take the road less travelled by

Ракель редко удивляли мужчины. По правде говоря, Ракель редко удивляли люди. В хорошем смысле этого слова. Люди подводят людей. Это аксиома. Так бывает всегда. Вот почему Ракель научилась жить, не питая особенных иллюзий насчет своей жизни, она не предполагала, что люди живут на этой планете ради чего-то, кроме своих интересов. Так было, пока она не встретила Серхио. И он действительно перевернул ее мир. Всколыхнул ее реальность. Он совершенно сбил ее с толку. И хотя они были знакомы всего три месяца, он не переставал удивлять ее. Конечно, это не была волшебная сказка, в которой Ракель с первого взгляда поняла, что он не такой как все. Он просто предложил ей воспользоваться своим телефоном, потому что у нее села батарейка. Ничего революционного – просто маленький жест доброты, который в этой жизни теперь так редко встретишь. Чем больше она узнавала его, тем больше позволяла себе верить, что кому-то может быть не все равно. Кому-то важны ее интересы, ее жизнь, и она сама. Кто-то переживал о ней не меньше, чем о себе. Ее бывший муж сказал бы, это так типично для Ракель – испытывать симпатию к первому же мужчине, который проявляет интерес к ее жизни больше, чем позволяют правила этикета. Он постоянно говорил ей, что она бредит, обвинял ее в том, что она слишком много мечтает, романтизирует вещи, которые никогда не случатся в ее жизни. То, что было не для нее. - Палаван? – усмехнулся Альберто, разглядывая вырезки, которые показывала ему Ракель. – Даже не слышал о нем. - Но в этом-то и прелесть, - с надеждой возразила она. – Это совсем другой мир! На многие километры вокруг нет ничего, кроме моря и песка. – она обняла его, глядя на мужа снизу вверх, и на ее лице отразилось волнение. – Может быть, мы когда-нибудь поедем туда. Но вместо того, чтобы поддержать ее энтузиазм, Альберто просто закатил глаза и покачал головой, словно родитель, наказывающий своего ребенка. - Ракель, нужно оплачивать счета, налоги. У нас есть обязанности, работа. Ты не можешь просто сорваться куда-то на край Земли с младенцем на руках, потому что тебе что-то там показалось. Потому что фотографии красивые, - вздохнул он. – Повзрослей уже. Вот почему, сидя сейчас перед Серхио и вынужденно рассказывая ему в первый раз о Палаване, Ракель нервничает. Ее ладони вспотели. Она ждет, что он посмеется над ее мечтами, как будто они детские и несбыточные, эгоистичные желания, и как она вообще живет со своей этой незадачливой наивностью. Его взгляд поочередно останавливается на картинках, лежащих у него на коленях, и на женщине, сидящей рядом с ним, перебирая прекрасные фото, которые ему отдала Ракель. -Мы обязательно должны туда поехать, - тихо говорит он. Ракель ставит на стол кружку с кофе, грустно смеясь. - Было бы здорово поехать туда, правда? – размышляет она. - Очень, - отвечает Серхио, поправляя очки. Нежно улыбаясь ему, Ракель чувствует себя полностью очарованной его оптимизмом и добротой. — Это очень дорого, - замечает она, проклиная себя за то, что характер Альберто въелся в ее собственный. – И очень далеко. - И что? – Серхио хмуро смотрит на нее и пожимает плечами, отпивая свой кофе. – Если уж уезжать, то чем дальше, тем лучше. Ракель кивает, в конце концов, с этим утверждением сложно было спорить. - Я мечтаю уехать туда с тех пор, как вырезала эти картинки из бабушкиной книги «Одинокая планета», - признается она, вызывая приступ хохота Серхио. – Она, конечно, не сильно была рада моему поступку, но с тех пор, я бережно храню эти вырезки. Выражение лица Серхио задумчиво, он тщательно анализирует каждую деталь на фотографиях. - Когда-нибудь я возьму тебя с собой туда, - торжественно говорит он, возвращая коллекцию Ракель через стол. – Вероятно, не в ближайшее время, поскольку мои финансы таковы… Скажем так, они не созданы для этого сейчас. Лицо Ракель расплывается в широкой улыбке, она с любовью смотрит на него, когда он говорит о том, что ему нужно еще поднакопить. - И как только у меня будет достаточно денег, - заключает он, делая паузу и показывая на фотографии. – Я буду рад уехать с тобой. Ее щеки болят от улыбки, когда она пытается вспомнить, кто в последний раз был так добр к ее мечтам. - Правда? – спрашивает она, желая убедиться в его искренности. - Правда, - лицо Серхио серьезно, и он смотрит на нее с абсолютной искренностью. Ракель просто смотрит на него через стол, быстро моргая в попытке подавить непроизвольно нахлынувшие эмоции. Она не знает, как ей поступить. Она не знает, что ей следует делать. Взять его за руку, как будто они снимают сцену какого-то дурацкого ромкома из 90-х? Поцеловать его через стол, как влюбленный подросток, не боящийся публичного проявления своих чувств? Или бежать до канадской границы, не оглядываясь, чтобы, не дай бог, не разрушить те стены, которые она строила два изнурительных года? - Тебе не кажется, что это место больше подходит для медового месяца? – дразнит она, надеюсь, что Серхио будет флиртовать в ответ. В конце концов, она даже не знает, что он чувствует. Он краснеет перед ней, его тело напряжено, и он поправляет очки на носу. - Ну… здесь я тебе не помогу… Прости, - заикаясь, произносит он. – Отпуск – пожалуйста, но отношения… Не моя область знаний. - Ты же знаешь, что когда-нибудь должен остепениться и все такое? - Я не вижу даже потенциала для такой ситуации, - честно отвечает он с задумчивым выражением лица. Он выглядел печальным, как показалось Ракель. Даже тоскующим. Некоторое время они молча потягивают свой кофе, погружаясь каждый в собственные мысли. Вероятно, он не рассматривал ее в таком свете. Наверное, это снова ее самонадеянность и сверхактивное воображение вступили в игру, как сказал бы ей Альберто. Вероятно, она слишком чувствительна. Идеалистична. Мечтательна. - А что у тебя? – спрашивает Серхио, его голос мягок, когда он прерывает их молчание. – Как у вас Леоном? Ракель пожимает плечами. - Я порвала с ним неделю назад, - признается она, не скрывая своего недовольства. - Оу. - Ага. - Ладно, - бормочет Серхио, нахмурив брови. – Ты в порядке? Ракель улыбается в подтверждение своих слов, заправив прядь волос за ухо. - Я в полном порядке, - говорит она. – В любом случае, это было мое решение. - Конечно, - откашливается Серхио, теребя кончик галстука. – Просто не твой человек, да? Она на мгновение опускает глаза, размышляя о том, что у них двоих что-то может быть. - Нет, - говорит она в конце концов, поднимая глаза. – Я просто ничего к нему не чувствовала. Серхио понимающе кивает, его губы слегка сжаты в тонкую линию. Он выглядит смущенным, как будто он был ошарашен этой новой информацией, но Ракель не была уверена. В жизни еще она не встречала человека, которого было так трудно считывать. Он смотрит, как она начинает складывать картинки с Палаваном обратно в сумочку. - Никогда не знаешь, где встретишь свою судьбу, - с улыбкой говорит Серхио, кивая в их сторону. – Может быть, там ты встретишь мужчину своей мечты. Ракель замирает, глядя на него. Она на мгновение задерживает на нем взгляд, не в силах сделать ничего, кроме как улыбаться ему с ощущением дурацкого, почти щенячьего, счастья на душе. - Может быть, - бормочет она. – Все может быть. *** Ракель подтягивает под себя ноги на диване, кладет телефон между плечом и ухом и запахивает пояс халата. Она слушает гудки в телефоне, кусая маленькими кусками тост, отчаянно борясь с тошнотой – верным спутником похмелья после ночных злоупотреблений. Вчера она во много раз превысила свою допустимую норму, но так легко и весело пить, когда кто-то оплачивает твой алкоголь. Но все же она не настолько страдала, чтобы забыть о своем обещании позвонить Серхио, а учитывая, что не виделись они целую неделю, это была задача первостепенной важности на это утро. - Алло? – голос на другом конце хриплый и заспанный. - Прости, Серхио, - хрустит тостом она. – Я тебя разбудила? - Нет, совсем нет, - он пытается ее успокоить, но его громкий зев выдает его. - Ты ужасный лжец, - усмехается Ракель. – Ты же знаешь это? - Я не вру! Правда… Я собирался пойти за кофе в «Ханой». Ракель невольно стонет: - Кофе из «Ханоя»! – протягивает она, жалобно глядя на стакан с водой, стоящий перед ней на столе. – Я отдала все на свете сейчас за него. На другом конце провода воцаряется тишина, и Ракель ожидает, что Серхио предложит ей занести кофе из их любимого кафе. Это то, что он делал всегда – бескорыстный жест, который в очередной раз отбрасывал все вопросы, насколько она важна была для Серхио. Только в этот раз он молчит и ничего не предлагает, и она старается не зацикливаться на этом. - Собирала себя по частям? – спрашивает он, и Ракель слышит насмешку в его голосе. - Что-то вроде этого, - ворчит она в ответ. – Но в свою защиту скажу, что Суарес покупал мне столько же выпивки, сколько и себе, - она громко вздыхает. – Оказывается, он очень много пьет. - Понятно, - бормочет Серхио. – Хорошо провела время? Ракель замолкает, стараясь не обращать внимания на неприятное чувство, схватившее ее за горло, когда он задал ей этот вопрос. Новое, незнакомое чувство, что-то похожее уже посещало ее не так давно, но каждый раз оно гнала свои душевные терзания прочь, уговаривая себя, что тошнит ее потому, что она мало ела, кружится голова – от недосыпа, ну или сейчас просто от похмелья. – Все было прекрасно, - говорит она небрежно. – А ты как? Лучше стало? - Что? - Вчера вечером, - поясняет Ракель. – Ты ушел, потому что… - Ах да, - перебивает ее Серхио, внезапно вспомнив. – Лучше, гораздо лучше, спасибо. Хотя полное выздоровление будет только после моего утреннего кофе, - добавляет он и его тихий смех разносится эхом по линии. - Понятно, - говорит Ракель, пытаясь скрыть недовольство в голосе. Может, он пытается поскорее закончить разговор? – Ну я не хотела бы быть той, кто остановит тебя на этом пути, - она заставляет себя рассмеяться. – Так что… Я тебя отпускаю. - Весьма любезно с твоей стороны, - шутит Серхио. – Но мы можем поговорить, - пауза, вздох. – Если только тебе не нужно бежать… - Нет, я никуда не спешу, - улыбается Ракель. – Мама и Паула еще спят, так что… «И я скучала по тебе на этой неделе», - думает она, прерывисто дыша. Можно ли говорить такие вещи, когда встречаешь с кем-то другим? - Хорошо, - соглашается Серхио, невольно спасая Ракель от размышлений о том, что сказать дальше. – Давай поговорим. Они рассказывают о своих неделях – Серхио об университете, лекциях по экономике и биохимии, завалах в научной работе, Ракель - о стрессе балансирования между работой, растущей дочерью и болезнью матери. Они не говорят только о самом важном: они совсем не виделись на этой неделе. Они смеются над обычными вещами, Ракель рассказывает о проказах Паулы и ее все более взрослых вопросах, а Серхио сравнивает ее болтовню со своим старшим братом. - Очень похоже на то, как Андрес общается со мной, - заметил он в трубку, вызывая смех у Ракель. - Весьма обнадеживающе звучит, - замечает она в ответ. Затем она решает воспользоваться возможностью, чтобы упомянуть, что Пауле, вероятно, следует проводить больше времени в хорошей компании, а более воспитанного и доброго человека, чем дядя Серхио, ей никого не найти. Она очень надеется, что Серхио будет наставить на встрече с Паулой, и с ней, конечно, после этих слов. Но он промолчал. Как и не предложил принести ей кофе. Ракель никогда не считала себя параноиком, но она и не могла представить себе реальность, в которой Серхио будет активно избегать ее. Очевидно, возвращение к нормальной жизни после двух месяцев близости всегда будет несколько необычным, она ожидала этого. Но не видеть Серхио совсем после восьми недель, проведенных с ним так близко, как никогда? Это была переменная, которую Ракель не учла, и это открыло ей неприятную сторону их интрижки, которую бы не хотелось приветствовать с распростертыми объятиями. Ближе к пяти часам вечера, она звонит Монике, отчаянно нуждаясь в какой-то компании, кроме своей матери, которая каждые полчаса подходит к ней и спрашивает, как дела у Серхио, забывая о своем вопросе, еще раз его задавая, и так снова и снова. До жуткой бесконечности. К счастью, Моника зовет ее к себе, сообщая Ракель, что Агата уже у нее и они уже прикончили половину бутылки вина, так что Ракель не нужно никого убеждать присоединиться к ней. - Все, что делает тебя плохой, делает тебя лучше, - заявляет Агата, наливая ей бокал, прежде, чем Ракель может отказаться. – Просто поверь мне. - Да я верю, - улыбается Ракель, охотно принимая бокал из ее рук. – Но вот в это как-то не очень. - Ну и зря! Что значит «не очень»? – отвечает Агата, бросая на Ракель обвиняющий взгляд, когда они втроем выходят на балкон. – Я почти всегда права. Хотя нет, всегда, - возражает она. – Возьмем хотя бы тебя и Серхио. Ракель закатывает глаза, и ее сердце замирает от звука его имени. Ей не хотелось так рано заводить разговор на эту тему. - А что я и Серхио? - Я тебе с самого начала говорила, что он не тот парень, который будет трахаться по дружбе, - подчеркивает Агата, вытаскивая стул из-под стола и усаживаясь. – С трахом ты закончила, а мужик свалил в закат и даже не в состоянии увидеться с тобой. Ракель озадаченно таращится на нее, вызывая насмешку у подруги. - Мне Моника сказала, - пожимает плечами Агата. - Что сказала? – спрашивает Ракель, широко раскрыв глаза и глядя на Монику. - Про что, про что… Что ты наконец соизволила рассказать Серхио о Суаресе, - объясняет Агата. – И с тех пор Серхио пропал с радаров. Ракель делает глоток вина, она чувствует тревожное волнение, пробегающее по всему телу. - Что же, спасибо, Мон, - ворчит она. – Очень мило с твоей стороны. — Это просто случайно всплыло в разговоре, - извиняющимся тоном поясняет она. – И кроме того, рано или поздно, ты бы все равно сказала ей сама. - Да нечего рассказывать, - умоляет Ракель, притворяясь, что она не понимает, к чему они клонят, как будто причины отсутствия Серхио не заполняли все ее мысли все это время. – Просто… Просто у него была напряженная неделя, вот и все… - Когда это он был так сильно занят, чтобы не видеть тебя, а? – настаивает Агата, бросая обвинительный взгляд в сторону подруги. – Это вообще хоть когда-то случалось? Ракель непонимающе смотрит на нее, быстро моргая, пока ее рука крутит бокал с вином. - Блин, я должна это сказать… Нет, должна, - заявляет Агата с раздраженным выражением лица, делая еще один глоток. – Честно говоря, в этой жизни не так много вещей, которые меня бесят или сводят с ума… Блять. Но как же вы, сука, меня оба затрахали! - Чтооо? Мы вообще ничего не делаем. - Не делайте, суки! В этом ваша гребаная проблема. Вашу же мать… И после этого выпада их охватывает довольно спокойное молчание, и Ракель надеется, что ей удалось спастись от ненужных расспросов – и без того хватает головной боли на этот день. Она старается не встречаться взглядом с задумчивым лицом Агаты, в чьих глазах застыл какой-то вопрос, который она наверняка не постесняется озвучить. - Я могу тебе спросить? А вот и он. - Я бы предпочла, чтобы ты этого не делала, - бормочет Ракель, хотя знает, что ее слабые отговорки лишь раззадорят Агату. - Тебе и правда нравится этот Суарес? Ракель вздыхает. Так ли это? Да, думается, что да. Он же симпатичный. У него доброе сердце. Он часто делает ей комплименты, никогда не задает лишних вопросов и ни на чем не настаивает. И все же, когда она слышит вопрос, у нее появляются сомнения. - Думаю, что да. - Думаешь? – Агата искоса смотрит на нее. - Да, - фыркает Ракель. – Я уверена. - Хорошо, хорошо, - кивает брюнетка, сдвинув очки на кончик носа и глядя поверх них на подругу. – Тогда почему же ты так долго не рассказывала Серхио об этом прекрасном мужчине? Ракель делает глоток вина, пожимая плечами. - Я не хотела терять его как друга… И кроме того, я не думала, что это важно, - лжет она. - Ты сейчас серьезно? - А что? Агата закатывает глаза: - Ты вот подумай, - говорит она. – И до чего додумаешься. Это совпадение, что ты не видела Серхио с тех пор, как призналась ему? Неловко ерзая на стуле, Ракель поворачивается за голосом разума к Монике, чтобы прояснить ситуацию. Если уж на то пошло, то прятаться стоит ей, это она врала Серхио целый месяц. - Мон? Ты думаешь, я должна была сказать ему раньше? – осторожно спрашивает она. Моника болтает ногами и держит в руках бокал с вином. Она смотрит на Ракель, как последней кажется, с жалостью. - Месяц – это очень долго, - говорит она, морщась от удрученного вида Ракель. – Прости. - Ладно, - Ракель ставит бокал на стол и хватается за лицо. – Блять… - выругалась она, хотя это было почти не слышно. – Блять, блять, блять! - Ты капитально проебалась, красотка, - самодовольно замечает Агата, поймав предостерегающий взгляд Моники. – Что? – усмехается она. – Кто-то должен был ей это, наконец, сказать. Ракель поднимает голову, ее глаза полны отчаяния, когда она поправляет свои волосы. - Сказать что? - Ты хочешь и рыбку съесть, и хрен сесть, - деловито заявляет Агата, пожимая плечами и потягивая вино. - В смысле? – хмурится Ракель. - Ты хотела и со Суаресом мутить, но и от Серхио уходить не спешила. И мне кажется… - Тебе обязательно надо толкать свои теории? – перебивает ее Моника, бросая на нее еще один красноречивый взгляд. - Нет, нет, - вмешивается Ракель, прерывисто дыша. Часть ее уже знала, к чему идет этот разговор, но ей нужно услышать это в лицо. Ей нужен был кто-то другой, чтобы, наконец, пихнуть ее в реальный мир, чтобы она перестала выключать эти мысли в своей голове. – Все в порядке, - говорит она, добро улыбаясь блондинке, прежде чем снова переключить свое внимание на Агату. – Скажи мне это. - Чудненько, - начинает она, не теряя времени, чтобы вернуться к озвучиванию своих наблюдений. – Вы с Серхио же друзья? - Лучшие друзья, - кивает Ракель. - Господи, ну лучшие друзья, - закатывает глаза Агата. – Называй это, как хочешь, - она наклоняется вперед, ставит бокал на стол и пристально смотрит на Ракель. – Дело в том… Друзья, лучшие друзья, как угодно… Им не нужно трахаться на всем углам, чтобы дружить. Улавливаешь? - Пока не особенно, - вздыхает Ракель и делает большой глоток вина. - Так, окунаем мочало… - Агата хлопает ладонью по столу. – Так или иначе, ты скрывала свои похождения со Суаресом от Серхио целый месяц (месяц, блин!). И не хотела терять его как друга. – на слове «друг» она складывает кавычки в воздухе. – Друзья не теряют друзей, когда начинают встречаться с другими людьми. Это чушь собачья. Ракель устало и изнеможенно молчит, просто глядя на красную жидкость в своем бокале, застыв в своей позе. Все, что сказала Агата не было для нее новостью, конечно же, нет. Она провела достаточно много ночей, думая о своих с ним отношениях, размышляя о нем. Серхио был всем для нее, и он был рядом уже почти шесть лет. Когда ей нужно было дружеское плечо, чтобы прорыдаться - он был рядом. Когда ей был нужен кто-то, с кем можно было просто хорошо провести время, кто заставит ее смеяться, забыв о проклятой рутине, проблемах, работе - он был рядом. Когда ей была нужна помощь с воспитанием Паулы, несмотря ни на что, он всегда был рядом. Даже когда ей была нужна просто разрядка, физическое прикосновение, освобождение – он был рядом. Это не было чем-то редким, это не происходило время от времени, от случая к случаю. Ее единственным человеком, который во всем и всегда поддерживал ее в этой эмоционально бурной жизни, был Серхио. - Так, а теперь давай пофантазируем, ладно? – Агата снова встрепенулась, очевидно, не обращая внимания на то, что Ракель ушла в свои размышления. – Скажем так… Вот гипотетически. Гипотетически… Представь, что Серхио с кем-то встречается. Представила? Ракель вздыхает, утомленная направлением разговора: - Ну представила, - бормочет она, откинувшись на спинку стула. - И как оно тебе? – Агата поднимает бровь. - Понятия не имею, - фыркает Ракель. – Ты предлагаешь мне ситуацию, которой не может быть. - Я же сказала: гипотетически. Ракель закатывает глаза, раздраженно постукивая пальцами левой руки по столу. - Я не могу представить, как я буду чувствовать себя в ситуации, которая никогда не будет возможна! - Ой ли? – Агата усмехается так же безжалостно, как и всегда. – Тогда, позволь мне ответить за тебя. Я думаю, ты будешь крайне обеспокоена. Ты беситься будешь. Тебя будет разрывать… - Так, все, я поняла, - перебивает ее Ракель. – Это было бы странно… Я признаю. Агата широко раскрывает глаза и смотрит на Монику. - Странно! – восклицает она, театрально поднимая бокал в воздух. – Ладно, хоть чего-то мы от тебя добились. Моника недовольно смотрит на нее. - У тебя хоть капля такта есть? – спрашивает она укоризненным тоном. - Да в жопу твой такт, с ним мы бы ничего от нее не добились, милая, - говорит брюнетка, щелкая языком. Она встает из-за стола и неторопливо проходит через французские двери. – Я за добавкой. Сочувственно положив руку на плечо Ракель, Моника придвигает свой стул ближе, желая воспользоваться новообретенным покоем во время временного отсутствия Агаты. - Я могу тебя кое о чем спросить? – мягко спрашивает она. Ракель подносит бокал к губам, вздыхая, предвкушая дальнейшие расспросы, но на этот раз у нее нет сил возражать. - Давай, - говорит она обреченно, делая еще один большой глоток. - Что ты чувствуешь, когда спишь с ним? – спрашивает Моника после короткого колебания. - С кем? – спрашивает Ракель, поворачивая голову, чтобы посмотреть на подругу. – С Серхио? Моника качает головой, убирая непослушные пряди за ухо: - Нет, со Суаресом, - уточняет она мягким тоном. – Как это? Тебе с ним хорошо? Это отличается от того, что ты чувствуешь с Серхио? Щеки Ракель краснеют, она смотрит на вид за балконом, избегая взгляда подруги. Ее тело напряжено. - Мон, - признается она, хотя ее голос едва громче шепота. - Что? – смущаясь, улыбается Моника. - Я не спала с ним, - уточняет Ракель чуть громче, сглатывая и поворачиваясь, чтобы просмотреть в глаза подруге. – Мы… мы не спали с ним. - Нет? – переспрашивает Моника, и ее глаза невольно расширяются. Когда она замечает искренность на лице Ракель, она скрывает свое потрясение, переходя на спокойный тон. - Ладно. Но в этом же нет ничего плохого. - Не оскорбляй мой интеллект, - резко отвечает Ракель. - Эй, - обнимает ее Моника. – Здесь нет никаких ограничений во времени. Все по взаимному согласию. Никто никому ничего не должен. Ты можешь… просто подождать. Можно же не торопить события. - Ты права, - задумчиво кивает Ракель, осторожно убирая руку Моники со своего плеча, чувствуя, что не заслуживает сочувствия. Было ошибкой начинать что-то с Серхио, надеясь, что все будет лишь невинной забавой, и закончилось все тем, что теперь в ее голове роятся те же мысли, что и несколько лет назад, когда они только познакомились. А что если? Она никогда не думала о нем в таком ключе. Она не могла о нем так думать. Серхио избегал романтических привязанностей, не хотел отношений – он это ясно давал понять каждый раз, когда она говорила с ним на эту тему. Ракель привыкла ходить на свидания с другими мужчинами, строить отношения с другими мужчинами, спать с другими мужчинами, а он был просто ее лучшим другом. И все. Но Агата была права: лучшие друзья не спят вместе, чтобы доказывать свою дружбу. И, конечно, не получают от этого такого удовольствия, как она. И теперь, когда все между ними случилось, мысль о том, чтобы спать с кем-то еще, немного выбивала ее из колеи. Мысль о том, что у Серхио может быть с кем-то роман, тоже выбивала ее из колеи. Пугала. Даже слишком сильно. - Так… Вы… У вас… было что-то еще? Ну, понимаешь, - Моника максимально корректно пытаясь подобрать слова, стараясь не спугнуть Ракель каким-то неосторожным словом. – Другие вещи? - Все. Кроме понятного чего, - отвечает Ракель, обхватив свой бокал руками. – Так что это определенно значит, что Суарес меня привлекает. Я просто… Я не знаю. Каждый раз, когда мне кажется, что это произойдет, меня охватывает такая тоска… Такое чувство вины… - Вины? – хмурится Моника. - Вины, - подтверждает Ракель, глядя куда-то вдаль. – Как будто я изменяю… - Изменяешь кому? – недоверчиво спрашивает Моника, хотя в глубине души уже знает ответ. - Я знаю, что это глупо. Я просто запуталась… - Ракель собирается с силами, что посмотреть подруге в глаза. – Переспать со Суаресом… Это - измена Серхио.