», «нужно что-нибудь?», «как себя чувствуешь?» от Тони, и глухих от смущения протестов Роджерса. Внезапное появление босса, между тем, несколько облегчило Скотту его незавидную участь. Врать Клинту было неприятно, как минимум, на подсознательном уровне, да и складную ложь Лэнг придумывал довольно редко. С куда большим успехом ему удавалось недоговаривать и юлить, что совершенно не усмирило бы беспокойство его коллеги в сложившейся ситуации. Поэтому на Старка Скотт обернулся с небывалым вниманием и искренней готовностью к любому приказу. Он был готов хоть на другой конец города пешком за кофе сходить, лишь бы при этом не пришлось пересекаться с Клинтом. — Стив хочет, чтобы вы зашли, — заявил Тони, лишь через паузу понуро прибавив: — И чтобы я вышел. — А чего Вы там такого наболтать успели, сэр, что даже наш Капитан Самообладание не выдержал? — прыснул Клинт. Ответом на механическую остроту послужил лишь острый взгляд от Тони, и Бартон, не желая получить ответный тычок в самолюбие, спешно прошёл в комнату. Старк остался на месте, неторопливо переведя внимание на замявшегося от беспокойства Скотта. Младший научный товарищ волновал его куда больше дерзкого фарса от Клинта, а потому Тони сделал пару небольших шагов вперёд, теперь придерживая дверь за край левой рукой. Старк и сам не признал бы, что чувствовал конфузную вину за отсутствие хоть одного упоминания о вкладе Лэнга в проекты, представленные на конференции. Ещё бы, Скотт не сказал об этом ни слова! От скромности ли, от смятения или оттого, что, подобно Тони, помнил, как когда-то просил не упоминать его имя даже в самых мелких и малозначительных научных изысканиях. Лэнг всегда боялся, что его заметят, и глупо было упрекать кого-то за помощь, пускай она и проявлялась полным затмением трудовых заслуг. Возможно, Скотт даже был благодарен — точно понять было нельзя, — и когда он прошёл мимо Старка, то осторожно коснулся рукой его плеча и одарил коротким, но тёплым взглядом. То, что Тони волновался за капитана, Лэнг видел чаще остальных. За работой, за короткими беседами и едкими шутками, Старк теперь казался напряжённым и нервным. Он больше злился и вспыхивал несправедливо, в одну секунду, подобно смертоносному взрыву, обрушившемуся на мирный город, зато потом, спустя всего несколько минут, непривычно утихал и извинялся вполголоса. Тони стал ронять вещи, оговариваться, путать факты и определения, но при этом неизменно поворачивал голову в сторону коридора или лифта — в сторону пути, который мог привести к комнате Роджерса. И Скотт видел это. Видел, и прекрасно понимал состояние своего нанимателя, искренне и чисто сочувствовал ему. Успокаивал и не обижался, поднимал упавшие вещи, поправлял оговорки, подсказывал факты и определения, и почтительно затихал, делал вид, что не видит, когда Старк в мучительных думах смотрел на выход из мастерской. Так что Скотту стало даже немного стыдно, когда Тони повинно закрыл дверь в комнату Стива, без пререканий оставшись с другой её стороны. При виде подчинённых, собравшихся у входа стеснённой парочкой, Роджерс, прежде полулежавший, опёрся на правую руку и медленно сел, отодвинувшись так, чтобы спиной упираться в подушку. На его левой щеке, брови и небольшом участке лба остался вычищенный санитарными средствами след, синяк, разодранная кожа, и пятна кровавых корок на ней. Из-под рукавов светло-голубой хлопковой футболки, вниз, по рельефу мышц на руках, ползли гематомы. Сбитые костяшки и общая бледность также не прибавляли доброму капитану здорового вида. Клинт выругался под нос, совершенно не ожидая того, что в его крепкой натуре затеплится всё нарастающее волнение. Скотт поражённо накрыл губы кончиками пальцев. Они оба видели Роджерса после происшествия, но до сих пор столь ясно, целенаправленно и долго — лишь один раз. В первые часы, в больнице, а позже Стив сам попросил Тони не разрешать подчинённым проводить в его комнате больше пятнадцати минут. Разбираться в его мотивах никто не стал, но нечто очевидно личное приходило на ум в первую очередь. — Как Вы, сэр? — неуверенно поинтересовался Скотт, приблизившись к постели Роджерса и встав в паре футов от неё. Клинт проследовал за ним, но выдержал чуть большее расстояние. — Я отлично выспался, — добродушно заметил Роджерс. — А говорили о таком не шутить. — Бартон нахмурился, но с настолько очевидным апломбом, что это не потревожило никого из присутствующих. — Мистер Старк пытался рассказать, что случилось на конференции, но, кажется, у него нервы не в порядке, так что мне удалось принять к сведению только то, что всё плохо. Не знаю, в чём дело, и не могу сейчас этим заниматься, так что, пожалуйста, подождите в тишине пару дней. Мы разберёмся во всём сразу же, как я буду уверен в собственных ногах. А пока берегите себя и Старка, и не лезьте на рожон, идёт? — Поздно, — фыркнул Клинт, и Стив изумлённо захлопал глазами. — Мы справимся, капитан, — попытался отвлечь чужое внимание Скотт. Беспокоить Роджерса, как и привлекать его внимание к Кроссам раньше времени, было совершенно невыгодно, поэтому Лэнг только тихонько пихнул коллегу в предплечье, прося замолчать. — Но если это волнует Вас не первоочерёдно, то в чём дело? До этого момента Вы не разговаривали с нами после травмы. Что изменилось? — Я немного обдумал то, о чём мы с мистером Старком говорили во время той спонтанной ночной прогулки. Признаться, одна вещь, которую он сказал мне, была довольно неожиданной. — Казалось, Роджерс собирается с мыслями, потому как он вздохнул и сжал губы, прежде чем трагически заявить: — У него был День Рождения. К вящему удивлению Стива, его подчинённые, до последнего заявления успевшие собраться и предельно насторожиться, резко расслабились и даже как-то скучающе поникли. Выглядело так, будто Роджерс серьёзно сглупил, но заговаривать об этом было неловко. Со стороны Бартона повеяло новым приступом холода. Скрестив руки на груди, он повернул голову, словно стараясь продемонстрировать, что даже стены в апартаментах капитана гораздо интереснее, чем поступивший от него факт. В Стиве со всё большей силой нарастала уверенность, что он не был посвящён в нечто предельно важное. Впрочем, Скотт, славный, хотя и не вполне надёжный парнишка, одарил капитана снисходительной улыбкой. Его нелюбовь к конфликтам Роджерс ценил, хотя всё ещё не был готов без нареканий довериться бывшему вору. — Правда? В то же число того же месяца, что и все предыдущие годы? — съязвил Клинт, очевидно ожидавший от встречи с начальником более продуктивной темы для разговора. — Поразительно, никак не мог предвидеть такого. Надо записать в календарь, на случай если в следующий раз День Рождения Тони Старка каким-то немыслимым образом снова выпадет на эту же дату. А то мы не ожидали. — Клинт хочет сказать, что… — Скотт замялся. — Это не то, чтобы новость. Мы были в курсе. Нам казалось, что и Вы тоже. — Откуда? — растерянно выдохнул Роджерс. — На Википедии написано. И ещё есть сноски про Тони Старка практически в каждом выпуске Футуры. И в сетевых выкладках. И в базовых презентациях на всех электронных экранах жилой части башни. Кстати, на независимых ресурсах по механике, электрике, ИКТ-биному, физике и астрофизике тоже… — Хорошо, хорошо, мысль ясна. — Стив угнетённо сложил руки на коленях, и взгляд его медленно скользнул с Лэнга на Клинта. — А я не знал, представляете? Почему мистер Старк не стал праздновать? Я полагал, он не из тех, кто брезгует поводами для вечеринок. — Да кто его знает? — увидев не напускное спокойствие капитана, Бартон довольно быстро присмирел и сам. — Не все его решения диктуются логикой. Весьма вероятно, что это — простая прихоть, не более. Или нет. В любом случае, если он не захотел распространяться об этом, допытываться нам не стоит. — Но мы же команда, мы должны… — Уважать душевные порывы и личные границы друг друга, — отрезал Клинт. — Чтобы не возникало трудностей. При нашем-то роде профессии…