take the road less travelled by

Его день рождения проходил буднично, Серхио не смог бы пожаловаться, так все было спокойно. Наверное, спокойно. В типичном для себя стиле Андрес взял на себя смелость рассказать о грандиозном событии Люсии, что привело к неловкому разговору между ними, поскольку Серхио изо всех сил пытался объяснить ей, почему счел нужным не рассказывать ей об этом сам. К счастью, Люсия не стала зацикливаться на его тайнах, приняв это за очередной выпад скромности Серхио, и сосредоточилась на праздновании. Она настояла на совместном обеде, и он вежливо согласился после бесчисленных разговоров и уговоров только при условии с его стороны, что она не будет устраивать пир горой и не сообщит о его дне рождения персоналу. - Ради всего святого, я не хочу, чтобы мне пели, - настаивал Серхио. – Особенно в ресторане, полном народа. - Ладно-ладно, - улыбнулась Люсия, закатывая глаза. – Пошли в «Ханой»? У Серхио пересохло во рту при одном упоминании об этом месте, и он быстро отверг эту идею, сославшись на то, что в последнее время слишком часто бывал там. - Именно, - сказала Люсия. – Это же твой любимый ресторанчик? Она была права. «Ханой» был его любимым местом. Но только из-за Ракель. Это было их любимое место. Ему удалось уговорить Люсию не идти туда, и пока она выбирала для них новый ресторан с горящими энтузиазмом глазами, Серхио с горечью поймал себя на мысли, что так будет теперь всегда: что-то или кто-то будет напоминать ему о Ракель, и он каждый раз будет вздрагивать, сердце будет замирать, а в душе снова и снова будет воскресать та тонкая нудящая тоска, сводящая с ума. Он педантично уговаривал себя, искал отвлечение, но каждый раз бередившие его мысли душили при малейшем упоминании о чем-то, пусть и слабо связанным с ней. И все же он провел прекрасный день с Люсией, усилием воли задвинув Ракель на самую дальнюю полку своего сознания, пусть она и не давала ему забыть о себе и оттуда. Это было напоминанием о его обещании самому себе – двигаться вперед сейчас, как бы трудно это ни было. Ракель сказала по телефону, что не знает, когда вернется домой, но ясно дала понять, что это не входит в ее ближайшие планы. А ему что делать? Просто ждать? Он шесть лет ждал ее, а теперь кто-то ждет его. Кто-то выбрал его. Приятно было это чувствовать, даже ошеломительно, особенно сейчас, когда их отношения с Люсией только-только начинались. Будто все было во сне. Поэтому, когда дело доходит до вечера его дня рождения, он решает провести его в одиночестве, несмотря на то, что и Люсия, и Андрес предлагали ему свою компанию. Ей он с улыбкой говорит, что обеда более, чем достаточно, и больше ничего не нужно ему дарить. А что до его брата? Он получает просто громкое «нет». - И что же ты собираешься делать? – усмехается Андрес в трубку. – Будешь сидеть и играть в шахматы сам с собой? Серхио закатывает глаза, устраиваясь на диване в домашней одежде и поправляя очки на носу. - Помнишь тот комедийный клуб, в который мы ходили несколько лет назад? – задумчиво спрашивает он. - Конечно, - отвечает Андрес. - Тебе стоит туда устроиться, шутник, - фыркает Серхио, и его тон полон сарказма. – Отвяжись от меня. Старший брат весело хохочет на другом конце провода, забавляясь быстрым остроумным укусом Серхио. - Я просто хочу сказать, - протягивает он. – Что твои дни рождения становятся все более унылыми год от года. - Я старею год от года, Андрес, - парирует Серхио. – И это совсем не весело. Кроме того, ты знаешь как мне комфортно… - он замолкает, слегка хмурясь, когда ему кажется, что слышит стук где-то поблизости. Кто-то стоит у двери? - Извини, - бормочет он в трубку, рассеянно качая головой. – Мне показалось, что я… Я слышу… И вот снова. Серхио неохотно поднимается с дивана, нахмурив брови и прижимая телефон к уху. - Андрес, слушай, - рявкает он, направляясь к двери и хватаясь за ручку. – Если я сейчас увижу тебя за своей дверью, клянусь, я из тебя… - Привет. Серхио мгновенно напрягается, увидев на своем пороге последнего человека, которого ожидал увидеть. Голос брата становится все более далеким, он произносит что-то вроде «уверяю, это не я» и «о, сексуальный сюрприз от твоей подружки?». - Андрес… Извини… Мне пора, - торопливо бормочет Серхио, кладет трубку и делает глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Ракель?.. Она улыбается ему, хотя и выглядит взволнованной и усталой. - Меня пустил консьерж, - объясняет она, стараясь говорить как можно спокойнее. – Думаю, он видел меня здесь достаточно часто, чтобы запомнить мое лицо. Серхио кивает, все еще ошарашенный ее появлением: - Полагаю, что так, - бормочет он. Секунду она задерживает на нем взгляд, в конце концов спросив очевидное: - Я… могу войти? Вздохнув, Серхио отходит в сторону, пропуская ее в свою квартиру. Они уже столько раз бывали здесь. Так много раз. - Я предполагал, я…я думал, что ты еще не скоро вернешься, - говорит он, мгновенно слыша измотанность в собственном голосе. Ракель ставит на пол две сумки: свою и с подарками Серхио. - Да, я так планировала, но…- говорит она, проходя в гостиную. – Мне нужно с тобой поговорить. - О чем же? – Серхио медленно кивает, откашливаясь. Ни секунды не колеблясь, Ракель тяжело вздыхает, глядя Серхио прямо в глаза: - О нас. Он пытается изобразить безразличие на лице, почесывая шею, хотя слышит бешенный стук подскочившего сердца. - С чего вдруг? Что на тебя нашло? Как же твой отдых? - Я уехала оттуда, - говорит Ракель, констатируя очевидное. – Мы… мы все уехали. - Паула рада была уехать? – Серхио поднимает бровь. - Честно говоря, это она хотела, чтобы мы уехали, - говорит Ракель, пожимая плечами. – Она скучает по тебе. В обычное время такое признание бы еще больше воспарило и без того добрый нрав Серхио, он ведь так любит эту девочку, но в этот раз, все что он чувствует – это пустота. На его губах застывает вопрос, который он пытается как можно спокойнее сформулировать. Поправив очки, он хмуро смотрит на Ракель, его лицо озадачено. - Так ты уехала с отдыха только потому… Потому что Паула скучала по мне? – недоверчиво спрашивает он. Ракель выдавливает из себя тоскливый смешок, глядя на него так, словно это была самая очевидная вещь в мире. - Нет, - говорит она, внезапно посерьезнев и покусывая нижнюю губу. – Она… она хотела, чтобы мы вернулись, потому что я скучала по тебе. Душа его наливается радостью, он хочет что-то сказать, но затем рациональность суровым голосом в его голове не позволяет ему снова потерять себя. Поэтому он старается быть спокойным. - Понятно, - смущенно бормочет он. - Слушай… - Ракель колеблется, ее взгляд падает на пол, когда она, кажется, немного приходит в себя. – Это правда так. Я скучала по тебе. Я все время скучаю по тебе. Серхио устало вздыхает: - Ракель… - Ты был прав, - продолжает она, явно решив сказать все, что хотела. – В ту ночь, когда я рассталась со Суаресом и явилась сюда… Лицо Серхио становится жестким и непроницаемым, когда он вспоминает, как пытался заставить открыться ее той ночью, но она лишь оттолкнула его и сбежала, чтобы теперь вернуться и каким-то извращенным образом еще раз вскрыть его раны. - Что? Ну что? – спрашивает он, сурово вглядываясь в ее глаза. - Я приходила не для того, чтобы говорить о Суаресе… И не для того, чтобы сказать, какая милая Люсия… - торжественно сообщает она. Она смотрит на него с такой непоколебимой тревожной решимостью, что Серхио слегка нервничает, и все его чувства кричат ему, что куда бы ни зашел этот разговор, он сейчас определенно не готов к нему. Только не сейчас. Не тогда, когда только все начало проясняться. - И как… Как ты, кстати, после расставания со Суаресом? Еще тревожит? – спрашивает он, почесывая краешек глаза и пытаясь хоть как-то вернуть себе контроль над разговором. – Или уже попустило? - Я здесь не для того, чтобы говорить о нем. Серхио сглатывает, чувствуя себя жестко пригвождённым к земле: - Хорошо, не говорим о Суаресе, нет проблем, - бормочет он, глядя в пол, внезапно почувствовав молчаливое желание установить хоть подобие нормальности разговора между ними. – Как поживает твоя мать? - Хватит! – резко обрывает его Ракель. Она поправляет волосы, глядя на него умоляющим взглядом. – Перестань. Перестань вести себя так, что все в порядке. Что тебе все равно. Мы не в порядке. В том, что произошло, нет ничего нормального. – голос ее задрожал. Серхио поднимает глаза от пола, застигнутый врасплох ее внезапным признанием. Ярость полыхает в его взгляде, но он держался, чтобы не сорваться и не начать говорить о том, о чем хотел. - Ты думаешь, я этого не знаю? – цедит он сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как его гнев начинает выходить наружу. – Я… Блин… Я ни хрена не знаю, как себя вести с тобой. Не поспеваю за течением твоих планов относительно меня. Я понятия не имею… Я не знаю, кем ты хочешь, чтобы я был. - Что? – спрашивает Ракель, нахмурив брови. – Серхио… Я… Я не хочу, чтобы ты был кем-то, кроме себя самого. - Ты определенно не права, - говорит он, засовывая руки в карманы своих спортивных штанов. Он отчаянно не хочет терять самообладание с ней, но чувствует себя растерянным из-за ее напора. – Кто я для тебя, Ракель? А? Твой друг? Парень, с которым ты потрахалась и разбежалась? Интрижка, о которой ты сожалеешь? - Я не жалею… И это не интрижка… - Ой ли? Нет? – настаивает Серхио, и его голос застревает в горле. – Это же погубило нас, Ракель. Это просто погубило нас… - он глубоко вздыхает, ловя ноздрями воздух, пытаясь вернуть самообладание, и смотрит на нее умоляющим взглядом. – Зачем ты вообще пришла сюда? Ракель смотрит на него, и он видит, как затуманиваются ее глаза от сдерживаемых эмоций, когда они вдвоем погружаются в тишину. Кажется, проходит целая жизнь, прежде чем она решает, наконец, сказать правду. - Потому что я хочу тебя, Серхио… Ее голос дрожит, но слова выходят из нее с такой уверенностью. Она выглядит на мгновение удивленной собственным признанием, но все равно смотрит ему прямо в глаза, не желая, чтобы у него оставались сомнения. - Я пришла, потому что хочу, чтобы мы были вместе… Серхио рассеянно моргает, всей своей натурой отвергая ее слова и их фальшивую и лживую природу. - Что? – спрашивает он, совершенно сбитый с толка. - Я люблю тебя, - прерывает его Ракель, и ее слова тяжелой ношей невысказанного столько времени признания, томления и собственного неверия, падают с ее губ с усталым вздохом. Она тянется к его руке, ее глаза изучают его в лицо, пытаясь найти ответы, а когда их пальцы соприкасаются, она, кажется, беспомощна сделать что-нибудь, кроме как произнести это вновь. – Я люблю тебя. Серхио качает головой, он хочет ответить, но не находит слов. Он неохотно разъединяет их руки, не в состоянии посмотреть на нее. Он понимает, что она, вероятно, чувствует нерешительность в его пальцах, и он отворачивается от нее, не в силах выдержать ее умоляющий взгляд. Он не может себя заставить пройти через это еще раз. - Ракель, - говорит он, не узнавая свой собственный обеспокоенный голос. – Ты… ты сама не знаешь, что говоришь. - Я все понимаю, послушай… - Нет, ты не понимаешь. Ракель встает перед ним, отвергая его нежелание вести разговор. - Я знаю, что я чувствую, Серхио, - подчеркивает каждое слово она, снова протягивая руку, чтобы дотронуться до него, но Серхио отступает назад, прежде, чем она успевает это сделать. - Прошу, - устало бормочет он, давая Ракель возможность заглянуть в его глаза. – Я не хочу этого всего… Она хмуро смотрит на него, опечаленная и озадаченная, хочет что-то сказать, но Серхио опережает ее. - Пожалуйста, - уныло выдает он, поправляя очки и поворачиваясь к ней спиной. – Не сейчас… Ракель вздыхает, и Серхио слышит надлом в ее голосе, когда она прерывисто произносит: - Если… если не сейчас… То когда? - Никогда, Ракель, - отвечает Серхио, тут же сожалея о резкости своего тона. Он поворачивается к ней лицом, надеясь, что она увидит в его глазах невысказанное извинение, и опасаясь того, что она увидит бастионы его защиты насквозь и сметет их еще одним таким вот взглядом. – Мы не можем больше продолжать этот разговор. - Почему? – с трудом произносит она. - Потому что… Потому что я встречаюсь с кем-то. Я в отношениях, - говорит Серхио, и слова кажутся ему такими громоздкими и непонятными, когда он с трудом выговаривает их. – И я думаю… - он потирает глаза под очками. - Ты просто запуталась. - Запуталась? - Именно, - говорит Серхио, пытаясь удержать себя в узде своей рациональности. – Ты недавно рассталась со Суаресом, тебе он так нравился, ты переживала… Потом, ты была в отъезде… - И это ничто, Серхио! – перебивает его Ракель, покачав головой и делая шаг к нему. – Все, о чем ты говоришь – ерунда, не стоящая нашего внимания. Это ничто. – продолжает она, нерешительно протягивая руку и нежно кладя ладонь ему на бороду. – Ничто неважно, когда речь идет о моих чувствах к тебе. Серхио невольно склоняется к ее прикосновению, прогоняя сомнения, пусть даже на секунду, растворяясь в тепле ее ладони. Он хочет верить тому, что она говорит, он хочет верить, что она действительно его любит так же, как и он любил ее все эти годы. Ослабив свою бдительность и переспав с Ракель, он принял нелегкое для себя решение. Построение бастионов его защиты после того, как она решила порвать с ним, занимает теперь все его время. Это непросто. И если она бросит его еще раз, он уже не поднимется. Это потребовало бы силы, на которую он был бы не способен второй раз, несмотря на влекущее искушение. Он медленно поднимает руку, обхватывая пальцами ее запястье, когда ее рука падает в его ладонь безвольной плетью. - Я не нужен тебе, Ракель, - шепчет он тихим голосом, убирая ее руку от своего лица. - Нужен! – она хмурится, вглядываясь в его лицо. - Нет… - Серхио, я… - Я знаю… Это непросто. Все так изменилось. Я понимаю, - говорит он, все еще держа ее за запястье. – Ты просто не привыкла к этому. Ко всей этой истории с Люсией… Это займет время, но… - Ты и правда думаешь, что я тебе призналась из-за нее? – недоверчиво спрашивает Ракель. – Ты думаешь, что я пришла к тебе лишь потому, что ты с ней? Серхио отпускает ее запястье, наблюдая, как безвольно и пораженно ее рука падает к ней на бок. - Да, я так думаю, - бормочет он, опуская взгляд в пол. - Ты ошибаешься, - уверяет его Ракель, несмотря на дрожь в своем голосе. Она нежно берет его двумя пальцами за подбородок, поднимая его голову, чтобы он посмотрел на нее. – Ты так ошибаешься… Серхио коротко вздыхает, готовясь спросить Ракель, действительно ли она любит ее, и это все не имеет никакого отношения к нему и к Люсии, но мгновение спустя, решает промолчать. В конце концов, какой смысл? Зачем унижаться, задавая вопросы, ответы на которые он в глубине души прекрасно знает. - Нет, Ракель, - сокрушенно бормочет он, стискивая зубы и наблюдая, как опускается ее рука. – Ты все прекрасно знаешь, и я все понимаю. Не встреть я Люсию, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Ракель наблюдает, как Серхио отворачивается, не в силах увидеть такое кристально чистое выражение боли в ее глазах. Она не спорит с ним, и ее молчание лишь больше проясняет его мысли. - Все в порядке, - бормочет он, понимая все лучше, чем когда-то либо, и начинает отходить от нее. – Я все понимаю. - Нет, послушай… - протестует Ракель, беспокойно проводя рукой по волосам. - Ракель… - Серхио вздыхает, измученный и неуверенный, сколько еще он сможет выдержать. - Нет, ты прав, - быстро перебивает она, обращаясь к его затылку. – Мы, вероятно, не стали бы об этом говорить, если бы не она, но т-только лишь потому, что я дура, и это заняло целую вечность, прежде чем я решилась признаться. Серхио прерывисто вздыхает, отчаянно ловя губами воздух, пытаясь не обращать внимание на то, как от ее слов заколотилось его сердце. - Но в глубине души, - Ракель продолжает. – Я любила тебя гораздо дольше… Чем я смогла себе в этом признаться. Снова повернувшись к ней, Серхио проглатывает комок в горле: - Насколько долго? Ракель пожимает плечами, слегка улыбаясь, чтобы скрыть, как дрожит ее нижняя губа: - Очень давно, Серхио, - бормочет она, глядя в пол. – Наверное, все время, что я тебя знаю. У Серхио замирает сердце: - Все это время? – спрашивает он тихим и незнакомым голосом. - Честно? – Ракель вздрагивает под его взглядом. – Да. Просто… Просто я научилась хорошенько убеждать себя в обратном. Медленно кивая, Серхио погружается во внезапную тишину, пытаясь переварить все, что она ему говорит. Он не знает, что думать, не знает, во что верить, а главное, он просто не знает, что сказать. Господь свидетель: он столько раз тонул в роскоши своего воображения, представляя, как она признается ему в своей вечной любви. И всегда, несомненно, этот момент был апогеем абсолютного счастья, облегчения, соединения душ. Она признается ему в любви, он скажет ей, что чувствует то же самое, и Вселенная окрасится в радуги, и полетят они навстречу этой неизведанной радости. И что в итоге? Серхио никогда не представлял себе, что они будут стоять в его квартире, едва ли в силах взглянуть друг на друга. Ни счастья, ни обожания, ни облегчения, а сердце рвется на части, словно в насмешку над мыслью, что слишком теперь уже поздно. Ракель делает шаг ближе к нему, и в ее голосе слышится отчаяние, когда она ищет ответы на его лице. - И? – звук ее голоса застревает у нее в горле. – Ты ничего не хочешь сказать? - Я… - Серхио колеблется, замыкаясь в себе. – Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Ракель снова протягивает руку к его лицу, нежно касаясь кончиками пальцев его бороды таким священным движением, будто это в последний раз. - Да что угодно. На этот раз Серхио не склоняется к ее прикосновению. Он не сжимает пальцами ее запястье и не отталкивает с неохотой ее руку. Он просто замирает, словно статуя, пристально глядя на женщину, которую он любит. Он молча размышляет о том, как она держала его сердце в своих руках, а забрать обратно ему удалось у нее лишь часть. И вот опять. - Серхио? – обращается она к нему, и его имя звучит как молитва. Он сжимает ее руку, слегка касаясь кончиками пальцев ее костяшек, когда он прерывисто выдыхает: - Ты мой лучший друг, Ракель, - бормочет он, слова его хриплые и отчаянные. - А ты – мой, - осторожно говорит она, глядя ему в глаза. Серхио кивает, прижавшись губами к ее ладони. - Я знаю, - произносит он одними губами, пытаясь улыбнуться, чувствуя, как непрошенные слезы наворачиваются на его глаза. – Так и должно быть. Лицо Ракель застыло в маске замешательства: ее брови нахмурены, глаза блестят. - Я не понимаю, - говорит она сначала, всматриваясь в его лицо в поисках ответов. – Почему… О, господи… Ну конечно. Серхио хмурится, неуверенный в том, к какому выводу она пришла. - Ты не чувствуешь ко мне то же самое… - заканчивает она свою ужасную догадку. Она убирает руку от его лица и тихо смеется. - Конечно, нет, - бормочет она, смущенно закрывая глаза рукой. – Боже…. Я не знаю, о чем… О чем я вообще думала… - Я этого не говорил, - произносит Серхио, но его голос звучит тихо, и он смотрит в пол, не в силах остановить бред Ракель. - Я.. я не должна была приходить сюда… Вот так… - продолжает она. – Просто ворвалась в твой день рождения… О чем я только… - Я этого не говорил! Тон его голоса застает его врасплох не меньше, чем Ракель, громкий, откровенный, почти кричащий. - Я… - он колеблется, понимая значимость слов, которые он собирается сказать. – Ты даже не представляешь, что я чувствую. Ракель с такой нежностью смотрит на него: - Тогда расскажи мне, - тихо произносит она. — Это уже не имеет никакого смысла. - Нет, имеет! - Уже нет, Ракель, услышь ты меня… - спорит Серхио, повышая голос и беспокойно проводя рукой по волосам. – Все эти годы… Господи… Все твои бесконечные свидания, твои бесчисленные мужики… Я понятия не имел, что же ты там искала. Я просто ушел в сторону, и дал тебе жить своей жизнью. Я просто думал, что это именно то, что ты хотела. - Серхио… - А потом ты трахаешься со мной, - перебивает он, не в силах остановиться. – Несколько раз. Просто трахаешься. И ты говоришь мне, что это всего лишь секс, не надо тут историй выдумывать. Ничего личного. Конечно. Переживем. И я… изо всех сил пытаюсь смириться с этим. И принимаю в итоге. А что еще делать? Пока я там думаю, ты уже находишь кого-то другого, просто спихивая меня как запасное колесо. И вот любовь у тебя прошла, можно и меня с антресолей достать. Ракель сокрушенно качает головой: - Ты никогда для меня не был запасным колесом. - Вообще-то был, давай уж честно, - говорит Серхио, смех его короткий, горько-сладкий. – И это было… по-своему прекрасно. Мне было хорошо с тобой. И я смирился со своим положением, потому… - Потому что ты думал, что это то, чего я хочу, - тихо заканчивает за него Ракель, внезапно все поняв. Серхио пожимает плечами, пытаясь сохранить самообладание, и на его лице появляется беспомощное выражение. - Именно так, - бормочет он. Тишина давит, удушающе хватает своими объятиями, когда Ракель подходит к дивану, садится и обхватывает лицо руками. В оглушительной тишине, кажется, слышно дыхание двоих. Садясь рядом с ней, Серхио поправляет очки и вздыхает: - Наверное, я все-таки не так хорошо знаю тебя, как представлял себе, - пытается пошутить он мрачным тоном. - Ты знаешь меня лучше, чем кто-нибудь на этом свете, - серьезно отвечает Ракель. – Я и сама себя почти не знаю последние несколько месяцев. - У всех так бывает, - пожимает плечами Серхио, в его глазах читается понимание. – Иногда я тоже не знаю, кто я и чего хочу. Но проходит и это. - А сейчас? – кивнув, Ракель поворачивается к нему лицом, заправляя за ухо несколько прядей волос. - Хм? - Чего ты хочешь сейчас? Серхио вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд и вопросительно посмотрел на Ракель, пытаясь понять, о чем она думает. Он моргает, почему-то не в состоянии озвучить свои мысли, несмотря на то, что они вертелись у него на языке. Воздух между ними стал густым и тяжелым, с каждым вздохом он будто задыхался рядом с ней, замечая как ее взгляд упал с его глаз на губы. Он знает, что должен что-то сказать, когда она наклоняется ближе, но тело предает всего благие намерения, позволяя неизбежному случиться. Дыхание Серхио прерывается, когда губы Ракель касаются его губ, и он снова забывается в таких знакомых сладких ощущениях. Он пытается сдержаться, его руки неловко свисают по бокам, когда она целует его, но вся его сдержанность рассеивается за несколько секунд, он не в силах остановить себя от погони за кайфом, который он, кажется, не может найти нигде, кроме как здесь, в ее объятиях. Судорожно обнимая ладонями ее лицо, Серхио углубляет поцелуй, его сердце бьется сильнее, когда он охотно проваливается в ощущениях, увлеченный Ракель. Ее пальцы скользят по его затылку, когда она обнимает его, страстно просовывая язык ему в рот и наслаждаясь, как Серхио отвечает ей. Руками она гладит его спину, хватая низ его футболки и потягивая ее вверх, но холод, который пробегает по его обнаженной коже, подобен электрическому току, - выбрасывает Серхио из пучины забытья, шокирующе возвращая его в реальность. Его реальность. А это что было? Самообман. - Ракель, - выдыхает он ей в губы, крепко хватая ее руками, когда она пытается снять с него футболку. – Ракель… Стой… Прекрати. - Что случилось? – она отстраняется, но только чуть-чуть, их носы еще мягко соприкасаются. Серхио качает головой и старается не смотреть на нее, боясь взглянуть ей в глаза. - Мы не можем, - тихо говорит он, быстрым движением поднимаясь с дивана. - Почему? – глаза Ракель еще горят дымкой поцелуя. - Потому что я встречаюсь с другой. Я в отношениях! – говорит Серхио, и в его голосе слышится напряжение, когда он повторяет этот факт больше самому себе, чем ей. – И я больше не с тобой… - добавляет он, слова оставляют горький привкус на языке, когда он медленно выдыхает. – Никаких больше «нас». Ракель встает с дивана, сокращая расстояние между ними, прожигая его полным боли взглядом, разбивающим сердце Серхио. Будто умоляет его дать ей шанс, совершенно не осознавая, что она потратила все, что он мог ей предложить. - А ведь могли бы быть… - слабым голосом произносит она, глядя, как губы Серхио складываются в грустную улыбку. - Нет, - бормочет он, проглатывая ком в горле. – Мы были обречены с самого начала. Ничего не могло бы быть. - Я не понимаю, - начинает Ракель, качая головой в отрицании. - Я не жду от тебя понимания, - вмешивается Серхио. – И не прошу об этом. – он вздыхает, опускает взгляд в пол, поправляя очки. – Но я устал играть в эти догонялки и кошки-мышки. - Серхио… - Что, если завтра ты проснешься утром и передумаешь, решишь, что я больше тебе не нужен? – спрашивает он ее, и даже представление о такой возможности скручивает узел в его животе, когда его воображение преподносит картину, в которой он снова теряет ее. – Что тогда будет с нами? Ракель резко моргает, но слезы застилают ей глаза. - Я не передумаю, - говорит она дрожащим от волнения голосом. - Ты не можешь давать таких обещаний. - Нет, могу! - Не можешь, Ракель, - настаивает Серхио твердым голосом, но тут же сожалеет о своем гневе. Он медленно протягивает руки, держа ее лицо в ладонях с извиняющимся выражением лица. - Наша дружба – это… - начинает он, закрывая глаза, чтобы собраться с мыслями и подобрать формулировку. – Ты самый важный в моей жизни человек. Ты ведь знаешь это? Выдавив слабую дрожащую улыбку, Ракель прижимается к теплу его ладоней: - Знаю, - заверяет она его. Серхио пытается улыбнуться ей в ответ, но сердце его разрывается. – Тогда ты поймешь, почему между нами ничего бы не получилось. Она смотрит на него с отчаянным желанием понять его. - Разве ты не хочешь меня? – спрашивает она тихим, почти бессильным голосом. Если бы не характер их разговора, Серхио, вероятно бы рассмеялся, постоянно поражаясь тому, как она не замечает его чувств. И вот он принимает решение. Независимо от того, что произойдет в будущем, важно лишь то, что происходит сейчас. Стены, которые Серхио возводил почти шесть лет, вот-вот рухнут. Глядя на нее с бесспорным напряжением, он большими пальцами начинает рисовать круглые узоры на ее щеках, слезы скапливаются в его глазах, когда он пытается сохранить свое мужество и самообладание. - Ракель, я люблю тебя, - выдыхает он, наконец, произнося те самые слова, которые так долго держал в себе. – Я… я не думаю, что смогу кого-нибудь когда-то полюбить сильнее. Ракель прячем лицо в его ладонях, и Серхио смахивает слезинки в уголках ее глаз, любуясь легкой улыбкой на ее лице, тронутым его признанием и пораженным раздирающей убежденностью его слов. - Но так будет лучше для нас обоих, - продолжает он, чувствуя, как она кивает ему в ответ. – Я просто хочу, чтобы мы снова были лучшими друзьями. Глядя ему в глаза, Ракель проглатывает остатки душевной боли, сжимая челюсти, чтобы прийти в себя. - Я готова. Я хочу все вернуть, - выдыхает она. - Да? – улыбка Серхио достигает слез, которые скапливаются в уголках его глаз. Проходит несколько мгновений, пока они стоят друг перед другом, просто глядя, чувствуя и принимая, а Серхио все еще держит ее лицо в своих ладонях. Он медленно опускает голову, закрывает глаза и прижимается долгим поцелуем к ее лбу, упиваясь ее запахом. - Прости, - бормочет Ракель, ее голос сиплый, чуть громче шепота, и слеза скатывается по ее щеке, когда Серхио отстраняется, чтобы посмотреть на нее. Он хочет сказать ей, что не нужно извиняться, ее вины нет ни в чем. Никто не виноват. Так просто случилось. Теперь они понимают друг друга, и все теперь будет хорошо. Но увидев, как ей больно, и учитывая, как больно ему, все, что может сделать Серхио – это тоже извиниться. - И ты меня прости. За все. И это правда. И теперь ему невероятно жаль их обоих. Ракель отстраненно кивает, слегка улыбаясь ему и стыдливо вытирая глаза. Она встает и хватает свою сумку, оставляя подарки Серхио у двери. - Я… я надеюсь, что они тебе понравятся, - тихо говорит она, указывая на красивый пакет. Серхио улыбается ей в ответ, боясь, что если он откроет рот, чтобы заговорить, то будет умолять ее остаться. Поэтому последнее слово остается за Ракель, она не говорит ему, что они скоро увидятся, не обещает ему перезвонить, она просто желает ему спокойной ночи. Затем, не дожидаясь, пока он ответит, она уходит. «Странно», - думает Серхио. – «Так тяжело было молчать обо всем, а теперь еще тяжелее отпустить ее».