***
Весь январь и февраль его товарищи по Клубу Историй постоянно пытались убедить его отправлять в публикации больше работ. В конечном счёте они сосредоточились на том, чтобы корректировать и шлифовать рассказы, которые Стайлз писал с прошедшего лета. В холодные или дождливые дни, когда их встречи проходили в доме у Хейлов, Стайлза каждый раз одолевало желание снова увидеться с Дереком, но по каким-то причинам ему это никак не удавалось. Дерек перестал приходить на их посиделки. Совсем. Когда Стайлз вскользь спросил об этом Кору, оказалось, что тот купил двух годовалых жеребят и теперь был занят тем, что тренировал их для какого-то богатого фермера, живущего в нескольких округах отсюда. — Дерек предпочёл бы одиночество в компании животных, а не общение с людьми, — сказала тогда Кора. Стайлз всегда садился у окна, надеясь, что хоть мельком увидит Дерека и почувствует ту искру, что проскочила между ними в канун Рождества, но тот либо намеренно его избегал, либо был слишком занят работой. Стайлз надеялся на второй вариант, но в глубине души ощущал, что правильным является первый. Как-то раз на очередной их встрече, когда на улице стоял ранний март, Стайлз, наверное, уже в десятый раз за день бросил полный надежды взгляд в окно и вдруг заметил, что на него насмешливо смотрит Скотт. Стайлз прикусил губу и быстро уткнулся в бумаги, поспешно вычёркивая какое-то из слов, чувствуя ещё один приступ паники от того, что его снова поймали. Он выждал мгновение и поднял глаза — Скотт, всё так же не отрывая взгляда, улыбнулся ему, скромно, но искренне, и отвернулся. Теперь, когда его увлеченность перестала быть тайной, Стайлз поклялся себе, что не будет думать о Дереке и всём, что с ним связано. Тем более что тот, похоже, был совсем не заинтересован в их общении. Стайлз понятия не имел, как отреагирует Скотт, осмелься он когда-нибудь рассказать ему о своих странных предпочтениях. Они были лучшим друзьями, Стайлз готов сделать для него всё что угодно, но надежда, что Скотт поймёт его и не будет испытывать отвращения, оставалась только надеждой. В конце концов, прошло не так много времени с тех пор, как он коротал дни в приюте. Стайлз вспомнил, как обращались с ним другие мальчишки, как обзывали, толкали и били за то, что он «слишком долго пялился» или «слишком близко стоял». Стайлз знал, что Скотт не был таким грубияном, но страх потерять того, кого он считал своим братом, пересиливал желание проверить их дружбу на прочность. Он чувствовал, что в каком-то роде должен был сделать выбор: или Дерек, или Скотт. При такой постановке вопроса становилось ясно, что лучше уж синица в руках, чем журавль в небе. Скотт здесь, рядом. Он был его другом и всегда останется таковым, пока Стайлз сам всё не испортит. Дерек же был только полётом фантазии, мечтой. Да и что, в конце концов, могло случиться? Стайлз добродушно пнул Скотта под столом и снова сосредоточился на правках рассказа, чувствуя в груди слабую боль. Без высокого и темноволосого отвлекающего фактора в лице Дерека Стайлз мог уделять больше времени своему писательству и школьным занятиям. Весна принесла с собой дожди и сильные ветры; Клуб Историй теперь был целиком и полностью сконцентрирован на редактировании любых рассказов, которые предлагал Стайлз. Он попросил ребят отыгрывать роль суровых критиков, но справлялись с этим только девочки — Скотт, казалось, никогда не придирался к тому, что он писал. И Стайлз обожал его за это. Одним поздним вечером они работали над другим, более коротким, рассказом о Далримпле и Аргайле. Стайлз должен был отправить его почтой уже в понедельник, но никак не унимался, пытаясь довести до идеала, и едва не рвал на себе волосы, силясь понять, что же он делал не так. — Ты в третий раз уже пишешь об одном и том же, — раздражённо вздохнула Кора. Эллисон осторожно забрала листы с рассказом из Стайлзовых рук и ткнула пальцем в один из абзацев: — Объедини это всё в одно предложение, чтобы мы могли вернуться к действию. — Да! — улыбнулся Скотт. — Это моя любимая часть. — Ты говорил, что остроты Аргайла — твоя любимая часть, — Стайлз хмыкнул. Скотт покраснел и пнул его ботинок: — Весь твой рассказ — моя любимая часть. Кора закатила глаза и передала Стайлзу свежезаточенный карандаш. — Умести это всё в две страницы. Это максимум, что Скрибнерс даёт новым писателям. Стайлз согласно кивнул — это имело смысл. Он снова погрузился в рассказ, принявшись за сокращения; при правильно заданном курсе он мог легко взять уверенный темп и ни на что не отвлекаться. Когда он снова отвел взгляд от бумаги, солнце уже близилось к закату, а стол, за которым он сидел, оказался пуст. Скотта и Эллисон нигде не было видно, а Кора стояла у плиты. Стайлз почувствовал, как руку свело судорогой. Из-за невесть куда девавшегося времени он почувствовал себя не в своей тарелке; встал и принялся собираться домой. Кора оглянулась через плечо и улыбнулась: — Ты так увлёкся, что нам было жаль тебя прерывать. Остальные ушли полчаса назад. Останешься на ужин? Стайлз размял затёкшую руку, смотря на часы — он едва успеет добежать до дома до того, как отец вернётся из участка. — Лучше не буду. Если я не поставлю перед отцом тарелку с нормальной едой, он обойдётся одним сливовым пудингом. Кора пожала плечами: — Как угодно. И запомни, — она повернулась лицом, указывая зажатой в пальцах ложкой на бумаги и на него самого. — Сокращай до половины. Стайлз засмеялся и закивал; открыл входную дверь и едва не врезался в Дерека. Он так и застыл с улыбкой на губах всего в десятке сантиметров от его груди, когда тяжёлая дверь за его спиной захлопнулась. Дерек выглядел таким же удивлённым. — Почему ты всё ещё здесь? Стайлз сглотнул и отступил назад, упираясь в дверь лопатками. — Я… Я не планировал задерживаться. Дерек смотрел пристально; взгляд скользнул вниз, к губам Стайлза, и затем обратно к глазам. — Люди начнут судачить, если узнают, что ты оставался наедине с моей сестрой, — сказал он тихо. Мягкий голос обволакивал, посылал приятные вибрации по телу и забирался в самую суть, дотягиваясь до уголков сознания, в которых Стайлз прятал свои не желающие угасать к нему чувства. — Кто… Да кто об этом узнает? — Стайлз нервно облизнул губы и заметил, что Дерек проследил за движением его языка. В груди опять заболело. — К тому же всё совсем не так. Я никогда не имел на неё видов, да и не думал о ней в таком ключе. Дерек, казалось, придвинулся ближе. Стайлз не видел его с самого Рождества и теперь не мог отвести взгляда, упиваясь грубой тенью щетины, абрисом скул и непостижимой глубиной глаз. Он не удержался и слегка наклонился вперёд, чувствуя необъяснимую тягу и желание просто прикоснуться. — На неё, может, и нет, — сказал Дерек, — но на кого-то другого — да. Стайлз едва не выронил блокнот. Он опёрся о дверь, чувствуя под ладонью шершавое дерево, и попытался обрести голос. — Ч-что? Он говорил о том самом? Они в самом деле собрались признать тот факт, что Стайлз испытывает к нему нечто запретное? Чему он должен был воспрепятствовать, но просто не смог? — Девчонка Мартин, — пояснил Дерек. — Все говорят, ты надеешься, что она разойдётся с Уиттмором. Стайлз издал нервный смешок, будто кто-то сильно стискивал его грудь и резко разжал руки. — Лидия? Нет. Я не… Нет, только не она, — он стиснул пальцы, впиваясь в деревянную поверхность. Интересно, если он коснётся груди Дерека, она будет такой же твёрдой? — Лидия для меня просто друг. Дерек не делал попыток уйти или отодвинуться. Он всё так же стоял — слишком близко для обычных собеседников — глубоко дышал и смотрел на Стайлза, который никак не мог отвести от него взгляд. — Ты не стал отрицать, что был кто-то ещё, — сказал Дерек так тихо, что Стайлзу пришлось снова чуть податься вперёд, чтобы расслышать. Сейчас, когда Дерек захватил все его чувства — своей близостью; приятным слабым запахом лошадей и конюшни; теплом, которое будто бы всегда исходило от его тела, — Стайлз чувствовал себя очень смелым и храбрым. Он сглотнул. Дерек проследил взглядом движения его горла, и Стайлз не смог смолчать: — Есть кое-кто. О ком не могу перестать думать. Брови Дерека приподнялись, а губы слегка приоткрылись. Стайлз потянулся и дрожащими пальцами коснулся поношенной, испещрённой царапинами кожи подтяжек Дерека, когда позади него внезапно открылась дверь. — Дерек! О, — Кора в замешательстве отступила назад. — Стайлз, значит, ты всё-таки остаёшься на ужин? — Нет, — Стайлз быстро скрестил на груди руки, крепко прижимая блокнот, проскользнул мимо Дерека и попятился, чувствуя дрожь в коленках. Сердце трепыхалось как безумное, не давая сделать глубокий вдох, пульс скакал, а перед глазами мельтешили белые точки. Ещё немного, и он бы... Кора могла заметить. Вряд ли бы она сдала собственного брата шерифу, но Стайлз не знал, как она отреагирует на него. — Тогда увидимся в понедельник на занятиях, — улыбнулась она. — Дерек, ужин готов. — Я буду через минуту, — улыбнулся он в ответ. Кора кивнула и вернулась в дом. Дерек стоял лицом к двери, держась за деревянную ручку. Он постучал пальцами по поверхности и нарушил тишину. — Что ты там говорил? Что-то про человека, о котором не перестаёшь думать. У меня та же ситуация. Внутри Стайлза всё сжалось, будто от судороги. Было потрясающе узнать, что кто-то думает о нём так, как никто и никогда не думал. Но это было и ужасно, потому что поделать с этим он ничего не мог. Стайлз смотрел на неподвижного Дерека, чьё присутствие одновременно и успокаивало его, и приносило боль. Дерек глянул на него из-под длинных ресниц, поражая полным уязвимости взглядом, и повернулся обратно к двери. — Доброй ночи, Стайлз, — тихо сказал он и скрылся в глубине дома. Стайлз не был уверен, как добрался домой; не помнил, как приготовил шерифу ужин, не помнил их разговор и как влез в пижаму тоже — всё это прошло мимо. Но он точно знал, что Дерек тоже о нём думает. В том же ключе, что и он. И никак не может остановиться. Стайлз понятия не имел, что с этим делать. Как совладать с жжением в груди, болью в сердце и нескончаемым желанием, пульсирующим глубоко внутри при одной только мысли о Дереке. Он просто знал, что Дерек тоже его хочет. И сейчас казалось, что этого было вполне достаточно, ведь он совершенно не представлял, что делать дальше.***
Апрель для Стайлза означал не только череду проливных дождей; это был месяц его семнадцатилетия. В качестве подарка шериф вручил ему небольшой глазированный торт — Стайлз подозревал, что тут не обошлось без миссис Клэй, так как отец даже воду не мог вскипятить, чтобы не сжечь посуду, — и армейский револьвер одинарного действия⁵, строго наказав использовать его только в экстренных случаях. — Может, я просто оставлю его на сохранении в участке, пока ты не будешь готов проверить свои силы в стрельбе по мишеням? — предложил шериф, пока Стайлз таращился на коробку со сверкающим пистолетом из воронёной стали. — Под моим присмотром, — добавил он, отодвигая подарок. Зная, что отец доверяет ему собственный пистолет, Стайлз чувствовал себя настоящим мужчиной, хотя юридически пока таковым не являлся. Ну, или почти доверяет. По крайней мере достаточно для того, чтобы зарегистрировать его на имя Стайлза и запереть в участке, откуда его нельзя было достать. Несмотря на детали, для Стайлза этот подарок имел большое значение. Он заставлял чувствовать себя более взрослым и менее похожим на неуклюжего, вечно попадающего в неприятности ребёнка, которого годами видели в его лице. При мысли о револьвере — оружии, которое держат для защиты себя и близких, — и скором окончании школы осознание того, что скоро он уедет в колледж, будет сам зарабатывать себе на жизнь и, в каком-то роде, жить в одиночестве, становилось удивительно реальным. Какая-то часть его была не готова к такой ответственности и всему, что она влекла, но Стайлз всё же облегчённо выдохнул и, улыбнувшись, искренне поблагодарил отца. Весь апрель и май, пока все готовились к выпускным экзаменам и поступлению в колледж, Стайлз разрывался между учёбой и писательством. Они по-прежнему собирались на субботних встречах Клуба, это хорошо помогало структурировать мысли и концентрироваться сразу на нескольких вещах. К огромному его негодованию, Дерек всё ещё не появлялся на их посиделках, а ведь они были единственным нормальным шансом увидеться, так как в городе тот почти не бывал. Когда Стайлз поинтересовался у Коры, чем это так занят её брат, она не нашла в этом ничего подозрительного и будто между делом упомянула, что сейчас Дерек сдаёт в аренду для разведения одного пользующегося популярностью жеребца, а в конюшне у них дожидалась ветеринара пара жеребых кобыл. Стайлз был рад, что дела Дерека шли хорошо — значит, он мог и дальше строиться и устраивать свою жизнь на земле Хейлов, — но он также хотел, чтобы у них была возможность побыть вместе. Стайлз по-прежнему думал о Дереке: когда учился, ходил на уроки, писал рассказы… Особенно когда писал рассказы. Всякий раз, когда Дерек слушал результат их совместной работы, когда смеялся или поражённо вздыхал, когда хмурился в ужасе, пытаясь понять, кто же скрывался за ужасными деяниями, Стайлза охватывал настоящий трепет. Но, может, своим отсутствием Дерек пытался ему что-то сказать? Возможно, что единственным их вариантом было просто думать друг о друге. Возможно, он так хотел заставить его с этим свыкнуться. Пока Стайлз прощался со Скоттом и Эллисон на развилке дорожек, кутаясь в пальто, чтобы гадкий моросящий дождь не добрался до его кожи, он напомнил себе, что его жизнь была чередой разочарований. Ну и что, что в ней появилось ещё одно?***
Вечером, накануне выпускных экзаменов, шериф застал Стайлза спящим лицом на стопке бумаг. Стоящая на столе свеча почти погасла. — Давай же, вставай, — позвал шериф, заставив его открыть глаза. Убрав прилипший к губе листок, отец обхватил его за талию и помог встать со стула. — Я н’ х’чу спать, — пробормотал Стайлз, уткнувшись лбом ему в шею. Он хотел запомнить все боевые действия войны 1812-го года на случай, если это встретится в части по истории. Ученик, набравший самый высокий балл на вступительном экзамене в Куинс, получал полную стипендию, а Стайлз очень сильно хотел её получить, чтобы избавить отца от лишних расходов. — Нет, совсем не хочешь, — тихо рассмеялся шериф, поглаживая его по спине, из-за чего спать захотелось только больше. Стайлз причмокнул губами и закрыл глаза: — Я же говорил. Шериф чуть ли не дотащил его до кровати и придержал одеяла, чтобы Стайлз забрался под них. — Ты убьёшь себя, если будешь так усердствовать, — укорил он и провёл ладонью по лбу, убирая назад непослушные пряди. — Я должен… — Стайлз широко зевнул и моментально свернулся калачиком, — …должен обойти Лидию. Шериф встал, и Стайлза качнуло вместе с кроватью. — Поспи немного, сынок. — Х’рошо. Он уснул ещё до того, как шериф вышел из комнаты.***
Финсток раздал тесты младшим ученикам, приберегая для поступающих в Куинс толстую стопку голубых тетрадей. Стайлз поражённо уставился на Джексона, когда перед ним оказалась такая тетрадь. — Ты знал, что Джексон сдаёт экзамен? — спросил он у Скотта, но тот лишь покачал головой. Джексон развернулся к нему лицом и невинно поинтересовался: — Что? Есть какая-то проблема? Стайлз прищурился и гневно постучал карандашом по краю стола: — Ты собираешься сжульничать, я это знаю. Ты не был ни на одном из занятий. Джексон состроил самое обиженное и оскорблённое выражение лица на свете — вышло не особо впечатляюще, так как оно не сильно-то отличалось от привычного — и даже схватился за грудь. — Я бы никогда не стал жульничать. Уиттморам в этом нет нужды. Мы победители по жизни, Пеструшка. Стайлз выпятил подбородок, забурчал под нос и стиснул пальцы, ломая зажатый в них карандаш пополам. — Стилински! Возьми себя в руки, — наказал Финсток, вытащив из-за уха карандаш, он бросил его Стайлзу на стол. Тот взял его и поморщился — дерево ещё хранило тепло кожи учителя. — Теперь это всё официально, так что хорош валять дурака. Приступайте, — дал команду Финсток, щёлкнув секундомером. Какое-то время Стайлз понаблюдал, как Джексон обводит ответы кружками, затем встряхнулся, открыл свою тетрадь и приступил к тесту. Спустя пару минут, которые на деле оказались двумя часами, Финсток дал сигнал к окончанию экзамена и собрал работы. Скотт вздохнул и откинулся на спинку стула, вытянув руки над головой: — Что ж, с этим покончено. Стайлз легонько потыкал его в бок, пока тот, рассмеявшись, не повернулся лицом. — Не знаю, достаточно ли я хорошо ответил на вопрос о древних египетских практиках в отношении модификации тела… — Погоди, что? — встревоженно перебил Скотт. — Я не помню такого вопроса. Они встали из-за стола, и Стайлз махнул рукой в сторону выхода. — Это был вопрос о повседневной жизни древних цивилизаций. В любом случае, я написал только пять абзацев об обреза… — Стайлз. Тот оторвался от надевания лёгкого пальто и посмотрел на Скотта: — М? Скотт засмеялся и покачал головой: — Не важно. Пойдём узнаем как дела у девочек. Эллисон, Кора и Лидия были за школой у ручья, за ними, нагруженный вещами Лидии, стоял скучающий Джексон. — Привет, мальчики! — крикнула Эллисон. — Ну, по крайней мере, это всё закончилось. Лидия фыркнула: — Я думала, будет труднее. Немного разочарована. Стайлз вздохнул: — А я просто надеюсь, что прошёл тест. Мне бы очень не хотелось его завалить. — Уверена, ты прекрасно справился, — подбодрила Эллисон. — Теперь мы выпускники. Но я пока не чувствую себя взрослой. — Я тоже, — рассмеялась Кора. — Давайте ещё раз сходим в Уголок до того, как нам придётся брать заём и обзаводиться тростью. Лидия закатила глаза. — Нет, спасибо. Частые прогулки на свежем воздухе вредят цвету моего лица. Пойдём, Джексон, — позвала она и ушла не попрощавшись. Джексон прошёл мимо Стайлза и с деланым сочувствием произнёс: — Если ты провалил экзамен, то можешь просто заплатить побольше, чтобы пройти его ещё раз… Ох, нет, ты же не можешь себе этого позволить, ведь ты нищий приёмыш шерифа. Ужасно, — ухмыльнулся он и пошёл вслед за Лидией. — Почему он обязан быть таким отвратительным? — поинтересовалась Эллисон. Кора хохотнула: — О, он не обязан. Просто не может сдержаться, он же Уиттмор.***
— Учитывая, что ты скоро уедешь... — Стайлз хотел было возмутиться, что результат пока неизвестен, но шериф махнул рукой, не давая ему такой возможности, — я подумал, что, пока у нас есть время, было бы неплохо провести его вдвоём. Например, в субботу, если ты согласен пропустить встречу своего Клуба. Стайлз, вытирающий до этого тарелку, замер. Он осторожно поставил её на стол и схватился за тёплый, толстый край столешницы. Он так сильно сосредоточился на экзаменах и рассылке своих рассказов в журналы и газеты — получая в ответ только ненавистные толстые конверты с отказами, — что совсем упустил из виду то, что поступление в колледж означает отъезд. Это значит, что он больше не сможет быть в своём доме и ощущать себя в большей безопасности и довольстве, чем когда-либо мечтал. Именно в Бикон-Хиллз он впервые за всю жизнь осознал себя на своём месте. Будет ли он чувствовать себя частью этой небольшой семьи, когда уедет из дома? Дом. Ему придётся покинуть свой дом и оставить всех, кто для него важен. Внезапно пришло озарение, что Дерека он тоже не сможет увидеть. Не то чтобы они часто виделись в последнее время, но всё же. Стайлз сглотнул, ощущая вставший поперёк горла ком. — Ага. То есть, да, сэр. Мне это по нраву. Шериф улыбнулся и заключил его в объятия. Стайлз стиснул пальцами его пальто и вжался лбом в сильное отцовское плечо. — Ну-ну-ну, ты ещё не уезжаешь. Стайлз кивнул и отстранился, потирая лицо тыльной стороной руки. — Может, и вообще не уеду. В части с эссе можно было написать и по-другому... — Если я ещё хоть раз услышу о том, что тебе можно было, следовало или хотелось бы сделать с тем экзаменом… — вопреки грозным словам, шериф улыбался. — Бессмысленно переживать из-за того, что уже сделано. Скоро узнаем, сколько ты набрал баллов. И неважно, какой будет результат, — он обнял Стайлза за шею и легонько встряхнул, — я всё равно тобой горжусь. Субботним ранним утром они отправились в незасеянную часть поля за домом семейства Коттонов, чтобы потренироваться в стрельбе. Шериф расставил мишени, сбил несколько из них точными выстрелами, попутно объясняя свои действия, перезарядил револьвер и передал Стайлзу. Все его выстрелы ушли в молоко. — Просто сделай глубокий вдох и жми на курок, — успокаивающе наставил его шериф. Но это не помогло. Пистолет казался Стайлзу подозрительно тяжёлым и громоздким. Он набрал воздуха, прищурился на один глаз и, стараясь держать руки ровно, снова выстрелил. Какие-то выстрелы ушли слишком высоко, какие-то — слишком низко. Каждый раз, когда пуля летела мимо цели, Стайлз пытался выровнять прицел, но всё было тщетно. К тому моменту, когда он извёл почти весь ящик патронов, шерифа посетила блестящая мысль. — Видишь тот старый кувшин посередине? Стайлз выдохнул через рот и снова выпрямился, сжимая револьвер обеими руками: — Вижу. — Представь самодовольную физиономию Джексона Уиттмора. Стайлз снова прищурился, высунул кончик языка от усердия и выстрелил. Раздалось отдалённое металлическое «бамц», и кувшин упал со столбика изгороди. Осмелев, Стайлз двинулся вправо и представил на месте проржавевшего ведра Джексона. Пумц! Снова попадание. Он прошёлся по всем выставленным мишеням и попал в каждую из них. Шериф довольно вскрикнул и сжал его плечо: — Отличная работа, ребёнок. — Теперь нам просто нужно уговаривать грабителей стоять спокойно, чтобы я мог представить на их месте Джексона. Шериф рассмеялся и направился к забору, чтобы расставить старые вёдра и кувшины на свои места. Стайлз покрутил револьвер на пальце, но тот соскользнул и упал на землю. Стайлз замер, но, заметив, что шериф не обратил на это внимания, выдохнул и быстро его поднял, едва опять не уронив. Он даже не проверил, остался ли в патроннике патрон. Шериф вернулся к Стайлзу и встал позади него, сместившись влево. — А теперь не забудь спустить курок на выдохе. И чтобы больше не крутил пистолет, понял? До Дикого Билла Хиккока⁶ тебе далеко. Стайлз так резко повернул голову, что свело шею. — Ой. Как ты... Шериф указал на мишени и легонько пнул его по внутренней стороне ботинок, чтобы тот расставил ноги шире. — Такой малец, как ты, ни за что бы не упустил возможность попробовать хотя бы разок. Спасибо, что подтвердил мою догадку, — хохотнул шериф. Стайлз напомнил себе, что его отец долгое время проработал шерифом в тихом городке без каких-либо инцидентов, и тихим он был не без причины. — Да, сэр, — пробормотал Стайлз и посмотрел вдоль линии поля, представляя на месте мишеней кучку хныкающих Джексонов.***
В понедельник, разобравшись с утренними делами, Стайлз помчался на почту, чтобы отослать очередное письмо с заявкой на публикацию рассказа, и направился в Центральный Универмаг купить новую городскую газету с результатом экзаменов. Едва он ступил на широкий деревянный настил, тянувшийся вдоль витрин торговых лавок, как наткнулся на нагруженного мешками с бакалеей Дерека. Дыхание перехватило, а сердце пустилось в безумный галоп. Ничего не выражавшее до этого лицо Дерека потеплело, губ коснулась лёгкая улыбка, и Стайлз почувствовал, как внутренности скрутило в очередной узел. — Доброе утро, — спокойно поприветствовал его Дерек. — Доброе, Дерек! Эм, — Стайлз почесал лоб под картузом и, поправив его, спросил: — Помочь? — Конечно, — согласился Дерек, склонив голову набок. — Повозка вон там. Стайлз стянул с верха кучи большой мешок с фасолью, взвалил его на плечо и пошёл за Дереком к повозке, в которой уже лежали дрова. Мистер Клеветт, владелец лавки кормов через дорогу, вышел на улицу и прокричал: — Хейл. Я попрошу своего сына отвезти люцерну к тебе домой, в течение дня доставит. Дерек кивнул в ответ и принялся привязывать груз верёвками. — Итак… Как поживаешь? — Стайлз тянул время, ему не хотелось уходить. — Весь в делах, — ответил Дерек, не отрываясь от работы. — Вчера отвёз Кору на несколько недель к её кузенам. Ставлю новую конюшню — нынешняя не рассчитана на то количество лошадей, которое там скоро будет. — Ну, полагаю, это хорошо, — растерянно ответил Стайлз. Они говорили сейчас как пара знакомых, которые беседуют только из вежливости. Он ждал чего-то такого… но совсем не думал, что сама встреча тоже выйдет натянутой. Дерек положил на борт повозки ладони и вздохнул. — Ты пришёл сюда, чтобы узнать свой балл за экзамен? — Стайлз кивнул. — Я уже посмотрел результат Коры, она хорошо справилась. Как и весь класс. Ну… Полагаю, скоро ты отправишься в колледж. О. Стайлз прислонился к повозке и ковырнул щепку в доске рядом с ладонью Дерека. — Наверное. Правда, не раньше сентября. Должен сказать, мне не очень нравится идея отъезда. — Нет? — Дерек посмотрел на него удивлённо. Стайлз покачал головой, продолжая ковырять деревяшку; Дерек дёрнул рукой, будто хотел его остановить. — Всё, что имеет для меня значение, находится здесь, — пояснил Стайлз. Дерек сделал несколько глубоких вдохов, будто собираясь с духом, и внезапно накрыл его ладонь своей. Он нежно провёл по ней большим пальцем, крепко сжал и убрал руку, оставляя Стайлза с острой нехваткой его тепла. — Я должен работать, пока есть возможность, — сказал он тоном, не допускающим никаких глупостей. Он снял поводья с коновязи⁷, перекинул через спины запряжённых лошадей и, глядя на их лоснящиеся бурые шкурки, сказал: — Мне может понадобиться кое-какая помощь со строительством на этой неделе. Стайлз моргнул и слегка встрепенулся, поняв, к чему на самом деле тот клонил. — Буду рад внести свою лепту, — ответил он немного задушенно. Дерек улыбнулся, и сердце Стайлза уже в который раз снова сбилось с ритма. — Тогда ещё увидимся. Стайлз косо улыбнулся и вскинул руку на прощание, хотя Дерек этого уже не видел, поскольку разворачивал повозку в сторону своего участка. Стайлз был на полпути к дому, когда сообразил, что совсем забыл купить газету.***
Стайлз ввалился в участок намного позже, чем планировал. — Притормози-ка, — шериф снял очки и отложил их в сторону. — Что на тебя на... — Первый, — Стайлз согнулся и уперся руками в колени, пытаясь отдышаться. От бешено стучащего сердца болело в груди. — Я занял первое место. — Ты... первый? Стайлз вытянул палец, прося дать ему немного времени, судорожно глотнул воздуха и швырнул газету на стол, расплываясь в широкой улыбке. — Я занял первое место. Шериф одарил его насмешливым взглядом, притянул газету ближе и быстро пробежался глазами по развороту. — Ну, я буду… Сынок, ты первый вообще из всех, кто сдавал экзамен? Стайлз был всё ещё ошеломлён. Он провёл по лицу рукой и кивнул. Он это сделал. Он получил стипендию. У него самый лучший результат не только среди одноклассников, вообще среди всех. — Ну, я… — шериф был ошарашен. Он подскочил на ноги, оббежал вокруг стола и так крепко обнял Стайлза, что тот на мгновение испугался за сохранность своих рёбер. Но, увидев выражение гордости на лице отца, он решил, что оно того стоило. — Мой мальчик обошёл каждого чёртова… э-э, треклятого ученика! Стайлз уткнулся в его плечо, чтобы сдержать улыбку. — По математике я получил меньше баллов, чем у Лидии, но общий показатель буквально на чуть-чуть обошёл всех остальных. Лидия недалеко отстала, тоже обошла многих. Шериф поцеловал его в макушку и слегка покачал из стороны в сторону. — Да-да, мне плевать на Лидию Мартин. Она не мой ребёнок, который учится лучше любого абитуриента этого колледжа. Говорю тебе… — он отстранился, придерживая Стайлза за плечи; лицо его светилось, в уголках глаз собрались морщинки, а улыбка была такой широкой, что казалось, вот-вот пойдёт по швам. Стайлзу почудилось, что он и сам сейчас развалится на части. — Сынок, говорю тебе, я очень сильно тобой горжусь. Я просто никак не могу… Первый? Стайлз прикусил губу и кивнул. Ему чудилось, что он пари́т — настолько он был счастлив. Он добился своего: расплатился за учёбу, обзавёлся местом, где его ждут, и собирается ехать в колледж. Реальность отъезда обрушилась на него как товарный поезд, стирая улыбку с лица. Шериф снова притянул его к себе и крепко обнял. — Никто пока не заставляет тебя уезжать. — Стайлз судорожно вздохнул и кивнул головою. — И ты будешь возвращаться домой, когда получится, — продолжил шериф. — На праздники и выходные. С этими словами какая-то часть охватившей Стайлза паники отступила. Провести целый год без отца, без своей комнаты и комфорта, который давал их дом, значило уничтожить что-то внутри; что-то, что он лелеял и взращивал с тех пор, как шериф привёз его домой с вокзала. Стайлз прерывисто вдохнул и медленно выдохнул. Он уедет не навсегда. И это случится только через несколько месяцев, у него впереди целое лето. И ему было чего ждать. Ведь Дерек хотел с ним увидеться. — Пошли, мне есть, чем похвастаться, — ухмыльнулся шериф и повёл Стайлза наружу, крича каждому встречному «Мой мальчик занял первое место!».______________________________________________
ПРИМЕЧАНИЯ: ¹ Монреальская любительская спортивная ассоциация; МЛСА (ориг. Montreal's Amateur Athletic Association; MAAA) — самая старая спортивная ассоциация Канады, расположенная в городе Монреаль, провинция Квебек. В конце 19-го и начале 20-го века МЛСА была одной из самых важных спортивных структур в Канаде и Северной Америке, в её состав входили команды, которые выигрывали Кубок Стэнли (хоккей) и Кубок Грея (канадская футбольная лига); ² Оттава Кэпиталс (ориг. Ottawa Capitals) — конкурирующие клубы в составе столичной любительской спортивной ассоциации города Оттава, провинция Онтарио, Канада. Ассоциация соревновалась в хоккее, лакроссе и других видах легкой атлетики; ³ Анатомия Грея – англоязычный учебник анатомии человека, признанный классическим. Впервые был издан в Великобритании под названием «Анатомия Грея: описательная и хирургическая теория» в 1858 году, через год — в США; ⁴ Щелчок (ориг. slap shot) — один из самых быстрых бросков в хоккее с шайбой; его скорость достигает более 160 км/ч. Игрок совершает мах клюшкой назад выше пояса и делает сильный резкий скользящий удар по шайбе. При этом неточность, характерная для этого броска, компенсируется скоростью полета шайбы; ⁵ Армейский револьвер одинарного действия (ориг. Colt Cowboy single action pistol) — вероятнее всего, имеется в виду этот револьвер: https://ru.wikipedia.org/wiki/Colt_Single_Action_Army; ⁶ Дикий Билл Хикок (ориг. Wild Bill Hickok) — настоящее имя Джеймс Батлер Хиккок (James Butler Hickok) — американский герой Дикого Запада, известный стрелок и разведчик; ⁷ Ко́новязь (ориг. hitching post) — место для привязывания лошадей в виде столба с кольцами, кольев с протянутой по ним верёвкой или закреплённой в горизонтальном положении поперечины.