***
— Который час? — Половина десятого, Билли. Мужчина стоял возле огромного окна в своем кабинете, и действительно ликовал внутри. Казалось, что его, на удивление, хорошее настроение не способен сегодня испортить никто. Весеннее солнце приятно освещало кабинет, добавляя капельку уюта и атмосферности в это темное и тяжелое место во всем участке. — Он прибежит! Уже время… — Думаешь? — вновь раздался уверенный, но мягкий голос со стороны кресла. Это был его, практически лучший друг, Луис Смит. Мужчине недавно исполнилось двадцать шесть, и сразу можно было сказать - он вполне хорошо устроился в жизни. Ведь, его наутюженные брюки, идеально подчеркивали фигуру, носики черных туфель поблескивали, а из темно-серой тканевой жилетки, аккуратно на цепочке, прямо в карман шли дорогие английские часы. Стоит заметить, что и непослушные черные кудри, тоже удалось модно уложить, создавая некое подобие прически. Среди множества различных металлических пуговиц на манжетах и костюме, мистер Смит закончил свой образ очками, в легкой черной оправе, которая вполне неплохо гармонировала с острым подбородком и скулами статного мужчины. Но этот статный мужчина, в свои, недавно исполнившиеся двадцать шесть, до сих пор оставался холостяком. Все из-за окружения Миллера. Тот, кто хоть как-то с ним знаком, вызывает у людей огромную боязнь и негатив, ведь, каждый в городе наслышан и живет на иголках, зная, казалось бы, всего несколько процентов биографии местного шерифа. Билли насмотрел его в университете, когда только набирал себе людей: парень был одним из лучших на своем хирургическом потоке, выглядел ‘просто’ и ‘наивно’, с мечтой когда-нибудь в жизни открыть собственную клинику. Все это так идеально подошло Миллеру, и отлично помогло составить условия пожизненной сделки, пообещав заоблачную плату, возможность открыть клинику прямо сейчас, богатый статус с привилегиями, и еще куча всего, что помогло запудрить голову некогда молодому студенту. И план безупречно сработал — ему удалось переманить Луиса на темную сторону, дергая за слабые ниточки, и заставляя прогнуться под мафию. С тех пор судьба небогатого студента из провинции кардинально изменилась, но не сказать, что он недоволен. Да, порой приходится срываться посреди ночи, и ехать по первому звонку к Миллеру, ведь его игрушка истекает кровью. Но, имея за это большие гонорары, мистер Смит не жалуется, ведь деньги и власть решают в этом мире многое, это он понял уже давно. И сейчас, сидя в кабинете теперь близкого друга, а по совместительству еще и начальника, он уже как-то привычно, сожалеюще кидает взгляды ‘безнадежно-поехавшему маньяку’ и все еще безрезультатно пытается переманить оставшейся доброй душой, его на белую, правильную сторону. — … Ты загнал его в слишком жесткие рамки, не находишь? — Нисколько! Я уверен, что сделал все правильно. Ошибиться в расчете, не у меня в крови, — холодно отрезал босс. — Не спеши радоваться, Билли, всё-таки люди бывают разными… — Знаю, Луис, знаю. Но не волнуйся, этот не такой, — Миллер плюхнулся в свое кресло и принялся слегка постукивать пальцами по столу, будто отбивая некую мелодию, что застряла у него в голове, — он живет здесь уже почти полтора месяца, а до сих пор не знает своих соседей, — его ликующий взгляд устремился прямо на гостя, — поверь мне, этот тип слишком наивный. С ним не возникнет проблем. — «Этот тип»! Ха! Я смотрю это у тебя от меня, делить людей на типы личности, — гордо засмеялся мужчина, — но всё же, будь осторожен. — Волнуешься за свою задницу, Смит? Боишься оказаться живой мишенью на дне помойной ямы в случае моего провала? — улыбаясь, давил на собеседника Миллер, — это забавно. Забавно, потому что я с удовольствием бы посмотрел, как у тебя от страха подожмутся яйца, Луис. Что бы ты тогда делал? Один, без телохранителей, словно беспомощный ребенок, который… — Довольно! — резко подскочил со стула, мужчина. А шериф, судя, по почти смеющейся роже, поудобнее откинулся в кресле и теперь, довольно рассматривая взбесившегося друга, похоже именно такого результата и добивался, — я тебе не одна из твоих жертв, чтобы играть на мне своими психологическими приемчиками! — Но ты купился. — Это ничего не значит! — все еще нервничая и засунув руки в карманы, ходил между гостевых кресел Луис, — и мы же уже договаривались, что ты не будешь так со мной общаться! — Выбирай тон, когда разговариваешь со мной, щенок! Ты не в том положении, чтобы мне как-то указывать! — сорвавшись, грубо поставил своего подчиненного ‘на место’. Видя, как вздрогнул и ‘сжался’ парень, холодно продолжил, — еще как значит. Это значит, что сколько бы ты не был со мной знаком, сколько бы не наблюдал за моими друзьями и выполнял мои поручения, внутри ты все такой же слабак, у которого нет своего твердого слова и опоры в жизни! Я все еще могу на тебя влиять, и поверь, не собираюсь ослаблять удавку на шее в ближайшие годы! — закончил Миллер, и как ни в чем не бывало наигранно улыбнулся, а после, принялся расслабленно разминать чуть затекшую шею. Повисла недолгая тишина, сквозь которую отчетливо были слышны судорожные и глубокие вдохи гостя, будто он действительно почувствовал затяжку ремня на собственной шее. Вскоре, Смит, чье уважение и достоинство на протяжении многих лет грязно утаптывалось, спокойно и уже как-то привычно проглотил ком в горле, откинув эти ощущения прочь, задумался о начале разговора, то, что его вообще-то интересовало последние дни, и что стало основной причиной сегодняшнего визита к начальству. — Но подожди! — он наконец встрепенулся, что заставило шерифа тяжело поднять глаза, — я все-же не понимаю, чего ты сейчас от него ждешь? Чтобы он отдал тебе своего ребенка? Просто какому-то мужчине, с которым знаком всего три дня? Что ты о нем знаешь? — Всё. Я знаю о нем абсолютно всё… — гордо улыбаясь проговорил капитан, отвернувшись боком от стола, и мелодично наблюдая за хмурой погодой за окном. — Правильно! Ты знаешь о нем всё! Начиная от друзей и коллег в старом городе, все адреса его знакомых, сколько денег у него на счету, кому он звонил последние две недели, и заканчивая его распорядком дня, продуктами, на которые у него аллергия, во сколько он ложится спать, и черт возьми, какой шампунь он предпочитает! — наконец вдохнул мужчина, — ты знаешь о нем всё! И многое, чего он даже о себе не знает. А что он знает о тебе? А, Билли? Что он о тебе знает? Лишь имя, должность и где находится твой кабинет. И черт возьми, если ты понимаешь, то этого чертовски мало, чтобы доверить жизнь своего ребенка! Процент вероятности близок к нулю. Как ты собираешься его поднимать? И когда? Друг мой, это ты у нас, слишком наивный, — засмеялся гость. Шерифу, выслушав длинную речь своего друга, вдруг стало как-то скучно. Он достал небольшую бутылку красного вина и один бокал. — Не смей пить! Алкоголь - это вредно, — тут же переключился собеседник. — Но я же не тебе наливаю, — ухмыльнулся капитан, и поигравшись с жидкостью, наконец сделал пару нужных, успокаивающих ему сейчас глотков. После чего глаза заметно почернели, а голос холодно понизился. — Знаешь, Луис, если он не настолько дурак, то прибежит. Прибежит и отдаст. А если же нет, если он не понял еще ставки игры, то я смогу ему их напомнить. Вот только, цена заметно возрастет. И этим он разрушит себе жизнь, провалившись в самую яму. Так, что пропадет желание даже жить. И я ему в этом помогу! Обязательно! — глаза Миллера коварно блеснули. Скривившись, Смит, с некой ноткой безысходности, ответил: — Мне кажется, ты все равно рано или поздно, но к этому придешь, — и чуть успокоившись, добавил, — не надоело ли играть с человеческими жизнями? Что он тебе сделал? Он же ни в чем не виноват. Какой он по счету? Пятый? Или восьмой? — Не ехидничай, Луис! На твоей памяти их должно быть всего двадцать три. Четырнадцать детей и девять взрослых. — «Всего»? — встрепенулся мужчина, — черт! Билли! Это же целых двадцать три человека, которым ты сломал жизнь! Да ты ненормальный! Ты псих, черт побери! — Ты говорил мне это уже много-много раз, — монотонно ответил Миллер, следя за метающемся по кабинету другом, — черт, Луис, сядь уже! У меня голова начинает кружиться. Мужчина неожиданно прервался, видимо услышав только последнюю часть фразы, и остановившись посреди комнаты, уставился на шерифа. Глубоко вздохнув, он наконец переварил слова, и подобрав растерянное выражение лица, спокойно направился обратно в кресло. — Ладно, хорошо, но имей в виду, что я не при каких обстоятельствах не хочу знать, сколько их было до нашего знакомства, шесть лет назад. Не при каких, Билли! Запомни это! — Да, Луис, да. Я тебя уже понял, — монотонно отбился словами Миллер, лишь бы отстали. Оба замолчали. Шериф расслабленно наблюдал за пейзажем в окне, а гость, пытаясь отдышаться, вытирал кружевным платочком пот со лба. Наконец его дыхание выровнялось, и Миллер уже собирался начать новую тему, как мужчина вновь вскочил, и что-то бурча себе под нос, направился к графину с водой. — Да черт побери, у меня просто не укладывается это в голове! — Господи, Луис! Да успокойся ты наконец! Двадцать три, это не такое большое число, да и… — видимо вспомнив о недавней просьбе, замолчал, — и вообще! Я не понимаю почему тебя это так пугает. Ты же врач! — Да, Билли, я врач! Но врачи спасают жизни, а не всячески их ломают! Даже страшно представить сколько из этих… твоих жертв остались в живых, — наконец закончил мужчина и потянулся за стаканом воды. — Ну, что я могу сказать, — зевнул шериф, показывая полную не заинтересованность в разговоре, — у нас определенно разное представление о стоимости человеческой жизни… И да, если я не ошибаюсь, то сейчас живы около девяти. Из них трое взрослых… кстати находятся в ужасном состоянии, и шесть детей. Может и больше… Но я, честно говоря, не знаю как у них сейчас дела, я поручил присмотреть за ними моего старого приятеля, Клиффорда Вуда, он заведует борделем в соседнем городке, и я уверен, мои детишки проводят там лучшие годы своего детства. — Это тот, мерзкий толстяк, обвешенный золотом и пропахший табаком? — Да, Луис, именно он, — засмеялся Миллер, — странное у тебя всё же описание. — Ну, какое есть… — Кстати, мистеру Эвансу вчера удалось познакомится с ним лично! Представляешь какая это честь для него? Но я послал его под предлогом «руководителя, который сообщает ему о неожиданной командировке», — кривляющимся голосом проговорил Билли, — этот дурак даже не догадался, что он подставной! А если учесть, что Клиффорд никогда не называет своего имени, то и найти его уже и не сможет. — Да уж… И куда же ты его отправил? — В Португалию на две с половиной недели. Мне кажется, этого пока что хватит… Я планирую решить часть накопившихся вопросов, и наконец займусь воспитанием ребенка. — Надеюсь, крови не будет? Твой последний мальчишка… если не изменяет память Адриан, пережил многое… Мне казалось, что ты испытал на нем весь свой подвал! Надеюсь, этого зашивать и подлечивать каждые две недели не придется? — Уверен, с Дэниелем пойдет намного легче. Он сам по себе очень нежный и мягкий. Выдрессировать и воспитать его, не составит особого труда. — Не забывай, что у тебя есть всего две с половиной недели. У тебя срок! И после него, отец должен заметить только лучшие изменения в своем ребенке. — Срок? Это так скучно и условно, — фыркнул Билли, — и это не значит, что я отдам ему его обратно по его истечению… — Тогда, будет немного жаль, овдовевшего отца, у которого украли еще и сына, — размышлял Смит, — эй, тебе это смешно? Да ты вообще бессердечный! Смотри, как бы не доигрался! — Я никогда не доиграюсь, Луис. У меня есть отличные знакомые, в частности и ты, которые всегда могут меня вытянуть из какого-нибудь легкого конфликта, — улыбнулся шериф и сделал пару глотков вина, прокрутившись к окну на стуле. — Легкого конфликта? Видимо у тебя слишком легкая жизнь, друг мой!***
— Капитан Миллер, к Вам гость, — нарушил тишину неуверенный голос дежурного в автоответчике. — И кто же? Повисло пару секундное молчание. — Давид Эванс, — голос немного замялся, — по личному вопросу… Миллер удобнее откинулся на кожаную спинку дорогого офисного стула и медленно отпил немного вина из бокала. На его лице вмиг натянулась та коварная, но такая привычная для него ухмылка: — Ммм… Мистер Эванс… Как неожиданно! — наигранно, будто сам себе, засмеялся, — ну что ж, пусть проходит, мы его уже давно ожидаем… — протянул мужчина. Его глаза блеснули, а голос заметно понизился, не предвкушая ничего хорошего. — Слушаюсь, капитан Милл… Мужчина сбросил вызов и довольно уставился на своего приятеля. — Вот видишь, я же говорил, что он прибежит. — Да уж… Ну, я могу тебя поздравить, твой план опять сработал. И тебе остается отыграть с ним, как я понял последнюю в его жизни встречу, как порядочный и заботливый гражданин, — засмеялся Луис, — удачи! — Удачи? Ты собрался уходить? — Конечно! Знаешь, не хочу пересекаться глазами с твоими жертвами. Мое психологическое состояние мне пока дорого, — улыбнулся врач, и подобрав длинное пальто, по-дружески добавил, — да, и вино советую убрать. Ты же не хочешь провала? Шериф, поняв деталь, тут же убрал всё лишнее, и входя в образ, мягко улыбнулся: — До встречи, мистер Смит! — Вау! Отлично справляешься, Билли! — похвалил его друг, — на связи, мистер Миллер! И через пару секунд, дверь захлопнулась, оставляя после себя привычное в кабинете одиночество.***
Шериф, засунул руки в карманы, и чуть присев на край стола, стал дожидаться следующего гостя. С его лица не сходила улыбка, предвкушая какой-то взрыв, а в голове проносились тысячи мыслей, одна страшней другой. Вероятно, это их последняя встреча, ведь, Дэниель оказался действительно тем, кого пытался так долго найти Миллер. Он попал к нему на глаза совсем случайно, но мужчина никогда не упускает моменты. Внешность этого малыша завораживала, а характер… А характер, был таким, идеальным, какой легко приручить и создать своего идеального малыша, который будет жаждать папочкиного тепла и защиты. Уж слишком ему запал этот нетронутый, ангельский ребенок. Мужчина точно сможет его приучить, приручить под себя, потому что в голове уже выстроен дальнейший план. И этот план, возможно, заденет и поломает судьбу самого Миллера… Может, пришло время сохраниться?