Нет ничего хуже, чем любить кого-то, кто никогда не перестанет тебя разочаровывать.
— То есть как это — пропал? — спросонья соображать сложно, но голос срывается посередине, заставляя мозг очнуться от остатков сна.***
День начинается с головной боли и кружки чая, абсолютно отвратительного на вкус, отдающего газетно-серым привкусом. Чанбин уже ненавидит факт того что проснулся на десять минут раньше будильника и не смог уснуть обратно, но почему-то где-то в мыслях появляется идея что все не так плохо — вчера был его выходной, сегодня на работу. Ох черт. Работа. Кидая взгляд на электронные часы, Бин давится крашенной водой в своей кружке — почему-то из всего чая что он пил, самый чайный чай был только у Бан Чана и Дженни, — и, пытаясь не задохнуться, оставляет кружку на столе, стремительно идет в прихожую, на ходу набирая сообщение что возможно опоздает. Радужный зонт стоит посреди коридора, выделяясь из сдержанного интерьера квартиры примерно так же сильно, как и вычурная люстра на потолке, но вовсе не кажется здесь лишним предметом, словно всегда тут был. Со отмечает про себя что надо вернуть зонт хозяину и натягивает ботинки. Чуть не забыв свое пальто, выбегает на улицу и полубежит к остановке из-за того, что один ботинок неприятно болтается на ноге из-за слабой шнуровки. Приходится терпеть до момента пока он не залетает в двери транспорта, едва успев до их закрытия и не падает на первое свободное сиденье — удивительно, что не все места еще успели занять. Семь остановок — не проблема, можно было бы и пешком пройти, но к атлетам или бегунам Со себя не причислял никогда, в чем с ним были солидарны все учителя физкультуры, которых он в своей жизни встречал. Вот если вдарить кому-то по недумающей тыкве так это пожалуйста, а вот бегать — не в этой жизни. Торговый центр встречает знакомым теплом и кажется кофейня находится быстрее обычного, ведь он опаздывать ненавидит и из-за такой пунктуальности почти за каждую минуту опоздания где-то внутри умирает маленький чанбинчик. Стоило только юркнуть за дверь с надписью «Staff only», пожалуй, единственной на английском, которую он бы вспомнил и посреди ночи, как с души словно свалился небольшой кирпич, подгонявший его всю дорогу до работы. Дженни появилась словно из ниоткуда, как умела делать только она, и, грозно нахмурив брови, кинула в Чанбина его рубашку и фартук. Она погрозила ему пальцем, но несмотря на то, что это выглядело скорее комично, чем угрожающе, Со скинул с себя пальто и пошел переодеваться в униформу шустрее обычного. Рюшу злить не хотелось, как и вероятность того, что потом можно будет умыкнуть что-нибудь вкусненькое прямо у нее из-под носа, не получив при этом по первое число. Его начальница была именно тем типом людей, с которыми устанавливалась неуловимая, но надежная связь, похожая на любовь, но ей не являвшаяся. Бин иногда думал, что же это такое, но правильного ответа найти никак не мог, поэтому просто отвечал улыбкой на улыбку и приносил подарки по праздникам, не забывая на каждый ее день рождения дарить корявую, но собственноручно сделанную открытку. Наверное, она просто заменила ему сестру, и от этого всей душой Чанбин чувствовал глубокую благодарность к этой девушке хотя она относилась ко всей своей команде как букету особенно прекрасных цветов. Череда заказов и вопросов о том, что можно почитать была настолько привычной, что время смазалось. Но это была не та смешанность времени, когда сидишь и думаешь, что прошла вечность, а на деле лишь минута, как бывало на нудных уроках и лекциях, а скорее та, когда не замечаешь насколько быстро летит время, ведь любимое дело заставляет забыть обо всем. Так было и с музыкой, вспомнив о которой, Бин ненадолго завис, едва не сделав на кофейной пенке вместо лебедя нечто неприличное, однако, пообещав себе, что обязательно допишет сегодня начатую еще несколько дней назад партию, продолжил сосредоточенно выводить узор молоком. Пока откуда-то со стороны он не услышал знакомый смех и голос. Резко подняв голову, брюнет, казалось, встретился взглядом с зашедшим в зал Феликсом, но тот был настолько увлечен разговором с Чаном, что кажется не замечал ничего вокруг. «Ну, хотя бы не потерялся» промелькнуло в мыслях, и, почему-то растерявшись от этого, Со вернулся к кофемашине. — Ох, Чани-Чани, ты тут! Давно тебя не было видно, как дела? — раздался оживленный голос Дженни со стороны прилавка. Чан, хоть и не был частью персонала, для нее тоже был как младший братишка, который иногда вылезал из своей норы на свет, в прямом и переносном смысле этого слова. — Ооооо, а кто это с тобой? Твой парень?***
У Чана в квартире было уютно ровно так же, как и вчера. Как и все время, что он сюда приходил. Феликс, скинув свою яркую куртку, юркнул куда-то в глубь квартиры, откуда вскоре послышалось недовольное кряхтение и выполз Крис, потирая затекшую шею, на которой болтались наушники. — Вот, я привел, — говоря на английском, гордо показал Ли на человека, стоявшего посреди коридора на одной ноге. — Ты ведь говорил, что вам работать надо. Но сначала — чайчайчай!!! — восторженно хлопнул в ладошки младший. Бан только подкатил глаза, изображая недовольство, но махнул на неугомонного ребенка рукой, приглашая немного вымокшего гостя заходить. Они снова сидели за небольшой барной стойкой и кружкой горячего чая. Возникало стойкое ощущение дежавю, но оно было не напрягающим, а, наоборот, приятным. Феликс что-то увлеченно рассматривал в своем телефоне, снова потягивая чай через трубочку, старшие тихо переговаривались между собой. Ли даже не заметил, как они исчезли из поля видимости, видимо, направившись в комнату Чана для работы. Несмотря на то, что он не понимал примерно 99% того, о чем они говорили на корейском, слушать это хотелось постоянно. И сидеть вот так с кружками чая на теплой чановой кухне, потому что казалось, что никаких тревог нет. Феликс месяц назад и не думал о том, что будет искренне рад тому, что приехал в эту страну, хотя слышал о ней много неприятного, в том числе и множество мифов. Но рядом с Чаном незнакомая страна казалась не такой уж и страшной, а появление Чанбина в его жизни не далее как вчера словно что-то сдвинуло то ли в душе, то ли в мозгах, и теперь австралиец сидел на высоком стуле, болтая ногами в воздухе, рассматривая пустоту с самым задумчивым видом. Экран телефона потемнел, закрывая ленту тиктока, которую он листал прошлые десять минут. Обычно затягивающая на несколько часов трясина сейчас не работала. Он чувствовал странный холодок, блуждавший в районе лопаток и ежился от этого странно-приятного чувства. Но все же спрыгнув на пол и демонстративно громко вымыв свою чашку с великим старанием, Ли направился в комнату, которая стала его временным пристанищем. Вытащив из-под плюшевого Пикачу огромную черную толстовку, Феликс покрутил ее немного в руках, рассматривая, с какой стороны надевать и все же залез в сворованную у Чана вещь. Тот, конечно, ворчал первые пару дней, но потом забил, сказав, что если с ней что-то случится, то младшего не спасет даже мама от неминуемой смерти от рук хёна. Ликс тогда только посмеялся, но с вещью обращался максимально аккуратно, ведь жить ему еще хотелось. Цифры на часах сменяли одна другую, он успел пролезть по шкафчикам в кухне в который раз за время проживания и даже отыскав рецепт в Naver, успешно сделать печенье с кусочками шоколадки, которую купил сегодня в торговом центре. Конечно, они не были похожи на фотографию с сайта, но пахли вкусно и даже не походили по вкусу на подгоревшую подошву галоши. Не то, чтобы Лиликс такой деликатес пробовал, но предыдущий эксперимент закончился не очень удачно. Чанбин вышел из комнаты Криса, когда на часах было уже около полтретьего ночи. Пить хотелось неимоверно, горло саднило, но он был доволен проделанной работой. Джисон пообещал подъехать утром, поэтому пришлось написать начальнице что завтра на работу не выйдет. Где-то в мыслях он надеялся, что Феликс уже спит и они не пересекутся. Не потому, что младший его раздражал,Феликс танцевал
Танцевал с вешалкой, которую притащил из коридора, но так одухотворенно, что даже не замечал, что кто-то зашел. Он двигался так, будто сейчас выступал на сцене, а не кружился по комнате под тихую музыку, что играла из его телефона, лежавшего где-то на подоконнике. Чанбину абсолютно не хотелось его прерывать, поэтому, тихо прислонившись к дверному косяку, он ждал. Ждал и восхищался, улыбаясь отчего-то особенно тепло. Маленький Феликс Ли торжественно замер, придерживая увесистую конструкцию за длинную часть, которая была «туловищем». Огромная худи выглядела на нем немного смешно, словно ребенок первый раз показывал родителям чему его научили в садике, но во всей позе было что-то неуловимо профессиональное, приковывающее взгляд. Началась следующая песня, но им обоим было не до этого. Ведь их взгляды встретились.Как давно люди вновь взяли моду танцевать с феями?