Научите меня.

– Тыан Пхуганон. Он сел за... – ...изнасилование. Это слово Галф произнёс почти беззвучно, слабым шёпотом, но Мью прекрасно его услышал. – Откуда ты знаешь? Об этом не говорили по новостям. Канавуту вдруг стало нечем дышать. Он схватился за Мью и за свою грудь и начал задыхаться. – Галф! Галф! Что такое?! Мью подхватил его и посадил на стул. Чуть постукивая по спине с лёгкими поглаживаниями, попытался успокоить студента. Сначала ничего не получалось, но через полминуты Галф задышал ровнее. – Пить... Мью метнулся к графину с водой. В его голове уже зародилась слабенькая мысль о том, что его брат изнасиловал кого-то из друзей Галфа или того хуже – родственников, но он отчаянно гнал эту мысль прочь. Попив воды, Галф прочистил горло и поднял взгляд на Мью. В глазах младшего стояли слезы. – Да что такое? Галф!? Ты меня пугаешь... – Он изнасиловал... меня. На этот раз из рук Мью выскользнул стакан с водой и, долетев до пола, разлетелся в дребезги. Повисло мрачное, ошеломлённое молчание. Мью не верил своим ушам, а Галф просто молчал и, со слезами на глазах, смотрел, как к преподавателю с каждой секундой приходит осознание только что услышанного. – Я не ослышался, Галф? – Нет. Их было двое. Тыан и его друг. Мой второй курс журналистики. Клуб «Шаолинь». – Да, все было так... Но... – Почему я раньше не рассказал тебе? – Да. – О таком просто так не рассказывают, Пи. – Прости. Ты прав. Мью наконец пришёл, более или менее, в себя и осмотрел погром на кухне. – Давай вызовем клининг. Они придут за пять минут. Мы сейчас не в состоянии убираться. Оба парня были в глубоком потрясении. Мью так вообще колотило мелкой дрожью, а у Галфа тряслись руки. Кое-как набрав номер клиниговой и вызвав уборщицу, Мью увёл Галфа в спальню. И тут до него дошёл смысл слов Розалии о том, что Галф повёл себя так холодно после той выходки Мью, не просто так. Он замер перед Канавутом. Теперь в его глазах читался неподдельный ужас и испуг. Галф в следующую же секунду все понял, но не успел ничего сказать, так как был сгребен в охапку и сильно прижат к любимому телу. – Прости... В тот вечер ты снова пережил все эти мерзкие эмоции из-за меня! Я... я... Ох! Я подонок! Прости. – Мне нечем дышать, Мью. Галф еле слышно прохрипел эту фразу и тут же хватка ослабела. – Мы с тобой уже говорили на эту тему, Пи. Суппасит не смотрит в глаза студента, его начало трясти ещё сильнее из-за ненависти к себе. – Я принял эту ситуацию... и ту, с твоим братом, и ту, которая с тобой. Мне было очень тяжело принять изнасилование, но если бы я не... вовремя не понял, что с этим можно жить и думать, что это всего лишь кошмарный сон, то не сидел бы сейчас рядом с тобой. – Но твоя реакция... Я думал... Ох, как же тяжело. – Я среагировал так из-за резко нахлынувших воспоминаний. А что касается тебя и твоего тогдашнего срыва, то я со временем тоже все осознал, взглянул на это твоими глазами и снова принял. Ведь в итоге – я не знаю, как бы я жил без тебя, Пи. Парни услышали, как захлопнулась дверь – это ушла уборщица. Оба молчали. Мью лихорадочно соображал, как же ему теперь быть, а Галф терпеливо ждал пока его парень придёт в себя. – Давай, я ещё раз попробую тебе все объяснить, Мью. Это было семь лет назад. Увидь ты меня через месяц или даже через полгода после того случая, то ты бы сразу понял, что в моей жизни как будто каждый день происходит что-то ужасное. Внешнее и внутреннее мои состояния отторгали саму жизнь в принципе. Я не ел, не спал, а если и спал, то мучался кошмарами. После еды меня выворачивало. Это было в первые месяцы. Но потом, на третий месяц, я начал идти на поправку. Розалин мне здорово помогала, даже сама этого не понимая. Она вытащила меня из той бездны. Не скрою, мне до сих пор иногда снится та злосчастная ночь в клубе, но душу только щемит, а не рвёт на части. Я просто подумал – если не я сам возьмусь за себя и не помогу себе, то кто же ещё это сделает. И вот, я сижу перед тобой, и я счастлив. И я хочу, чтобы ты тоже принял свой поступок и отпустил его. Быть может, если бы ты так не поступил тогда в баре, то мы и не стали бы парой. А, Мью? Суппасит слышит в словах Канавута довольно много истины, но все равно его колошматит огромными кулачищами раздирающее чувство отвращения к себе и своему брату. Упав на колени перед сидевшим Галфом, он утыкается лбом в его колени и обнимает ноги под ними. – Я тебя услышал, Галф. Но мне надо время, чтобы справиться с этим. Я никогда ещё не делал ничего паршивее. Мне тяжело. Я люблю тебя и поэтому мне безумно сложно. Тёплые руки студента мягко зарываются в волосы преподавателя и легонько их сжимают. – Я понимаю. Если захочешь поговорить об этом, то я рядом. В любую секунду. И я тоже тебя люблю. Парни довольно долго так просидели. Потом у Галфа заурчало в животе. Мью резко подорвался. – Я приготовлю что-нибудь. Галф понял, что надо оставить своего парня наедине со своими мыслями и, улыбнувшись, просто кивнул в ответ.