пещера девичьих стонов

The frames — Rise Джинни упорно разглядывает ступни, пытаясь скрыть слёзы, текущие по щекам. Она укладывает волосы таким образом, чтобы отгородиться от мира. Джинни, привыкшая к обществу братьев, хохочущими над её слезами и обзывающими «плаксой», не может себе позволить свободно распустить сопли и потому отчаянно сражается за образ несломимой девушки. — Мы выросли вместе, — мотает головой она, отказываясь верить в неминуемо приближающиеся похороны Мхэри. — Наши матери часто проводили время вместе, когда мы были маленькими, — воспоминания не помогают, Джинни лишь сильнее хочется заскулить от несправедливости. Невесомая рука подруги ложится на её плечо. — Как? — спрашивает она, смотря прямо на Гермиону. — Как ты справилась с… — подыскивая правильные слова, Уизли не знает, как вернее описать абсолютное сиротство Гермионы и тем более не знает, сколько нужно сил, чтобы пережить такое. — С их гибелью? — Плохо, — честно отвечает Гермиона. На этот раз Джинни сжимает её руку. — Когда не стало папы, я была маленькой и всё спрашивала маму «Когда он вернётся? Когда папа вернётся?»… не понимала, что он не в путешествии, что его нет, — Джинни слушает внимательно: прежде Гермиона не рассказывала ей этого, ни, наверное, кому-либо ещё. — А когда… мама… — голос Гермионы обрывается. — Я заперлась дома, никого не впускала, хотела быть одной, но на самом деле не хотела ничего, — Джинни больно смотреть на искажённую скорбью подругу, несмотря на это она не только смотрит, но ещё и подвигается ближе. — Когда я выходила, мне казалось: каждая женщина может оказаться мамой, моей мамой, но ни одна из них ею не была — это было хуже всего: — Гермиона вытирает одинокую слезу. — Искать её и не находить, — Уизли кладёт голову на плечо Грейнджер. Так они и сидят несколько минут посреди леса на стволе старого дуба, разлагающегося уже не первый год. Свободной рукой Гермиона проводит по нему, представляя, что это дерево — тот же труп, только тлеющий не под землёй, а на ней. — После смерти тёти Беллатрикс отвела меня в Долину слёз, там стало легче, — Джинни кивает, припоминая то место, странное и немного пугающее. В детстве Фред и Джордж однажды затащили её туда, и она весь день проходила будто бы опьянённая счастьем. Когда проделка близнецов обнаружилась, Молли наказала их со всей присущей ей строгостью, уверив Джинни, что просто так не стоит ходить в Долину, и с тех пор Джинни и не пыталась наведываться туда. — Иногда мне всё ещё кажется, что родители прячутся среди… — Гермиона закрывает глаза, вспоминая лица родителей. — Уизли, какой приятный сюрприз! — раздаётся из-за спины голос Беллатрикс. Гермиона не удивляется тому, как легко Блэк обнаружила их местонахождение, и решает сделать вид, что в деле не замешана никакая магия и они просто договорились встретиться здесь. Джинни кивает, не готовая ни к спорам, ни к играм, обнимает Гермиону и, не оглядываясь, уходит. — Что это с ней? — Блэк не верит собственным глазам: подавленная Уизли, не ищущая повода обвинить её в убийствах, ведьмовстве и тупости. — Скорбит по Мхэри, — Гермиона шумно вздыхает, рассматривая удаляющуюся спину подруги. Беллатрикс поджимает губы, решив не издеваться над этим. — Нам нужно в другую сторону, — привлекает она внимание Гермионы, напоминая, что им предстоит нелёгкая тренировка. Гермиона довольно быстро узнаёт местность, хотя и бывала здесь всего несколько раз: дорога ведёт к разрушенной башне. — Почему…? — она осекается, видя закатывающую глаза Беллатрикс. — Хорошо, молчу, — Блэк выдыхает. — Тебе предстоит кропотливая работа, прежде чем ты сможешь использовать, как ты выразилась? «Самое мощное, что у меня есть», — Беллатрикс вознаграждает девушку за несколько минут тишины, в которой, впрочем, она чувствовала, как голова Гермионы кишит незаданными вопросами, кратким объятием. — Я готова! — заявляет Грейнджер, становясь сосредоточенной до смешного, во всяком случае Беллатрикс забавляют нахмуренные брови и упрямое выражение лица младшей ведьмы. — Вне всяких сомнений, — достигнув старой башни, Блэк галантно предлагает Гермионе войти первой. Изнутри здание всё также пахнет сыростью и мхом, облепившим остатки здания. Гермиона поднимает голову, наслаждаясь безмятежно плывущими облаками. Некогда величественное сооружение теперь являло собой ничего, кроме осколка, или, по мнению раздосадованной Гермионы, огрызка. — Не печалься слишком долго, у нас есть дело, — напоминает о своём существовании Беллатрикс, успевшая отойти в сторону, прислонившаяся к стене и явно наслаждающаяся отнюдь не облаками. Гермиона улыбается, хотя и не в состоянии оценить определённый взгляд Беллатрикс, каким удостаивается тот, кто нравится ей. Блэк носом указывает на груду камней, слишком никчёмных, чтобы жители попытались унести их. — Тебе предстоит вернуть их на место, — у Гермионы округляются глаза. Она тычет себе в грудь пальцем, уточняя вопрос, и, получив утвердительный ответ, переводит взгляд на камни. — Это? Обратно? — Беллатрикс зевает, специально растягивая момент. — Ага, я поищу, где тут можно прилечь, позови, если внезапно решишь обрушить мне на голову эту рухлядь, — Гермиона в неверии разводит руками и вскрикивает, когда понимает, что Блэк не шутила. — Но… Беллатрикс! Вернуть башни первоначальный вид — это не просто водрузить части, не поставить заплатку! Камни надо… обточить, очистить… зафиксировать, в конце концов! У меня нет нужных навыков! — Блэк лишь лениво бросает через плечо: — Используй мозги, пташка, — и отправляется по винтовой лестнице в подземелье, оставляя Гермиону наедине с собой. Беллатрикс на деле не утруждает себя даже спуском к камере, в которой Федра оставила Гермиону, а умелым движением заставляет пол покрыться плотным слоем мха, чтобы разместиться на нём, используя теперь уже мягкий камень в качестве подушки. Достаёт трубку, неспешно раскуривая её, не заботясь о том, что Гермиона вскоре почувствует запах табака. Ей любопытно, как поступит девочка, сколько времени ей потребуется на выполнение задания. Отсутствие настоящего наблюдательного пункта — не помеха для Блэк: под её чарами камни теряют цвета, обращаясь прозрачными стёклами. Беллатрикс с удовольствием смотрит на ожившую картинку, усмехаясь собственной изобретательности. Гермиона не торопится выполнять задание и поначалу бродит по башне, то прижимая руки к губам в задумчивом жесте, то всплескивая ими в возмущении. Иногда она что-то говорит, но Беллатрикс и не слушая догадывается о содержании фраз. Это продолжается до тех пор, пока Гермиона не стряхивает с себя волнение резким жестом, и её лицо не приобретает выражение дельца, решившего во всём разобраться, последовательно и без лишних эмоций. Грейнджер начинает ощупывать постройку, запоминая кладку, однако даже её пытливому уму не по силам за несколько минут узнать все тайны мастеров прошлого. Она контролирует раздражение, не придавая ему значения, однако делая заметку озаботиться изучением построек минувших веков в будущем. Не отворачиваясь, она призывает камень, оценивая левитирующий в воздухе предмет. Беллатрикс перестаёт моргать, ожидая следующего шага подопечной: Гермиона словно собирает пазлы, не заботясь о том, что изначальная форма отдельных частиц не соответствует необходимой. С особой тщательностью Гермиона вытягивает обломок, округляя излишне заострённые стороны, составляя ряд, не забывая закрепить в устойчивом положении. Первые попытки не венчаются успехом, однако это не мешает девушке пробовать снова и снова, до тех пор, пока камни не становятся продолжением стены. Гермиона вытирает лоб, покрывшийся потом от усилий. Беллатрикс знает, что настоящее представление начнётся скоро. Так и происходит: Гермиона понимает — укладывать камни по одному не самый эффективный способ. К тому же, это способ людей, не владеющих магией, а ей, как ведьме, доступно гораздо больше вариантов. Призвав очередной нерадивый обломок, девушка работает над его размерами, вспоминая тот день, когда Беллатрикс учила её увеличивать цветы и грибы. Ей удаётся увеличить его в несколько раз, и только после этого Гермиона аккуратно вставляет его в своё творение. Блэк одобрительно кивает головой, находя этот вариант более продуктивным. Впрочем, гордость в ней соседствует с озорством, поэтому небрежным поднятием руки она вызывает во всём фундаменте тряску, от которой, как она и ожидала, плоды предыдущих трудов Гермионы вновь оказываются на земле. Гермиона оборачивается, замечая Беллатрикс сквозь стеклянную стену, и направляется к ней. Прежде, чем девушка успевает заговорить, Беллатрикс оповещает её: — Недостаточно, — негодование сменяется непониманием на лице Гермионы. — Ты закрепляешь их недостаточно хорошо, — довольная проделкой, объясняет Беллатрикс. Ей ничего не стоит показать, как следовало бы выполнить её собственное задание, но она лишь подмигивает Грейнджер, прогоняя восстанавливать башню. Гермиона закатывает глаза и вздыхает, ломая голову над тем, как ещё она может закреплять камни. Блэк теряется в мыслях о том, как её девочка растёт и как это льстит самой Беллатрикс. «Ученик достойный учителя!» — заключает Блэк, улыбаясь. «И в самом деле достойный…» — и на этот раз Беллатрикс сосредоточена совсем не на потенциале Гермионы: девушка активно жестикулирует, обсуждая сама с собой план дальнейших действий. Беллатрикс изучает карту вздувшихся от волнения вен, тонкие запястья с выступающими косточками. Тепло обволакивает её, и она не противится ему. Шелестят складки светлой юбки, каштановые кудри выпадают из тугого узелка. Беллатрикс прожигает на теле Грейнджер дыры. — Так не пойдёт! — вслух заключает Беллатрикс, срываясь с места. Гермиона ахает, когда сильные руки рывком разворачивают её, притягивают ближе. Удивление сменяется удовольствием: эта сторона Беллатрикс, полная дикости и решительности, приводит Гермиону в восторг. — Теперь я точно смогу найти способ соб… — Беллатрикс не даёт Грейнджер закончить, переводя внимание со слов на себя. — Помоги мне, — Гермиона надеется на какой-нибудь наводящий комментарий, но наставница, кажется, настроена воспитывать в ней самостоятельность сегодня. — Не думала же ты, что твоё особое положение заставит меня дать тебе подсказки? — Гермиона притворяется глупой малюткой, Беллатрикс усмехается, возвращаясь на свой пост, и там, в полной тишине, проводит остаток тренировки. — Как бы ты восстановила эту стену? — Гермиона подпрыгивает при ходьбе, впервые радуясь окончанию обучения. Беллатрикс хочется отпустить пару едких комментариев по этому поводу, но ещё больше ей хочется разделить этот момент с глупой девчонкой, сияющей, как медный чайник. — Поручила бы это тебе, чтобы не напрягаться, — Гермиона заливается смехом, Беллатрикс находит это пленительным. — Тётя Белла! — зовёт знакомый голос из кустов. Выбегает Гарри, врезаясь в Блэк с объятиями. — Я знал, что найду вас обеих где-то здесь, — трещит юноша, и Беллатрикс надевает привычную маску раздражённости. — Гермиона, чему тётя учит тебя? — к великому сожалению Блэк они продолжают путь втроём. — Я хочу узнать, на что способна моя магия… Самое эффективное, что я могу… — Гермиона путается в формулировках, не имея ни малейшего представления, к чему именно Блэк готовит её. — Но Беллатрикс отказывается рассказывать, что это, — Гарри активно кивает, словно готовясь взлететь. — Я знаю, что это: тётя рассказывала мне об этом и даже немного показывала! — Блэк выстреливает в него одним из самых своих опасных и угрожающих взглядов, но парень лишь хихикает в ответ. — Думаю, она хочет произвести на тебя впечатление, — его фраза сопровождается фырканьем. — Вот как? — теперь Гермионе ещё любопытнее, что именно приготовила ей Беллатрикс. — Управление стихиями действительно впечатляющее, — Гарри вздрагивает, вспоминая. Беллатрикс легко ударяет его по макушке, задаваясь вопросом, почему мальчишке позволено так много.