Раж

Том с тех пор ни разу не дошёл до Тайной комнаты. Это уже становилось не смешно, подозрительно: может, Поттер знал даже больше, чем он думал? И всё же оставался вариант, что тот неспециально тащил его трахаться снова и снова. Ставил условие «без засосов и без минета», и первое Том уже преодолел – осознавал иногда, что думает о каких-то непотребствах и через весь класс смотрит на этого оглоеда. Интересно, кто-нибудь заметил? Он в конце концов подключил своих миньонов: субтильного Люциуса, эмо-Северуса и шалашовку-Беллу. Один знал, что искать, другой – как, третья – где. Самому ему и так было чем заняться. Не то чтобы Том ждал чего-то революционного, но надеялся на какие-нибудь подсказки, а их как не было, так и не появилось: по проверенным данным крёстный Поттера пару лет назад умер в Азкабане, родителей убили во время войны, самого Гарри отправили к тётке, у которой тот, по-видимому, и жил летом. Нарыли родословную. Том убедился, что Гарри никак не мог по наследству получить умение говорить со змеями. Как тогда открыл Тайную комнату, как нашёл её, как нашёл Выручай-комнату, почему вёл себя так, словно знает про Тома всё-всё? Гарри сам не понял, как так вышло, но раздетым он перед Томом представал до сих пор только в полумраке, и не знал даже, хорошо это или плохо. Он рос с почти безумным крёстным с раннего детства, недополучил всего, что только можно себе представить – имеет право делать с собой что захочет. Так он себя оправдывал. Ничего стыдного Гарри в себе не видел. Кому надо, тот будет любить его любым. И всё же не было желания светить шрамами и ожогами на предплечьях и бёдрах перед потенциальным ёбырем. А Сириус впервые в жизни ударил его, когда узнал, чем он занимается с Томом на досуге. Чудесный день: солнце, скоро конец учебного года, полетал с Джинни на мётлах. Гарри в одних шортах и шлёпанцах с ней залёг на камни у Чёрного озера, поводил палочкой с огоньком на конце по кругу в курительной трубке – на дым заглядывались остальные бездельники поблизости. — Хорошо, что вчера не повесился, — вздохнул Гарри. Джинни завалилась спиной на землю – в этот же момент к ним подошёл Риддл. И последнюю его фразу, наверное, слышал. — Интересно, — Том оглядел его сверху вниз. — На территории школы разрешено курить? — Не знаю, — Гарри пожал плечами и затянулся. — Где ты её вообще достал? Гарри усмехнулся: — Плюс быть сиротой: можешь покупать что хочешь, никто тебя не остановит. — Минус быть сиротой: можешь покупать что хочешь, никто тебя не остановит, — подала голос Джинни, даже не взглянув на Тома: вид неба её больше увлекал. Тот натянуто улыбнулся. — Завтра первые экзамены, а ты непонятно чем занят, — Том невзначай возвращался глазами к рукам и бёдрам Гарри. Увидел-таки. — Испортишь статистику нашему году выпуска. — Отстань, ты токсик. Когда захочешь поработать, сядь, подожди – увидишь, это пройдёт. Джинни поддакнула, закашлялась и харкнула в озеро. — Как мудро, — Том осмотрел его пристально ещё пару раз, послал неприятную ухмылку: — Голова забита мечтами умереть, подобно мученику? Да кто он такой, чтобы такое говорить? Гарри молниеносно поднялся на ноги – голова забита мечтами показать этому ублюдку, что он не будет терпеть подколки – понял, что рукой не достанет; размахнулся и со всей силы впечатал древко метлы Тому в лицо. — Умереть легко, — выплюнул он, — жить труднее. Было что-то чудесное в том, чтобы вот так стоять и наблюдать, как у Тома по лицу стекает кровь, как он прикладывает к носу ладонь и переводит на неё потом неверящий взгляд. Все вокруг затихли – Гарри и не замечал шума, пока он не прекратился. — Гарри, ну ты чё, опять? — Джинни невозмутимо приподнялась на локтях. — Бейба, мы говорили об этом. Гарри раскрыл рот для ответа, но Том схватил его за шею и притянул к себе. — Ты чего вытворяешь? — тяжёлый шёпот сверху, еле слышный, но Гарри сейчас пособолезновал умеющим читать по губам. — Я тебя теперь так раком вытрахаю, стоять не сможешь, понимаешь? — Зачем раком? Хуем же надо, — выкрикнул Гарри, и Том схватил его за волосы, потащил в сторону замка. Риддл был быстрее-выше-сильнее, но бояться было нечего: происходило всё на глазах у целого двора, и если с Гарри случится что-нибудь, попадёт под подозрение Том – тот этого не допустит – и он изворачивался и шипел, бил своего похитителя по рукам и рёбрам, но не то чтобы серьёзно – так, по приколу. Что неприятного Том ему может сделать? А тот дёрнулся вдруг и обернулся: Джинни послала что-то нехорошее, проклятие, может, сглаз. Гарри выпутался из кольца чужих рук и остался стоять с Томом рядом. — Хочу сказать тебе, ёбанный Риддл, был бы ты человек нахуй*, — Джинни как пьяный сапожник: никогда такого не было и вот опять, — иди доёбывай своих ёбанных пионеров, а от нас отвянь. — Бейба, всё нормально, — заверил Гарри, пока Том не успел отреагировать, — честно, мы так развлекаемся. Джинни выгнула бровь, но на лице проскользнуло понимание – и через секунду она закатила глаза, отошла на прежнее место, не опуская палочку. Трубку сунула к себе в сумку. Том размазал кровь по лицу и тряхнул рукой – Гарри издал хрюкающий звук от этого зрелища, и Том за запястье дёрнул его снова к замку. Он прошёлся по коридорам, в чём был: шортах и шлёпанцах. На него оборачивались – и оборачивались на старосту Слизерина с окровавленным лицом, шедшего рядом. Очень романтично было ждать, пока Том умоется и вправит себе там всё. Гарри в это время кривлялся перед соседним зеркалом. Только переступили порог Выручай-комнаты, и Том впечатал его в стену, и с прижимавшей ладонью на груди Гарри было больно дышать – член оттого предательски дёрнулся. Том тисками обхватил его челюсть другой рукой. — Думаешь, приятно получать по лицу? Гарри послал ему выразительный взгляд снизу вверх и шумно вдохнул через нос. Жарко, жарко – риддловские ладони же кололи его неестественно холодными вспышками в грудь и почти в рот, и Гарри так и не понял, магия ли это была, да и значения ответ особо не имел – он попробовал отклониться и получил вместо успеха ледяное касание в живот. Ниже и ниже. В конце концов спина его непроизвольно сама прижалась к стене, а в паху, казалось, всё запульсировало. Это точно была магия: Том заигрывал с ним палящими уколами тут и там, распускал руки из собственной прихоти. Гарри отвернулся. Том смотрел глазами стальными и сумасшедшими – как это вынести? – склонился, держась за его плечи, потёрся щекой о его висок. Что-то темнее и глубже желания провалилось в груди: Том требовал себе дымный запах его волос. Они почти протанцевали к как бы из ниоткуда взявшейся кровати. Гарри от толчка потерял равновесие и плюхнулся на спину, Том же, вместо того чтобы нависнуть сверху, опустился перед ним на колени – Гарри приподнялся на локтях, поставил пятки на край кровати, согнув ноги в коленях. Они почти три дня не виделись. Гарри сам стянул идиотские белые шорты. Том благословенно ледяной ладонью огладил ему внутреннюю сторону бедра, подался вперёд – Гарри коротко задохнулся, хотел остановить его, но он знал, что чист, он и в душ ходил, но никто с ним такого ещё не делал – а Том широко мазнул языком по промежности и ниже, и ниже. Гарри откинулся и закрыл лицо руками. С дрожащими ногами, с ржавеющими на глазах стыдными слезами, он жалобно выдохнул в потолок, как будто его изнутри разрывало. Чужому языку не подаваться навстречу требовало больше всего усилий. Том стал помогать себе ещё и пальцами, дразняще медленно водил в поисках эрогенных точек – Гарри казалось, что он сейчас развалится; по бокам в поле зрения всё почернело. Том оставил ему поцелуй на бедре и поднялся. Разделся вручную, пока Гарри наблюдал исподлобья, и сел на кровать, упёрся ногами в пол, ладонями – в покрывало позади себя. — Иди сюда. Ко мне спиной. Гарри задушенно вздохнул и небрежно подполз ближе. Он буквально оседлал Тома задом наперёд, расставил ноги, спиной прижался к его груди – тот одной рукой провёл ему от живота и до основания члена, другой обвил горло, чтобы Гарри закинул ему голову на плечо. Он повиновался. И тогда Том выудил палочку из складок покрывала, взмахнул ею – у Гарри руки оказались верёвкой скованы в молитвенном жесте. Горячие губы Тома легли ему на скулу. Непривычно нежно, привычно дразняще, и Гарри весь жаждуще приподнялся. Том вошёл медленно, ведя руками по его бокам. На Гарри нахлынуло всепоглощающее неясное чувство, когда чужая рука снова сдавила горло; внутри всё словно перевернулось, когда Том задвигался всё ещё так по-особому ласково. Слёзы отправились в свободное падение ему же на плечи: Гарри серьёзно плакал и завывал в потолок. — Ты молодец, — Том оставил ему поцелуй на виске и за горло прижал к себе. Гарри не сдержал стон. Его вело от удовольствия, эйфорические искры вибрировали на нервах – он лица не чувствовал. Неосязаемые границы у него в голове сдвинулись, и веки дрожали, пальцы ног поджимались непроизвольно, а Гарри сам не мог ни отклониться, ни встать – а Том всё двигался в нём внутри. Беззащитность перед тем, кому он доверился, несмотря ни на что, приводила в экстаз. Когда воздуха перестало хватать, Том обхватил его член, поводил вверх-вниз и вскинул бёдра – Гарри раскачивался на тёплой волне и собственных нервах, так и кончил от ритмичных движений и от того, как Том прижимал его к себе. Гарри обмяк на месте, приоткрыв рот и закрыв глаза. Возвращаться... Откуда и куда? Мозг как желе, дыхание учащённое и глубокое, оттого голова кружилась; хотелось поизгибаться просто от ощущения, что он жив и дышит. Рукам стало свободнее, а мысли так и остались заплетающимися. — Гарри. После какого-то переворота в пространстве он смог уткнуться в чужую тёплую шею, и руки гладили его по спине. Гарри чувствовал себя лучше всех на свете. Том теоретически понимал состояние Поттера. Подумал, что такого, если он проявит немного нежности? Всё равно никто не узнает. Это льстило даже, будто подтвержало его способность делать что угодно лучше всех – кроме полётов на метле, господи – но в конце концов Том просто расслабился и уложил своего свернувшегося в клубочек оглоеда рядом. Гарри ещё не вернулся в реальность, когда Том улыбчиво прошептал ему в волосы: «Минус десять баллов за нападение и плюс десять за секс». Недостойная, но интересная мысль пришла в голову. Терпение никогда не было его сильной стороной. Том просмотрел связанные с собой воспоминания Поттера. Расплывчатые отчасти и дикие: Том там не фигурировал от слова совсем, но всё же все они были о нём, с ментальной пометкой «Риддл», и что-то в них было не так. Связанные со школой не представляли интереса: Том там был, но он всё это мог просмотреть и у себя в голове. Потом он увидел Гарри. Гарри Поттера в воспоминании Гарри Поттера, но как бы со стороны. Тот был не похож сам на себя. Интересно. И Том остался лежать. Решил ждать, пока Гарри снова станет способен вести осмысленный диалог.