Если нас не станет

      — Я пойду, пока твоя Отелло тут никого не придушила.       Чёрная кокетливо подмигнула Белой и, виляя бёдрами, покинула комнату, оставляя девушек наедине. Звук закрывающихся дверей тихим шипением разнёсся по спальне, а следом за ним — медленный выдох Розовой, от которого Белая съёжилась, почувствовав себя неуютно с подозрительно молчаливой возлюбленной. Потерев кончик носа, Розовая подошла к кровати, игнорируя Белую завалилась на матрас и закинула руки за голову. Жёсткие пряди волос, собранных в два хвостика, покалывали и щекотали кожу, вызывая желание почесаться, но Розовая не двигалась — её, казалось, безразличный взгляд был устремлён на металлический потолок.       — Мне… — Белая присела на край, смяв серую простыню, — она… это был просто массаж! Помнишь, Чёрная рассказывала, что когда-то посещала курсы?       — Впервые слышу о массаже губами.       И вновь воцарилась тишина. Белая теребила грубоватую ткань, не зная, что ещё добавить, а Розовая просто не находила в себе сил обвинить.       Будь неладна эта долбаная любовь!       Её кожа покрылась мурашками, когда Белая прикоснулась к ней ладонью, проводя вниз от щеки до шеи и чуть слышно вздыхая. Ладонь Белой была сухой и тёплой, каждое касание будто очаровывало, заставляло утопать в комфорте, забывать о случившемся.       Розовая резко распахнула глаза. Нельзя.       Ей нельзя забывать, в противном случае у них с Белой точно всё хренакнется. Окончательно и бесповоротно.       — Послушай, зайка… — виноватое мурлыканье Белой прервалось воем сирены; роботизированный голос сообщил о критическом сбое в работе реактора и необходимом срочном вмешательстве во избежание катастрофы. Практически одновременно бросившись к двери, девушки с леденящим душу и тело ужасом обнаружили, что та заперта.