take the road less travelled by

Для человека, накануне вечером поклявшегося больше никогда не пить, Ракель проделала неплохую работу, распив бутылку вина с Серхио после ухода Андреса. Она призналась ему, что они с Моникой уже выпили бутылку Просекко до ее прихода сюда, а на третьем стакане Серхио почувствовал, как его развозит, и бастионы его защиты начинали медленно рушиться. Но, несмотря на это, они старательно избегали предмета беседы, который волновал их со вчерашнего дня. Слишком старательно. Серхио, как и обещал, сходил к бару и взял им выпить, а их разговор по его возвращении был слишком светским. Они обсудили Монику и Даниэля, Андреса и его очередную пассию, даже Мариви и подозрения Ракель в том, что пожилая женщина была влюблена в их 36-летнего почтальона. Парочка, казалось, обсудила всех своих общих знакомых, только не самих себя. Конечно, накануне вечером Ракель сказала, что они должны просто забыть о ее предложении, и, учитывая, как хорошо Серхио провел время этим вечером, он почти забыл об этом. Он годами понимал и принимал свое положение в жизни Ракель – положение поддержки и дружбы, несмотря на чувства, которые он испытывал. Он не собирался надеяться на иное сейчас, особенно из-за бессмысленного пьяного предложения. - Мы ведь хорошие друзья, правда? – Ракель задумчиво берет его за руку, робкий жест, неожиданный, но приятный для Серхио. - Да, конечно, - искренне говорит он, улыбаясь ей так, будто это было самой естественной вещью в мире (и оно было, будем честны). – Хотя я не уверен, что в данный момент являюсь хорошим другом, удерживая тебя здесь после таких значительных возлияний. Ракель усмехается, но он слышит удовлетворение в ее голосе. - Ты меня не задерживаешь, - возразила она. – Ты ведешь меня к себе в дом. - В квартиру, - уточняет Серхио, и Ракель закатывает глаза. - Да куда угодно. Они решили пойти к Серхио и выпить там еще, после того как бармен объявил, что заведение закрывается сегодня раньше из-за лопнувшей в подвале бочки. Поскольку дом Серхио был ближе к бару, они договорились пойти к нему, это было очевидно, хотя, оглядываясь назад, он спрашивал себя, почему они просто не пошли в любой другой бар. Он утешал себя ответом, что они поехали к нему, потому что он устал, а Ракель жаловалась, что потратила слишком много денег на алкоголь тем вечером. Он гнал от себя любые мысли о том, что все, что произошло потом, хоть малейшим образом связано с его разговором с братом ранее вечером. И кроме того, Ракель сама отвергла возможность того, что между ними что-то случиться, сказав вчера вечером, что ее вопрос был неуместен. Все было хорошо, пока они не переступили порог его квартиры. **** Поначалу он списывает это на алкоголь в своем организме; их затяжные взгляды, случайные прикосновения были следствием злоупотреблениям алкоголем, а уж никак не следствием невысказанного сексуального напряжения. Он встает, чтобы опустить жалюзи в гостиной, бросив какое-то замечание, что чувствует себя незащищенным, когда они открыты вечером, на что Ракель бросает на него удивленный взгляд. — Это каким образом ты не защищен? – спрашивает она, и Серрхио сдвигает очки на переносицу, не до конца понимая, к чему она клонит. - Не знаю, - честно отвечает он, снова усаживаясь на диван. – Мне просто не нравится, что люди могут заглянуть в мои окна, понимаешь? Вдруг они видят, чем я занимаюсь? - Ты живешь на седьмом этаже многоэтажного дома, Серхио, - деловито замечает Ракель. – Кто, черт возьми, будет сюда заглядывать? - Может… когда я из душа выхожу, - мычит он, мысленно признавая за Ракель правду. – Или мою тренировку… Я иногда занимаюсь дома по вечерам. - Ну да, ну да, - говорит она, кивая, и недоверчивое выражение ее лица говорит ему, что он должен оправдываться дальше. - А может я без рубашки хожу, - развивает он свою мысль после короткого молчания. – Вряд ли кому-то доставит удовольствие наблюдать это. Ракель усмехнулась его скромности, покачав головой. - Никогда наверняка не узнаешь, не спросив, - отвечает она, поймав его взгляд с изменившимся выражением лица. – Кто-то наверняка оценит. Это был короткий комплимент от нее, не более. Он был пьян, она была пьяна, и их чередующиеся взгляды от губ к глазам, от глаз к губам привели их туда, где бы они не хотели быть, туда, где бы их больше всего хотелось быть: они придвигаются еще ближе, чувствуя дыхание друг друга, а затем они целуются, и тело Серхио отказывается более подчиняться разуму. Ракель быстро потянется к пуговицам на его рубашке, в ее действиях отчаяния достаточно, чтобы послать импульс прямо в его пах. Он просто продолжал целовать ее с каким-то ревущим безумием, подавляя остатки голоса разума в голове, что добром это для него не обернется. Даже сейчас, запыхавшийся, потерявший голову, в глубине души он знает, что должен остановить это и оттолкнуть ее. Он мог бы мягко сказать ей, что они сейчас пьяны и пожалеют об этом сразу же, или же, он мог оставит все, как есть, надеясь, что утром они просто продолжат жить дальше. Но сейчас она принадлежит ему. Ракель, его Ракель, она обнимает его, стягивает рубашку с его плеч и обжигает его кожу своими нежными, но ласковыми прикосновениями. «Выбери дорогу, по которой редко ездишь», - голос брата эхом раздается в его голове. Но он уже и так зашел слишком далеко. - Мы…мы… - говорит Серхио ей в губы, отстраняясь, чтобы отдышаться. – Тебе не кажется, что мы должны установить какие-то границы, рамки?.. - Рамки? – фыркнула Ракель. - Ну, знаешь… - начинает он, нежно убирая выбившуюся прядь ее волос за ухо. – Чтобы мы не пересекли лишних границ… Понимаешь… - Тебе не кажется, что мы в данный момент границы как раз сносим? – интонация Ракель игрива и красноречива, а ее глаза внимательно смотрят в его. - Да, - Серхио тяжело дышит. – Конечно. Она снова целует его, очевидно желая продолжить с того места, на котором они остановились, но он отстраняется во второй раз, он слишком много думает. - Должен ли я… Спрашивать? – он нервно поправляет очки. – Когда что-то собираюсь сделать? Ракель вздыхает, склонив голову набок. - И так ты себе представляешь секс? Бесконечные вопросы? – спрашивает недоверчивым, но спокойным тоном. - Прости, я не настолько опытен, чтобы правильно все понимать. Она ничего не может сделать, кроме как рассмеяться, прикусив губы, он всегда забавляет своей непримиримой честностью. — Это должно быть весело. – говорит Ракель с сочувственной улыбкой. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо и весело. Но ничего личного, ладно? Никаких эмоциональных привязанностей. Он кивает натянуто, тяжело проглатывая ее ироничное замечание, что не стоит вступать в личные отношения с той, которую он сейчас раздевает, его голос разума, наконец, замолкает. - Просто расслабься, - шепчет Ракель, обжигая горячим дыханием его шею, чувствуя его сомнения. Она подчеркивает каждое сказанное слово поцелуями на его подбородке. – Не думай слишком много. Просто делай то, что чувствуешь. Серхио должен был расхохотаться над этим, если бы он не сходил с ума от ощущений ее губ на своей коже, задаваясь вопросом, как черт возьми, он должен расслабиться, когда Ракель оседлала его и целовала так, что в легких заканчивался воздух. Тем не менее, он шепчет «хорошо», откидывая голову назад, чтобы дать ей лучший доступ, шумно выдыхая каждый раз, когда она ласкает его в особенно чувствительном месте. Серхио знает, что он должен помогать ей, меньше всего он был хотел, чтобы она подумала о нем, как о эгоистичном любовнике, но он все еще боится пересекать границы, которые сам выстроил вокруг нее. Его руки мягко ласкают ее бедра, перемещаясь вверх по спине, слегка касаясь каждого дюйма ее кожи под мягким материалом ее платья. Ракель переводит взгляд на его губы, глубоко целует его в ответ, а сама сжимает в руках подол платья, а затем одним быстрым движением стягивает его через голову. Серхио играет указательным пальцем с застёжкой ее бюстгалтера, но он все еще не уверен, может ли он сделать следующий шаг. Да, это она первая инициировала их страсть, и она сейчас была на нем, но Серхио все еще боялся пересекать их невидимые линии. - Ты же знаешь, что можешь сделать это, - бормочет ему в губы Ракель, чувствуя, как он колеблется. - Что сделать? – он умоляюще смотрит ей в глаза. Она начинает качать головой в ответ, улыбка вспыхивает на ее лице, когда она ловит его притворную невинность. Иногда он забывает, насколько хорошо она знает его. - Просто сними это, - говорит она, и он ничего не может сделать, кроме как улыбнуться в ответ. Его борьба с застёжкой длится пару секунд, и Ракель быстро отбрасывает бюстгалтер в сторону, не заботясь о том, куда он приземлится. Но даже сейчас Серхио смотрит на нее, ища одобрения, что все в порядке, что они в порядке. Она молча успокаивает его страхи, берет его руки в свои и направляет к своей груди, ободряюще кивая. После этого он начинает медленно ее массировать, замечая, как глаза Ракель закрываются в наслаждении. Он, конечно, не был специалистом, но он был чрезвычайно наблюдателен. Когда его большой палец непроизвольно касается ее соска, она издает глубокий гортанный стон, и он сразу чувствует, что ей это нравится. И он делает это снова, и снова, и снова, пока Ракель не прижимается к нему бедрами так, что Серхио понимает, что она хочет большего. Он оставляет поцелуи вдоль линии ее подбородка, опьяненный ароматом ее духов, нежно прокладывает путь вниз по ее шее и ключице. Положение немного неудобное, но Серхио боится, что может что-то неправильно сделать, что-то, чего не хочет Ракель. - Ты не могла отодвинуться немного назад? – шепчет он ей на ухо. – Пожалуйста… Она делает, как он просит, опираясь на него, когда его руки путешествуют вниз по ее телу. Он обхватывает губы один из ее сосков, целуя затвердевший край и наслаждаясь тем, как Ракель всхлипывает в ответ. Она гладит его волосы, пока он сосредоточен на ее эмоциях, проводит руками по его спине, пытаясь притянуть его ближе. Он продолжает изучать каждую её реакцию на его ласки, каждый звук, который она издает, вызывает наслаждение, хотя его собственная мораль кричит, что все это неправильно. Он замечает, как дыхание Ракель становится тяжелее, решает отодвинуться от ее груди и снова целует ее шею. — Это приятно? – искренне спрашивает он, нежно прикусив ее мочку уха. Она садится чуть ровнее, проводит ладонями по его обнаженной груди и смотрит на него с такой силой, о существовании которой он даже не подозревал. - На тебе все еще слишком много одежды, - отвечает она, и он нетерпеливо кивает. - Ну, - он пристально наблюдает, как она слезает с его колен, давая ему возможность двигаться. – Это можно исправить, - ухмыляется он, расстёгивая джинсы и спуская их до лодыжек. Ракель легко сбрасывает нижнее белье, а Серхио пытается снять джинсы, спотыкаясь в попытке стянуть их. Они оба смеются, что делает обстановку более непринужденной. Перед ним все еще стоит его лучшая подруга. И она всегда ей будет, несмотря ни на что. Он неуклюже выпрямляется в одних трусах, поправляет очки на носу и откашливается. Ракель выглядит такой безупречно красивой, такой сексуальной, такой его… После стольких лет мечтаний о ней, он все еще не может осознать того, что происходит. Он хочет сказать ей, что она невероятна красива, что он любит ее, что она для него единственная в этом мире. Но он выбрал игру по ее правилам. А все его комплименты кажутся слишком личными, в них слишком много чувств. А она просила обойтись без этого. Поэтому он просто подходит и целует ее, прикасается к ее волосам, плечам, груди, бедрам – ко всему, до чего могут дотянуться руки. Она толкает его назад и его ноги ударяются о край дивана, так что он падает назад, снова садясь, как раньше. Вместо того, чтобы забраться на него, Ракель садится на колени, смотрит на него сквозь густые ресницы и проводит обеими руками по внутренней стороне его бедер. - Ты останешься… в них? – спрашивает она с притворной невинностью, засунув два пальца за пояс его боксеров. Серхио подавляет стон, осознавая, что она чувствует, что он болезненно тверд. - Нет… - бормочет он, тяжело дыша. Ракель ухмыляется, начиная мучительно медленно стягивать их вниз, целуя каждый новый открывшийся участок кожи. - Именно то, что я думала, - пробормотала она, стянув с него нижнее белье и отбрасывая его в сторону. – Все, как я и думала. Он наблюдает, как она приближается все ближе к нему, стараясь изо всех сил отвлечься и не кончить прямо сейчас от одной лишь полной интимности момента. Ее руки продолжают гладить внутреннюю поверхность ее бедер, она уверенно наклоняется вперед и скользит языком вдоль кончика его эрекции, вызывая стон из его груди. - Ракель, - тяжело вздыхает Серхио, вцепившись руками в обивку дивана, чтобы не упасть, - Черт возьми! Она не захватывает его полностью, скорее наслаждаясь элементом контроля, который она имеет над ним, в то время как он пытается сохранить свое самообладание, непроизвольно раздвигая ноги шире, чтобы дать ей больше доступа. Одна из его рук запутывается в ее волосах, когда она проводит языком по нижней стороне его длины, и он глубоко стонет от ее действий. - Я же говорила: будет весело, - говорит Ракель и ее голос едва ли превосходит шепот, когда она запрыгивает на него, оседлав его ноги. Она прижимает их лбы друг к другу и одним быстрым движением снимает с него очки, не давая Серхио времени, чтобы опомнится. Она обхватывает его рукой, прижимая его к своему входу, слегка ухмыляясь, когда с его губ срывается очередной стон. - Черт… ты…- он зажмуривается от легкого головокружения. – Ты… Такая мокрая… - Это так и работает, - дразнит его она, опускаясь на него и наслаждаясь выражением его лица, пораженным похотью. Они неподвижны какое-то мгновение, их лбы все еще соприкасаются, пока Ракель не привыкает к ощущению его внутри себя. Это требует титанических усилий от Серхио, чтобы не начать двигать бедрами вверх, врываясь в нее так, будто это было самое важное, что есть на свете. «Ты в порядке?» – он с трудом может не произнести эти слова. Он боится, что его нежность, его вопросы будут восприняты как слишком личные, чувственные. Слишком не вписывающиеся в рамки их договоренности. Поэтому Серхио остается безмолвным и неподвижным, позволяя лишь своему хриплому дыханию заполнить пустоту между ними, когда Ракель начинает двигаться на нем. Он наблюдает за движениями ее губ напротив нее, как ее стоны теряются среди теплого дыхания, когда она начинает быстрее двигать бедрами, поднимаясь и снова опускаясь на него в размеренном ритме. Серхио обнимает ее за талию одной рукой, а другой хватается за диван, чтобы поднять бедра вверх и встретиться с Ракель. Громкий стон, который он слышит, достаточен, чтобы довести его до безумия, подбодренный ее реакцией, он делает это снова и снова. - Черт, я думала, что… Что у тебя… нет… опыта… - с трудом выговаривает Ракель, искушая себя желанием рассмеяться над тем, как Серхио серьезно смотрит на нее. - Я не знаю, - выдыхает он, а затем начинает двигаться быстрее, преследуя свое собственное удовлетворение. Ракель проводит руками по его волосам, притягивая его к себе и целуя, приветствуя каждое его движение в ней. - Ракель, черт… - ворчит Серхио. – Я сейчас… Она, похоже, не находит слов, чтобы ответить, кивает ему в каком-то молчаливом согласии и утыкается лицом в его шею, чувствуя, как растет ее собственное освобождение. Серхио проводит рукой от ее спины к волосам, рукой запутывается в ее локонах, мягко потянув их, привлекая ее внимание. - Нет, нет, - тихо шепчет он. – Смотри на меня. Она поднимает голову и ее карие глаза отражаются в его собственных, когда они встречаются взглядами, этого достаточно, чтобы опрокинуть Серхио через край. Он входит в нее, наслаждаясь тем, как ее стены сжимаются вокруг него, и вскоре она приходит вслед за ним. Его имя срывается с ее губ, как запретная мантра, и это самое сексуальное, что Серхио видел на свете, и в этот самый момент он понимает, что назад дороги больше нет. Он оттрахан как в последний раз в жизни. - Вау, - Ракель смеется ему в шею, слезая с него и слегка морщась от ощущений. Серхио откашливается с опаской, стараясь не выглядеть слишком счастливым после оргазма. — Это «вау» как просто «вау» или… - он делает паузу, нащупывает свои очки и надевает их снова. – Или как «вау», что, черт возьми, мы сейчас сделали? Ракель улыбается, поднимая бровь и поднимая с пола свое нижнее белье. - И то, и другое, - задумчиво произносит она. - Весьма обнадеживает, - горько усмехается Серхио. Они одевается, подбирая брошенные на пол вещи. Тишина вокруг них спокойная и совсем не тяжелая, но Серхио все еще чувствует тревожную потребность сказать ей что-то, что угодно, чтобы заполнить пустоту. - Тебе вызвать такси? – спрашивает он и тут же мысленно дает себе подзатыльник. Что за глупый и пренебрежительный вопрос он только что задал? Ракель прищуривается и смотрит на него, застигнутая врасплох, когда собирала волосы в хвост. - Ничего себе, Серхио, - замечает она. – Получаешь, что хочешь от женщины, и выставляешь ее за дверь? - Черт, нет, - он умоляюще смотрит на нее, мысленно проклиная себя. – Я п-п-просто п-подумал, что… - Что уже поздно и мне пора возвращаться? – заканчивает за него фразу Ракель. – Ты прав, - говорит она и ее лицо озаряет улыбка. – Такси было бы кстати, спасибо. Серхио испускает вздох облегчения и качает головой. Хоть он и рад, что ее игривая натура все еще здесь, несмотря на их новообретенную близость, это не отменяет того факта, что она заставила его запаниковать на секунду. - Ты меня чуть не добавила мне лишних седых волос, - насмехается он, и его губы расплываются в улыбке. - И это говорит тот, кто собирается вызывать такси женщине сразу после секса? – дразнит она его. – Ты так со всеми женщинами обращаешься? - Конечно же, - пожимает плечами Серхио, решив посмеяться над ней. - Ты же не думаешь, что ты тут единственная? – он небрежно засовывает руки в карманы. — Вот урод, - восклицает Ракель, толкая его в плечо и одаривая ласковой улыбкой. – Вызови мне уже такси, хорошо? Он улыбается ей в ответ, вытаскивая телефон из кармана джинсов. - Уже вызываю, - спокойным тоном говорит он, останавливая их странную игру. Он прошел на кухню, чтобы позвонить, а когда вернулся, сообщил Ракель, что такси уже в пути. Он говорит ей, что оплатит поездку, но не говорит, что теперь с каждым мгновением еще труднее игнорировать то, что подсказывает сердце. На самом деле он хочет, чтобы она осталась.