Семилистный клевер

      Энви стоял у булочной, которая располагалась неподалёку от штаба, и неторопливо поедал пирожок с мясом. Он пришёл раньше положенного, а соваться в кабинет без Огненного смысла не было, так что он вполне оправданно бездельничал и разглядывал окрестности.       Пустые серые улицы щетинились скелетами фонарей, глазели на гомункула подслеповатыми глазницами чердачных окон, одаривали ароматами цветов с витых балконов, будто дразнясь — всё это не твоё, сколько ни хватайся. Холодный Централ не любил Энви. Он был городом Отца и его верного первенца Прайда, а Энви здесь только ютился на птичьих правах и при любой подвернувшейся возможности уходил в другие города. Те его тоже не принимали, но хотя бы меньше напоминали о создателе.       Хотя, в Централе были свои островки условной безопасности. Как эта булочная, например. Пусть она прекрасно просматривалась старшим братцем, Энви нравилось, как она устроена изнутри. Тёплые оттенки интерьера, ненавязчивая лёгкая музыка, иллюзия уединённости — что ещё надо?       Энви дожёвывал пирожок, почти довольный сегодняшним утром. Но стоило ему подумать, что всё не так уж плохо, как с ближайшего перекрёстка вывернула знакомая троица. Это было ожидаемо. Мустангу не с кем было оставить мелкоту, а упустить их из виду он не мог. И всё же, Энви до последнего надеялся, что Огненный придёт один.       Своим появлением алхимики вернули его в реальность. Уничтожив пирожок в пару быстрых укусов, гомункул вытер салфеткой руки, бросил её в урну и прислонился к стене со скучающим видом.       — О, Эрлай! А ты тут зачем? — громко поприветствовал гомункула старший мальчишка.       Лицо непроизвольно приняло недовольное выражение. Закрывшись руками, Энви тихо выдохнул.       Гомункул глянул на компанию сквозь растопыренные пальцы и слабо улыбнулся.       — А сам-то как думаешь?       — Тебе туда надо, да? — с любопытством спросил Эдвард. — Что, пропуск забыл?       — Меня перевели к вам, — склонив голову набок, сообщил Энви. Он смотрел на Мустанга, предчувствуя недовольство, и не обманулся: по лицу Огненного пробежала тень досады.       Энви подождал ещё немного, но полковник больше никак не проявил своих чувств. Только кивнул, приглашая пройти за собой. Вскинув бровь, гомункул последовал за ним.       Чем дольше он общался с Мустангом, тем большей загадкой тот становился. Необъяснимым образом Энви притягивал к себе тех, кто был им недоволен, а они, не смея напрямую отказать фюреру, всячески изворачивались в попытках запугать навязанного подчинённого так, чтобы тот ушёл сам. Мустанг тоже ему не обрадовался, но Энви не назвал бы отношение полковника неприязненным.       Сунув руку в карман, гомункул нащупал моток верёвки. Близость столь опасного в его руках предмета успокаивала.       Ситуация под контролем. Он проник в отряд Огненного, и теперь детям никуда не деться. Вернуть бы только их расположение, а там… Что будет «там», Энви пока не придумал. Что поделать, он не особо дружил с такими долгосрочными планами, предпочитая ориентироваться в настоящем моменте.       Энви покосился на братьев. Эдвард тоже на него посматривал. Попытки мальчишки делать это незаметно вызвали у гомункула усмешку.       — Рой, он какую-то пакость задумал! — тут же наябедничал Эдвард.       Огненный оглянулся на них. Энви в ответ скорчил недоумённую мину и пожал плечами.       — К слову, про пакости. Как там ваш кот?       — Один сидит, бедный, — вздохнул Альфонс. — Вы случаем не знаете, как кота приручить, если он напуганный очень?       «Транквилизатор», — чуть не ляпнул Энви. С мелкими химерами такие штуки на ура работали, но его методы работы с мутантами явно не подходили под ситуацию.       Приняв задумчивый вид, Энви скользил взглядом по светлым безликим стенам.       — Думаю, в библиотеке есть книги об этом. Если не ошибаюсь, там есть целый отдел с тематикой дрессировки и прочего.       — Откуда знаешь? — резко спросил Эдвард. — Ты же с нами только приехал!       — Сходил туда после того, как мы расстались, — прищурился Энви. — Я искал книги про рептилий и по счастливой случайности наткнулся на этот отдел.       Эдвард вытаращился на гомункула с открытым ртом. В солнечно-золотистых глазах так и читался немой вопрос.       — Вообще-то, меня интересовали редкие заболевания.       Дети переглянулись. Младший вдруг погрустнел, хотя ему ничего такого не сказали. Кашлянув, Энви напустил на себя растерянный вид. Он безмолвно ликовал: наконец, нащупал, за что ещё можно зацепиться!       — Не то чтобы у меня кто-нибудь умер… — продолжил прощупывать почву гомункул.       Мелкие совсем стихли. Эдвард поднёс руку к горлу и вскользь прошёлся по воротнику.       — Да, это… Это правильно, перестраховаться.       — Верно, — улыбнулся гомункул.       Огненный останоился перед нужной дверью. Энви прислушался, мусоля ради приличия рукав рубашки. Ему полагалось волноваться.       Кабинет Мустанга был уже давно знакомой территорией. Приходилось заглядывать в самых разных обликах ради мелких поручений, которые без зазрения совести спихивал на младшего родственника Прайд. Энви это как злило, так и приносило своего рода удовлетворение: из всех гомункулов он был единственным, кто мог разгуливать по Штабу без всякого риска быть узнанным.       Занырнув в кабинет следом за Эдвардом, гомункул окинул быстрым взглядом логово Огненного. Здесь мало что поменялось. Разве что из шкафа исчезла пара книг, а люди были те же самые: как и прежде, над радио корпел темноволосый паренёк в толстых очках, за ним наблюдал человек-сигарета, в углу расположился рыжий собрат Глаттони, а перед окном сидел сухопарый и седой не по возрасту мужчина. Хоукай тоже была на месте. Вальяжно откинувшись на стуле, курилка Жан Хавок болтал с обжорой по имени Брэда. Любитель сигарет бросил взгляд на начальника. Лицо Хавока вытянулось от удивления, когда он заметил детей.       — Так вы и есть алхимики? Те самые? — перегнувшись через стол, кивнул на мелких Хавок.       Энви совсем не удивился, когда Эдвард встал в позу:       — Ага! Хочешь докажу, носатый?!       Подперев щёку кулаком, Хавок добродушно улыбнулся. Энви не понимал, что тут забавного. Можно было подумать, что курилка притворяется, чтобы не идти в штыки, когда начальство рядом, только Хавок не походил на первоклассного актёра.       — Докажи, — Хавок хотел что-то добавить, но тут его взгляд наткнулся на Энви. Сразу же посерьёзнев, он по-деловому сухо поинтересовался: — А вы кто будете?       — Ваш новый сослуживец.       Хавок взмахнул рукой в странном жесте, словно порывался пожать руку, но на полпути передумал.       — Новый кто? — удивлённо повторил очкарик, оторвавшись от радио.       — Сотрудник, работник, — вскинув подбородок, прищурился Энви. — Я могу назвать ещё множество синонимов, но этих, полагаю, будет достаточно?       Поймав настороженный взгляд Роя, гомункул прикусил язык. При нём стоило вести себя осмотрительнее.       — Эрлай Мангер, — он решительно подошёл к столу механика, и протянул руку. — Рад знакомству.       Поколебавшись, парень всё-таки принял его жест показного дружелюбия. Энви сразу отметил, что при рукопожатии он сдерживается, но не даёт повернуть руку ладонью вниз. Похоже, новый знакомец был не таким уж рохлей.       — Каин Фьюри. Значит, теперь мы будем работать вместе?       Подчинённые Огненного представлялись один за другим. Хавок энергично потряс ему руку, Брэда сдавил пальцы так, что гомункул уже пожалел о своём решении влиться в коллектив именно таким способом. Слава Отцу, седой мужчина, Фарман, ограничился кивком.       Энви уже знал их имена, но вежливо делал вид, будто слышит их впервые. Впрочем, только это гомункул и мог вспомнить про них сходу. Их личные дела Энви просматривал пару раз и то мельком — зачем уделять им внимание, если до того интересы Отца и отряда Мустанга не пересекались, а вокруг столько других важных мишеней?       Потирая пострадавшую руку, гомункул отошёл в сторонку. Пришёл черед Элриков отдуваться.       Эдвард не стал любезничать. Он запустил нос в пепельницу Хавока, стащил булку у Брэды, а проходя мимо Фармана, задел локтём какую-то книгу, которую тот неосмотрительно положил на край стола. Книга грохнула об пол.       Скрестив на груди руки, Энви прислонился к стене. Он не рассчитывал на развлечение, когда шёл сюда, но теперь чутьё гомункула сделало стойку. Хотя мальчишку давно следовало проучить, сейчас Энви был на его стороне. Маленькое порождение хаоса немного напоминало гомункулу самого себя в первые годы существования, и ощущение родства через тягу к переворачиванию вверх дном всего и вся приятно грело самую беззащитную и оттого особо нелюбимую часть личности.       Всплеснув руками, Эдвард бросился поднимать книгу. Извиняться он не собирался — с завидной невозмутимостью пролистал несколько страниц, хмыкнул и вернул сброшенное на место.       — Дашь мне, как прочитаешь?       Фарман пробормотал что-то невразумительное. Кивнув, Эдвард устремился к другому столу, но там не задержался и закружил по кабинету.       — А где нам сесть? — наконец спросил Эдвард, останавливаясь перед Огненным.       — Сейчас, — Хавок поднялся со своего места. — Эрлай, пошли, поможешь стол притащить.       Энви округлил глаза. У них в кабинете три алхимика, а этот решил притащить мебель из другого кабинета? Гомункул покосился на Огненного, но того, похоже, всё устраивало. Энви оставалось только подчиниться и выйти вместе с Хавоком.       По дороге в нужный кабинет с «лишними» столами Энви беззвучно кипел. Он понимал, почему надо подчиняться Отцу, заставлял себя терпеть, когда Прайд пытался сесть на шею, но чтобы им помыкал человек? Да и какой! Он же ничем не отличился, кроме излишней любви к сигаретам!       — Слушай, а ты куришь?       Энви исподлобья глянул на «коллегу». Курить-то он курил, когда ситуация того требовала, но у него не было никакого желания подмазываться к шестёрке Огненного.       — Пробовал… когда-то.       — Бросил? — с понимающей усмешкой поинтересовался Хавок.       Энви кивнул. Курилка задержал на нём взгляд, словно ожидал продолжения. Кто угодно понял бы, что раз человек молчит, значит, не настроен на разговор, но Хавок оказался настырным товарищем.       — Слушай, а откуда ты к нам перевёлся?       Энви стрельнул глазами по сторонам. Они провели вместе всего-ничего, а от подручного Мустанга уже хотелось сбежать.       — Из Лиора.       — О-о, — многозначительно протянул Хавок и, чуть помолчав, добавил: — Далеко. А это правда, что там существует своя религия? Как же она… церковь Лета?       — Лето, — равнодушно поправил его гомункул. — Название взято из древнего языка, так что с сезоном ничего общего не имеет.       — Так что, ты их последователь?       — Формально, — процедил Энви.       Хавоку это почему-то показалось забавным. Слушая, как он смеётся, гомункул ощутил почти непреодолимое желание его заткнуть. Осуществить своё желание Энви не успел.       Курилка залетел в избранный им кабинет. Его громкий голос, наверное, весь этаж слышал. Хавоку позволили забрать стол без всяких препирательств, и Энви пришлось тоже зайти внутрь.       Окинув взглядом стол, гомункул не удержался от тяжёлого вздоха.       — Да ладно тебе! Дотащим, — приободрил его Хавок.       — Дотащим, — с кислой миной согласился Энви, раздумывая, надо имитировать слабака или маскировка того не стоит.       Хавок взялся за свою сторону стола. Гомункул отзеркалил его позу, и все сомнения отпали. К чёрту, пусть курилка отдувается. Ещё неизвестно, сколько придётся играть роль обычного человека, а сеять лишний раз подозрения ни к чему.       Они поползли с мебельным трофеем обратно в кабинет Мустанга. Энви едва придерживал стол, с мстительным удовлетворением наблюдая, как напрягается и пыхтит Хавок. Уж теперь ему точно было не до разговоров!       Он пёр стол практически в одиночку и под конец пути стал совсем красный. Странное дело, но Хавок не возмущался по поводу того, что «помощник» на деле не облегчает работы.       — Ал, стол приехал! — гаркнул Эдвард, едва они показались на пороге. — Эй, давай я помогу!       Мальчишка выскочил к ним и вцепился в угол стола со стороны Хавока. Так они и внесли стол втроём.       — Туда, туда, где Ал стоит! — командовал Эдвард.       Стол развернулся и наконец опустился на пол. Хавок тяжело выдохнул, вытирая пот со лба, но передохнуть ему не дали:       — Стулья я сам донесу, ага? Только покажи, куда идти! — мальчишка потянул курилку к выходу.       — Четвёртый кабинет справа, — улыбнулся Энви. — Не против, если я пойду с вами?       Не то чтобы ему так хотелось снова таскать мебель, но пришло время показать Эдварду, что новый знакомец тоже может быть полезен. Полезность ценилась едва ли не больше самой жизни, и такой порядок вещей сохранялся не только в человеческом обществе. Не будь навыки Энви ценны для Отца, создатель не стал бы терпеть выходки столь проблемного создания. А того же Багрового Лотоса расстреляли бы за убийство генералов, если б Отец не рассчитывал, что алхимик может пригодиться в будущем.       — Не, ты тут сиди, — после недолгих раздумий решил Эдвард.       — Почему это? — опешил гомункул.       — А зачем толпой идти?       Энви открыл было рот, но не нашёлся, что сказать. Нахальная мелочь вприпрыжку ускакала в коридор, оставив нараспашку дверь. Помрачнев, гомункул отошёл к пока свободному столу. Мальчишка ни во что его не ставил, и Энви не представлял, как это можно изменить.       Эдвард вскоре вернулся со стулом подмышкой. Второй нёс Хавок.       — А где?.. — осёкшись, гомункул с досадой прикусил губу. Ещё один стул они, конечно, с собой не прихватили.       — Чего?       — Ничего, — Энви размашистым шагом направился к двери, когда мальчишка развернулся боком, загородив дорогу стулом. Гомункул развернул его вместе со стулом в другую сторону.       — Если тебя что-то не устраивает, говори прямо!       Энви чуть не запнулся об мальчишку, так резко тот бросился под ноги.       — Что ты, меня всё устраивает, — прошипел гомункул. — Дай пройти, я иду за стулом.       — Там свободных не осталось.       Энви застыл у двери, так и не переступив порога. Он вдруг почувствовал себя очень глупо. С чего он так завёлся из-за этого стула?       — Да сделаю я тебе, — покровительственным тоном заявил Эдвард. — Только это, дверь закрой.       Энви и без его указаний знал, что надо делать, но дверь всё-таки прикрыл. Эдвард жестом фокусника достал из кармана мел, подбросил его на ладони. Мальчишка делал вид, что выбирает место для круга преобразования, но Энви-то видел, что он всего лишь красовался перед публикой. А подчинённые Мустанга только и рады были подыграть.       Энви отвернулся к окну. После нескольких раз алхимия Эдварда уже не впечатляла. Для своего возраста он неплохо управлялся, но его навыки не могли пока сравниться с тем, что творили государственные алхимики. Энви часто наблюдал за ними, особенно в Ишваре. Кроме Багрового Лотоса гомункул выделял ещё нескольких кандидатов с самой впечатляющей трансмутацией. Поладить с ними Энви так и не удалось, но он не упускал случая поглазеть на них в деле.       В кабинете стало тихо. Слышно было только, как шуршал мел по полу. Для приличия Энви бегло глянул на мальчишку. Эдвард уже начертил формулу и теперь вместе с братом перетаскивал в неё стулья.       Гомункул перевёл взгляд на окно. Со стороны улицы по подоконнику расхаживал упитанный голубь.       Краем глаза Энви уловил вспышку. В тот же миг потревоженная птица снялась с подоконника и с возмущённым курлыканьем полетела на соседнюю крышу. Энви переключился на людей, которые проходили неподалёку. Его внимание привлёк один, который стоял за деревом. Едва заприметив широкую спину, Энви заподозрил неладное. Когда из-за ствола показалась совершенно лысая голова, он невольно прикрыл рот ребром ладони.       Глаттони тоже его заметил и, радостно осклабившись, засеменил к окну. Энви замахал на него руками, призывая убраться прочь, в панике огляделся, но его брата никто не видел. Сам того не зная, Эдвард его сейчас очень выручал своим представлением.       Глаттони прилип к стеклу носом и широкими ладонями, похожими на две большие лопаты.       Энви провёл ребром ладони по горлу, высунул язык, выразительно выпучив глаза, и обеими руками показал направление, в котором ему стоит идти. Глаттони в ответ тоже высунул язык. Он не дразнился, нет. У младшего братца не хватало соображалки, чтобы осознанно выводить других из себя. Глаттони всего лишь увидел возможность для перекуса.       Обхватив голову рукой, Энви переметнулся к окну. Теперь их с братом разделяло только стекло.       — Иди отсюда, — негромко процедил старший гомункул. — Я занят, понял?       Глаттони таращился на него с таким выражением, что сразу становилось ясно: ничего он понял. Закатив глаза, Энви пальцами изобразил человечка и показал пальцем за угол.       Глаттони наконец догадался. Он попятился в нужную сторону, но не успел Энви выдохнуть, как за спиной раздался громкий голос:       — Эрлай, я тебе сде… Ого! Это кто?!       — Где? — изображая недоумение, Энви завертел головой.       — Да вон же!       «Заметив» Глаттони, гомункул округлил глаза:       — А? И правда, кто это? Господа, вы что-то обещали этому умственно отсталому?       Глаттони остановился. Он не сводил глаз с брата, но Энви больше не мог в открытую ему приказывать.       — Эрлай, он ведь смотрит на вас, — подал голос очкарик.       Энви в растерянности оглянулся на Фьюри, не зная, чем тут крыть. В следующий миг его захлестнуло волной паники: если Отец узнает, что Глаттони раскрыли, а старший брат не смог это предотвратить… Энви было слишком страшно представлять, что его в таком случае ждёт.       Гомункул медленно провёл руками по лицу. Он должен был что-то придумать.       — Хм, и правда. А знаете, раз он так уж во мне заинтересован… Мне и выяснять, что он тут забыл, верно?       Энви добрался до двери с проворством ящерицы. Он выбрался в коридор раньше, чем кто-то успел возразить, и помчался к выходу.       — Эрлай, подожди! — Энви чуть не взвыл, когда услышал этот голос, и припустил ещё быстрее, но от Эдварда было не так-то просто отделаться.       — Кыш! — зашипел гомункул, когда мальчишка поравнялся с ним. — Это серьёзное дело!       — Я тоже серьёзный!       Энви смерил мальчишку взглядом. Эдвард таращился в ответ, всем своим видом подтверждая, какой он взрослый.       Гомункул заколебался. Держать пацана так близко к Глаттони было чревато, но он же сам хотел найти способ наладить отношения с мелким алхимиком. Если сейчас отказать, Эдвард мог затаить на него обиду.       — Огненный разозлится, — неуверенным тоном произнёс гомункул. Эдвард только помотал головой.       — Так я не один же! И крыш там нет!       Энви чуть сдвинул брови, не понимая, зачем мальчишка приплёл какие-то крыши, но спросить не успел.       Выкрикнув что-то похожее на боевой клич, Эдвард вырвался вперёд.