пещера девичьих стонов

The Jack Wood — Prophecy Bea Miller — Playground Гермиона убеждена: именем Беллатрикс должна быть названа далеко не звезда, но разрушительное стихийное бедствие. В том, как Беллатрикс наблюдает за происходящим, Гермионе видится пламя, охватывающее огромные леса, беснующиеся ураганы, дрожь земли. Пальцы Беллатрикс очерчивают её скулу, оглаживают губы. Гермиона ловит один, прикусывает, тут же проводя по нему языком, извиняясь, открывая рот, позволяя уже двум окунуться в себя. Могущественная ведьма сменяет силу на страсть: Беллатрикс разрывает ткани на груди Гермионы, позволяя прохладному воздуху коснуться девушки. Впрочем, на вечерней прохладе Гермиона не успевает сосредоточиться, её отвлекают руки и губы, губы и руки. Блэк хватает Гермиону за горло, слегка надавливая по бокам, отпускает, словно кошка, играющая с пойманной мышью. Сила её пальцев на шее, одно только это доводит Гермиону до сладкого дурмана и забытья. Беллатрикс поворачивает голову, заставляя волосы эффектно следовать за шеей, и, словно змея, впивается в девичью шею. Беллатрикс метит Гермиону, заявляя свои права. За стенами дома садится солнце, укутывая деревню в алое, но Гермиона видит лишь тьму: тьму на изнанке век, тьму, плещущуюся в радужках Беллатрикс, тьму, которой она отдаётся вся без остатка, тьму, нарушаемую лишь жаром сплетённых тел и звуками наслаждения. — Беллатрикс, — шепчет Гермиона, — Беллатрикс, — в лучшей своей молитве Гермиона не звучала убедительнее и искреннее. — Беллатрикс, — девушка тянется к её лицу, но Беллатрикс быстрее: она толкает руку обратно на диван, удерживая запястья, скользя выше, переплетая пальцы. От ещё одной точки соприкосновения Гермиона выгибается, отчаянно желая быть ближе. — Беллатрикс, — хнычет она, потеряв всякий интерес к продолжению фразы: Беллатрикс, Беллатрикс, Беллатрикс и ничего кроме. Блэк замирает у лица Гермионы, улыбается, скалится по-звериному, чувствуя, как напрягаются мышцы на теле пленённой пташки, стоит её руке оказаться на бёдрах, скользнуть между ними. — Белла… — имя обрывается, нарушенное сбившимся дыханием. — Трикс, — едва успевает вытолкнуть Гермиона, прежде чем ощущения пронзают её с новой силой. Беллатрикс упивается обретённой властью над её девочкой, властью, отданной без боя и сожалений, властью, приводящей её в эйфорию и агонию.

…

— Беллатрикс, — зов Гермионы теперь имеет вкус и запах, и Беллатрикс улыбается тому, какими ассоциациями теперь наполнено её собственное имя. Уловив ход мыслей Блэк, Гермиона вздрагивает. — М? — тянет Беллатрикс, выпуская очередной клуб дыма. На краткий миг Гермиона готова простить Блэк её пристрастие к табаку: это облако придаёт Беллатрикс манящей загадочности и красоты. — Если выбирать между обучением и сексом… — Грейнджер делает очень важный вывод, — Я никогда не буду учиться! — Беллатрикс заливается смехом. — И не надейся, пташка! — грозит Блэк трубкой. — Ты ещё не выполнила своё задание! К тому же, — эта часть радует Беллатрикс не так сильно, точнее, не радует вовсе. — Твой милый друг изъявил желание присутствовать, неужели ты забыла? Как можно подвести золотого мальчишку Снейпов? — Гермиона корчит огорчённую рожицу и зарывается носом в подушки. — Ну-ну, не расстраивайся, я запланировала большое веселье! — глаза Беллатрикс озорно блестят. Большим весельем для Беллатрикс становится возможность научить двух нерадивых учеников основам дуэльной магии: она хохочет, наблюдая за неловкими попытками Гермионы и Гарри возвести защитные щиты, за непродуманными атаками и контратаками. Особое удовольствие ей приносит победа Гермионы, результатом которой становится Гарри, оказавшийся в куче веток и листьев. Самого Гарри поражение не огорчает, он усаживается поудобнее на месте падения и присоединяется к хохоту Беллатрикс. Гермиона только и успевает непонимающе переводить взгляд с него на Блэк. Это продолжается до тех пор, пока Беллатрикс не поднимается и не объясняет допущенные ошибки. — Начнём с позиции и способов передвижения! — она порхает между Гарри и Гермионой, поправляя им ноги, показывая, как правильно двигать руками, увлечённо рассказывая о приёмах, оптимизирующих затраты энергии. — Теперь попробуйте напасть на меня! — Беллатрикс делает круг головой, разминая шею, подтверждая серьёзность своих намерений. Гермиона смотрит на Гарри, и тот кивает. Они синхронно выстреливают в Беллатрикс, но та, будто отгоняя назойливую муху, одной рукой разворачивает заклятия, направляя их в создателей. — Вы закончили? — скучающе осведомляется она после очередной попытки учеников напасть на неё. — А теперь потанцуем! — Беллатрикс играет, даря Гарри и Гермионе ложную надежду на то, что они могут на неё нападать, хотя сколько бы заклятий не было послано в её сторону, она уворачивается от них, нейтрализует, преобразует, а потом решает играть немного серьёзнее, занимая позицию ведущей в этом танце. Запыхавшиеся Гарри и Гермиона наслаждаются секундной передышкой, прежде чем шквал магии обрушивается на них: жалящая, левитирующая, щекочущая, отталкивающая. Чары врезаются в их щиты, ослабевающие с каждым новым выпадом Беллатрикс. Гарри кажется, что он слышит настоящий хруст своего щита, и проигрывает первым: Беллатрикс, услышав тот же самый треск, парализует его. Юноша снова лежит на земле, рассматривая кроны деревьев и плывущие над ними облака, лишённый возможности видеть, как Гермиона справится одна. Он не теряет веры в Грейнджер: девушка выстоит гораздо лучше и дольше его, несмотря на усталость. Гермиона, оглянувшись на обездвиженного Гарри, забывает главное правило, о котором говорила Беллатрикс: не поворачиваться спиной к противнику и всегда держать его в поле зрения. Блэк, пользуясь шансом, посылает такие же заклятия в Гермиону, предвкушая очередное поражение, но Грейнджер удивляет её скоростью реакции, оборачиваясь в последнюю секунду и кое-как отбивая атаку. — Ещё не выдохлась? — подначивает Беллатрикс, видя, как дрожат у Гермионы ноги, как капли пота стекают по вискам, как забитые и ноющие плечи сковывают движения. Гермиона сдувает выбившуюся прядь с носа и принимает положение, выученное незадолго до схватки. Беллатрикс удовлетворённо хмыкает. Гермиона, может, и не обладает навыками гениального стратега, но точно способна выдумывать некоторые обманные ходы. Грейнджер заставляет кусты за спиной Беллатрикс ожить и поймать её за лодыжки. Когда же Беллатрикс со свойственной ей непринуждённостью избавляется от них, Гермиона усмехается: она приготовила подарок возлюбленной — такая же ожившая ветка, свисающая над головой Блэк, хватает её за плечи. Впрочем, эта комбинация также не срабатывает на Беллатрикс. Блэк держит Гермиону в напряжении безостановочными магическими залпами, и пока Гермиона отступает, для неё готовится самая простая ловушка: дерево, в которое в конечном итоге Гермиона упирается, раскрывается и заключает её в объятия-тиски. — Не могу сказать, что впечатлена, — разглядывая ногти, заключает Беллатрикс, — Но твой трюк мог бы сработать… Если бы на моём месте была полуслепая старушка! — Гермиону не устраивает положение вещей, однако, чем больше она пытается вырваться, тем сильнее дерево оборачивается вокруг неё, не нанося при этом вреда. — Твоему другу, правда, повезло чуть меньше, — Беллатрикс смотрит на всё ещё неподвижного Гарри, мычащего в согласии. — Ты нарушила своё же правило! — вдруг кричит Гермиона. Вернув взгляд к ловушке, Беллатрикс не обнаруживает там Грейнджер. Невидимые путы летят в сторону Беллатрикс и, если бы не свист, знаменующий рассечение воздуха, Блэк не заметила бы их приближение. Гермиона, спрятавшаяся за деревом, выглядывает и совершает ошибку, поверив, что очередная её уловка сработала: её тут же подбрасывает в воздух, ноги каменеют, руки прилипают к ним. Блэк неспешно подходит к девушке, разворачивая последнюю в горизонтальное положение прямо в воздухе. — Пташка научилась летать? — она щёлкает сражённую Гермиону по носу и снимает чары, позволяя Грейнджер неудачно приземлиться и испачкаться. После Блэк освобождает и Гарри, который тут же садится, всё также уверенный в победе Гермионы, но, увидев печальное состояние девушки, со стоном ложится обратно. — Итак, грязнули, — даже не запыхавшаяся Беллатрикс ликует. — Почему бы вам не помыться? — и обливает молодых людей водой. — Теперь вы слишком мокрые, — и резвыми потоками воздуха высушивает их. — Спасибо! — Гарри с удивлением замечает, что его одежда действительно стала чище, а сам он высох. Гермиона же не торопится благодарить Блэк. — Как у тебя выходит это? Использовать несколько чар сразу? — вскочив на ноги, Гарри подбегает к Беллатрикс, готовый, как в детстве, дёргать её за платье в нетерпении. — Практика, — следует ответ. Беллатрикс протягивает руку Гермионе, девушка гордо отказывается от предложенной помощи и с трудом, но поднимается на ноги самостоятельно. — Хорошая попытка! — похвала от Беллатрикс — редкое явление, оставшееся без должного внимания. — Этого недостаточно! — злится сама на себя Гермиона: провалы не могут радовать её. — Для первой схватки вы держались недурно, — признаётся Блэк. — И, — она указывает на кусты и ветви, использованные Гермионой в процессе боя. — Я наблюдаю улучшения в технике. Тебя, — обращается она к Гарри, — это не касается! Как можно было пропустить атаку в лоб? — Гарри пытается скрыть лицо в руках. — Ладно, надо вернуть тебя матери целым, дай-ка поглядеть! — она тщательно осматривает юношу на предмет ссадин и, найдя несколько царапин, подзывает Гермиону. — Что? — ворчит Грейнджер. Беллатрикс хочет окатить Гермиону водой ещё раз и с трудом сдерживается. — Лечи его! — глаза Грейнджер округляются. Она послушно выполняет приказ — в этом виде магии она чувствует себя уверенно. — Исчезло! — ощупывая места ранений, обнаруживает Гарри. — Гермиона, как тебе это удалось? — Беллатрикс демонстративно хлопает себя по лбу, ужасаясь поистине не обременённой знаниями голове Гарри. — Магия! — крутя руками у лица юноши, она выглядит как фокусник, раскрывающий тайны незамысловатых махинаций, попутно вгоняя Гарри в краску. Вскоре приходит очередь Гермионы краснеть: её живот оглушительно урчит, напоминая о необходимости питания. Звук осеняет Гарри золотой, по его мнению, идеей. — Вы можете пообедать у меня! — не встретив энтузиазма на лицах женщин, он пытается соблазнить их красочными описаниями сегодняшних блюд. Блэк, устав от трескотни юноши, соглашается, обрекая себя на выслушивание нескончаемых историй Гарри. Скильдрих, как и следовало ожидать, встречает троицу на пороге с выражением нескрываемого беспокойства на лице. Она тщательно осматривает Гарри на предмет наличия увечий, пока он, смущённый поведением матери, просит её прекратить. Только удостоверившись в невредимости сына, женщина впускает гостей. — Мы просто гуляли! — старательно лжёт Гарри. — Тётя Белла рассказывала… — его перебивает холодный тон старшего Снейпа, появившегося бесшумно и неожиданно. — Очередную байку о пользе полуночных прогулок на кладбище? — Гермиона шокирована тем фактом, что Северус, пусть и тоном совершенно не располагающим к смеху, пошутил. — Северус, — тянет Беллатрикс, — Ты плохого мнения обо мне! — она прижимает Гарри к себе, взъерошивая и без того непослушные волосы. — Я как раз рассказывала, как правильно раскапывать могилы и использовать кости мертвецов в зельях, хотя, — задумчиво добавляет Блэк, — Об этом ты мог бы и сам поведать нам! — Снейп, покачав головой, занимает привычное место у окна, утыкаясь в книгу. Гермиона не знает точно, какого рода отношения связывают Беллатрикс и Северуса: кажется, они испытывают взаимную антипатию, а значит, размышляет Грейнджер, вполне могут оказаться друзьями. — Вы абсолютно несносны! — Скильдрих борется с желанием огреть этих двоих половником, и только своевременное вмешательство её чуткого сына спасает Северуса и Беллатрикс от шишек на головах.