***
Арсений костерит себя на чём свет стоит. Ира загнала его в угол, наступив на его раздутое самомнение, но взбесило его то, что она помахала Антоном у него перед носом. Пора признать мрачную истину: здравого смысла у него нет, когда дело касается Шастуна, а трезвость уходит из его бренного тела с третьего глотка. Смяв одеяло, Арсений провалялся весь день в постели, а вечером понюхал футболку и сморщился от запаха. Тяжелое дыхание до сих пор звенело в ушах, а от жаркой ладони тряслись ноги. Серьёзно, у Антона встало только на то, что он повернулся к нему пятой точкой и поделился парочкой фактов. А у Арсения встало, потому что этот факт вместе с его признаниями выбили всё похмелье, на которое можно было списать сделанные глупости. Такие как бритьё ног и… растяжка, и не то, чтобы он не занимался этим давно. Буквально на прошлой неделе ткнулся в ту же самую подушку и завёл руку назад, как только Антон ушёл после своего признания, потому что в ванной снять напряжение не получилось, и стало только хуже. Шаст только в реальности настырный и уверенный, а в переписке несколько раз уточнил, что они не будут ничем таким заниматься, если Арс против. Не попробуем, не попробуем, да? Одногруппники заняты обсуждением вчерашней вакханалии в общежитии — там было ещё круче, чем в любом клубе. Какая-то девушка поссорилась со своим парнем, и крик стоял на весь этаж, потому что дежурная пыталась выгнать парня, а первокурсница громко настаивала, что без его поддержки не сдаст какой-то зачёт. Логику искать в подобных действиях бесполезно, поэтому она напилась с другим, упала в ванной и что-то сломала. Скорее всего отчислят, в общагу нельзя проносить алкоголь, и особенно — попадаться на этом. — Позавчера не только Стас хорошо провёл время, — Сергей понижает голос, делясь впечатлениями, хотя мог бы и не стараться. — В каком смысле? — Я видел, как ты исчез с Антоном, и вы так и не вернулись, когда я решил заказывать такси. А дома ты в меня кинул книгой, чтобы я не мешал тебе дрыхнуть. — Не вижу ничего такого, — невозмутимо отвечает Арсений. — Не знал, что ты теперь развращаешь натуралов, хотя тот случай пока ещё перед глазами, — фыркает Сергей. — Либо он порядочный и у вас любовь-морковь, либо он вообще не заинтересован и хотел от тебя избавиться. Из всех знакомых Арсения Матвиенко — единственный, с кем он чуть-чуть поделился фактами из личной жизни. Если кто спросит, то Арс отпираться не станет и сумеет за себя постоять, но добровольно делиться информацией не будет. На актёрском факультете такая ориентация — не новость, девушки в курсе, некоторые парни тоже. Преподавателям всё равно, слухов много ходит, но Арсений всё равно благодарен, что Серёга не настаивает, своеобразно заботясь, чтобы не подслушали. — Кое-что было, но потом он помог мне до дома добраться и уехал, у него с утра работа, а пар уже нет. И кто сказал, что он натурал? Вид у Сергея становится заинтригованным. — Бисексуал? Серьёзно? По правде говоря, Арс думает, что Антон скорее би-любопытен и немножечко геюга только рядом с ним. — Я с таким чуваком познакомился, пока тебя искал, чтобы откачать, во, — Матвиенко поднимает вверх большой палец. — Фамилия Масич, тоже из менеджеров, у парня своего узнаешь, не с его группы случайно? — Спрошу, если погуляешь где-нибудь сегодня вечером. — Блять, может мне вообще переехать? Я как представлю, что вы… — А ты не представляй. — Всё хорошо? — Серёжа вертит в руках ручку, а потом берется за телефон. — Не притворяйся, если не хочешь, чтобы я уходил. Соврем, что ты заболел или что у меня важный дедлайн горит. — И сколько мы так врать будем? Пока он не решит, что у меня кто-то другой есть? — ехидно спрашивает Арсений. — Он немного в курсе. — Ты даже мне до сих пор не можешь сказать, что у тебя в голове происходит, а ему выложил на блюдце с голубой каёмкой? — поднимает брови Матвиенко, делая смешную моську. — Он сказал, что у меня там планета, на которой он хочет побывать. — О боже, — закрывает лицо рукой Серега. — Блять сука нахуй, уберись подальше от меня с этими соплями!***
Шастун носится, как угорелый, едва успевая собирать со столов грязные тарелки и выбрасывая их содержимое в специальные мусорные тумбы. Задвигает стулья, протирает столы, пока посетители недовольно смотрят на официантов. Им вроде как кажется, что работают медленно, хотя всё делается на пределе возможностей. Если что-то не получается, то виноваты повара, которые не смогли принять новые продукты утром, и теперь размораживают запасы из холодильной камеры. Во время перерыва Антон сидит как на иголках. Арсений прислал с утра фотографию в наполовину расстёгнутой рубашке, непонятно зачем дразня — Шастуну и без этого облажаться страшно. Через несколько часов он вваливается в квартиру, припорошенный снегом и с красными ушами под шапкой, но улыбающийся, как дурак, потому что притащил вино. Арсений смущенно отряхивает его куртку и тихо журит за руки без перчаток. — Не холодно совсем, А-арс. Я от бабушки с дедушкой ушёл, и серый волк мне не страшен. — А поподробнее? — смеётся хозяин квартиры. Арсений всегда смеётся с моих шуток. — Информатика была скучной, с репетиции отпросился, Катя с Димой оккупировали комнату, поэтому ты не отвертишься. Мне некуда возвращаться, я блудный сын страны великой… — Так тебя никто и не гонит, — кокетливо хлопает ресницами Арс. — Наоборот, заходите гости дорогие, накормим, напоим и спать уложим. — Там ещё между этими действиями банька предлагалась, — облизывает губы Антон, ставя покупку на стол. — Щас вернусь. Попов заглядывает в пакет и краснеет. Рома-антик. Но зачем было тратиться? Придурок, ей-богу. Романтичный придурок. Пьют совсем немного, включают фоном маленький телевизор с федеральным каналом, который привычно вливает зрителям в уши кто, с кем, в каких позах, почему и от кого ребенок. — Папа в последнее время стал намекать на внуков и советоваться по поводу ремонта, так что ты был прав, когда говорил, что ему нужно чаще звонить. И я наше общее селфи маме прислал, — признаётся Арсений. — Они реально радуются, что ты их хотя бы чуть-чуть в свою жизнь пускаешь, — тут же реагирует Антон. — И как я ей вообще? — Не злишься? — закусывает губу Попов. — До того, как мы встретились, я даже не думал, что сближусь с ними из-за отношений с кем-то. Думал, что не получится и что следовать старой традиции неплохо. На новый год я к ним не соберусь, но спасибо. Правда. Тебе норм от того, что я маме сказал? — Ох, ты чего вообще, — обнимает его за плечи Антон. — Чего бы я злился, если для тебя это важно. — Ты ей понравился, кстати. Сложно говорить по её вежливой улыбке по вотсапу, но я никогда с ней таким не делился, — Арс кладёт руку на плечо Шастуна и тянется к нему, прикрывая глаза. Антон моментально отвечает, обволакивая сладостью на кончике языка. Арсений переключает на развлекательный со стендапами, слушает, как Антон придумывает шутки на ходу, иногда даже смешнее, чем весь камеди клаб целиком, и не покидает своего поста вплотную к своему парню. — У меня есть идея, — серьёзно говорит Шастун, делая звук во время рекламы тише. Арсений ничего на это не отвечает, но ждёт. — Ты сказал, что только сам можешь?.. Окей, давай ты сам будешь доводить себя до оргазма? Арс думал, что вечерний лимит унижения и полуфлирта был превышен, но, видимо, нет. — В смысле? Ты предлагаешь, чтобы я подрочил? Сейчас? Я и так постоянно этим занимаюсь, — неудачно шутит он. — Нет, ты не просто будешь это делать. Ты будешь делать это рядом со мной, — не теряет хватки Шаст. — А ты самоуверенный. — Я кончу перед тобой, а ты передо мной. Можно даже без прикосновений друг к другу, чисто упражнение на доверие. Арсению не верится, что можно спокойно обсуждать такие вещи. Что Антон предлагает удовлетворять себя как бы вместе, но по раздельности. Это как вообще? — Ты не будешь чувствовать себя уязвленным, так как… — Я не буду так себя чувствовать, если мы оба?.. — Да, — кивает Антон, быстро стягивая толстовку. Затем также быстро стягивая с себя штаны. Обнажённый вид пугает и возбуждает до чертиков. Выделяющиеся ключицы и небольшая дорожка, уходящая под трусы, а в глазах — желание и поддержка. Никакой насмешки, злорадства, но немного неловкости и приятного напряжения. — Ты не сможешь нервничать, потому что волноваться буду я. Можешь даже отвернуться или глаза закрыть, я маску купил. Вырубай эту шарманку, пошли. — Я думал, мы обычным сексом заниматься будем, — тихо произносит Арс. — А чем то, что я предлагаю, необычно? — Действительно, — Арсений пытается унять бешено стучащее сердце. — Ты же сказал, что тебе так не понравится, значит будем по-другому. И не поспоришь. Так, без паники… Какое нахрен без паники, посчитай до десяти. Раз… он же первокурсник, ребенок, останови его… Два… восемнадцать есть, что он обо мне подумает, если я первый полез целоваться?.. Три… ты имеешь представление, как это делается, чего ломаешься, как девственник… Четыре… дебил! Он же сказал: не захочешь, мы прекратим… Пять… если пойдёт что-то не так, где тут ближайшая больница?.. Арсений выключает телевизор и свет, мысленно находя убежище в нише коридора для страха, который не только сковывает живот, но и делает ноги ватными. Шесть… какая больница, он тебя просто бросит, и всё… Семь… Антон говорил, что ему и без секса со мной хорошо, мне тоже нормально, может так и сказать, как аргумент?.. Восемь… я же хочу его. Девять, хочу-хочу. Десять… Шастун исполняет всё, что сказал. Заводит его внутрь, будто он тут хозяин и подводит к кровати, а сам подтаскивает стул, кладёт сверху свою одежду и усаживается на импровизированный трон. — Я полный профан, но много чего прочёл, — продолжает Антон. — Раздевайся и делай то, что делал бы, если бы меня рядом не было, должно сработать. — Ты думаешь, что я как зверушка к тебе привыкну? — злится Арсений, потому что Шастун игнорирует его опущенные ресницы и неуверенные вздохи и не целует. Тупая причина для обидок, но что это за психологический эксперимент… чёрт, это так сексуально. Щеки Арса краснеют, и он приоткрывает губы, открыто намекая. Антон хочет его поцеловать, но в статьях было чётко сказано: расстояние и терпение, чтобы не потерпеть фиаско. «Создайте обстановку, в которой человек не будет чувствовать давления, чтобы в любой момент он мог прекратить это». Он разводит ноги пошире, как в автобусе — на полтора сиденья, и двигает своей рукой медленно, чуть нажимая на головку, которая начинает вырисовываться под облегающим бельём. Арсений опускает руки вниз и снимает узкие джинсы, которые надел сегодня специально. Когда он с этим справляется, подтягивает футболку и опирается на многострадальную стену, сгибая ноги в коленях. Массирует сквозь трусы, но стремительно стягивает их через секунду, скользя пальцем вниз, будто раздумывая делать так или нет. Сильно шокировать бывших натуралов тоже не хочется. Антон быстро повторяет его движение, стаскивая бельё до колен. У него стоит, и Арсений уже познакомился с лучшей его частью, поэтому зажмуривается. — Чтобы уровнять шансы, — Арс сглатывает. — Я представляю тебя и мне жутко стыдно. — А… о чём именно думаешь? — Как было бы круто, если бы ты прикасался, — он вставляет палец насухую, потому что тянуться за смазкой вслепую вообще не хочется. — А-арс. — Мм? — Я с-смазку купил, она справа, то есть слева от тебя. — З — значит заботливый, — улыбается Арсений и послушно двигает рукой в ту сторону. — Блять, ты не представляешь, как ты шикарно сейчас выглядишь. Арс приоткрывает глаза только чтобы открыть упаковку. Добавляет второй палец, продолжает ласкать член и решается не подглядывать, а посмотреть в открытую. Тут же получается только закатить губу обратно, потому что Антон резкими и широкими движениями подводит себя к финалу, не отводя взгляда от зрелища между ног Попова. Арсений сам туда смотрит — ничего нового, двадцать один год в этом теле живёт, и сталкивается с удивленными большими зрачками Антона. Не касается, но присутствие и вправду возбуждает. — Я долго не продержусь, — Антон тихо чертыхается, потому что видит, как тот достаёт из себя мокрые пальцы. Ему точно конец. — Я тоже, — выдыхает Арсений. — Пожалуйста-а. Сейчас ведь точно получи-ах-тся. — Ар-рс, ты… — Пожалуйста, — с придыханием шепчет Попов. Антон срывается с места, накрывает его член другой рукой и тычется губами куда-то в висок. Арсений тяжело дышит и специально тянет свой вырвавшийся стон, чтобы Шастун не кинул его в этот момент. Он вскрикивает, когда Антон валится на него окончательно. — О боже, — на лице Арса отражается искреннее изумление. — Просто не верится. Антон угукает и прижимается к нему, не обращая внимания на мокрый живот и бутылочку, которая утыкается ему в бедро. — Получилось! Ты был рядом, и… Мы как на порнхабе, как я вообще согласился… — Охуенно, — невпопад объявляет Шастун. — Блин, с тобой всё, что угодно, охуенно, — он смотрит так, будто хочет сказать что-то ещё, но пока не может. Арсений трётся носом об его щёку. И не надо ничего говорить, он чувствует то же самое. Потная и немного липкая ладонь опускается на пятую точку Попова, и он подаётся вперёд, ложась на бок, чтобы было удобнее. — Ну, и как?.. Ты всё равно красивее, поэтому не загоняйся, — Антон гладит его, кое-как устраиваясь на локте. — Как давно… у тебя получалось кончить с кем-то, а не одному? — он произносит это скороговоркой, потому что одно дело услышать, что у Арса были парни, и совсем другое — любовники, с которыми тот мог исследовать свои «феномены», и ещё этот непонятный сексолог. Мало ли что он Арсению сказал, что тот зажался. У него хотя бы лицензия была?.. — Всегда, когда не попадаешь, надо рукой помогать, — приходит в себя Арсений, хихикая со своего панча и задыхаясь от близости. — С тобой легче, но ты совсем не такой, ты очень сильный, и не знаю, как сказать… — Что, рыбка? — Антон добирается до его поясницы и несильно давит на копчик, но ниже руку не опускает. — Ты не ответил на мой вопрос. — Я же тебе сказал, что полтора года как, — голос Арсения тихий, но тень беспокойства заметна. — Я фантазировал о множестве вещей, но мой бывший не сильно хотел пробовать, потому что я и без изысков бревно, — его слова звучат как нечто само собой разумеющееся, нечто, о чём он знает где-то в глубине души. — Арсюш. — Ч-что? — Попов напрягается, потому что Антон никогда так не сокращал его имя. — Тебе не сексолог был нужен, а обычный психолог, который тебе скажет, что твой бывший мудак. Ты себя в зеркало видел?! Если ты бревно, то я пилорама, блять. Арсений выглядит неуверенным и пялится куда-то мимо него в пространство. — Ты можешь выйти на секундочку?.. Вот об этом меня и предупреждали в статье — принцип «не навреди». — Нет, не могу, — Антон медлит, боясь, что всё может обернуться хлопком дверью перед его носом. — Я пытаюсь тебе помочь, веришь, нет? Арс молчит, обнимая себя руками и сводя ноги, и Шастун уже собирается брать крепость на опережение, но он медленно разжимает замок, кладя одну руку на одеяло. Антон ловит себя на мысли, что Арсений похож на потерявшегося в толпе человека, который пытается идти, следуя правилу «авось, если продолжать двигаться прямо, куда-нибудь выберусь». Арс поднимает на него глаза, будто бы наконец встретил знакомое лицо среди этой кучи людей. — Ты не просто мой первый парень. Ты вообще первый по всему, Арс, и я фильмы всякие смотрел, там… разные техники минета. Ты ж у нас профессионал, как лучше? — Антон нагибается к его уху и неумело облизывает, чуть задевая ногтями его волосы. — Сначала сверху вниз или головку облизывать?.. Или просто в рот, а там разберемся? Шах и мат. Арсений быстро фокусирует взгляд и пытается отползти. — Даже не представляю, как член может помещаться во рту. Он довольно большой… я имею в виду, тот, что у тебя. Не дай бог, зубами задену… Целиком тоже не выйдет, но так ты хотя бы не убежишь. Или давай по-другому, раз уж ты такой подкованный, — Антон поглаживает его уздечку, и Арс тут же прижимается поближе, сгибая левую ногу в колено и ластясь. Шастун обхватывает член, дождавшись тихого стона. — Слишком медленно, — жалуется Арсений. — Сильнее. — Я же сказал, будем постепенно, чтобы тебе понравилось, — бедра Антона дергаются вперёд, противореча его словам. Он копошится сзади и переставляет подушку. — Положи свою ногу на меня, ты же не можешь расслабиться, — проводит рукой от бедра до колена. Арс раскрывает ноги, изворачиваясь, и тянется к своему члену. Антон касается его пальцев, не прерывая, а опускаясь дальше, массируя чуть ниже яичек. — А-арс… Попов тихо всхлипывает. — Всё очень плохо, да? Мне остановиться? Прости, перегнул?.. — нервничает Антон, задевая его член своим запястьем. — Ты девственник, — Арс находится на грани безумия. — Нафиг ты тогда та-ах-кой опытный? Антон входит подушечкой одного пальца и сразу же меняет наклон. — П-переоцениваешь. Второй оргазм приходит не один. Он приводит за собой все эти точки «G» и спазмы, потому что Шастун находит его простату через минуту и задевает её при каждом движении, пока Арсений цепляется за него, заводя обе руки назад, на шею Антона. Потом очухивается и заставляет Антона громко материться, потому что решает перевернуться. — Ты же тоже… Давай я… — всё на что его хватает, чтобы придавить Антона и притереться ягодицами к его стояку. Шаст охает, но терпит благородный порыв. Как-никак его личные сто девяносто сантиметров и семьдесят с чем-то килограммов счастья садятся на него верхом. Такое событие остаётся только вписать в историю и наслаждаться, о чём он и мечтал столько времени. Хотя у судьбы свои приколы, прямо как на дурацких основах православия в школе: ты предполагаешь, бог располагает… Или как его там, парад планет, о котором Арсений талдычил — разницы ноль, результат налицо. В данном случае, на лицо.