Нерушимо связанные 2

Конечно же. Ну, конечно же, Ренджун не мог прожить свою жизнь без кошмаров. Они ведь стали частью его повседневной рутины — как он мог подумать, что хотя бы одна ночь обойдется без них. Но ему было так хорошо… Почти как в сказке. Волшебном сне, где только лучшее от жизни. Все было так прекрасно. Они, наконец, разрешили большую часть своих недомолвок. Они поговорили, а потом Ренджун пережил ночь, вновь оказавшись рядом с Джено и Джемином, пусть во сне все было совсем не радужно. И весь день они провели вместе. Как будто это был один из тех деньков, в начале его первой зимы в этой стае. Просто забыв о проблемах, что окружали их или призраков прошлого. Просто любили друг друга, без чего-либо еще, что норовило рассорить или посеять смуту в их семейный очаг, и без того сопровождаемый вечными вмешательствами других людей, но все еще их, все еще домашний и по-своему драгоценный. Ведь у всех разные ценности. И зная, что Джено и Джемин рядом, что их малыши в соседней комнате, сладко посапывают, он совсем забыл о том, что вероятнее всего произойдет, стоит только ему закрыть глаза. Да и мягкий шепот с обеих сторон и томные, нежные поцелуи, не давали и секунды на то, чтобы хоть о чем-то думать, а Ренджун редко засыпает с пустыми мыслями и улыбкой на губах. Так что когда его снова погружает в кромешную и пугающую темноту, он лишь жмурится и старается подготовить себя к толще воды и к тому, что может последовать за ней. Ну, или к тому, что на этот раз, останется в ней давиться и задыхаться. Кровавый кашель, после одного из таких снов, все еще периодически посещал его в самые неожиданные моменты, но каким-то образом, никто все еще не заметил, да и сам Ренджун за последние парочку дней успел о нем позабыть. Его как будто и не было, а в груди совсем не тянуло, ровно, как и в горле не скрежетало. Но вопреки ожиданиям, он не оказывается в воде. Такой мутной и грязной, с чем-то склизким и неприятным. Нет удушающего чувства. Нет безразмерной черной дыры, в которую он падал, и света очередного кошмара перед глазами. Нет ничего. Сплошная темнота. Бескрайняя и пугающая. Ренджун оглядывается с легкой паникой. Это было даже хуже, чем оказаться в воде. Ренджун не любил темноту. Он боялся ее и того, что в ней, боялся до сбитого дыхания и трясущихся рук. Он видел, что ей сопутствует: скитания по пустоте; существа, что могут появиться из ниоткуда; обманчивые миражи и явления, которые высасывают из него всю душу; своим безразличием и черная жижа, поглощающая его каждый раз. Снова и снова. Он определенно, абсолютно точно, предпочел бы задыхаться в грязной воде неизвестного происхождения, чем загнуться здесь. Он с отчаянием и тревогой осматривается, но вокруг как была темнота, так и осталась. Ренджун даже ног своих не видит, но все равно делает шаг вперед, а может и назад, если тут вообще есть хоть какое-то направление, в чем Ренджун очень сомневается. Тут скорее нет понятия ни пространства, ни времени. Оставаться на месте — еще более глупый вариант, чем двигаться куда-то. Его быстрее засосет в зыбучую неизвестность, сядь он в том месте, на котором очутился. Поэтому он шагает вперед чуть смелее, а может наоборот. Уходит со страхом. Это как посмотреть. Вышагивает не спеша, но в то же время резковато, будто боясь, что кто-то вытянет костлявые руки, утаскивая его к себе в ад. Но никто и ничего не появляется, что еще больше напрягает и вводит в состояние напряжения. Это страшно — шагать в неизвестность. Особенно, когда рядом нет никого, кто может удержать тебя в реальности, которой ты существуешь, подальше от отчаяния и потери самого себя. В голове проскальзывают тысячи вариантов того, что его может ожидать. Очередная смерть на его глазах? Его собственное убийство? Или может море насекомых. Ренджун морщится от одной только мысли. Его плечи дергаются в неприязни и отвращении. И вот он снова один одинешенька, идет неизвестно к чему, не имея ни малейшего понятия, что из этого выйдет. Усмешка срывается с его губ, когда эти слова проносятся в голове. А потом он на секунду задумывается о том, чтобы снова попытаться связаться с Джено и Джемином, но опыт прошлых разов, быстро приводит в чувство. Он только потеряет время. На его удивление, он начинает видеть свои руки, отчего почти радостно подпрыгивает на месте, но после этого слышит странный скрежет позади себя, поэтому лишь ускоряет шаг и старается не оборачиваться. К его счастью, он надеется, ноги тоже начинают виднеться, правда шаг он не сбавляет, но резкий шепот заставляет сбиться, остановившись на месте. — Ренджун. Глаза расширяются. — Джено? — Он оглядывается, снова услышав голос зовущий его, — Джемин-и? — но в темноте не видно ни намека, на их присутствие. Но… Это ведь они. Ренджун уверен, в носу внезапно щипит, неужели, они с ним? Рядом? Где-то здесь, зовут его, чтобы вытащить из этого. Ренджун так давно борется с этим в одиночку, а сил больше нет и ему так важно, чтобы они были рядом сейчас, что он не может успокоить бешено стучащее сердце от страха, усталости и… надежды. Просто продолжая размахивать головой в стороны, вертясь вокруг, чтобы увидеть хоть малейший указатель, на то, что они рядом, но у него есть только голос, продолжающий звать его. А еще скрежет, что становится все ближе и смешивается со звуком бульканья. Он замирает на месте. Смотря, как он предполагает вперед, учитывая, что звуки где-то за спиной. Закрывает глаза и выдыхает, медленно считая. Как Тэн учил. Откидывает мысли и заглушает звон в ушах, звуки за спиной и даже голос, что для его души, как успокоительное. В висках перестают бить тревожные мысли, а сердце немного сбавляет скорость. Раскрывает глаза, снова начиная слышать. Бежать на голос остается единственной разумной идеей. Просто бежать. И Ренджун срывается с места, по ощущениям, чуть не попав в лапы неизвестного существа. Бежать и только бежать. Голос все продолжает звать его и что-то нехорошее, неприятное, что-то что его организм тщательно отторгает, пробирается внутрь него. Чертов червяк сомнения. Дыхание начинает сбиваться, но что-то впереди, что-то смутно напоминающее огонек, придает сил. А сзади все еще скрежет и ему начинает казаться, что это кости бьются друг о друга. Ужас где-то внутри распространяется холодной вспышкой. Огонек становится все больше, напоминая маленькое окошко в стоящем в глуши домике. Ренджун надеется, что это его спасение, но внезапное осознание почти толкает его в лапы существа, что явно не желает, чтобы он туда добрался. Это не Джено. И не Джемин. И это то, что заставляет его споткнуться об собственные ноги, падая на черную поверхность, со сбитым дыханием и пустыми глазами. Он все это время слышал голос своего сознания? Потому что сейчас, когда его в очередной раз зовут, голос кажется ему смутно знакомым, но это определенно точно не Джено или Джемин. Он просто хотел, чтобы это были они, поэтому и слышал их, но это не они. Так или иначе, тварь добирается до него, нависая над ним. Он чувствует это затылком. Чувствует мурашки по позвонку и что-то, что капает на одежду, липкое и горячее. Страшно, но он оборачивается резко, почти сразу зажимая рот рукой, сдерживая себя от крика, что-то обезображенное размером раза в три, больше, чем сам Ренджун, с костями торчащими из всего тела, с огромной головой и таким же огромным ртом. Если его можно назвать так, потому что от рта там только зубы, с клыками длинной как пальцы Ренджуна. Ренджун почти не видит его тела. Вообще мало что. Будто за костями пустота, но этого не может быть, потому что он видит ошметки кожи, торчащие из-под них, а еще чувствует то, что капает на него. Кровь — с ужасом понимает он, когда одна из капель приземляется на его костяшки. Существо шипит, и его зубы со скрежетом встречаются друг с другом. Глаза его блестят с хищным, почти демоническим блеском, когда он смотрит на него и Ренджун на секунду задумывается, а могут ли его убить во сне? И сознание подсказывает, что ответ будет положительным. Голос все зовет его и зовет, а Ренджун лишь ощущает, как от него все внутри напрягается, потому что хоть голос и знакомый, Ренджун больше не чувствует доверия. Не удивительно. Он перестал доверять своему сознанию еще больше года назад. Существо, по-видимому, голоса не слышит, замахивается своей большой лапой, заставляя Ренджуна зажмуриться и дернуться в сторону, пока вторая лапа не хватает его за ногу, но он все равно не перестает делать отчаянных попыток вырваться. Умирать так он не собирается. Голос внезапно раздается повсюду, так громко, что у Ренджуна звенит в ушах, и заставляет даже существо начать оглядываться, ослабляя хватку. Ренджун выдыхает, отталкивается ногой, вызывая рычание, но все же вырывается из-под существа, почти падая несколько раз, пока пытается встать и сразу побежать. Свет внезапно начинает приближаться, превращаясь в дверь, и все, о чем Ренджун думает в момент прыжка навстречу, — как он все еще надеется, своему спасению, — это то, что голос также не принадлежит его сознанию, но он все еще знаком ему. Он вновь падает, но на этот раз под ним трава, такая зеленая и почти мягкая, а вокруг белый ослепляющий свет. Место, в котором он оказался, тоже знакомое. Пугающе знакомое. Глаза получается разлепить не сразу, но он все же делает это, осматриваясь. Все такое же белое, как и в тот раз. Поднимается с колен с трудом, упираясь ладонями в землю. Больно. Кожа содрана в некоторых участках, а коленки отбиты, но Ренджун все равно спешит оглянуться еще раз, с опаской поглядывая за спину, чтобы убедиться, что существо за ним не последовало. В голове вспыхивают воспоминания, проносясь за секунду, его прошлого нахождения в подобном месте. За все два года, оно ни разу ему не снилось, так почему снится сейчас. Оно ведь снится? Он не мог умереть… Ренджун с дрожью в руках надеется, что это очередной извращенный сон, и на самом деле он не на пороге смерти, но воспоминания давят, как и не имеющий конца свет вокруг. Ему казалось, что он уже все осмотрел, но когда тень появляется из ниоткуда он замирает, вглядываясь в нее. — Пап? Он одновременно надеется на то, что это он, и боится. Он ведь не умирает, правда? Чем ближе становится тень, тем быстрее Ренджун понимает, что это не папа. — Ну, здравствуй, любовь моя, — а вот и знакомый голос. Ренджун отмирает, отшатываясь. Джухен стоит перед ним, в темных одеждах и со своей привычной хищной улыбкой на лице, проходясь своим взглядом от ног до самых глаз Ренджуна, чтобы пересечься с его. Ренджуна прошивает ужас. Джухен видит Его. Это не очередная сцена из прошлого, где есть еще один Ренджун, или где он оказывается в своем теле, но не способный что-либо сделать, ведь это сон ему не подвластный, он видит Ренджуна. Он говорит с ним. А Ренджун явно владеет своим телом, действиями и разумом. А еще он там, где оказался, после его последней встречи с Джухеном. В том месте, где он был, когда умирал. — Нет, — срывается тихое, едва звучное с его губ, когда он бледнеет, отступая. — Ты изменился, — Джухен делает медленные шаги в его сторону. — Нет, — чуть громче повторяет Ренджун. Сердце вновь ускоряет ритм. Дыхание сбивается так, будто его кто-то душит. На лбу выступает испарина. — Ренджун- — Нет, — уже кричит Ренджун, срывая голос. Истерика, паническая атака или еще что, но это медленно подступает к его горлу. Джухен притормаживает, хмурится, замечая бегающий взгляд, руки, что вцепились в тонкие плечи и хриплое, судорожное дыхание. Он поднимает руки, показывая ему свои ладони, но Ренджун лишь смотрит на него большими глазами, и все никак не может поверить. — Нет, нет, нет, — шепчет он, качая головой, и отводя мутный взгляд. Слезы медленно застилают глаза. — Нет! — Ренджун, — снова пытается Джухен, — не нужно. Успокойся. — Успокоиться? Успокоиться? — кричит Ренджун, вскидывая руками, и вздрагивает, когда тот делает еще один шаг, — какого черта вообще, — шепчет он, и быстро развернувшись, бежит так быстро, как только может. Голос Джухена раздается со спины и Ренджун готов поспорить, что тот вот-вот его нагонит, но белое пространство оказывается не таким бескрайним, имея границы, в которые Ренджун и врезается, успев упереться о них ладонями. — Что? Нет, нет, нет, пожалуйста, — шепчет Ренджун, и начинает бить по невидимой стене. — Ренджун, тебе надо успокоиться и послушать меня, — чужая рука ложится на его плечо, отчего Ренджун извивается, уходя из-под захвата и толкает мужчину в грудь. — Не. Прикасайся. Ко. Мне, — цедит он по словам, сквозь зубы. Слезы уже катятся по щекам, дыхание становится еще более затрудненным, а в груди болит. Джухен мешкает, смотря за тем, как тот покачивается стоя на месте и смотря в одну точку. Ренджун вдруг поднимает голову и смотрит на него со злобой, его глаза метают молнии, но сам его вид, внушает только беспокойство. — Ренджун, ты делаешь хуже себе, просто успокойся, — пытается Джухен. — Почему ты здесь? — не обращая внимания на него и наступая все сильнее несмотря на дрожь в ногах и подкатывающую тошноту. — Почему я здесь. А потом Ренджуна озаряет. Если он здесь, потому что умирает, тогда где Джено и Джемин. Они были рядом, он знает это. Они бы не допустили этого, но он все же здесь, а это значит, что их рядом не было или же… были, но просто не смогли ничего сделать. Или сделали что-то именно с ними. Но почему здесь Джухен. — Ренджун- — Что происходит? — Ренджун вскидывает голову, щурясь. Внутри все сжимается и разжимается с бешеной скоростью, тошнота подкатывает к горлу, вместе с комком, а ладони становятся мокрыми, но его морозит. — Что происходит? — но Джухен молчит, а Ренджун злится, толкает его в грудь снова и снова, — я спущу тебя в ад своими руками, даже если сгорю вместе с тобой, если с ними что-то случилось, — кричит Ренджун, но внутри все еще надеется, что это очередной гадкий сон, а Джено и Джемин спокойно спят рядом, но этот червь. — Ренджун, — прикрикивает Джухен, и Ренджун останавливается, замечая, что рыдания вырываются из его груди, а взгляд совсем мутный. Внутри все скребется и разрывается. Они должны быть живы. Джухен вмиг становится таким неважным. Его любимые Джено и Джемин. Они не могут умереть. Только не они. Они должны жить. Его родные, любимые, заботливые, сильные, любящие, переживающие Джено и Джемин. В груди все стискивается, когда он медленно оборачивается, пытаясь словить губами хоть кусочек кислорода. Он качает головой, хватаясь за грудь одной рукой и отмахиваясь от Джухена второй. Голова пульсирует так, будто вот сейчас взорвется, но он спешит к той стене, начиная бить по ней кулаком. Он должен выбраться, он должен выжить. Он должен убедиться, что с ними все хорошо. — Пожалуйста, пожалуйста, пусть с вами все будет хорошо. Пожалуйста, — упираясь лбом в эту стену и глотая слезы, шепчет Ренджун. Одна только мысль, что он может потерять их не только во сне — вводит в самый настоящий ужас. Это его самый большой страх. Не насекомые. Не то, что может умереть сам. А то, что что-то может случится с Джено и Джемином или Чаном и Луханом. Он готов умереть сам, но не готов позволить умереть им. А потом, проскальзывает мысль, что даже если они живы, он не может снова заставлять их чувствовать подобное. Не снова. Не так. Особенно после того, что увидел. Его любимые Джено и Джемин, что так страдали, пока он путался в этой темноте. Выглядящие так, будто скитались в муках все то время. Ренджун не может умереть. Он не может оставить их снова, и не может позволить умереть им. Джухен наблюдает за тем, как он скатывается по стене, утыкаясь в колени и дрожа, покачиваясь на месте, продолжая говорить ему что-то, но поняв, что его не слышат, касается плеча, когда задыхающийся и трясущийся с горящими сквозь соленую влагу глазами, Ренджун смотрит на него, вдруг вскакивая. — Не трог- Хрип. Глаза закатываются, а рука так и не достигает чужого лица. Он почти падает на твердую землю, но мужчина успевает поймать его, осторожно опуская на землю и хлопая по щекам. — Ренджун, — зовет он, но тело прошивает судорога и Джухен сквозь зубы чертыхается и нависнув над ним, зажимает его руки и ноги, вновь пытаясь докричаться до него. Джено, и без того спавший нервным сном, раскрывает глаза, присаживаясь на кровати, когда прижимающийся спиной к нему Ренджун, сжимает свои пальцы на подушке, а странное сопение срывается с губ. Ли тянется к его взмокшему лбу и он сглатывает нервно, когда ощущает неестественный жар. Ренджун снова сипит что-то еле слышно, губы чуть заметно шевелятся, а ресницы трепещут. Джено встряхивает руками и дергает ворот, поправляя съехавшую от беспокойного сна рубашку, смахивает прядь волос и оглядывает младшего. Тот поджимает колени к себе, пальцами второй руки сжимая рубашку Джемина. Сам Джемин хмурится во сне и подсознательно ползет пальцами по ренджуновой руке, поднимаясь до самого локтя. И видно тоже почувствовав, что что-то не так, раскрывает глаза и приподнимается на локте, сжимая пальцы на руке Хуана, как раз в тот момент, когда Джено склоняется над ним, чтобы прикоснуться губами ко лбу. Горячо. — Джемин, что-то не так, — Джено разворачивает Ренджуна на спину, обхватывая его щеки, перед этим пройдясь ладонью от висков. Ренджун сглатывает и рвано выдыхает, рука повисает в паре сантиметров над кроватью. Джемин садится рядом, также нависая и откидывая одеяло. — Температура? — задает он, скорее риторический вопрос, развязывая шнуровку на рубашке Ренджуна. — Определенно и быстро поднимается, — все равно отвечает Джено, снова касаясь лба, — Джемин, — Джено бросает на него быстрый беспокойный взгляд, тут же возвращая взгляд к лицу Ренджуна, что вдыхает слишком глубоко и почти не выдыхает, но получает мимолетное сжатие плеча, тонкими пальцами. — Все будет хорошо, — успокаивает его На, — наверняка, это кошмар. Надо разбудить его, давай, — Джемин кивает, но пытается убедить не только Джено. Наклоняется чуть ниже, чуть более громким голосом зовет, — Ренджун, малыш, просыпайся, — гладит пальцами скулы, мимолетом касаясь их губами, — давай Джуни. Это всего лишь кошмар, — уже в ухо говорит Джемин. — Джемин, это не работает, — Джено судорожно качает головой и нервно сжимает ладони. — Джуни, малыш, пожалуйста — Просыпайся котенок, слышишь? Джемин слегка потряхивает его за плечо, но реакции никакой, лишь хриплые вздохи, а температура будто становится еще больше. — Ренджун, слушай их, не смей умирать, понял, — Джухен несильно бьет по щекам почти бесчувственного Хуана, после чего нервно проводит ладонями по волосам. — Давай же, Ренджун, — шепчет вдруг он, притягивая его к себе, осторожно раскачивая, — ты же сильный, я знаю. Дыши. — Джемин, дыхание сбилось совсем. — Отдышка появляется, — резюмирует Джемин, обмакивая лоб младшего полотенчиком. — Черт, Джуни, услышь нас, давай же, малыш Джемин качает головой, на очередную попытку Джено. Отдышка становится сильнее, но что сбивает с толку, она внезапно прекращается и Ренджун начинает дышать через раз. Через пару минут снова возвращается отдышка, а температура становится слишком высокой. Кожа почти обжигает пальцы. Джено нервно сглатывает, ощущая, как внутри все холодеет. Джемин тоже начинает нервничать. Противный ком тревоги застревает в горле у обоих. — Надо сбить температуру, — Джено оглядывается, и Джемин кивает, тоже быстро обдумывая варианты. — Есть, — шепчет Джемин, цепляясь глазами за отличный вариант, мысленно радуясь, что они так и не слили воду с прошлого вечера. Она должна была достаточно остынуть. Быстро, но осторожно подхватывает Ренджуна на руки. Его рубашка уже почти вся мокрая насквозь от пота и он безвольно виснет на чужих руках. Джено следует за ним, пока Джемин осторожно опускает младшего в прохладную воду. — Джено, — Джемин подзывает его ближе, придерживая Ренджуна за талию, обмывая лицо холодной водой. Они оба чувствуют, как в груди медленно нарастает боль, как и в костях и в горле. — Держи его, — передавая младшего в руки Ли, Джемин подскакивает, вылетая из комнаты. Джено медленно обмывает его лицо, задерживаясь на красных щеках. Ощущение дрожи не сразу доходит до Джено, но когда он ощущает намек на них где-то там у себя внутри, Ренджун уже начинает вертеть головой, вновь ловя воздух ртом. — Малыш, — Джено судорожно вздыхает, обвивая его обеими руками, — Ренджун-и, котенок, — зовет он, пока младший в бреду изворачивается в его руках, — Я здесь, малыш, — продолжает шептать он, откидывая мокрые волосы и прижимаясь губами ко лбу. — Я здесь, я здесь, я с тобой. Ты будешь в порядке, да? Все будет хорошо, Джуни. Все будет хорошо, только просыпайсь, котенок- — Джено всхлипывает прижимая к себе сильнее, — пожалуйста, пожалуйста, Ренджун-и, просыпайся, — в носу свербит, а глаза он жмурит, зарываясь в светлые волосы. Температура вроде перестала подниматься выше, но Джено все еще ощущает боль в груди и горле. — Пожалуйста, малыш, ты должен быть в порядке. Джемин вбегает с ведром в руках, а в нем утрамбованный снег, который он вываливает в ванну, тут же отставляя его в сторону и садясь с другой стороны ванной, чтобы снова пройтись холодной водой по лицу и шее. Джено отрывается от него, продолжая сглатывать вязку слюну и прислушиваясь к ощущениям, не говорящим ни о чем хорошем. Ренджун вдруг перестает дергаться и даже ресницы перестают трепетать. Рука Джено замирает где-то над чужими волосами, пока глаза судорожно бегают по бледному лицу напротив. — Ренджун? — срывается хриплое и Джено готов начать рвать на себе волосы. — Ренджун-и? Джемин, — Джено нервно съезжает рукой к груди младшего, — Джемин, Ренджун-и…? — Джемин, казалось, застывший на пару секунд, после слов Джено встрепенулся, — Джемин, он- я- — Нет, нет, нет, — Джемин обхватывает лицо Ренджуна руками, похлопывая по ним и надеясь вызвать хоть какую-то реакцию, но в ответ ни движения, и он резко опускает руки под спину, приподнимая его над водой и прижимаясь ухом к груди, — все хорошо. Хорошо. Температура начала спадать и дыхание пришло в норму, как и сердцебиение. Все хорошо, Джено, — Джемин поднимает на него взгляд, чтобы медленно кивнуть, показывая, что бояться нечего, — нам нужен Тэиль. Я- — Я схожу, — перебивает Джено. Ему нужно собраться, — я быстро, — говорит он, на что Джемин кивает, ловя его ладонь, когда он поднимается. — Все будет хорошо, я обещаю И они оба знают, что под этим подразумевается, что Джемин не отойдет от него ни на шаг и не допустит, чтобы что-то случилось, поэтому Джено выбегает из дома, почти не боясь, что что-то может произойти в его отсутствие. А Джемин перевешивается через бортик, края его рубашки уже давно намокли, но ему плевать. Он просто продолжает прижиматься к Ренджуну глубоко дыша и старательно отгоняя мысль о том, что несколько секунд, тот не дышал, а сердце не билось. — Ты- — Джемин дергается от собственного голоса, будто разбившегося на миллиарды кусочков, — все будет хорошо, — а потом целует во влажный висок, ресницы вновь трепещут, а губы то сжимаются, то разжимаются. Вода кажется слишком холодной, но температура хоть и спала, но все ещё есть. Джемин продолжает целовать его висок, второй рукой поглаживая щеку и спуская к шее, задерживается на груди, будто пытаясь убедиться, что вот оно, под его рукой, бьется, а потом дальше по руке, чтобы переплести пальцы. — Все будет хорошо, котёнок, — и сам старается дышать с ним в такт, пока Ренджун резко не дергается, взмахивая руками и почти выскальзывая из рук Джемина, занырнув в холодную воду. Джемин вскакивает, удерживая его, но Ренджун продолжает судорожно мотать головой и цепляться руками за бортики. Он пытается дышать полной грудью, из-за чего она сильно вздымается, а взгляд его мечется по комнате. Ноги скользят в ванной и Джемину кажется, что тот совсем не понимает, где находится. — Джуни? — громко зовет он, но ответа нет. Он продолжает метать взгляд, совсем будто его не видя. Джемин пытается отцепить его пальцы от ванной, но и это не выходит. Джемин думает ещё секунду, крепко держа Ренджуна, прежде чем залезть в ванну, упираясь коленями по бокам от его бёдер. Джено появляется в этот же момент, сначала обеспокоено смотря на них, но заметив, что Ренджун оглядывается, а Джемин машет ему с кивком, чтобы он подошёл, выдыхает почти с облегчением, оказываясь у ванны в ту же секунду. — Джуни? — Джемин пытается поймать его взгляд, ладонями держа за щеки, — малыш? Все хорошо слышишь? У Ренджуна глаза все еще бегают по комнате, пока не цепляются за Джено, сидящего с боку, но дыхание все еще тяжелое. — Все хорошо, хорошо, — Джено осторожно тянет руку, оглаживая скулу, над пальцами Джемина. — Ты дома, Ренджун-и. Ренджун как-то заторможено хлопает ресницами, его зрачки, расширенные, медленно фокусируется и сам он, как только вышедший из тумана, что совсем не странно. Он смотрит на Джено взглядом таким, будто совсем не верит своим глазам, что он действительно перед ним. Джено такой взгляд пугает. Джемина вводит в ступор, но он все равно мягко разжимает его пальцы, сжимая ладошки. Ренджун переводит взгляд на него. Смотрит несколько секунду, а потом снова переводит взгляд на Джено и вновь к Джемину. — Хэй, — Джемин наклоняется, чтобы быть с ним на одном уровне, — ты дома. Мы с тобой. Это не сон, малыш. Мы здесь, — Ренджун сначала качает головой, все еще не веря и сжимаясь так, будто ожидает подвоха. Джемин выдыхает, продолжая сжимать коленями его бедра, держа его ладошки в своих. — Посмотри на меня, — замечая, что тот снова мечется, — посмотри, — Ренджун поднимает глаза, пересекаясь с его фиолетовыми, что знакомо сверкнули, — мы любим тебя и это мы, — шепчет он, прежде чем поцеловать в уголок губы, а после этого прижать голову к груди. Ренджун, наконец, вдыхает более свободно и смотрит на Джено, выпутывая одну из ладоней и протягивая к нему, но она падает на пути. Джено ловит ее прежде, чем он успевает стукнуться о край ванной и прижимает к губам. — Ты снова с нами, котенок, — шепчет Джено, подсаживаясь ближе, и прижимаясь губами к его лбу, зарывшись второй ладонью в его волосы. Ренджун кивает, пока в груди у всех троих медленно опускается что-то тяжелое. Он дома. А рядом его любимые и родные Джено и Джемин. Живые. И он. Живой. Дыхание снова замедляется, но сейчас создается ощущение, что он лишь задремал. Они стараются не тревожить его сон и лишь сопение, срывающееся с губ, навевает на нехорошие мысли, а потом он кашляет. Сначала тихо, еле заметно, а потом еще раз. И еще. По нарастающей. Сил поднять руку нет, Джемин замечает его метания, пересекаясь беспокойным взглядом с Джено, поэтому дает Ренджуну уткнуться в свой рукав, позволяя прокашляться и почти ничего из ряда вон выходящего нет, если бы не кровь, расползающаяся по молочной ткани ярким пятном. Джено дергает Джемина за рукав, показывая ему на пятно. Джемин хмурится, жмурится и опускает взгляд, к снова впадающему в дрему Ренджуну, что продолжает кашлять тяжелым, сухим кашлем, смешанным с кровью. — Я здесь, — Тэиль входит в комнату почти бесшумно, вместе с большой коробкой склянок. Он бросает быстрый взгляд на Ренджуна и испуганный взгляд обоих альф, замечает почти сразу. — Тэиль, он кашляет с кровью, — шепчет Джемин. — На кровать, скорее, — Тэиль тут же отворачивается, выискивая что-то в коробочке. Джемин кивает, снова подхватывая Ренджуна на руки и с помощью Джено выбираясь из ванной. Простыни под Ренджуном почти сразу мокнут, впрочем, как и под коленями Джемина, поэтому Джено тянется к промокшей насквозь рубашке, стягивая ее. Джемин дергает простыни, как только Джено вновь приподнимает Ренджуна, а потом натягивает новую рубашку, замирая на горловине. Джемин тоже пораженный застывает. Синяки вновь разбросаны по всему телу, и они совсем не понимают, когда они успели появиться, но потом появляются все новые и новые. — Ох черт, — шепчет Тэиль, прикрывая рот ладонью. — Джено, — Джемин дергает Ли за руку, заставляя наклониться, и прикасается к молочной коже на талии, чуть ниже шва, что начинает краснеть и им кажется, что вот-вот и он начнет кровоточить. — Тэиль, сделай что-нибудь, — Джено с мольбой смотрит на него, дергаясь к Ренджуну, когда тот, свернувшись в клубок, снова закашливается, брызгая каплями кровавой слюны на только постеленные простыни, да так жутко, что Джемин, что Джено морщатся, и им даже не нужно представлять, как это больно. Они и без того чувствуют. Тэиль тянет Джемина за руку, всучив ему несколько склянок с предельно точно инструкцией, как и что сделать, а потом обращается к Джено. — Температура? — и рыскает дальше в ящичке, чтобы добраться до очередной баночки, и несильно оттолкнув Джено, усаживается рядом с Ренджуном, начав обрабатывать порез. Он не знает, что именно происходит, поэтому лишь надеется, что это сработает. — Была, но мы сбили, он был в бреду. Тэиль кивает чему-то у себя в голове. — Хорошо, но теперь придется тазиком и полотенцем обходиться. Эти мази нельзя смывать ночь, — Джено кивает, тоже скрываясь. — Ох, Джуни, что же с тобой происходит? — шепчет Тэиль в пустоту, заканчивая с порезом и переходя на краснеющий ожог. — Спасибо, — Джено смотрит на Тэиля с благодарностью, впрочем, как и Джемин, что до этого укрывал одеялом Ренджуна. — Я останусь на эту ночь в гостиной, вы не против? Хочу убедиться, что все точно хорошо, — кидая взгляд на Ренджуна, шепчет Тэиль. Синяки перестали распространяться по всему телу, а шов с ожогом уже не выглядят так, будто вот-вот начнет сочиться кровью. Да и кашель прекратился, только сипение и хрипы все еще срывались с губ. — Конечно, — Джемин кивает и тут же идет к шкафу. — Я сейчас принесу белье и одеяло с подушкой. Тэиль кивая, выходит, пока Джемин находит то, что ему нужно, поглядывая то на Джено так и застывшего к кровати спиной, то на Ренджуна, периодически поджимающего губы. Вытащив все, он проскальзывает мимо Джено, исчезая всего на десять секунд, за которые Джено успевает опуститься на пол у кровати, перебирая выглядывающие из-под одеяла пальчики Ренджуна, и опуская рядом голову. Джемин по возвращении, видит его спину и идет к кровати тоже, двигая в сторону стулья и садясь напротив Джено. Смотрит на Ренджуна и его бледные, почти белые губы, замечая капельку красноты, которую он тут же стирает пальцем. Джено поднимает взгляд, который Джемин тут же ловит и придвигается к нему, обхватив ладонями его лицо и мягко целуя в уголки губ. — С ним ведь все будет хорошо, — продолжая сжимать пальцы младшего, шепчет Джено. Джемин медлит несколько секунд, но потом обнимает Джено, и кивает, так же опуская ладонь куда-то на плечо Ренджуна. — Конечно.