Родственные души (Kindred Spirits)

      — Я буду следить за чашей с глинтвейном, мальчики, имейте в виду, — шериф пристально посмотрел на Скотта со Стайлзом и увёл смеющуюся миссис Клэй на танцевальную площадку, ловко закружив её в ритме шумной кадрили.       Бал был в самом разгаре. Ввиду того, что благотворительный сбор предназначался для больницы Уайт-Сэндс, принимающей больных в том числе и из Бикон-Хиллз и Брайт-Уотер, гости на бал собрались со всех трёх городков. Каждый из гостей принарядился в свой лучший костюм, и Стайлз не стал исключением. Чёрный сюртук отца был ему немного велик в груди и талии, но зато белая жилетка — и снова спасибо вечно заботливой миссис Клэй — сидела как влитая, а в начищенные до блеска чёрные ботинки можно было смотреться как в зеркало. Стайлз ещё никогда не чувствовал себя таким взрослым и элегантным, даже несмотря на то, что его волосы по степени гладкости и уложенности уступали идеальной причёске Джексона. Не хотелось признавать, но Джексон сейчас был очень похож на тех парней из «Эрроу Коллар» ¹, чьи портреты публиковали в газетах.       Мимо, держась за руку своего отца, прошла Эллисон, одарив Скотта широкой красивой улыбкой. Стайлз пихнул его локтём.       — Ты собираешься пригласить её на танец?       Скотт позеленел.       — Раньше тебе казалось, что это легко, — подбодрил его Стайлз. — Просто подойди к ней и спроси.       Приглашённый оркестр честно отрабатывал свой гонорар, заполняя помещение громкой музыкой, гости толпились небольшими компаниями и мило переговаривались между собой, а Скотт, судя по всему, был совершенно этим ошарашен. Стайлз понял, что правильно поступил, придя сюда без всяких ожиданий.       Он взял со стола бокал с глинтвейном и вручил его Скотту:       — Держи для храбрости.       Скотт кивнул, глядя на танцующих широко раскрытыми глазами, и одним махом выпил всё до дна. Взгляд Стайлза зацепился за что-то, лежащее на полу, — тем предметом оказалась бальная книжка ² Эллисон.       — Так-так, — хохотнул он, — похоже, она ждёт твоего приглашения.       Большинство девушек носили свои книжки на запястьях, привязывая лентами. Должно быть, Эллисон «случайно» потеряла её, когда в очередной раз проносилась в танце вместе с отцом мимо парней, стоящих у банкетного стола: Стайлз — просто наслаждаясь видом, а Скотт — пытаясь не шмякнуться от страха в обморок.       Скотт сделал глубокий вдох и вписал своё имя в строку напротив следующего танца. Оркестр как раз доиграл композицию и после взрыва аплодисментов заиграл новую — на этот раз медленный вальс. Эллисон подошла к столу, делая вид, что хочет выпить.       — Боже, ты выглядишь прямо как девушка Гибсона ³, — кое-как выдохнул Скотт.       Эллисон хихикнула, прикрывая рот ладошками, и лучезарно улыбнулась, отчего Скотт, похоже, разволновался ещё сильней. Стайлз хлопнул его по плечу, выражая поддержку. Скотт сглотнул и протянул книжку:       — Думаю, ты уронила? Не окажешь ли ты мне честь потанцевать… То есть, не хочешь ли ты потанцевать? Со мной.       Эллисон снова рассмеялась — Стайлз так и видел, как Скотт будет потом сравнивать этот смех с перезвоном ангельских колокольчиков, — сделав реверанс, схватила Скотта за руку и повела на танцплощадку. Тот оглянулся через плечо и широко улыбнулся Стайлзу.       Мимо, в паре с блистательной Лидией, плавно и уверенно провальсировал Джексон. Лидия положила голову ему на плечо и еле заметно улыбалась. Стайлз вздохнул и невольно задумался о том, каково это — быть таким уверенным в себе и иметь в распоряжении человека, который отвечает на чувства взаимностью.       — Ну, такой красивый юноша не должен стоять в стороне, пока дамы ждут приглашения на танец! — обратилась к нему миссис Клэй. — Как ты смотришь на то, чтобы покружить старушку? — подмигнула она.       Стайлз рассмеялся и подал ей локоть, как научил отец.       — Мадам, — произнёс он серьёзно.       — Ну надо же, — пыталась сдержать смех миссис Клэй. — Такое ощущение, что за мной снова ухлёстывают!       Стайлз глубоко вздохнул и принялся считать про себя от одного до трёх в такт музыке, выходя с миссис Клэй на танцевальную часть зала. И пусть бо́льшую часть танца Стайлз отдавал право вести, миссис Клэй была совсем не против — её покойный муж тоже не был в паре ведущим, и её это вполне устраивало. Она подсказала, что быстрые движения помогут замаскировать любые ошибки — если только не врезаться в другие пары, — и благодарный за помощь Стайлз остался с ней на ещё один, как раз бодрый, танец. За всё это время он наступил миссис Клэй на ногу только единожды.       Когда танец закончился, Стайлз усадил её отдыхать в компании нескольких пожилых пар, поцеловал ладонь в попытке рассмешить и вернулся к столу с закусками. Туда уже пробирался Джексон.       — Наконец-то ты начал с кем-то встречаться, — Джексон бросил взгляд на миссис Клэй и усмехнулся. — Вы отлично смотритесь. Я слышал, что семидесятилетние сейчас в моде.       — А я считаю, что это очень мило, — поделилась Эллисон, подходя к ребятам, пока Скотт возился с напитками. — Мне казалось, ты говорил, что не умеешь танцевать, — ухмыльнулась она, пихая Стайлза локтём.       — И это ты называешь танцами? — Джексон фыркнул и отвернулся.       Эллисон снова обратилась ко Стайлзу.       — Не обращай на него внимания, ты прекрасно справился. Не забудь приберечь танец и для меня, — добавила она, протягивая свою бальную книжку.       Стайлз хмыкнул и вписал своё имя в одну из пустующих граф. Всё остальное было исписано именем Скотта, изредка перебиваясь с поспешно нацарапанным «Мистер Кристофер Арджент». Похоже, отец Эллисон всё ещё был полон решимости разлучить влюблённых голубков.       Они стояли и все вместе наблюдали за танцующими. Шериф не хвалился — он действительно был отличным танцором; настолько, что не пропустил ни единого танца, участвуя во всём подряд. Сейчас они с миссис Макколл танцевали в паре быструю кадриль. Среди танцующих было несколько незнакомых им со Скоттом человек, но их знала Эллисон, так как до переезда в Бикон-Хиллз успела пожить в Брайт-Уотер и Уайт-Сэндс.       — Думаю, что, при желании, сегодня вечером у тебя может появиться постоянный партнёр для танцев, — Эллисон подтолкнула его в бок. Она многозначительно посмотрела в другой конец зала, где стояла светловолосая девушка, которая моментально опустила смущённый взгляд в пол, едва заметив, что на неё обратили внимание. — Она ужасно милая, её отец работал с моим, когда мы жили в Уайт-Сэндс. Её зовут Эрика, и я уверена, что она будет рада, если ты пригласишь её на танец.       Стайлз застыл с открытым ртом — кто-то хотел танцевать с ним? Эрика подняла на него взгляд и застенчиво улыбнулась, слегка отворачиваясь к стене.       Скотт, на манер Эллисон, тоже пихнул его локтём:       — Давай же! Что ты теряешь?       — Чувство собственного достоинства? — предположил Стайлз, ставя свой бокал на стол с закусками. Он сделал глубокий вдох, расправил плечи и двинулся ей навстречу. Он ведь пришёл на бал, чтобы танцевать, верно? А Эрика казалась милой девушкой, стойкой и непоколебимой.       Он вздрогнул, маневрируя между танцующими парами, стоящими на пути. Эрика наблюдала за его приближением с эмоцией, больше всего похожей на шок; руки её заметно дрожали. Неужели он заставлял кого-то нервничать? Впрочем, возможно, она просто видела, как он наступил на ногу миссис Клэй, и теперь переживала за собственную сохранность.       Дойдя до девушки, он прочистил горло и улыбнулся:       — Привет, меня зовут Стайлз. Не хотела бы ты потанцевать?       Эрика озадаченно моргнула, услышав его имя, а затем широко улыбнулась. Стайлзу показалось, что это была самая милая и красивая улыбка за весь вечер.       — С удовольствием, — согласилась она, беря его протянутую ладонь.       — Должен тебя предупредить, — решил предостеречь Стайлз, осторожно положив руку на её тонкую талию и ведя через толпу. — Я не очень хорошо танцую.       — Я тоже, — Эрика засмеялась. — Давай будем ужасны вместе.       Стайлз рассмеялся, кружа её в толпе и стараясь не попасться на том, что мысленно считает шаги, чтобы не сбиться с ритма. Когда танец это позволял, они переговаривались, рассказывая о себе. Эрика невозмутимо восприняла то, что Стайлз был усыновлён, и он тут же решил, что из неё получится отличный друг.       Когда танец закончился, Стайлз вопросительно поднял брови, надеясь, что они потанцуют ещё. Эрика улыбнулась, согласно кивая, и уже потянулась к протянутой руке, когда к ним подошёл пожилой мужчина и перехватил её ладонь.       — Достаточно на сегодня волнений, дорогая, — он бросил на Стайлза извиняющийся взгляд и осторожно подтолкнул Эрику с танцплощадки.       — Но, пап…       — Никаких «но», — отрезал он. — Мы ведь не хотим, чтобы приступ случился на публике, верно?       Лицо Эрики вытянулось.       — Нет, — прошептала она. Выглядела она совершенно подавленной.       — Благодарю вас, молодой человек, — обратился он к Стайлзу, давая понять, что тот может теперь идти.       — Да, сэр. Спасибо, Эрика, — Стайлз поклонился. — Было приятно с тобой познакомиться. Надеюсь, мы ещё увидимся.       Она кивнула, едва удостоив его взглядом — отец уже вёл её за руку через зал навстречу взволнованной пожилой даме. Стайлз почесал в затылке и вернулся к Скотту. Эллисон в это время снова танцевала с отцом, продолжающим периодически бросать на ничего не подозревающего Скотта свирепые взгляды.       Скотт лучезарно улыбался.       — Ну как? Она до ужаса хорошенькая!       Стайлз пожал плечами, чувствуя, как зазудело промеж лопаток, будто на него кто-то смотрел.       — Хорошенькая. Но её отец, похоже, был не в восторге от нашего танца.       — Наверное, он не хотел, чтобы её затоптали до того, как он выдаст её замуж за какого-нибудь бедолагу, — внезапно объявилась Кора. Ребята радостно её поприветствовали, получив улыбку в ответ. — Приберегите для меня несколько танцев. Не хочу всю ночь танцевать только с братом.       — Дерек тоже здесь? — поинтересовался Стайлз, с интересом оглядывая толпу.       — Ну конечно, иначе я бы не приехала. Дерек настаивал, что это «было бы неприлично».       Её саркастичный тон не оставил никаких сомнений в том, что она была совершенно с ним не согласна.       Танцующие расступились для очередного «па», и Стайлз внезапно увидел Дерека, который беседовал с пожилой парой. На нём был чёрный, поблёскивающий сюртук, обтягивающий широкие плечи и узкую талию, чёрный жилет и белоснежная рубашка, выгодно оттеняющая загорелое лицо. Но что действительно привлекало внимание — это то, что Дерек смеялся. Это полностью преобразило его облик, делая из настороженного и угрюмого юноши — радостного и открытого. От этого зрелища у Стайлза перехватило дыхание.       Дерек немного повернул голову, больше не смеясь, но всё ещё улыбаясь, и они встретились взглядами. Стайлзу показалось, что в его грудь вонзилась стрела. От того, каким красивым и неземным выглядел в этот момент Хейл, по коже побежали мурашки. Дерек просто кивнул ему, еле заметно наклонив голову, но что-то в его расслабленном лице и напряжённом взгляде заставило Стайлза почувствовать, что между ними происходит нечто интимное. Но вот джентльмен, сидевший рядом с Дереком, что-то сказал, снова привлекая его внимание, и момент оказался упущен.       — … так что вписывай своё имя везде, где только сможешь, до того, как до бальной книжки доберётся Дерек, — донёсся до Стайлза голос Коры, возвращая его к реальности, и гул помещения обрушился на него, как поток воды.       Он моргнул и согласно кивнул, доставая карандаш из кармана жилетки. Стайлз аккуратно написал своё имя напротив тех танцев, которые не грозили Коре отдавленными ногами, и подвинул толстую картонку к Скотту. Тот принялся поочерёдно тыкать в разные строчки, и Стайлз сообразил, что он всего лишь пытался вычислить, которые из танцев не были заняты Эллисон.       Вскоре после этого Эллисон и Скотт снова ушли танцевать, а Стайлз продолжил веселиться из-за того, что Скотт совершенно не реагировал на неодобрительные взгляды со стороны мистера Арджента, который, похоже, действительно не одобрял их союз. После того, как шериф забрал его пройтись по залу, чтобы с гордостью представить сына гостям — Стайлз при этом гордился не меньше, — он наткнулся на Кору и её многозначительный взгляд, говорящий о том, что пришло время их совместного танца.       Заиграла полька, и Стайлз сделал глубокий вдох. Не успели они начать, как Кора засмеялась:       — Ты и правда не умеешь танцевать, да?       Стайлз хотел было оскорбиться, но Кора улыбалась, смеялась и не прекращала двигаться, даже несмотря на его неумелые «па», так что об обиде не было и речи.       — Я же говорил, что не умею, разве нет?       — Говорил, — согласилась она, мягко потянув его за талию и помогая на очередном подскоке повернуться в левую сторону вместо правой. Он покачал головой и вздохнул, когда Кора стиснула его ладонь. — Ты хорошо справляешься. По правде говоря, я надеялась, что ты будешь ужасен. Тогда мы могли бы над этим посмеяться.       — Да ну? — Стайлз засиял.       Пока они танцевали, поворачиваясь друг к другу то лицом, то спиной, складывая вместе ладони, Кора просто смеялась и корчила глупые рожицы. Стайлз настолько расслабился, что перестал беспокоиться о том, куда ставить ноги, и даже смог закончить танец, продемонстрировав немного грациозности.       Когда он отводил Кору обратно к друзьям, то случайно обратил внимание на Джексона и Лидию. Уиттмор сказал ей что-то обидное и пошёл танцевать с красивой леди из Уайт-Сэндс; Лидия при этом выглядела ужасно злой и смущённой, а глаза её заблестели от непролитых слёз. Стайлз извинился перед Корой и решил подойти, чтобы спросить, в чём дело.       — Я могу помочь?       — Ты? Нет, — Лидия шмыгнула носом. — Если только ты не можешь содрать с Джексона шкуру и принести её мне. Нашей прихожей не помешал бы новый коврик.       Стайлз не сдержался и громко рассмеялся, заставив Лидию вздрогнуть. Но прежде, чем она успела уйти, он схватил её за локоть:       — Хочешь потанцевать? У меня получается всё лучше.       — Я хочу заставить Джексона ревновать, а не убедиться, что та… девчонка — более выгодная партия, чем я.       Стайлз не мог обидеться на её слова, потому что знал, что это правда. Он никогда не сможет заставить Джексона ревновать.        — Ну, может, мы будем танцевать слишком близко, я налечу на него и переломаю ему ноги?       Губы Лидии тронула улыбка, но она быстро сошла, уступая место привычному скучающему выражению.       — Нет, спасибо.       Стайлз не выдержал.       — Лидия, слезь со своего пьедестала и потанцуй только раз.       Он пришёл, чтобы попробовать ей помочь, но она не оценила даже этого, и это злило.       — Нет, спасибо, — повторила она, стиснув зубы, и оглядела зал. — Когда леди говорит тебе «нет», ты должен быть воспитанным джентльменом и принять отказ. Иди и найди себе другого партнёра для танцев.       Стайлз застыл. Он стоял и смотрел на Лидию, стыдясь своего несдержанного поведения.       — Мне очень жаль. Я не должен был… Ты права. Приношу свои извинения.       Он коротко поклонился, собравшись уже уходить, но вдруг заметил, что Лидия закатила глаза — и как-то слишком наигранно.       — Неважно. У той девушки, с которой ушёл Джексон, обе ноги левые. У тебя, кажется, только полторы ноги ⁴.       Он смотрел на неё выжидающе, не улавливая в прозвучавших словах ничего, кроме очередного оскорбления.       — Ну? — Лидия раздражённо покачала головой. — До конца этого танца ещё как минимум три прохода, мы будем танцевать или нет?       Стайлз недоверчиво кивнул и протянул ей локоть:       — Да, определённо.       Он по привычке стал считать от одного до трёх, но тут Лидия фыркнула, скомандовала ему считать до четырёх и потянула в сторону, добавляя дополнительный шаг. Она закатила глаза, но Стайлз сделал вид, что не заметил этого, наслаждаясь тем, что они танцевали в паре и она не стала устраивать из-за его ошибок сцен. Скотт, танцующий с миссис Макколл, послал ему широкую улыбку. Будучи в глубине души заядлым романтиком, он наверняка воспринял всё так, будто Стайлз наконец добился внимания Лидии, но правдой тут и не пахло. Лидия Мартин была главной и единственной звездой спектакля её жизни, в то время как Стайлз исполнял для неё роль обычного реквизита.       Не желая больше ставить в неловкое положение ни себя, ни партнёршу, Стайлз сосредоточился на счёте и движениях ног. Он боялся сбиться с ритма и поэтому молчал, чему Лидия, похоже, только радовалась. Она улыбалась и приветливо кивала всем, кого видела во время кружения по залу, но на него смотрела с равнодушием.       На втором проходе Стайлз заметил стоящего в стороне отца. Тот кивнул, показывая своё одобрение, но Стайлз только скромно улыбнулся и пожал плечами. Лидия зашипела, требуя внимания, и Стайлз уставился под ноги, больше не осмеливаясь поднимать взгляд.       Композиция подошла к концу, и Лидия присела в небольшом реверансе.       — Ты быстро учишься. Спасибо за танец, — сказала она уже чуть мягче.       — Мне было в радость, — машинально ответил Стайлз, чувствуя облегчение — кажется, он не только умудрился не расстроить её сильней, но ещё и заработал в её глазах несколько бонусных очков за базовые навыки социального взаимодействия. Если вспомнить, что ровно год назад он торчал в приюте и присматривал за болеющей малышнёй, это было огромной победой. Стайлз был горд собой за совершённый подвиг. На радостях он даже хотел предложить Лидии свой локоть, чтобы проводить до родных, но на горизонте возник Джексон и грубо оттолкнул его в сторону.       — С этим? Ты танцевала с уличным бродяжкой?       Стайлз закатил глаза и выдавил из себя улыбку.       — Лидия, вижу, ты в надёжных руках. Приятного вечера.       Она косо улыбнулась в ответ, перевела взгляд на Джексона, блеснув глазами, и покинула танцпол. Тот поплёлся следом, интересуясь, не хочет ли она выпить.       Стайлз встретился глазами с отцом, стоявшим в другом конце зала, и, заметив сочувствующую улыбку, только пожал плечами, показывая, что ему всё равно. Рядом возникла Эллисон. Она улыбнулась, протянула свою бальную книжку и ткнула пальчиком в имя Стайлза, нацарапанное поверх имени её отца.       — Папа постоянно намекает мне на какого-то мальчика из Брайт-Уотер и на то, какой он чудесный танцор. Спасёшь меня?       Стайлз согласно кивнул, и они принялись за один из самых сложных номеров вечера, благо всё это время Эллисон ему помогала, проговаривая счёт и движения.       По завершению танца Стайлзу казалось, что он прошёл целую полосу препятствий. Он выпросил себе небольшой перерыв и вышел на улицу, чтобы остыть и подышать свежим воздухом. За закрытыми дверьми громкие доселе звуки громыхающей музыки и болтовни превратились в приглушённое бормотание. Стайлз взглянул на сияющие над головой звёзды и направился к привязанным экипажам, наслаждаясь знакомым скрипом металла о металл и тихим ржанием лошадей, пускающих на холодном ночном воздухе клубы белого пара.       Не считая лошадей, было слышно только холодный ветер, слабо гоняющий остатки опавшей листвы. После шума и возбуждения, царящих в зале для танцев, короткая передышка показалась Стайлзу глотком холодной воды в знойный полдень. Он снял с себя сюртук и перекинул через перила. Подумав закатать рукава, он быстро отбросил эту идею, так как знал, что Эллисон наверняка станет ругать за помятую рубашку. Он потянулся было вытереть рукавом пот со лба, но в самый последний момент отдёрнул руку, вспомнив, что в кармане лежит носовой платок.       — Ты подхватишь простуду, — раздалось тихо из-за спины.       Стайлз оглянулся и едва не упал, поскользнувшись на месте, но вовремя схватился за перекладину и выпрямился. Дерек словно появился из ниоткуда. Он стоял, прислонившись к противоположным перилам: галстук ослаблен; верхняя пуговица рубашки расстёгнута. У Стайлза пересохло во рту. Он пытался сообразить, что сказать, но впервые в жизни не мог вымолвить и слова.       — Мне бывало и холоднее, — всё же вымолвил Стайлз и тут же пожалел об этом. Почему он несёт такой бред? Он мог говорить часами о всякой ерунде, но поддержать приличную беседу, когда это важно, был совсем не способен?       — И тем не менее.       Дерек оттолкнулся от перил и медленно подошёл ближе. Стайлза посетила дикая мысль, что тот сейчас приближался к нему, как к своим лошадям. Невольно вспомнилось, как однажды в субботу Дерек усмирял одну из своих кобыл: провёл рукой по её шее и что-то зашептал на самое ухо, не убирая руку с её дрожащего бока до тех пор, пока та не пришла в норму. Стайлзу представилось, как Дерек использует на нём свой приём — успокаиваться совсем не хотелось.       Дерек снял сюртук Стайлза с перил, отряхнул от пыли и протянул хозяину.       — Держи.       Стайлз поднял на него взгляд, но по лицу Дерека было сложно понять, о чём он думал. Он нетерпеливо встряхнул предметом гардероба, при этом едва улыбаясь уголком рта.       Голова шла кругом. Только сейчас Стайлз обратил внимание, что ритм его дыхания был далёк от нормы, и попытался дышать ровней. Он повернулся, позволяя Дереку надеть на себя сюртук, и почувствовал на плечах чужие ладони. Накануне вечером шериф делал то же самое — всего лишь разгладил ткань на спине и смахнул с него пылинки, — но это не вызвало в Стайлзе такую бурю переживаний, как сейчас. Стайлз закрыл глаза, пытаясь впитать тепло и как следует прочувствовать искру, проскочившую по коже там, где Дерек его касался.       Дерек на мгновение стиснул его плечи, притягивая к своей груди.       — Спасибо, — тихо поблагодарил он и убрал руки.       Стайлз был уверен, что упадёт — тело само потянулось обратно, — но он сумел выпрямиться и развернуться. Дерек уже стоял в стороне, подсвеченный в темноте лунным светом.       — З-за что? — с трудом выдавил Стайлз, чувствуя, как быстро заколотилось сердце.       — За Кору. Приятно видеть, что она снова улыбается.       — Она п-прелестная девушка, — пробормотал Стайлз, пытаясь стереть с лица набежавшую тоску и заменить её чем-то более приемлемым. — И хороший друг.       Дерек улыбнулся, глядя в пол и засунув в карманы руки.       — После нескольких месяцев в вашей компании, — он склонил голову вбок и пристально посмотрел на Стайлза, — она снова стала смеяться.       Здесь, в темноте, очутившись вдали от шумного гвалта толпы, они словно были единственными людьми на планете. Дерек стоял и смотрел на звёзды, а Стайлз в это время смотрел на него и думал, что он, должно быть, самый красивый человек из всех, кого ему посчастливилось видеть. Он не смог бы отвести от Дерека глаз даже при всём желании.       Стайлз обвёл взглядом подбородок и вытянутую шею; заметил проступающие под челюстью волоски; проследил изгиб адамова яблока и опустился к впадинке у ключиц, едва виднеющейся в распахнутом вороте рубашки. Стайлзу казалось, что он пьян — голова кружилась, а в груди разлилось тепло. Он хотел что-то сказать, но просто не знал, что именно.       Стайлз несколько раз открыл и закрыл рот, пытаясь вспомнить, как вообще разговаривать.       — До нашей встречи она не смеялась? — всё-таки спросил он.       Дерек по-прежнему смотрел на небо.       — Не то чтобы совсем не смеялась. Перестала сразу... после.       После пожара.       — Она была несчастна на Востоке, — поделился Дерек, ковыряя землю носком ботинка. Он отступил назад и прислонился к перилам, принимая более удобную позу. Стайлз был этому только рад, так как это значило, что Дерек пока от него никуда не уходит. — Было слишком много правил, она ненавидела играть на пианино и была не в восторге от своих кузенов, — усмехнулся он. — Мне они тоже не нравились. Кучка напыщенных мерзавцев.       — Прямо как семейка Уиттморов, — хмыкнул Стайлз.       — Ну, они не были настолько уж плохи, — Дерек тихо рассмеялся, и у Стайлза снова закружилась голова. — И всё равно я хочу поблагодарить тебя за то, что вернул мне мою прежнюю сестру.       Стайлз остолбенел. Он ведь всего лишь пытался с ней подружиться.       — Я… не знаю, что сказать. Я просто рад, что она согласилась быть моим другом, — ответил Стайлз с лёгким смешком.       Дерек какое-то время просто молча на него смотрел, а потом еле заметно кивнул:       — Друзья, значит?       Стайлз не понимал, почему у него пылали щёки, хотя на улице стоял почти мороз. Он не мог отвести взгляда от глаз Дерека. В темноте было невозможно разглядеть их цвет, но они казались очень яркими.       Стайлз пожал плечами:       — У меня не было друзей до того, как я сюда переехал. Думаю, Кора и Эллисон для меня как близкие сёстры.       Он сам не знал почему, но готов был поклясться, что в этот момент с плеч Дерека будто камень свалился.       Какое-то время они стояли в тишине: Дерек смотрел на лошадей, а Стайлз пытался не попасться на том, что смотрел на Дерека. Он… производил сильное впечатление. Конечно, Дерек был красив, и в нём чувствовалась какая-то загадочность, но дело было не только в этом. Из него ключом били сила, решительность и сосредоточенность — качества, которые обычно делают мужчин жестокими или грубыми, но не Дерека… В нём этот коктейль формировался в спокойную настойчивость. Будто цель его жизни — однажды окружить себя вещами и людьми, которые делают его счастливым и умиротворённым. Но была и обратная сторона медали — от всего остального Дерек просто себя изолировал.       Как бы то ни было, его преданность сестре и идее восстановить ранчо Хейлов была как минимум достойна восхищения.       — Ты хорошо с ними управляешься, — Стайлз кивнул на лошадей.       — Надеюсь. Хотелось бы зарабатывать на жизнь их разведением и обучением.       — О, думаю, у тебя всё получится, — ответил Стайлз с энтузиазмом. — Мистер Хаммонд… был одним из моих опекунов, пока не умер от вспышки гнева. Ты знал, что от этого можно умереть? — Дерек нахмурился и покачал головой, а Стайлз продолжил. — Ну, он заведовал лесопилкой, был довольно успешен и от нехватки денег не страдал, и решил попробовать свои силы в обучении новой пары купленных им же лошадей. Это была очень красивая пара Морабов, отличные экземпляры. Он бил по передним ногам хлыстом, чтобы сбить их с хода, а затем хлестал их за то, что те недостаточно быстро входили в прежний ритм. Как же я ненавидел свист этого хлыста, — Стайлз съёжился. — Я знал, как он может жалить и резать плоть, и одна мысль, что безмолвное животное должно терпеть удары плетью за то, что не понимает, чего требует от него хозяин, вызывала у меня омерзение.       Дерек хмуро уставился себе под ноги, очевидно, расстроенный тем, что кто-то мог издеваться над хорошей лошадью. Стайлз запоздало сообразил, что это была не лучшая тема для беседы, но смолчать не мог. Теперь ему хотелось это исправить.       — Мистер Хаммонд делал ужасные вещи. Он мог бы многому у тебя научиться.       — Он бил тебя хлыстом? — неожиданно спросил Дерек таким ледяным тоном, что у Стайлза мурашки побежали по спине. Он потёр затылок, удивляясь тому, как их разговор перешёл в такое негативное русло. Он ведь сделал Дереку комплимент.       — Ну, в первый раз он воспользовался хлыстом, когда я не успел приготовить ему ужин, — Стайлз пожал плечами. — И я никогда не работал гигантской пилой и успел загубить три дверных косяка, пока он не заметил, что я делал неправильно.       Даже просто вспоминая об этом, Стайлз всё ещё чувствовал, как жгло от плети промеж лопаток. Он глубоко вздохнул и снова улыбнулся, решив вернуть разговору прежнюю беззаботность:        — Зато теперь это одно из моих достоинств: я редко становлюсь на те же грабли.       Дерек смерил его пристальным взглядом.       — Если ты не знаешь, что делать, то это не является ошибкой.       — Скажи это мистеру Хаммонду, — рассмеялся Стайлз.       По улице со свистом пронёсся особенно промозглый порыв ветра, и Стайлза передёрнуло. Он засунул руки в карманы брюк и принялся раскачиваться на пятках туда-сюда, чтобы согреться.       — Пойдём, а то замёрзнешь, — тихо позвал Дерек и застегнул верхнюю пуговицу рубашки, указывая в сторону здания.       Разочарованный тем, что отведённое им время подошло к концу, Стайлз тяжело вздохнул и согласно кивнул, беря курс обратно к шуму и теплу. Когда они дошли до лестницы, ведущей в зал, Дерек поравнялся с ним и положил ладонь на поясницу. Стайлз чувствовал покалывание даже сквозь несколько слоёв одежды. Он не смог удержаться и всего на мгновение прижался к Дереку в поисках тепла, близости и того волнительного чувства, которое охватило его, когда тот приобнял его впервые. Пальцы на пояснице сжались, надавливая на кожу, и Стайлз закрыл глаза, чувствуя как большой палец Дерека начал поглаживать шелковистую ткань его сюртука.       Дверь в зал внезапно открылась, и оттуда вывалилось несколько мужчин, громко и грубо переговариваясь между собой. Стайлз быстро отпрянул от Дерека, не зная, куда деть глаза. Хейл встал перед ним, лицо снова приняло прежнее закрытое выражение.       — Стайлз, — быстро кивнул он и пошёл прочь, не удостоив больше ни словом, ни взглядом.       Стайлз, однако, натянул улыбку и, приветливо кивнув некоторым, вышедшим перекурить на широкую веранду, джентльменам, отошёл в тихий тёмный уголок, чтобы собраться с мыслями.       Подобная ласка была для него в новинку. Скотт никогда так с ним не делал, только с Эллисон, когда думал, что на них никто не смотрит. Судя по тому, что Стайлз успел заметить в их взаимодействии, то, что сделал Дерек, было похоже на интимное прикосновение двух нравящихся друг другу людей.       Стайлз прижал ладонь к груди, чувствуя внутри пульсирующую боль. А чего он ждал? Дерек был мужчиной. А мужчины друг за другом не ухаживают.       Он тяжело привалился к стене. Неужели он надеялся на это? Чтобы за ним ухаживал Дерек Хейл? Он подумал о разделённых улыбках и прикосновениях украдкой, которые дарили друг другу Эллисон и Скотт, и сердце снова пустилось в пляс, а грудь сдавило, не давая вздохнуть нормально. Не важно, хотел ли этого Стайлз — а он хотел и прекрасно понимал это. Он нуждался в этом, как утопающий в воздухе. Но ему было нельзя.       Нельзя было об этом даже думать.       Но простая истина заключалась в том, что он думал об ухаживаниях и Дереке. Думал — и очень сильно этого хотел.       Стайлз прижал ладони к лицу и медленно задышал, пытаясь взять себя в руки до возвращения в зал. В таком положении его и застал Скотт.       — Эй, приятель! — Стайлз почувствовал прикосновение к своей руке. — С тобой всё в порядке? Послушай, она того не стоит, понятно? Эта Лидия… Ты слишком хорош для неё, — решительно сказал Скотт. Стайлз открыл один глаз и посмотрел на обеспокоенного друга. — Но та девушка, с которой ты танцевал, казалась милой. Может, попробуешь после перерыва снова пригласить её на танец?       Стайлз улыбнулся, хотя сейчас ему хотелось этого меньше всего.       — Ага. Да, я подумаю об этом, — он заставил себя выдохнуть и принять ради друга счастливое выражение лица. — Спасибо, Скотт.       Тот улыбнулся в ответ и обнял его за шею, уводя обратно в зал:       — Пойдём. Посмотрим, получится ли у нас завязать узлом шнурки на ботинках Джексона.       Стайлз рассмеялся; на его взгляд, вышло совершенно искусственно, но Скотт, видимо, ничего не заподозрил. Он принялся пересказывать ему каждый момент, проведённый с Эллисон на танцплощадке, и как ужасно было стоять у стены, избегая взгляда Криса Арджента. Стайлз был этой болтовне только рад — ему требовалась передышка от переполнявших эмоций, которые, в конечном итоге, не вызывали ничего, кроме боли и смятения. А если бы он никогда не встретил Дерека и не познал силу его характера, смог бы он испытать такие чувства к кому-то вроде Эрики? Какая-то его часть верила, что это возможно. Но это не имело никакого значения, потому что всё, чего он так сильно хотел, относилось к человеку, который не мог этого дать. Ведь в глазах Стайлза ни единая душа не годилась в подмётки Дереку Хейлу.       Пока Скотт развлекал его разговорами, Стайлз невольно оглядывал толпу в поисках Дерека, подмечая про себя, что Скотт наверняка решил, будто он высматривал Лидию, танцующую в другой части комнаты с каким-то незнакомцем. Звучавшая композиция набирала обороты, и танцоры оживились, привлекая внимание всех, кто находился в зале. Они вращались, кивали и кружили по залу всё быстрей и быстрей; многие из них смеялись, когда спотыкались или хватались покрепче за партнёра, чтобы не упасть или не сбиться с ритма; в какой-то момент толпа расступилась, чтобы через центр прошла очередная пара, и у Стайлза перехватило дыхание. Это были Дерек и Кора.       Дерек улыбался. Как, впрочем, и Кора, но Стайлз просто не мог отвести от него взгляд. Дерек весь светился, держался прямо, буквально пропитанный гордостью, и жёстко удерживал локоть, за который хваталась сестра. В конце прохода Кора присела в небольшом реверансе, а Дерек, вместо того, чтобы поклониться, как требовали того обычаи, повернулся и поцеловал сестру в щёку, вызывая восторг у толпы. Кора рассмеялась и вприпрыжку вернулась в строй, ни разу не сбившись с ритма. Дерек же стоял на месте и смотрел прямо перед собой. Прямо на Стайлза.       Стайлз застыл. Он скользнул пальцами по своей щеке, раздумывая, каково было чувствовать его поцелуй. Губы Дерека приоткрылись; из толпы показались руки и, схватив его, затянули обратно в строй мужчин. Стайлз врос в пол и молча наблюдал за танцорами, пока не понял, что кто-то его звал. Пришлось повернуться и встретиться с обеспокоенным Скоттом лицом.       — Чёрт, всё совсем плохо, да? — сочувственно поинтересовался тот.       — Ч-что? — не понял Стайлз, чувствуя, как кровь отлила от лица и задрожали руки.       — Она того не стоит, Стайлз. Ты намного лучше.       Ну да. Она. Лидия.       Стайлз испустил судорожный вдох, заставляя себя ответить:       — Ты прав, я прекрасен до безобразия.       Скотт рассмеялся и сжал его плечо.       — Другое дело!       Стайлз извинился перед ним и пошёл к столу за новой порцией глинтвейна — ему было необходимо разогнать по телу кровь.       Дерека он больше не высматривал.       Довольно скоро бал подошёл к концу. Шериф отыскал их среди толпы и одарил Стайлза долгим взглядом. Он вздохнул, крепко его обнял и повёл к двери, положив руку на затылок:       — Сынок, что-то находишь, что-то теряешь. Мисс Мартин — леди с норовом. Тебе больше подойдёт тот, кто способен получать удовольствие от простых вещей.       Стайлз вымученно улыбнулся, кивнул и залез на бричку, усаживаясь рядом с отцом.       Шериф наклонился к нему поближе и тихо сказал:       — Тот, кто больше похож на тебя самого.       Он хмыкнул и легонько похлопал Роско по боку, чтобы тот пошёл быстрее. Шериф, казалось, понял, что Стайлз был не в настроении разговаривать, и принялся болтать о пустяках сам. Стайлз прислонился к его боку и устало вздохнул.       Шериф замолчал и надолго.       — Всё будет хорошо, сынок, — тихо сказал он, всё же нарушив тишину. — В конце концов, если чему-то суждено случиться, то так тому и быть.       Стайлз знал, что в его случае это не сработает. То, что было ему суждено — то, что считалось приемлемым в обществе, — его не интересовало.       Совсем.

______________________________________________

ПРИМЕЧАНИЯ: ¹ Эрроу Коллар (ориг. Arrow Collar, букв. «воротнички Arrow») — имеются в виду портреты лощёных, элегантно-высокомерных мужчин в рубашках с накрахмаленными воротничками из рекламных постеров для Cluett Peabody & Company, запустившей в производство эти самые съёмные накрахмаленные воротнички «Arrow» (стрела). Подробнее почитать (и посмотреть примеры постеров) можно тут: https://www.liveinternet.ru/users/arin_levindor/post98447406/; ² Бальная книжка (ориг. dance card) — дамский бальный аксессуар, миниатюрная книжечка, в которую дама на балу записывала номер танца и имена кавалеров; ³ Девушка Гибсона (ориг. Gibson Girl) — идеал женской красоты, созданный американским иллюстратором Чарльзом Дана Гибсоном на рубеже XIX и XX столетий. Примеры рисунков можно посмотреть здесь: https://zen.yandex.ru/media/womantea/devushki-gibsona--etalon-iziascestva-predstavitelnic-jenskogo-pola-5abbb0ca830905457a697b90; ⁴ Обе ноги левые (ориг. have two left feet) — идиома, означающая неуклюжесть или, в данном случае, полное неумение танцевать. Автор вводит шутку, говоря, что у партнёрши Джексона две левые ноги, а у Стайлза — почти как надо, т.е. левая и правая, но она из них не совсем целая/нормально функционирующая. Т.е. с точки зрения Лидии Стайлз со своей корявостью двигается куда лучше той барышни, что Джексон повёл танцевать.