***
Попробовав пару блюд и немного выпив, мужчины действительно разговорились, и та, чуть напряженная черта между ними, куда-то бесследно пропала. Возможно, из-за выпивки, но поговорив по душам, оказалось, что они очень похожи: Миллер тоже воспитывает сына в одиночку. — Мы просто не сошлись с ней характерами, — оправдывался Билли, — теперь живем в разводе лет пять, и я в принципе не о чем не жалею. Мой сын вырос достаточно образованным и два года назад поступил на архитектора. Хоть ему и 19, но он уже приносит мне интересные чертежи, — ухмыльнулся шериф и отпил еще вина, — думаю, нам стоит как-нибудь познакомить этих двух парней. Обратив внимание на Дэниеля, глаза мужчины коварно засияли. Отец же, сидя рядом, лишь нежно поглаживал сына по волосам и с некой заботой ответил: — Думаю, он еще достаточно маленький… Ему в машинки играть… — Но-но, мистер Эванс, это уж вы перегнули! По-моему, из машинок он как раз-таки и вырос. Ему бы взрослого воспитания… А ребенок лишь спокойно сидел и уплетал картошку с салатами, не обращая внимание на небольшой спор взрослых. Как показалось Давиду, Миллер - обычный местный полицейский, который обожает свою работу. Достаточно легкий в общении и можно сказать вполне вежливый. Да, до идеальности семьи Эвансов ему еще далеко, но он вполне может стать отличным другом для Давида. Ведь тот, по приезду сюда еще не нашел ни одной живой души на эту кандидатуру. — Этот вечер, как оказалось, был достаточно спонтанным решением, — подняв бокал вина, усмехнулся Миллер, — и я не успел должным образом к нему подготовится: мой сын приезжает из Канады через неделю. Мы могли бы познакомится, так сказать еще раз, — сверкнув черными глазами, продолжил мужчина, — только, например, уже на моей территории. — Мм… Звучит заманчиво! У меня нет ни одного повода для отказа. Видимо надоев выслушивать непонятные слова над ухом, ребенок решил вмешаться: — Папа, — еле слышно пролепетал мальчик, — а можно мне апельсиновое печенье с молоком? Я всё скушал, — показывая в свою тарелку. — Да, Дэниель, конечно! — отец встал из-за стола и направился за десертами, — мистер Миллер, как Вы относитесь к выпечке? — Стараюсь не есть много мучного, но после того, что уже сегодня попробовал, не уверен, что вы способны удивить меня еще больше! — Я польщен! Тогда, сейчас и проверим! — засмеялся Давид. На столе тут же появились аккуратно расставленные тарелки с десертами. — Большинство из них, это наши семейные рецепты. Когда я был маленький, моя бабушка научила меня их готовить. Теперь, они неотъемлемая часть любого торжества. — Мм… Выглядит действительно красиво! — накладывая выпечку в свою тарелку, сказал шериф. — И вкусно! — еле слышно добавил подросток уже вовсю поедая.***
— Мистер Эванс, а вы мне так и не рассказали о своей карьере! Кем же вы работаете? Ведь, судя по вашему дому, вполне на достойной должности! Конечно, этот вопрос можно было и не задавать, ведь шериф уже давно изучил биографию каждого из них. Наверное, сказал просто, лишь бы поддержать разговор, а возможно, это часть игры… — Оу, мистер Миллер, я работаю в министерстве финансов на одной из главных должностей. Честно говоря, я и не хвастаюсь своей работой, ведь довольно частые и долгие командировки не дают достаточно времени, чтобы побыть с любимым сыном, — откровенничал мужчина, — а это, как понимаете очень бьет по отношениям в семье. Возможно, на мужчин так повлиял выпитый алкоголь, или может что-то другое, но разговор неожиданно зашел совершенно не в правильную сторону. — Я вас абсолютно понимаю! Мистер Эванс, если вы уезжаете часто и как говорите, на долго, то я не прочь бы вам помочь. Я могу присматривать за Дэниелем в ваше отсутствие, — наверное только напрягшийся рядом ребенок, замечал недобрые искорки в глазах гостя, — да, возможно это звучит безумно, но поверьте, что со мной он будет в полной безопасности: я всё же шериф. Видя, как растерялся мужчина напротив, Миллер усмехнулся, будто чувствуя некое превосходство, и решил “добить” собеседника: — Для меня это абсолютно не проблема, я уже воспитал смышленого мальчишку, и иногда помогать с вашим, мне не составит труда. Тем более, как я уже говорил, через неделю приезжает погостить мой сын, и Даниелю точно не будет скучно. — Честно говоря, я без понятия что Вам ответить, мне всё же кажется это не лучшей идеей. Проще, как и раньше - нанять няню, а отвлекать Вас, кажется, совсем не удобным… — Не волнуйтесь. Мистер Эванс, я понимаю вашу позицию. Не хочу показаться навязчивым, но не отвечайте сегодня же. Подумайте, и на днях я буду ждать вашего ответа, — и почти шепотом добавил, — надеюсь, он нас обрадует…***
Посидев еще немного, на часах пробило 10:30. Вроде как уже закончилось гостевое время, и пора расходится. Поэтому Давид принялся потихоньку убирать со стола, а Миллер, как не особо вежливая натура, решил по рассматривать мальчишку, всё также сидя с бокалом его любимого, красного вина. Дэниель немного съёжился от такого пристального взгляда: — Давид, можно я пойду спать? Я уже очень хочу, — надул щеки ребенок. — Дэниель, мальчик мой, конечно! Уже очень поздно. Беги в кровать, а нам с мистером Миллером еще нужно кое-что закончить, — нежно обнял его отец, — спокойной ночи! — Спокойной ночи, папа, — потер кулачком глазки, мальчишка направился в свою комнату. Шериф, услышав хлопок двери, как бы неожиданно обратился к Давиду: — Мистер Эванс, вы так и не попробовали мой подарок. Если честно, немного обидно, — наигранно скривился Билли. — Оу, прошу прощения, мы и правда о нем забыли! Но ведь мы можем попробовать прямо сейчас! Закуска еще осталась… Открыв бутылку, Миллер подал наполненный бокал с красной жидкостью хозяину дома. Отпив немного, Давид чуть удивился: — Ммм… А это действительно вкусно! Очень необычный и с некой горчинкой, — рассматривал коктейль мужчина, — мне нравится! Пронаблюдав как бокал Эванса полностью опустел, шериф победно улыбнулся. Сегодня определенно его день! Осталось совсем немного игры… — Этот вечер получился действительно уютным. Мистер Эванс, огромное спасибо, вам за компанию. Кстати, попробовав ваши кулинарные шедевры, могу в точности сказать, что вы очень вкусно готовите! — направляясь в прихожую, старался запудрить голову Миллер. Одним глазом наблюдал, как отец держится, но все же уже чуть пошатываясь направляется провожать гостя, — могу напомнить вам, чтобы вы еще раз подумали о моем предложении. А сейчас, мне действительно пора! — Вам, спасибо за приятный вечер! — улыбнулся отец, уже открывая входную дверь, — до встречи! — До завтра, мистер Эванс! — ответил мужчина своим грубым голосом и захлопнул за собой дверь. Казалось бы, прошло всего пару минут, но в дверь позвонили. Голова уже не работала, а перед глазами плыло от выпитого за вечер алкоголя, поэтому сообразить “кто это” и почему так поздно, уже не предстояло возможным. Кое-как открыв дверь, Давид уставился на довольно знакомое лицо. — Я опять к вам! — будто навеселе протянул мужчина, — я забыл у вас свой портмоне…, — и не видя никакой реакции, продолжил, — можно я войду? — Да, конечно…, — чуть потупив, еле слышно, пробубнил отец. Услышав за собой хлопок двери, мозг Эванса, решил наконец расслабится. О своей спальне на втором этаже Давид уже даже не мечтал, а поэтому попавшийся на глаза огромный диван, был обречен этой ночью. День получился безумно насыщенным! Последние мысли, которые неожиданно проскользнули в голове мужчины были: “Это был трудный день для Дэниеля. Как прошли дела в школе? Может, ему есть что мне сказать... Возможно, стоило поговорить…” Получить ответы мужчина так и не смог: перед глазами всё вдруг потемнело, и он провалился в бездну…***
Темнота. Лишь ближайший уличный фонарь освещает часть лица, лежащего на диване мужчины. Давид действительно крепко спал, это подтверждало ровное глубокое дыхание, закрытые глаза, и разбросанные по подушке волосы. Абсолютно расслабленная атмосфера, но кто знал, что он, который час уже находится в комнате не один… Встав с чуть скрипнувшего стула, Миллер медленно направился на второй этаж. Его черные зрачки уже расширились и блестели, а на лице натянулась улыбка, которая не могла предвещать чего-то хорошего. В доме царила тишина, лишь изредка раздавался уверенный стук массивной обуви о деревянный паркет. Целенаправленно идя по большому коридору, Миллер остановился у самой дальней двери, предположив, что именно за ней, сейчас так беззаботно спала его новая игрушка… Нажав на ручку, мужчина толкнул дверь. Комната Дэниеля была достаточно просторной: все как и положено, было обделано дорогим деревом. Два огромных окна, удобный письменный стол, массивный шкаф и двуспальная кровать с балдахином посреди комнаты. Куча интересных статуэток, небольших картин в достаточно тяжелой раме и множество растений. Классическая комната семьи Эванс. Видимо, чтобы ребенку не было страшно, по комнате расставлено несколько ночников. Один из них так удобно освещал кроватку Дэниеля. Это был своеобразный маленький, детский мир в котором мальчик может чувствовать себя в безопасности. Закрыв дверь на замок, Миллер решил подойти ближе к мальчишке. Тот, казалось бы, не замечая вторжения, всё также беззаботно спал, свернувшись в комочек среди множества кружевных подушек. Шериф, усевшись на кровать, решил рассмотреть его поближе. Проведя грубой мужской рукой по кудрям, он поглаживал ребенка. Кожа под ним была мягкой и гладкой. “Действительно как у младенца”, — усмехнулся Миллер. Очертив контур лица, он дотронулся до пышных губ большим пальцем, чуть нажимая. Мальчик, видимо почувствовал некое вторжение, чуть причмокнул губами и увильнул от источника проблемы, перевернувшись на живот. “Что ж, так даже лучше”, — решил Билли. Видя такое беззащитное нетронутое создание и полное в его власти, мужчина чувствовал некое удовлетворение. Низ живота уже подвывал, требуя начать действовать. Миллер откидывает пышное одеяло в сторону: оно сегодня не понадобится. Убирает прядку волос за ушко ребенку и продолжает путь руками, ведет по бокам, крепкой хваткой сжимая, а потом залазит под белую пушистую пижамку, чувствуя, как по телу мальчишки побежали мурашки, и одной рукой поднимая кофту до основания, а второй, расслабляя хватку на шее, тянется погладить мягкий животик. Дэниеля уже потряхивает. Он что-то бормочет через сон, чувствуя мягкое поглаживание на животе прохладной грубой ладонью, покрываясь мурашками от нежных прикосновений. Мозг сигналит, что это папа. Но ведь папа так не делает! А потом, подняв голову, наконец решается открыть глаза. Какого его удивление, когда он не находит тех теплых и родных любящих глаз, а лишь томный холодный взгляд, который будоражит его сознание, пугает до чертова предела, посылая кучу мурашек по коже и черт возьми безумно смущает. Но полусонное сознание еще не до конца разобралось как поступить. С одной стороны больше хочется сжаться в маленький незаметный комочек, чтобы спрятаться от этих чужих и грубых рук, а с другой стороны, так и хочется начать панику, быть может, папа его услышит и спасет… Видя смятение и испуг в глазах ребенка, Миллер наконец чувствует полный азарт: — Привет, малыш, — и видя, как от грубого тембра он сжался еще больше, продолжил, — чшш… Расслабься, всё хорошо… Мужчина продолжил гладить животик Дэниеля, приговаривая: — Вот так, хороший малыш… Видимо наконец отойдя от шока и прочувствовав ситуацию, мальчик заверещал и забрыкался: — Не т-трогайте меня! Я не малыш! Меня зовут Дэниель! П-пустите! Папа! — Чшш… Папа не придет. Успокойся, иначе я сделаю тебе больно, — рука мужчины плавно направилась к паху мальчишки, а глаза предвкушающе сверкнули, — но ты же этого не хочешь? Верно, малыш Дэнни? — Я Дэниель! — протестовал ребенок, не понимая, что его ждет впереди. Придавив карапуза к кровати и зафиксировав его руки над головой плотным ремнем, Миллер провел тыльной стороной ладони по красной щеке мальчика. — Малыш капризничает? — усмехнулся мужчина, — я буду называть тебя так, как захочу! С этого дня ты моя новая игрушка, — и видя испуг в глазах, продолжил, — я знал, что буду обладать тобой, с того самого момента, как ты открыл мне дверь, – зарычал Миллер, все еще бродя руками по его телу. Он снял кофту с Дэниеля, дотрагиваясь до бедер и живота, и медленно направился к паху, – такой милый карапуз, полуголый и практически просящий быть оттраханным. Разве это не то, что ты хотел с самого начала, малыш? – Я… – слова застряли в горле, когда шериф надавил на пах двумя пальцами, и вместо них из его рта вырвался только неудачно сдерживаемый стон. Его бедра инстинктивно дернулись вверх, ища прикосновения, но, ничего не найдя, покраснели лишь щеки. Закусив губу, мальчишка отвернулся, продолжив дергаться от того, что к нему без разрешения прикасаются чужие руки. Мужчина даже не смел останавливается, он собирался довести ребенка до того состояния, когда мозг отключится, а тело перестанет слушаться и само попросит “еще”. Жадный малыш, – тихо рассмеялся Миллер, убрав руки и смотря как тело продолжает выгибаться в поисках ласки, – терпение. Ты получишь то, что хочешь, – пообещал он, перемещая руки, чтобы снять штаны. Дэниель еще слишком маленький для всего этого, чтобы что-то понять или сделать какой-то вывод. Но то, как делал дядя, на секунду показалось чем-то необычным или даже безумно приятным. Он впервые испытывал такие чувства. Голова уже не соображает, перед глазами появляется пелена, и тело не контролируемо жаждет тех прикосновений. Начинают работать лишь инстинкты… Миллер, перевернув ребенка на живот, прижимая его член к кровати, и медленно прошелся ладонью по спине к пышной попе. Послышался тихий скулеж. – Ты такой красивый, распростертый подо мной, ты знаешь это? – он шлепнул Дэниеля по бедру и увидел, что в том месте, где его рука коснулась мальчишку, покраснела кожа. – В этих милых трусиках. И все это для папочки, верно? Ребенок задергал связанными руками и попытался уйти от прикосновений. Но его крепко прижали к кровати, грубо стянув маленькие трусики и которыми следом заткнули рот. Раздвинув небольшие ягодицы в стороны, мужчина принялся рассматривать маленькую нетронутую дырочку. Небольшой свет ночника не позволял увидеть достаточно, а поэтому Миллер, приподняв ребенка за бедра, подложил одну из подушек под него, тем самым, попка мальчика теперь поднялась чуть выше. Его глаза заблестели от открывающегося ему вида. — Не смей двигаться, — приказал шериф, видя, как заерзал ребенок, уже стараясь избежать этой слишком раскрытой и компрометирующей позы. Он начинал приучать мальчишку, чтобы тот слушал только его команды, не смея своевольничать. Ведь у шерифа слишком большие планы на эту игрушку. Достав из кармана ранее приготовленную бутылочку со смазкой, мужчина выдавил немного жидкости на пальцы и решил чуть подождать, когда она нагреется. А пока расслабляюще поглаживал ребенка. Тот, напрягся и старался лишний раз не двигаться, боясь снова услышать этот ужасный голос. Мужчина наклонился к самому уху, и слегка прикусив за ушко, прошептал: — Эй, малыш, ты собрался плакать? — водя рукой по промежности мальчишки, — я же пытаюсь сделать тебе приятно. Ну же, расслабься для папочки. Тебе понравится… Когда грубая мужская рука надавила на маленькую дырочку, Дэниель не удержался от рывка. Его никто и никогда там не трогал, и ребенок не сказал бы, что это касание ему понравилось. Было жутко неприятно и стыдно — будто кто-то тронул самое сокровенное. — Будешь дёргаться — вставлю насухую, — пригрозил мужчина. Он снова провёл ладонью по расщелине, но теперь она была влажная от смазки, — папочка собирается испортить эту милую дырочку. Дэниель задрожал и прикусил губу, когда длинный палец, сначала покружив возле, а потом безжалостно погрузился внутрь. Миллер покрутил им, чуть сгибая, и ухмыльнулся с того, как мальчишка под ним дрожал. Прижавшись плотнее к его спине, мужчина чувствовал, как его дыхание участилось и чуть ускорил движение рукой. — Я испорчу тебя, ты же позволишь мне сделать это? Мой милый мальчик…, — сказал хриплым голосом шериф. Послышались еле слышные стоны. Так хотелось освободить рот и услышать эти звуки в живую, громко! Но не сегодня, его малыш будет кричать только в его доме, только на территории мужчины. Заглянув в лицо, шериф увидел то, что так хотел: красный носик, зарёванные, но всё же закатывающиеся от удовольствия глаза. Наслаждаясь открывшейся картиной, мужчина добавил второй палец. Дэниель судорожно задышал и схватился за край подушки, впившись ногтями в мягкую, кружевную поверхность. — А ты внутри такой же мягенький, — хрипло прошептал шериф, — тёпленький, податливый... Твоя дырочка просто предназначена для траха! Представь, как будет хорошо, когда я в тебя войду! — снисходительно хмыкнул он, когда ребенок, испугавшись такой перспективы, забрыкался. — Не волнуйся, ты ещё не готов. Вот через недельку я начну тебя приучать. Хорошенько потрахаю твою маленькую попку пальцами, — и скоро сам будешь просится, чтобы заполнили твою дырочку чем-то большим! — Мммм…, — через некоторое время послышался громкий стон. Миллер попал по комочку нервов. — Что, попал по твоему чувствительному местечку, малыш? — специально оглаживая простату, — чувствуешь, как тебе хорошо? Только я могу сделать тебе приятно, — шептал на ухо шериф, наблюдая как бедра мальчишки поддаются назад, пытаясь глубже насадится на пальцы, — ты полностью мой! Малыш, запомни это! Видя, как начинает содрогаться хрупкое тело под ним, движение руки назло стали безумно медленными. Миллер аккуратно вынул влажные трусики, освободив рот. — Что ты хочешь, малыш? Тебе следует сказать, чтобы папочка смог тебе помочь. Это всё равно слишком стыдно для Дэниеля. Но инстинкты говорят, как ему было хорошо, и ради этого он готов выжать из себя что-нибудь, лишь бы было еще, глубже, быстрее… — Ещё! … Ещё, пожалу-ахх! П-пожалуйста! Ммм… Намотанные в кулак волосы натянулись, вынуждая поднять попку выше, тем самым насадится на пальцы глубже. — Пожалуйста, кто? — послышался хриплый голос возле уха. — … П-папочка, пож-жаалуста! Еще! Хочу еще! Ахх… У Миллера будто сорвало все тормоза: движения стали грубыми и резкими. Мужчина не на секунду не отставал от своего темпа, стараясь свести мальчишку с ума. — Кончи для папочки, малыш. Давай! Я знаю как тебе это нужно, — ребенок извивался и хныкал. Его стоны, казалось, были слышны во всем доме. Но этого никто не замечал. Они оба находились в своем мире. Вскоре послышался громкий протяжный стон, и малыш Дэниель обмяк. Мужчина сел, и раздвинув ноги ребенка, принялся наблюдать, как его пальцы медленно работают в чуть красной, но уже такой соблазнительно припухшей дырке. Перевернув мальчишку на спину, Миллер продолжал нежно гладить внутренние стеночки ануса. Второй рукой он очерчивал талию и гладил промежность вокруг, специально не задевая маленький член. — Молодец, малыш! Ты хорошо поработал для папочки, — расслабленно говорил мужчина, — скоро ты научишься кончать одной только попкой. И тебе это по нравится… Мальчишка, наконец отдышался и перевел взгляд на мужчину. Его лицо было всё таким же: черные глаза изредка поблескивали, отражая ночник возле кровати, а натянутая самодовольная ухмылка никуда не делась. Дэниель вздрогнул, он был такой открытый и беззащитный перед ним. С широко раскинутыми ногами и с чужими пальцами в заднице. — Несмотря на то, что я с тобой сегодня сделал, ты остаешься таким же невинным, — мужчина вынул пальцы из дырочки с характерным чпоком, — всё также смущаешься, отводишь глаза, и всё также краснеешь! Малыш, ты нравишься мне всё больше. Я определенно сделал правильный выбор! Мужчина посмотрел на свое возбуждение в штанах. Член будто разрывало, требуя свободы. Но это потом, он еще не закончил тут… Найдя на полу давно забытую пижамку, Миллер аккуратно одел мальчишку. Тот уже не сопротивлялся, толи из-за выжатых сил или он уже сломлен… Вытерев оставшиеся слезы и накрыв одеялом, Билли поглаживал ребенка по голове, дожидаясь пока он уснет. Хоть и в чужих руках, но это произошло достаточно быстро - Дэниель заснул. Всё таким же детским сном, изредка причмокивая во сне чуть опухшими от слез губами. Шериф, налюбовавшись на своего малыша, стал убирать улики: найденные трусики, основались в кармане Миллера, окно чуть приоткрылось, впуская ночной холод в комнату, а почти пустая баночка со смазкой вернулась в карман владельцу. Спустившись на первый этаж, Билли увидел туже картину, что и была перед его уходом. Давид спал, но уже перевернувшись на бок. “Видимо твой сын был чуть громким”, — ухмыльнулся Миллер. Засунув руки в карманы, мужчина скривился, посмотрев на спящего свысока и наклонившись напоследок сказал: — Спасибо за приятный вечер, мистер Эванс! Ваш малыш действительно чудесный! Не волнуйтесь, мы поладили! — и почти возле самого уха прошептал, — обещаю хорошо о нем заботится, мистер Эванс. Его глаза снова сверкнули. Шериф захлопнул за собой дверь, абсолютно не боясь кого-то разбудить, и спокойно направился по делам, наслаждаясь ночной прохладой.***
Стояла глубокая ночь. Темнота. Окна домов давно не горят, и лишь фонари, кое-как освещают ночную улицу. Где-то, возможно в ближайшем парке, еле слышно шумят деревья, и чувствуется некое одиночество… Перейдя через дорогу, Миллер еще раз бросил взгляд на дом. Дом, в семью которого он так нагло вторгся. Докурив сигарету и постояв еще пару минут, он победно ухмыльнулся и достал тяжелую связку ключей из кармана. Да, он определенно туда еще вернется…