Custodisco il tuo cuore

Словесные столкновения с Вилле со временем стали выходить за пределы обеденного зала, а вскоре – и за стены палаццо. К ним понемногу примешивались совершенно рядовые разговоры о жизни, кипевшей вокруг, которые иногда перерастали в жаркие споры, если Вало и Вуори не сходились во мнениях. Оба не заметили, как к концу второго года их довольно своеобразного общения градус издевок снизился до минимального уровня, уступая место чему-то более искреннему и близкому. — Не могу поверить, что ты все-таки добился своего, — сделав очередной ход, Юсси поднял глаза на Вилле, задумчиво покачивающего в руке бокал с вином. — Ты о чем конкретно? — действительно, Вало хотел многого и претворял в жизнь если не все, то уж точно большую часть задуманного, а для оставшегося еще просто было не время. Глотнув вина, он увел вторую оставшуюся ладью из-под возможного удара. Всю первую половину партии они молчали, что им было крайне несвойственно. — О твоей будущей должности. Эрно крайне опечален тем, что свой потенциал ты будешь растрачивать, читая молитвы над бесноватыми и больными и разъезжая по захолустьям в поисках нечисти. Он бы хотел видеть тебя в красном через несколько лет, — ответом послужило недовольное фырканье и скрип отодвинутого стула. Несмотря на то, что у Вилле было два старших брата, один из которых к своим неполным тридцати годам смог достичь звания епископа, своей правой рукой в стенах Ватикана отец хотел видеть именно младшего сына, которому такая перспектива жизни была отвратительна и абсолютно не нужна. Он вообще не хотел иметь ничего общего со Святой Матерью Церковью, раз на то пошло. Но весь мужской род их семьи, будто проклятый, из поколения в поколение перенимал колоратку или же вступал в ряды Папской Гвардии, как второй сын Эрно. Вилле предпочел бы тоже служить мечом, а не словом Престолу Святого Петра, если выбирать из двух зол, но судьба распорядилась иначе. Вало-младший был слишком слаб здоровьем, обделен присущей для война физической силой, да и доспехи смотрелись на нем крайне нелепо, в отличие от одежд клирика, для которых он будто рожден был специально. И Вилле почти смирился с уготованной участью, но недавняя находка заставила немного воспрянуть духом. В одной из книг по теологии он наткнулся на краткое упоминание ордена Экзорцистов. Собственно, суть их занятий заключалась в очищении душ одержимых от демонов и поиске более реальных монстров, с последующим избавлением от них на месте. Но отец воспринял такую инициативу в штыки. Не зря орден был малочислен и почти не упоминался вслух: их деятельность была рискованной, непредсказуемой и смертельной. Две трети новобранцев погибали в первый год службы, остатки редели в течение следующих лет, счастливчиков, что смогли выжить и сохранить в целости все конечности, оставались единицы. Еще одна фигура с тихим стуком сменила свое местоположение на деревянном клетчатом поле. — Я получаю почти все, что хочу. Мне казалось, ты уже давно это понял, — не хотелось вновь распаляться на давно обозначенные темы. — Почти? — Вуори удивленно вскинул брови, хоть собеседник этого и не видел, но недоумение ясно сквозило в голосе. — Неужели есть что-то неподвластное великому Вилле Вало? — нет, они все еще слишком любили иногда поддеть друг друга. Самую малость. По комнате разнесся тихий смех, а влетевший порыв ночного прохладного ветра задул все свечи, оставляя лишь языки пламени небольшого камина сдерживать резко наступившую тьму. Юсси не боялся темноты, но сейчас ему сделалось действительно жутко. Что-то в сумраке комнаты незримо отличалось от привычной ночной черноты. Она стала почти осязаемой, словно проводишь кончиками пальцев по холодному шелку, и плотной, будто воды Балтийского моря, поглощающие каждый падающий в их толщи луч света. Он вздрогнул, когда прямо над ухом раздалось: — Не что, а кто, — Вало удивился тому, что смог застать Хейкки врасплох. Обычно мужчина был собран, и его невозможно было подловить на растерянности. Он продолжил, все так же близко склонившись к плечу Вуори. — И я впервые не уверен в своих силах, — голос его был полон сомнений и боязливости. Момент действительно подходящий, чтобы позволить друг другу стать еще чуть ближе. А вампир был действительно потерян. Его застала врасплох странная атмосфера, все еще царившая в комнате. Он чувствовал неясную опасность, парившую в самом воздухе. С большим трудом ему удалось вынырнуть из мрака, что своими скользкими объятиями уже опутывал сознание, и вникнуть в те намеки, что посылал ему друг. В доме и городе они общались исключительно ими, ведь даже у стен есть уши. — Мне стоит начать беспокоиться, что кто-то претендует на мое место в твоем сердце? — чуть откинув голову, чтобы вновь смотреть на своего собеседника, Вуори не заметил, как парень смущенно опустил взгляд. Но спустя мгновение в нем заиграл озорной блеск, за которым вновь высилась неприступная стена насмешки и сарказма. Сделав этот маленький шаг навстречу, оба в очередной раз закрывали дальнейший путь к глубине своей души, испытывая на том, что уже позволено было видеть. На кону слишком большая ставка – доверие. Неподдельное и безграничное. Они смотрели на жизнь с одной, очень непопулярной стороны, но с немного разных ракурсов. Посему казалось, что каждый из них может быть достоин такой награды. Но просто так вручать ее ни один не собирался, это бы как раз доказало несостоятельность сохранить чужие чувства, что уж говорить о своих. И оба принимали правила этой безмолвной игры. — Конечно, нет, любовь моя, — ладонь Вуори оказалась мягко прижата к груди Вилле, где особо отчетливо прослеживался мерный стук. — Ты навсегда похоронен глубоко в моем сердце. Юсси ухмыльнулся. Ему не нужно прикладывать руку, чтобы слышать немного учащенное биение сердца Вало-младшего. Но ощутить тепло чужого тела оказалось довольно приятно. — Я действительно твоя любовь? — он повел ладонь вверх, скользнул ее тыльной стороной по шее, а подушечками пальцев – по линии челюсти. А мгла почти отступила. Ответом стал короткий, невесомый поцелуй в скулу, после которого Вилле плавно пропал из поля зрения, а через несколько секунд на столе появился второй наполненный вином бокал. — Ты иногда задаешь слишком глупые вопросы, Юсси. Вампир наконец полноценно улыбнулся. Ему нравился этот показной спектакль, который они обычно устраивали перед особо чопорными гостями-кардиналами на приемах Эрно. А Вилле утопил горькую усмешку в своем бокале, пока оставившая Вуори тьма возвращалась на свое законное место – туда, где так больно саднило под ребрами. Иногда игра принимала слишком болезненный поворот.