Игра молодоженов

Скалли неторопливо стерла предыдущий ответ с доски, слушая следующий вопрос. — Самая раздражающая привычка вашего супруга? — ее успокоило, что Малдер не бросился отвечать сразу же, как в прошлый раз. Если бы он немного не поразмыслил, ей было бы чуточку обидно. Наверняка он был обеспокоен так же, как и она, потому что ответы на предыдущий вопрос ясно дали понять, что оба не просто придумывали случайные факты. Сейчас это были Малдер и Скалли, которые давали честную оценку своим личным чувствам. Она подняла взгляд на Малдера, надеясь, что это поможет ей найти какой-нибудь ответ. Видимо, он подумал то же самое, потому что их взгляды встретились, и они сразу же неловко отвели глаза друг от друга. Вдруг на нее снизошло озарение о самом очевидном, и она уверенно написала ответ. — Итак, Фокс, что вы написали? — у Малдера дернулся глаз, когда он услышал это имя, но все же повернул доску, не поправляя ведущего. Ей никогда не нравятся мои идеи: ( Даже смайлик нарисовал. Зачитывая это вслух, он наигранно надул нижнюю губу, заставляя ее разразиться смехом, что спровоцировало публику сделать то же самое. Скорее всего они думают, что ей не нравятся его варианты оформления кухни, а не идеи вроде той, что снежный человек является прямым потомком Сасквотча. — А твой разве лучше? — спросил он сквозь смех. Она внезапно пожалела, что была такой честной. Ее ответ был совсем в ином духе, и ей стало жаль, что она не придумала что-нибудь забавное. Нервно сжав губы, она развернула доску. Он слишком строг к себе. Он слегка улыбнулся ей, кивнул в знак понимания и пошутил, — Потому что моей жене никогда не нравятся мои идеи. Она закатила глаза, на что он усмехнулся, пока ведущий вытягивал следующий вопрос. Он развернул сложенный кусок бумаги, и на его лице появилась лукавая ухмылка. — Какую физическую черту вашего супруга вы находите самой привлекательной? — Только одну? — спросил Малдер, заставляя всех рассмеяться. Скалли подавила улыбку и опустила глаза. — Только одну. Ту черту, которая заводит вас больше всего, — с энтузиазмом сообщил он. Она определенно могла прекрасно обойтись без этого небольшого уточнения. Теперь вместо вопроса о простом восхищении надо было отвечать о сексуальном влечении — влечении, которое они с Малдером так долго игнорировали. Несмотря на то, что она была смущена, она точно знала, что именно напишет. Очевидно, Малдер снова смотрел на нее и уловил ее энтузиазм, довольно хмыкая, отчего она подняла взгляд. Когда он дразняще приподнял бровь, ее лицо залил румянец. Она хрипло рассмеялась и пожала плечами. Он улыбнулся в ответ и стал заполнять доску. — Вы ответили довольно быстро, Дана. Не хотите показать, что написали? Его предплечья Она заметила удивление на его лице, когда он опустил глаза на свои предплечья, а затем снова посмотрел на нее, не сдерживая улыбку. — Я понятия не имел, — задумчиво произнес он, красуясь перед ней руками. — Прекращай дразнить меня, — сказала она, прикрывая лицо доской, чтобы скрыть смущение. К тому времени, как она опустила ее, он уже перевернул свою. Ее глаза или губы. Я не могу определиться. Он смотрел на нее с обожанием, и от этого у нее перехватило дыхание. Он выглядел так же застенчиво и смущенно, как и она, поэтому она не чувствовала себя в этом одинокой. — Кто-то может посчитать это жульничеством, но я понимаю, как трудно выбрать что-то одно, — заявил ведущий, привлекая их внимание обратно на себя. — Эй! — воскликнул Малдер, — Ты о моей жене сейчас говоришь. Ведущий театрально поднял руки, пока зрители смеялись над собственничеством Малдера. — Опишите своего супруга в момент пробуждения тремя словами, — сказал он, поворачиваясь к Малдеру и добавляя, — Только тремя. Она сразу же стала представлять, как спускается в подвальный офис каждое утро. Малдер появляется там гораздо раньше положенного; иногда ей кажется, что он вообще не покидает его. У него на лице ленивая улыбка, как будто он еще не успел отойти ото сна, он пахнет лосьоном после бритья и гелем для душа и каждый раз полон готовности поделиться с ней любой теорией, над которой раздумывал с тех самых пор, как она ушла домой накануне вечером. Она тщательно подумала, прежде чем написать ответ, и развернула доску, как только увидела, что Малдер закончил со своим. Чистый. Ароматически-приятный. Милый. — Ну и кто из нас жульничает? — улыбнулся он, пока его глаза бегали по доске, читая и перечитывая написанные на ней слова в попытке понять, что она имела в виду. — Эй, я написала через дефис, — сказала она в свою защиту. — А можно узнать, что вы имеете в виду под ароматически-приятным? — спросил мужчина справа от сцены. Она неосознанно избегала взгляд Малдера пока объясняла, на этот раз смущенная вне зависимости от правдоподобности ответа, потому что в итоге все сводилось к признанию «Эй, Малдер. Я тебя нюхаю». — Эм, ну, он обычно принимает душ и бреется по утрам, так что от него каждый раз пахнет свежестью, — пожала она плечами. — Милый? — спросил он, поймав момент, когда из нее можно выудить объяснение. — Ты просто…милый…по утрам, — запнулась она, — Я не знаю. Ты кажешься немного счастливее, иногда приносишь мне кофе и, не знаю, ты просто мил, — пробормотала она. Он кивнул, принимая сказанное, а затем повернул ей свою доску. Мягкая. Очаровательная. Сонная. Она усмехнулась над последним, но сосредоточилась на предыдущих двух. — Мягкая? — спросила она. — Это как бы обычная версия Скалли, только намного мягче, потому что ты еще не успела полностью проснуться. Скалли в режиме низкого заряда батареи, — засмеялся он, несмотря на румянец, выдающий истинную легкость его слов. — Скалли? — спросил кто-то в зале. Малдер понял свою оплошность и скрыл ее, сказав, — Ее девичья фамилия, мы используем ее как прозвище. Отчасти ей хотелось отчитать его за то, что назвал ее очаровательной, но, с другой стороны, ей это понравилось. Она не успела принять решение, потому что прозвучал следующий вопрос. — Кто спровоцировал первый поцелуй? Они встретились взглядами, и в этот раз связь была напряженной. Казалось, если они напишут свои имена, это будет звучать, как признание, но, если напишут имена друг друга, это будет выглядеть, как просьба. А что, если они напишут одно и то же имя? Что это будет значить? Она разорвала зрительный контакт и опустила глаза на доску. Она буквально видела на ней собственные раздумья. — Никто из вас не может вспомнить первый поцелуй? — недоверчиво спросил ведущий. — Просто их было сразу так много, — ответил Малдер, что-то записывая. — Оу, — многозначительно протянул он. Пусть будет он. Эта мысль четко возникла у нее в голове, и она уверенно записала ее. Она не представляла, какими были бы обстоятельства, но именно он поцеловал бы ее первым просто потому, что он так привязан к ней. Она поймала себя на том, что думает об этом, словно это действительно произойдет, пока не увидела на его доске собственное имя. — Что? — удивленно спросила она, показывая ему свою. — Похоже, у нас возникло разногласие, — сказал кто-то поодаль. — Точно не я, — возразила она. — Ты тогда подумала, что я выгляжу неотразимо, — дразнил он, — Помнишь? Я показал тебе часы, и ты была так охвачена страстью при виде моих предплечий, что… — Заткнись! — захихикала она, пряча лицо. Он не даст ей спокойно жить с этим, она сразу это поняла. — Это правда, Дана? Она закатила глаза и решила, что все равно это неправда, поэтому почему бы не подыграть. — Я совсем забыла про это. — А вот и очко для команды Фокса, — объявил ведущий зрителям. Лично она не понимала, как у этой игры может быть какая-то система подсчета баллов, но несколько человек в зале, видимо, вели ее, раз оттуда послышались довольные возгласы. — Перейдем к следующему: какую часть тела вашего супруга вы любите целовать больше всего? Она надеялась, что заявленные пироги стоили того, потому что ей хотелось провалиться сквозь землю. Малдер, однако, просто кивнул и сделал запись на доске. Она не стала бы винить его. Проведя достаточно ночей без сна, она знала точно, куда хотела бы поцеловать его и что именно, по ее мнению, спровоцировало бы самую сильную реакцию. Но ей, по крайней мере, хватило порядочности сделать вид, что ей нужно время подумать. — Дана? — она подняла взгляд и увидела, что Малдер сидел чуть ли не на краешке стула, едва скрывая свой энтузиазм от того, что сейчас увидит ее ответ. Шею Она услышала, как по зрительскому залу прошел гул одобрения и присвистывание, а ведущий выпалил какую-то шутку, но все, на чем она могла сосредоточиться сквозь этот шум было то, как у Малдера раздулись ноздри, и он заметно сглотнул, подчеркивая то самое место, к которому, как Скалли представляла это столько раз, она прикасается губами. Он написал «губы», она была уверена и готовилась к тому, чтобы сдержать реакцию, но, конечно же, Малдер не был бы самим собой, если бы не удивил ее. Она была так ошеломлена, что не смогла сдержать слабого вздоха. Шею Посмотрев на нее, он изогнул бровь, она же только еще сильнее покраснела. Выбирая именно шею, она думала о том, насколько эротично это место — что можно почувствовать, как у нее под языком учащается его пульс; вибрации у него в горле, когда он стонет; то, как она заставила бы его дрожать, применяя нужное количество давления и посасываний…хватит. Малдер улыбался. Наверняка он понял, куда забрели ее мысли. Она просто надеялась, что он выбрал шею по той же самой причине. — Итак, у нас тут резкая смена темы! — раздался раздражающий голос ведущего, позволяя ей сосредоточиться на чем-то еще, кроме тепла, разливающегося по ее телу. — Чего больше всего боится ваш супруг? — ее взгляд метнулся на Малдера в надежде, что он не будет копать слишком глубоко, но он уже писал. Что ж, если он будет честен, значит, и она тоже. Она понятия не имела, знает ли он о ее страхах, и боялась увидеть его предположение. Но она не могла решить, что написать о нем. Со стороны он казался бесстрашным человеком, но она знала, что его страхи засели глубоко внутри. Она просто не знала, какой выбрать. — Фокс? Что ее семье причинят боль // Предательства Он был прав, она должна была догадаться. Он был свидетелем того, как она теряла близких, достаточно раз, чтобы понять ее опасения насчет повторения подобного. А тот случай с телевизионным излучением доказал боязнь того, что Малдер вонзит ей нож в спину. Простого «предательства» было достаточно, чтобы одним словом выразить ее страх. Она мило улыбнулась ему и нерешительно развернула свою доску. Никогда не найти истины // Потерять меня Она поняла, что попала в самую точку, когда он протянул искреннее «Да», почесывая затылок. — Никогда не найти истины? — недоуменно повторил ведущий, — Истины о чем? — спросил он. — Не знаю, мы ее еще не нашли, — ответил Малдер, стирая ответ с доски. Ведущий неловко усмехнулся, прежде чем сказать, — Пока что это самая странная парочка, которая принимала участие в нашей игре, но, в любом случае, перейдем к следующему вопросу. И в этот момент Скалли была готова поклясться, что ее лицо приобрело до невозможности нездоровый оттенок красного. Она бы сгорела от стыда, если бы не лицо Малдера, покрасневшее почти так же. — Кто чаще намекает на перепихон?