пещера девичьих стонов

Yoder Dale - We carry on Aurora - Midas Touch – Джинни, я точно не стесню вас своим присутствием? – переспрашивает Гермиона, пока Джинни прибирается в комнате. – Ты видела, как счастлива была мама? Я уже молчу про Рона, который… – она смотрит на подругу и начинает хихикать. Живя с братьями, Джинни была посвящена во многие тайны мальчишеской жизни, но побоялась смутить гостью. – Он давно хотел познакомиться с тобой, – принимая позу невинной послушницы, объявляет Джинни. Гермиона толкает её в плечо, помогая застелить кровать. – К тому же, скоро придёт Билл: родители хотят погостить у них, повидаться с внуком. Ему до сих пор не выбрали имя, представляешь?! — девушка трещит без остановки. Грейнджер осматривает комнатушку под крышей, состоящую из старой кровати и окна. – Мне кажется, Перси сбегает по ночам. Эй, ты вообще слушаешь? – пальцы щелкают перед лицом Гермионы, и она вздрагивает. – Перси сбегает по ноч… Что? – Гермиона изменяется в лице: она знает Перси по рассказам его младшей сестры, самой ей лишь однажды доводилось беседовать с молодым человеком, третьим сыном четы Уизли, он показался ей самым благочестивым отпрыском семейства. Невозможно, чтобы он сбегал по ночам. – Наконец-то дошло, – Джинни плюхается на кровать, приглашая Гермиону повторить прыжок, но та садится на край, что вызывает у Уизли смешную гримасу. – Мы будем следить за ним ночью. О! Кажется, Билл пришёл! – услышав громкие голоса внизу, девушка подскакивает и торопится к брату, Грейнджер ещё раз убеждается в том, насколько неуёмна её подруга, и покорно следует за ней. Рыжеволосые головы толкаются у порога, среди них Гермиона отличает белые локоны Флёр. Но, когда она видит её лицо, то цепенеет: кожа обтягивает её кости, под глазами расплываются синяки. Она походит на скелет, почему-то живой. Несмотря на это, Флёр улыбается и приветливо обнимает всех членов семьи, однако стоит её взгляду коснуться Гермионы, в неё будто попадает удар молнии, будто она видит тысячу мёртвых детей, вздрагивает всем телом, словно больная, и Гермиона морщится, видя сожжённые поля, покрытые крошечными трупами. Они улыбаются друг другу, никто не замечает напряжения, повисшего в воздухе на долю секунды. Шумной толпой Уизли вываливаются из собственного дома, Джинни закрывает за ними дверь, Перси спешно удаляется в свою комнату, пожелав сестре и гостье добрых снов. – Нет лучшего мгновения, чем это! – блаженно говорит девушка, шумно вдыхая воздух. Грейнджер непривычно слышать в этом жилище тишину, но не успевает она подумать об этом, как Джинни, хватая её за руку, тащит наверх. Под подушкой у неё оказывается припрятан какой-то терпкий и обжигающий горло напиток, от которого пахнет ягодами и, кажется, мёдом. Гермиона кашляет, но Уизли лишь отмахивается, делая ещё один, пусть и небольшой, глоток, и снова вскакивает на ноги, бросаясь к окну. – Я попросила Дина прийти, подумала, так нам будет веселее! Тебе не помешает шумная компания! Завтра мы… – она оборачивается, услышав очередной приступ кашля. – Дин будет здесь? – чуть ли не вопит Гермиона, – Что скажет Перси? Он.. ? – Джинни фыркает и отмахивается, смеясь над подругой. – Мы делали так тысячу раз! Умоляю, Миона, не будь такой праведницей, – говоря это, Джинни всё же немного краснеет. Слышится трель птицы, после которой Уизли распахивает окно, впуская в комнату ночную прохладу, и медленно, боясь создать шум, но с величайшим искусством мастера, спускает верёвку, больше похожую на канат, со множеством узлов. Через пару мгновений Дин Томас с неменьшей ловкостью показывается в окне и бесшумно забирается в комнату. – Рад тебя видеть, Гермиона! – приветливо здоровается он, поднимаясь на ноги и крепко обнимая Грейнджер. Джинни закрывает окно, проследив за тем, чтобы в округе не было посторонних. – Разве это не опасно? – это большой риск – позволять вот так Дину быть здесь, – А если…? – Джинни снова отмахивается и перебивает её. – Я знаю, во сколько засыпает каждый член моей семьи, не издаю лишних звуков и, вуаля, нас до сих пор не поймали! – Дин кивает, подтверждая каждое слово. – Мама не имеет привычки заходить сюда ночью, а утром стучится и кричит всегда в одно и то же время, поэтому бояться нечего… Да и некого! – Гермиона открывает рот, но Джинни призывает её к тишине и подзывает к окну. – И, похоже, не я одна досконально изучила, кто и когда засыпает. Смотрите! А братец-то тоже знает! – за окном в ночной мгле можно было с лёгкостью опознать узкий силуэт Перси, озирающегося по сторонам. – Куда же он так спешит?! – тянет младшая Уизли, прищуриваясь. – Может, у него назначено свидание? – Дин запрыгивает на кровать, ложась на живот, подпирая голову руками. Джинни оборачивается с гримасой на лице. – Свидание? У Перси? Ты точно ничего не перепутал? – Гермиона, ещё не привыкшая к тому, что Дин вот так просто может находиться в доме Уизли, не пытаясь даже осознать, что самый чопорный представитель семейства внезапно покинул жилище в такой неприлично поздний час. – Тогда, очевидно, ему понадобилось помолиться, – Джинни хихикнула: ради этого её брат вполне мог бы пойти на такой "отчаянный" шаг, как прогулка под луной, однако сама она с большей охотой поверила бы в вариант со свиданием. Девушка в мгновение ока оказывается на постели и прижимается к груди Дина, после чего расцеловывает его лицо. Гермиону шокирует это ещё больше. С рассветом Дин уходит, оставляя подруг спать до самого дня, пока комната не нагреется от жарких солнечных лучей. Джинни, приготовив завтрак на скорую руку, тащит Гермиону в место, где их с Роном друзья, по обыкновению проводили свободное время. С большинством из них Грейнджер оказывается знакома: Гэвина Джонс, младшая сестра Анжелики, вторая дочь старика Джонса, в окружении Лаванды Браун и Мхэри, девушки, чьей фамилии Гермиона не запомнила, Рональд со своим темноволосым загадочным другом Виктором, единственным, пожалуй, кому она не была официально представлена. Гэвина закатывает глаза, едва увидев ещё одну Уизли: Рон действовал ей на нервы своей неловкостью, а его сестру она считала чересчур активной, Гермиону она предпочитает не замечать с самого её появления, однако остальные члены компании приветствуют девушек улыбками. Лаванда что-то заговорщически шепчет на ухо Мхэри, и та мило хихикает, прикрывая губы маленькой ладонью. – Неужели ты выползла из кровати раньше заката? – громко высказывается Гэвина, но Джинни будто не замечает язвительности, направленной в её сторону, и так же громко спрашивает брата: – Неужели Флёр так просто отпустила тебя? – её брат почему-то смотрит под ноги, бросая короткие взгляды в сторону сестры и Гермионы. – Ей нездоровится, – тихо отвечает Рон, пока Мхэри подходит обнять Гермиону. – Настурция! – внезапно вскрикивает Гермиона. Непонимающие взгляды обращаются на неё. Она заходит за валун, на котором восседает Гэвина, и опускается к земле, осторожно, словно прикасается к хрусталю, обхватывает алый цветок. – Измельчённые листья настурции используются в настойке от кашля, помимо этого её листья обладают целительным эффектом для тех, кто страдает упадком сил, – Гермиона нежно проводит по стеблю ещё молодого растения, – но её ни в коем случае нельзя принимать в пищу людям с… – Она родилась такой занудой или стала? – грубо прерывает её Гэвина, после чего слышится тихое: – Тётя смешивала их с корнями лапчатки и их выжатым соком смазывала корни волос… – Гермиона замирает, смотря уже не на цветы, образовавшие поле кроваво-тыквенного цвета, а в никуда. – Тётя смешивала их с… – передразнивает её Гэвина, – Говорят, если вымазаться грязью, кожа будет мягче, чем у младенца! Ха! – Джинни буквально сжигает её взглядом, направляясь к подруге, шипя, когда достигает валуна, так тихо и ядовито, чтобы слова были услышаны исключительно младшей Джонс. – Она недавно потеряла тётю! Федру Григ! – от этого у Гэвины округляются глаза, и она лопочет "Я не хотела…", однако Джинни, не нуждаясь в извинениях, громче добавляет, присаживаясь рядом с Гермионой. – Не слушай эту овцу, она обижена тем, что отец не позволяет ей выходить в море, вот и кидается на всех, как бешеная шавка! – Я не… – пытается возразить Гэвина, но рядом с Гермионой возникает Виктор, высокий темноволосый юноша, и протягивает Грейнджер бледную руку. – Мы не были представлены друг другу как подобает: Виктор Крам. Соболезную твоей утрате, Гермиона, – Гермиона шмыгает носом и вкладывает свою руку в предложенную и, опираясь на неё, встаёт. Джинни, зная, что Гэвина с детства тайно влюблена в Виктора, победоносно скалится, смотря на Джонс, которая меняется в лице. Виктор отводит Гермиону от остальных, что-то с ней обсуждая. Через, быть может, час, они возвращаются, и на этот раз Гермиона выглядит довольной и даже радостной. – О чём вы говорили? – спрашивает Джинни Грейнджер, вызвавшись довести после заката её до дома, таким образом, кажется, спровадив Виктора, целый день не спускавшего взгляда с Гермионы. – С Мхэри? О твоём б… – Да нет же, глупая! С Виктором! – Гермиона улыбается, драматично опуская глаза. – Не прикидывайся скромницей, эта роль уже занята Мхэри! Он весь вечер от тебя не отходил! Если бы не я, он мог бы быть здесь! Кому как не мне знать, что случается после того, как юноша – Джинни жеманно разводит руки, забавно поднимая плечи, – проводит милую девушку домой поздним вечером, и они остаются одни… – Джинни! – восклицает Гермиона, смеясь, – Вообще-то он рассказывал мне про отца, а потом… – она замолкает и останавливается, видя в своём доме свет, точно зная, что его там быть не должно. – А потом? Что потом? – выпытывает Уизли, но замечает напряжённое выражение лица подруги. – Что случилось? – совершенно другим тоном обеспокоенно спрашивает она. – Свет, – только успевает сказать Грейнджер, прежде чем дверь открывается. На пороге оказывается Беллатрикс. Джинни мгновенно ощетинивается, как ёж. В воздухе повисает тишина. – Никого не было дома, – первой нарушает молчание Блэк, – и я решила, что подожду внут… – Уизли не даёт ей договорить, обращаясь к подруге. – Если ты хочешь, то можешь ночевать у меня столько, сколько тебе понадобится, – Гермиона не рассказала ей, почему была вчера в расстроенных чувствах, и всеми силами старалась это скрыть. Сейчас же для Джинни многое стало очевидным, поэтому она незамедлительно предложила помощь. – Джинни, – не отводя взгляда от Беллатрикс, отвечает Гермиона. – Я очень благодарна тебе за помощь! Правда, – услышав хмыканье подруги, Грейнджер всё-таки отрывает взгляд от Блэк, – Всем вам! Мы чудесно провели время, но я не хочу, чтобы твоя семья испы… – Джинни отмахивается, поняв, что Гермиона слишком боится стеснить многочисленное семейство Уизли, и крепко обнимает девушку. – Мне жаль, что я не предложила этого раньше, – шепчет она, надеясь, что ведьма Блэк не услышит её. – Ты всегда можешь рассчитывать на меня! На всех нас! Мы никогда не откажем тебе ни в чём! – она по-матерински целует Гермиону в лоб и взлохмачивает волосы, после чего почти вплотную подходит к Беллатрикс и использует самый свой устрашающий тон: – Если ты ещё раз посмеешь огорчить Гермиону, я своими руками вздёрну тебя! – не стесняется в выражениях, не опасаясь, что миссис Уизли выскочит из-за кустов, Джинни. Блэк только зло улыбается, решая сегодня не напоминать девушке, что она знает о её маленьком секрете. – Сколько прыти, мисс Уизли, сколько страсти! – она делает вид, что её завораживает злость Уизли, – Вы бы могли направить её в иное русло… – Не учи меня жизни, су… – но увидев поникшие плечи Гермионы, она замолкает на полуслове и указывает на женщину, которую бы предпочла не видеть ещё сто лет, – Ещё раз, Блэк! Предупреждаю! – и уходит, размахивая руками над головой. – Я так устала от ваших перепалок! – едва зайдя в дом, озвучивает слова, вертевшиеся всё это время на языке, Гермиона. – Зачем? Зачем ты всякий раз отвечаешь ей? Так сложно промолчать? – девушка плюхается на диван, и к ней тут же подбегает Живоглот, подставляя спину со спутавшейся шерстью, чтобы её почесали. – Маленькая Уизли до того… – Джинни! Её зовут Джинни! – Грейнджер смотрит в глубину гостиной, но игнорировать присутствие Беллатрикс у неё почему-то не получается. – Зачем ты здесь? – спрашивает она, вспоминая все слова, сказанные женщиной всего день назад, впадая в прежнее уныние, которое удалось заглушить в течение дня. – Я хотела извиниться, – помолчав, словно окончательно собравшись с силами, произносит Блэк. Гермиона ждёт, смотря всё также недовольно. – Мне не стоило говорить… о твоей семье… подобные вещи. Это не моё дело. – Именно! – девушка скрещивает руки на груди, от чего Живоглот недовольно спрыгивает на пол, не получив положенного ему внимания. – Ты имеешь право злиться, – впервые на памяти Гермионы Блэк смотрит вниз, боясь услышать ответ. Блэк боится? – Как ты это делаешь? – наконец спрашивает Грейнджер. – Контролируешь эти сны, – уточняет девушка. – Что это вообще такое? – Ты не выгоняешь меня? – абсолютно искренне удивляется Блэк, пропустив, кажется, мимо ушей последние вопросы. – Я всё ещё злюсь! – ворчит Гермиона, но становится ясно, что прошедший конфликт исчерпал себя. – Я научу тебя контролировать эти сны, но для этого понадобится много терпения и сил, – Беллатрикс чувствует себя увереннее. Былая уверенность возвращается к ней. – Доброй ночи, – она разворачивается, понимая, что пришло время ей удалиться. – Я не говорила, что выгоняю тебя, – Блэк замирает, медленно оборачиваясь. – Останься! – просит Гермиона, и по её голосу можно определить, насколько она вымотана. Беллатрикс будто не верит ей. – Пожалуйста, – добавляет Гермиона. Жалобно мяукает Живоглот, требуя пищи.