В компании теней. Книга 1. Ч2

Облако едкой густой пыли висело в воздухе, жаркий засушливый ветер нещадно царапал кожу, а над их головами пылал огненный раскалённый докрасна шар — такой резкий контраст по сравнению с унылым дождливым Лексингтоном, штат Пенсильвания. Третья мировая не обошла стороной Ларедо, штат Техас. Уцелевшие во время бомбёжек хаотично разбросанные здания тянулись вдоль русла реки. Мосты, переброшенные через Рио-Гранде, были разрушены, но прошли годы и границы стёрлись. Теперь на их месте возвышались хлипкие замены. Пересадочная станция, примыкавшая к аэропорту, была размером с парковку и вся в выбоинах. Они укрылись от палящего солнца в тени соседнего здания; Бойд листал потрёпанный англо-испанский разговорник, пытаясь в кратчайшие сроки овладеть самым счастливым языком в мире. Испанский был во многом похож на французский, он мог бы научиться говорить на нём довольно бегло, если бы кто-то потрудился сообщить им о поездке в Мексику заранее. Они ждали свой трансфер уже около часа, когда тот наконец появился из-за линии горизонта, еле шурша стёртыми колёсами на два оттенка темнее придорожной грязи, с пафосным баннером на боку — на продольном куске ткани чьей-то неумелой рукой было выведено «Vive Mexico». — Да здравствует Мексика, — рассеянно перевёл Син в ответ на недоумённый взгляд Бойда. Он смотрел, как другие пассажиры тащат свои чемоданы по испещрённому трещинами тротуару, никак не комментируя ни их, ни окружавшее их «великолепие». Несмотря на непрекращающиеся жалобы, Син относительно легко вжился в свой новый образ. И если Син стоял по стойке смирно, как будто шомпол проглотил, подозрительно косясь на гражданских, то Джейсон скучающе взирал на них, расслабленно прислонившись сутулой спиной к стене. Если уж на то пошло, то от того Сина, которого знал Бойд, осталась разве что одежда: рваные джинсы и футболка без рукавов, из-под которой выглядывало мускулистое предплечье с новенькой татуировкой колючей проволоки. Именно тем, что разглядывает татуировку, и оправдывал себя Бойд, когда заставал себя за тем, что пялится на перевитые венами руки напарника. Хотя он мог бы поклясться, что это кольцо в губе Сина станет причиной его безвременной кончины. Это так отвлекало. Син засасывал в рот нижнюю губу с продетой посередине серебряной петлёй и перекатывал её языком взад-вперёд, а Бойд гадал, как он сможет вынести наедине с ним восемь месяцев. При одной мысли об этом мозг давал сбой. Кроме того, Бойд слабо представлял себе, как будет жить эти восемь месяцев в личине Кадина Рида. Ему сделали операцию, и хотя она была обратимой, каждый раз, встречаясь взглядом со своим зеркальным двойником с синими глазами, Бойд впадал в ступор. Ещё и гардероб Кадина Рида совершенно не отвечал вкусам Бойда Болье, как будто одного цвета глаз было недостаточно. Брюки, рубашки с длинными рукавами и волосы теперь были под запретом. Рубашка с короткими рукавами оголяла руки, шорты обнажали ноги, а выкрашенные в рыжий цвет волосы не прикрывали затылок. Единственным утешением были широкие кожаные браслеты, на которых он настоял, чтобы было чем прикрыть запястья, но Бойд всё равно ненавидел то, каким уязвимым он себя чувствовал. Кадин притягивал к себе взгляды; для того, кто привык сливаться с задним фоном, это было пугающим. На майке, которой шестнадцатый отдел снабдил Бойда в первый же день, красовалось изображение вертушки, а под ней — надпись «Подуй на меня», благодаря которой он удостоился пары-тройки нелицеприятных комментариев от попутчиков по пути в Мехико. Оставалось надеяться, что остальной гардероб Кадина соответствовал вкусам Бойда — всё чёрное и никаких надписей, но, похоже, напрасно. Бойд оттолкнулся от стены и перекинул вещмешок через плечо. — Идём. Он шагал к автобусу по плавящемуся от жары асфальту, кожей ощущая присутствие Сина у себя за спиной. К тому времени, как они поравнялись с автобусом, несколько пассажиров уже расположились внутри. — Сзади? — спросил Бойд. Син пожал плечами. Проигнорировав багажный отсек, они растолкали плечами пассажиров, прокладывая себе путь к двум пустым сидениям в задней части автобуса. — Можешь сесть у окна, раз я сидел напротив иллюминатора в самолёте, — предложил Бойд, про себя добавив: «А ещё потому, что от тебя за версту несёт табаком». Он так и не определился, нравится ему это или нет. Пока шлейф сигаретного дыма не смешался с естественным запахом Сина — мыла и мускуса, Бойд и не догадывался, как сильно тот ему нравился. Син плюхнулся в кресло, бросил один из своих вещмешков на пол в проходе, второй — более внушительных размеров — втиснул между коленей и высунул руку из дыры, на месте которой должно было быть стекло. Функцию крыши выполнял свёрнутый в рулон брезент с петлями; под окнами были крепёжные крюки на тот случай, если пассажиры захотят его развернуть. Автобус хоть и был убогим, но чрезвычайно функциональным. Вскоре он уже с грохотом катился по направлению к мексиканскому федеральному шоссе восемьдесят пять, а Бойд с Сином оказались в изменчивом океане приглушённых разговоров, где за отливами неизменно наступали приливы. Испанский в этом словесном водовороте преобладал, но Бойд уловил также немало слов на английском, смесь кантонского диалекта и мандаринского тоже проскальзывала, но гораздо реже. И только Син с Бойдом хранили молчание. Бойд уже успел сто раз пожалеть о том, что выбрал место в проходе. Всякий раз, когда автобус подбрасывало на ухабе, его швыряло грудью то в переднее сиденье, то в Сина, что было плохой идеей по многим причинам. Вне всякого сомнения, его влекло к Сину; безусловно, мысль о том, что ему придётся жить с ним под одной крышей, приводила в восторг, но и пугала до чёртиков. Он уже скучал по уединению, к которому так привык, а мысль о разоблачении, буквальном и метафорическом, вызывала в нём необъяснимое волнение. Даже сейчас жар, исходивший от обнажённой кожи Сина, одновременно манил и тревожил Бойда, а стоило ему увидеть влажный блеск серебряного кольца в губе Сина, как по низу живота разливалось приятное тепло. В попытке отвлечься Бойд вытащил разговорник, разбавленный краткими справками об истории Мексики. Слова стояли перед глазами, а он никак не мог сосредоточиться, ловя каждое движение Сина, оглаживающее кожу то желанным холодком, то невыносимым жаром. — Французская интервенция в Мексику, также известная как «Дело Максимилиана», началась в одна тысяча восемьсот шестьдесят первом году и закончилась в… — Бойд запнулся, когда Син провёл языком по кольцу в губе. — А… Син пососал металлическое колечко, повертел его во рту и как ни в чём не бывало посмотрел на Бойда. — Ум-м, Наполеон… — пытаясь скрыть своё замешательство, Бойд хаотично выдирал слова из контекста. — Вторая Французская Империя. И этот, как его… Веракрус и… Куба оказались под контролем Испании, — понимая, что несёт полную ересь, он, запинаясь, подытожил: — Наверное, будет лучше, если дальше я почитаю про себя. — Тебе необязательно это читать. — А я думаю, — напрягся Бойд, — обязательно. Син пожал плечами, провёл ладонью по волосам и заёрзал. Он был весь потный, должно быть, взмокшая кожа неприятно липла к обивке сиденья. — Жарко. — Нормально, — возразил Бойд. Наверное, из-за того, что все его попытки сосредоточиться обернулись крахом, он не сдержался и язвительно добавил: — Разбуди в себе мексиканца. Такие мелочи, как жара, не должны тебя заботить. — Callate la boca, güerita. — Что это значит? Полные губы растянулись в ухмылке. Син повернулся лицом к окну. — Это секрет. — Putain de beau gosse, — пробормотал Бойд, пролистав несколько страниц. Автобус угодил колесом в огромную выбоину, швырнув их в объятия друг друга; Син успел схватить напарника за руку, прежде чем тот свалился в проход. Бойд застыл, остро ощущая на своей коже прикосновение грубых пальцев, сильное, но не болезненное. Он слегка подался назад, и Син разжал пальцы. — Спасибо, — пробормотал Бойд, вцепившись в книгу, смиренно покоившуюся на его коленях. По мере того как они приближались к месту назначения, росло и его беспокойство, рождая в голове тысячи вопросов: «А что, если?..», заставляя переживать о незначительных инцидентах, выбивавших его из колеи. Таких, как этот. Это задание могло стать как скучным, так и изменить правила игры. Если простая поездка на автобусе заставляла его теряться в сомнениях, хотел ли он сблизиться с Сином или предпочёл бы держаться от него на расстоянии, ждал ли он этого задания с предвкушением или боялся его до усрачки, что тогда будет, когда они обустроятся в их новом доме? Справится ли он с этим? Если отбросить в сторону теории и взглянуть в лицо фактам, Бойд был совсем не уверен, что сможет свыкнуться с постоянным присутствием рядом другого человека. И не какого-то гипотетического человека, а Сина! Вопросы донимали его всю дорогу. К тому времени, как они добрались до Монтеррея, Бойд был в полном раздрае — потный, раскрасневшийся, встревоженный, расстроенный и совершенно потерянный. Казалось, он не мог понять, как его угораздило вляпаться в это дерьмо. Спустя примерно три часа они вылетели из автобуса на ближайшей стоянке такси. Один из пассажиров опередил их, нырнул в такси, и то сорвалось с места, обдав их облаком придорожной пыли. Син посмотрел ему вслед и перекинул лямку вещмешка через плечо. — Надо взять такси и забросить вещи на квартиру. Бойд спрыгнул на тротуар и отлепил волосы от лица. Неровные пряди длинной косой чёлки лезли в глаза, сводя его с ума; в Монтеррее было в три раза жарче, чем в Мехико. В пределах видимости не было ни одного такси, а стоять и смотреть, как Син курит или теребит языком кольцо в губе, было выше его сил. — Сумки не такие уж и тяжёлые, а мы совсем рядом. Прогуляемся пешком, чай, не развалимся. — Сверившись с картой, Бойд уверенно зашагал в направлении их нового временного дома. Он ещё на Гавайях подробно изучил карту, чтобы понять, где их высадит автобус. Тогда ему казалось, что от автобусной остановки до их квартиры рукой подать, но сейчас, когда они уныло брели под палящим мексиканским солнцем, Бойд понял, что карта умолчала об одном существенном обстоятельстве — стройке. Улица, что вела к их новому дому, была перекрыта. Им пришлось сделать большой крюк, который из-за разношёрстных кварталов Монтеррея показался им вдвое больше. Этот город, напоминавший американские горки, сплошь состоял из острых углов. Некоторые улицы были ровными, другие изгибались под такими немыслимыми углами, что здания казались кособокими и кривыми. Многоквартирные высотки и крошечные домики ютились рядом с мелкими предприятиями, хотя вряд ли дела у них шли в гору, учитывая плачевное состояние района. Пятнадцатиминутная прогулка обернулась забегом по пересечённой местности длиною в час. К тому времени, как они добрались до нужной улицы, с них ручьями струился пот, и с каждым раздражённым взглядом, который бросал на него Син, когда мимо проносились такси или автобус, настроение Бойда становилось всё мрачнее и мрачнее. Они свернули за угол, и пред их очами предстал тот самый многоквартирный дом, в котором им предстояло провести почти целый год. Бойд выдохнул с облегчением и метнул в Сина взгляд «Я-же-тебе-говорил», тот ответил ему взглядом «Ни-хрена-подобного-тебе-просто-повезло». Бойд многозначительно покосился на карту, и Син усмехнулся. Приземистое здание было больше похоже на нелепый кактус, чем на дом, с этими его балконами, торчащими на разных этажах. На главном входе работал маленький кондиционер, и хотя температура внутри ничем кардинально не отличалась от той, что была снаружи, этого оказалось достаточно, чтобы Бойд мог дышать, не изнывая от жары. Одолев три тесных лестничных пролёта, они поднялись на третий этаж. Помедитировав возле одинаковых грязно-жёлтых дверей, они идентифицировали свою и вставили ключ в замочную скважину. Дверь заклинило. По крайней мере, первое их впечатление было именно таким. Мышцы на руках Бойда напряглись, когда тот толкнул дверь. Та обиженно заскрипела и резко распахнулась. Бойд чуть было не рухнул на пол, но каким-то чудом удержался на ногах, отлепил промокшую насквозь майку от потного тела, вцепился в её край и принялся махать им, чтобы почувствовать хоть какое-то подобие дуновение ветерка на разгорячённой коже. Это была никакая не квартира, а крошечная студия, в которой была всего одна комната. Она была даже меньше, чем он себе представлял! Барная стойка отделяла крохотную кухню от жилой зоны, дверь была лишь в одной комнате — ванной, в дальнем левом углу. Рядом с ванной, под узкими окнами, вдоль стены стояли две односпальные кровати. Стены, выкрашенные в грязно-белый цвет, были все в пятнах, и пол — тоже грязный. По бокам от окон висели тончайшие матерчатые занавески — их единственная защита от мира, простиравшегося за ними. Лампы на потолке не было, впрочем как и какой-то другой мебели, за исключением кроватей. Видавшая лучшие времена напольная лампа сиротливо ютилась в углу, а единственный свет проникал в квартиру через окна и балконную дверь напротив кухни. В комнате было душно и жарко; под окнами рядом с кроватями висел крошечный кондиционер, такой древний, что Бойд засомневался, а работает ли он вообще. Тревога Бойда взлетела до небес, когда его накрыло пониманием — уединением здесь и не пахнет! Син протиснулся в щель между ним и дверью; вещмешок с грохотом приземлился на грязный пол. — Это, мать твою, шутка такая?! Вещмешок Бойда соскользнул с плеча, грузно приземлившись рядом с вещами Сина, пока тот пинал несговорчивую дверь, пытаясь её закрыть. Её заклинило. Бойд навалился на враждебно настроенную к новым жильцам дверь спиной и, уперевшись пятками в пол, толкнул её изо всех сил. Та с возмущённым скрипом захлопнулась; Бойд прислонился к ней лбом, пытаясь выровнять дыхание. — Что ж… Незаметно прокрасться внутрь не сможет даже самый искусный вор. — Полная хуйня! — Син сорвал с себя потную футболку и швырнул её на пол. Он протопал к окну и распахнул его настежь, смерив недобрым взглядом древний кондиционер. — Блядь, я уже ненавижу это задание! Бормоча себе что-то под нос на испанском, Син втиснул дряхлый агрегат на подоконник. — Если ты его сломаешь, я тебя убью. — Besame el culo, — фыркнул Син, воткнул штепсель устройства в розетку и нажал на кнопку. Вместо прохладного ветерка по комнате разлился глухой и низкий гул. Син в ярости долбанул пальцами по кнопкам, врубив мощность на максимум. — Этот кусок дерьма даже не работает! — Не смотри на меня. Я не знаю, что с этим делать. Я раньше никогда не пользовался кондиционером. Можем спросить у кого-нибудь. Син злобно зыркнул на него исподлобья. — Наверное, фильтр засорился. — Оке-е-ей, — протянул Бойд. — Так что, ты сможешь его починить? Син хмыкнул, выдернул шнур питания из розетки, стянул кондиционер с подоконника, поставил его на пол и снял решётку. Стоило ему выдернуть из кондиционера фильтр, как в глубине агрегата взорвалась пылевая бомба. Как и ожидалось, фильтр был грязным, а точнее, покрытым слоем вековой пыли толщиной в несколько дюймов. Убедившись, что у Сина всё под контролем, Бойд решил осмотреться. Ванная была крошечной, вода в раковине, унитазе и душе текла поначалу коричневая, но, если пару минут подождать, приобретала оттенок, близкий к естественному. Над раковиной висело зеркало, маленькое и всё в трещинах. Когда Бойд посмотрел в него, за его плечом маячило отражение лица Сина, и оно было таким же угрюмым, как и десять минут назад. — Я его почистил. Но не думаю, что это что-то изменит. — Уверен, всё будет прекрасно. Бойд протиснулся в узкую щель между Сином и дверью в ванную. Он никогда не страдал от клаустрофобии, но начал подозревать, что в таких стеснённых условиях она вполне может у него развиться. — Наверное, стоит купить всё необходимое, пока не стемнело, — произнёс Син тем же напряжённым тоном. — Не знаю, во сколько здесь всё закрывается. В такую жару нужно пить больше воды, и я не стал бы возлагать большие надежды на водопроводную воду, тем более нам некуда её налить. — Окей. Надеюсь, ты не посеял кредитку? Мои финансы поют романсы. — Кредитка у меня в кармане, а ещё немного налички. Наверное, придётся обменять доллары на песо. — Я видел обменник вниз по улице. — Бойд отправил карту города на мобильник Сина. — Не могу разобрать некоторые названия. Может быть, тоже взглянешь, будет проще сориентироваться. Син открыл карту и сосредоточенно изучал её какое-то время, шаря взглядом по близлежащим улицам, а потом выключил телефон и кивнул. Он поднял с пола стянутую впопыхах майку и влез в неё обратно. — В нескольких кварталах отсюда было что-то наподобие рынка под открытым небом. Думаю, там мы сможем купить всё необходимое. Бойд вышел вслед за Сином в коридор и захлопнул за ними дверь. Её нужно было починить, и как можно скорее. Банкомат нашёлся недалеко от их дома; Син вытащил из кармана кредитку и сунул её в ветхую с виду машину. Та поприветствовала Джейсона Альвареса и попросила его ввести пин-код. Какое-то время Син просто тупо пялился на экран, а потом ввёл «0666». Последовала долгая пауза, по истечении которой машина сообщила ему, что его пин-код неверен. В ответ Син состроил ей гримасу и покачал головой. — А, ну да. Это же Райана. Бойд изогнул бровь, но промолчал. Син хмуро посмотрел на машину, потёр затылок и ввёл ещё одну комбинацию цифр. И снова та сообщила ему, что пин-код не тот. Син с надеждой взглянул на Бойда. — Не смотри на меня. Я не знаю пин-код от твоей кредитки. Попробуй что-нибудь другое. Син раздражённо уставился на банкомат, так они и стояли — Син и банкомат — друг напротив друга. Когда он всё-таки ввёл другую комбинацию цифр, машина сообщила ему, что она неверна, а вдобавок ещё и заблокировала его счёт на целых двадцать четыре часа. И выплюнула кредитку. Син смерил её долгим взглядом, прежде чем сунуть кредитку и руки в карманы. — Вот значит как. Бойд ударил себя ладонью по лицу. — Как ты мог забыть… — он оборвал себя на полуслове и вздохнул: — Ладно, не важно. Обратимся в банк, там помогут. Син пожал плечами и вытянул из кармана пухлую пачку смятых купюр. — У меня есть наличка. Бойд молниеносно выдернул её из его рук и спрятал купюры в свою сумку на поясе, Син даже глазом не успел моргнуть. Он стиснул зубы, но промолчал и покорно поплёлся вслед за Бойдом. Прогулка до рынка заняла вдвое больше времени, чем они рассчитывали. Размером тот был примерно с городской квартал и представлял из себя несколько стендов, прикрытых большими зонтами и навесами. Промышленные вентиляторы обдували прилавки, гоняя горячий воздух между рядами, но всё лучше, чем застывшая жара. Они решили купить только самое необходимое: тарелки, столовые приборы, воду и еду. Через час гружённый большим ящиком с бутилированной водой Син нависал над Бойдом, застывшим над наборами посуды и столовыми приборами. Так продолжалось несколько минут, пока Син не взорвался: — Ради бога, просто выбери уже что-нибудь. — Я не могу просто выбрать «что-нибудь». Мне нужна минутка-другая, чтобы выбрать из этих шедевров кухонной утвари тот, который стоит того, чтобы инвестировать в него наши сбережения. — Твою ж мать, просто купи самые дешёвые тарелки и всё! — Самые дешёвые не значит самые лучшие, — парировал Бойд. — Лучше потратить больше, но купить качественную вещь, которая прослужит тебе дольше, чем купить второсортное дерьмо, которое потом всё побьётся и потрескается. Нужно вначале удостовериться, что перед тобой действительно качественная вещь, а не какой-то шлак, и только потом покупать. — Уверен, когда ты будешь скрести по ней вилкой, тарелка стойко выдержит этот акт насилия. — Просто… Заткнись и дай мне подумать. — Просто купи самые дешёвые! Не о чем тут думать! — Гос-по-ди! — Бойд прижал к его груди злополучную тарелку. — Забирай, чёрт бы тебя подрал, раз ты на них так помешался! Син повернулся к продавцу, который выглядел очень обеспокоенным тем, что двум мужчинам вздумалось выяснять отношения в его посудной лавке. — Dame estos! — рявкнул Син и швырнул деньги на прилавок. Ошеломлённый продавец взял пару смятых купюр и покосился на Бойда, который упаковывал тарелки. — Я вообще-то говорю по-английски. — Извините, — проворчал Бойд. — И спасибо за тарелки. Продавец протянул им пакет, Син схватил его, жонглируя ящиком с водой, повернулся на каблуках и зашагал в сторону ларьков с фруктами, не удостоив Бойда ни единым взглядом. Бойд понуро поплёлся вслед за Сином. Его раздражение достигло небывалого масштаба, и чем дольше они оставались на раскалённой улице, тем больше у него портилось настроение. На прилавках лежали фрукты и овощи, которых Бойд никогда прежде не видел, включая большую бесформенную кислотно-зелёную хреновину. Он пялился во все глаза на это изобилие цветов и форм, пытаясь вспомнить, читал ли он о них в своей книге. — Что возьмём? Син посмотрел на него как на умалишённого. — Я таким не питаюсь. — Я даже не знаю, как это называется. — Заметив среди горы невиданных фруктов и овощей бананы, Бойд апатично повёл плечом, подражая Кадину Риду. — Ладно. Большая часть из этого. — То, что я испашка, ещё не значит, что я знаю, что эти люди едят. — Спасибо, что обогатил мой словарный запас ещё одним бранным словом, — фыркнул Бойд. — Я ценю твоё мнение обо мне. Син молча проглотил издёвку, что ничуть не улучшило настроение Бойда. Они быстро разобрались со списком покупок. Бойд хватал всё подряд: всё, на что падал его взгляд, всё, что выглядело сносно и стоило недорого. Он искренне надеялся, что они смогут найти всему этому применение, потому что, будь он проклят, но планировать меню на неделю в данный момент он был просто не в состоянии. После нескольких коротких остановок у других прилавков их улов пополнился ещё несколькими вещами первой необходимости, включая простыни и подушки. Бойд даже не пытался найти наиболее приемлемое качество по самой низкой цене. «Холодная» война продлилась до тех пор, пока Бойд не толкнул плечом дверь сильнее, чем требовалось. Как только дверь за ними захлопнулась, с жутким скрежетом, он требовательно спросил: — В чём твоя проблема? Син бросил всё, что держал в руках, на пол. — Помимо всех прочих отстойных вещей, связанных с этим заданием? Ты! Ты пиздец как меня бесишь! — Чем? Тем, что задержался у прилавка дольше двух минут, чтобы купить тарелку? — Нет, тем, что ты постоянно пытаешься всё контролировать, будь это задание или что бы то ни было ещё. — Син разорвал целлофановую обёртку на упаковке с водой и достал из него бутылку. — Чёрт возьми, ты этого даже не замечаешь, как будто это само собой разумеющийся факт! С чего ты возомнил, что ты всегда и во всём главный? Бойд открыл было рот, чтобы возмутиться, но передумал. — Ты всегда говоришь обо всём постфактум. — Он швырнул пакет на барную стойку. — Вот сейчас, например, что я пытаюсь контролировать сейчас?! — Каждый наш шаг с того самого момента, как мы сошли с этого проклятого автобуса, — прорычал Син и поставил бутылку с водой на барную стойку с той же силой, с которой секундой ранее Бойд швырнул на неё пакет с едой. — Не было никакого смысла таскаться по городу посреди бела дня да ещё в такую жарень… Там градусов сто было, не меньше! Купить всё в два-три захода, а не тащить всё за один раз, тоже звучит очень, блядь, здраво, нет? Мы здесь целый год торчать будем, нет никаких причин для спешки, мать твою! — Отлично! Возможно, — прошипел Бойд, с трудом выгружая покупки. — Но это всего одна ошибка, ты же ведёшь себя так, будто я один всё решил и виноват во всём только… — А как насчёт денег? — перебил его Син. — Считаешь, я настолько недееспособен, что не в состоянии ими сам распоряжаться? Потому что выглядит это всё до боли знакомо… — Что?!. Это даже не… — Бойд замолчал и попытался сформулировать свою мысль в связное предложение, чувствуя, как внутри закипает кровь. — Сумка на поясе была у меня, вот почему! Ты бесишься из-за какой-то ерунды, а мы ещё даже к заданию не приступали! — Да, блядь, бешусь, потому что на кой хрен переключаться в грёбаный режим «я-на-задании» в первый же час! — заорал Син. — Чхать я хотел на это задание, ясно тебе! Единственное, что меня волнует, так это то, что я не буду торчать в Агентстве несколько месяцев. Но нет же! С первой же чёртовой минуты, как мы вышли за порог, ты не устаёшь напоминать мне, что у меня есть конкретная цель и задача! — Тогда просто сказал бы как есть, а не ждал до последнего, чтобы вылить на меня ушат с говном! — заорал в ответ Бойд. — Откуда мне знать, о чём ты думаешь?! Я всегда отношусь ко всему серьёзно и не понимаю, почему это такая огромная проблема для тебя! — Дело не только в этом. Ты постоянно мнишь себя грёбаным командиром, и тебе даже в голову не приходит, что я этого терпеть не намерен! Я занимаюсь этой работой подольше твоего. Бойд зашёлся резким лающим смехом. — Ах, так теперь это работа? Две секунды назад о работе даже заикнуться было нельзя, боже упаси. Но ведь Синь Лю Вега не может упустить возможность лишний раз ткнуть меня носом в тот факт, что он у нас, видите ли, сверхчеловек, потому что служит в Агентстве с пелёнок и может делать то, что простым смертным не под силу. — И ты опять, — сказал Син тоном на несколько градусов холоднее глыбы льда, — ни хуя не догоняешь. Ты так зациклился на своём дерьме, что даже не слышишь, что я тебе говорю. Если ты и дальше собираешься продолжать в том же духе, я умываю руки. Я лучше посажу свою жопу в вертолёт и попытаю счастья на Четвёртом, чем застряну здесь, наедине с тобой. — То есть пытки тебе приятнее, чем моё общество? — надулся Бойд. — Блядь, это чертовски мило. Син взвыл: — Всё! Я возвращаюсь назад. — Скатертью дорога! — фыркнул Бойд. — А пока будешь прохлаждаться в ящике, не забудь сочинить ещё сотню причин, чтобы меня презирать. Син ничего не ответил, но, уходя, оглушительно хлопнул дверью. Бойд долго взирал на неё с чопорным видом, прежде чем вернуться к разбору покупок. Он был так зол, что чуть не разбил эти проклятые тарелки, пока их распаковывал. Закончив разгребать завалы на кухне, Бойд прошёлся по студии. Жало брошенных Сином слов прочно застряло в мозгу, Бойд был вне себя из-за того, что ему предпочли какой-то ящик! Он знал, что, скорее всего, Сином двигала злость, но разочарование было сильнее слепой веры. Всего час назад он задавался вопросом, как они справятся с этой миссией, если умудрились поцапаться в первый же день. Восторг от того, что рядом будет тот, к кому его необъяснимо влекло, померк, стоило ему осознать, что у них обоих слишком много бзиков и не факт, что его тараканы смогут установить добрососедские отношения с тараканами Сина, не говоря уже о чём-то большем. Мысль эта приводила Бойда в уныние, заставляя снова и снова прокручивать в голове слова Сина. Он стоял снаружи, облокотившись на перила балкона, когда входная дверь с жутким скрежетом распахнулась. Сквозь оконное стекло Бойд видел, как Син пинком захлопнул протестующе заскрипевшую дверь, бросил на барную стойку пакет и прошествовал к одной из односпальных кроватей, прихватив по пути вещмешок, в котором было его оружие. Бойд вздохнул. Если для того, чтобы пережить этот год, нужно было притворяться, что его напарник не существует, лучше было разобраться с этим прямо сейчас, чтобы он мог начать убеждать себя в том, что ему нет до этого никакого дела. Балконная дверь издала столь же отвратительный звук, что и входная, стоило Бойду её толкнуть. Син никак не отреагировал, продолжая заниматься тем, чем он там занимался. Бойд обогнул барную стойку и, гордо вздёрнув подбородок, промаршировал в направлении кухни. — Эй, — окликнул его Син. Он разложил на кровати свои «сокровища» и находился в процессе их осмотра. Не арсенал, конечно, но он привёз с собой всех своих фаворитов: «Ругер» сорок четвёртого калибра, два «Браунинга» сорок пятого калибра, широкий ассортимент ножей, взрывчатки и снайперскую винтовку «M24A2» в футляре. — Да? — отозвался Бойд. Син протянул ему пластиковый пакетик. — Хочешь мишку Гамми? Бойд посмотрел на него. — Конечно. Син швырнул пакетик Бойду и проследил, чтобы тот непременно положил мармеладного медвежонка в рот. Бойд не особо любил сладости, но жест оценил. — Давай заключим сделку, — предложил Син. — Какую? — Я не буду злобным мудаком, а ты перестанешь быть властным уёбком. Бойд посмотрел на него с сомнением. — Вот так просто? — Да, вот так просто. — Син открыл футляр снайперской винтовки и скользнул взглядом по его содержимому. — Не думаю, что я готов морально к ещё одной баталии «Кто-из-нас-двоих-облажается-по-крупному». Мы только что закончили с первой, и я не горю желанием проходить через всё это по второму кругу. Особенно теперь, когда мы заперты в одной комнате почти на целый год. — Я тоже этого не хочу. Но хотелось бы расставить все точки над «i», чтобы больше к этому не возвращаться. — Это будет конструктивная беседа, или ты опять начнёшь истерить? — Конструктивная. Я правда не хочу с тобой больше ссориться. Син вытащил из футляра оптический прицел, поднёс его к глазу и посмотрел на Бойда сквозь него. — Не имею ничего против, но у меня есть одно условие. Ты будешь со мной честен. Бойд приземлился на краешек кровати-близнеца напротив Сина, пытаясь решить, с чего начать. Объяснять кому-то ход своих мыслей, равно как и причины своих поступков, было для него в новинку, и он не питал надежды, что это войдёт у него в привычку, но если и существовал на земле кто-то, ради кого он был готов выйти из своей зоны комфорта, этим человеком точно был Син. — Я думал над тем, что ты сказал, и, возможно, ты прав. Я всё беру на себя, но я не нарочно. Просто я привык справляться со всем сам, и ведь поначалу служба в Агентстве ничем не отличалась от жизни на гражданке, потому что я выполнял все задания в одиночку, ведь ты отказывался принимать в них участие. Возможно, с твоей стороны это выглядит так, будто я пытаюсь всё контролировать, но с моей стороны, это просто попытка… смириться с неизбежным. — Это с чем это? — Син бросил объектив на кровать. — Было бы здорово, если бы ты перестал вести себя так, будто я понятия не имею, что делаю, или не собираюсь прикрывать твою спину, потому что я уже сбился со счёта, сколько грёбаных пуль я схлопотал из-за тебя за последние восемь месяцев. — К тебе это не имеет никакого отношения, Син. Я не ставлю под сомнение тебя как агента. Я просто… — Бойд с трудом находил слова, чтобы объяснить ход своих мыслей, который и он-то не всегда был в силах понять. — В общем… не важно. Просто с тобой лично это никак не связано, Син. Правда. Я просто такой от природы, хочу я того или нет. — Ну, если ты собираешься себя всегда так вести, у меня от тебя точно съедет крыша. Меня тошнит от людей, которые считают меня умственно отсталым и обращаются со мной снисходительно. — Чёрные брови вопросительно изогнулись. — Может, я ни черта и не смыслю в командной работе, но даже я знаю, что это дорога с двусторонним движением, детка. Бойд фыркнул, возмущённый прозвищем. — Я могу попробовать. И если говорить начистоту, ты тоже должен понимать, что то, как ты порой себя ведёшь, неприемлемо. Когда ты ведёшь себя так, я чувствую себя каким-то тупым ребёнком, не стоящим твоего времени, как будто я всё делаю не так, хотя я точно знаю, что я прав. Крышка футляра захлопнулась; Син встал, держа его в руке. Он смерил Бойда хмурым взглядом, прежде чем направиться в ванную. — Это как это? — Как в Канаде. Знаю, в то время мы оба были на грани, но всё же… Я столько времени и сил вложил в тот план, а ты с самого начала не давал мне рта раскрыть. Порог не успел переступить, а уже решил, что я некомпетентен, а мой план — полный отстой. Воцарилась долгая пауза, во время которой Син стоял, повернувшись к Бойду спиной, которая изрядно напряглась при упоминании задания, а тот в свою очередь любовался внутренним убранством шкафа. Напряжение стало ещё более очевидным, когда Син поднялся на носочки, чтобы положить футляр на верхнюю полку. — В моей голове было много всякого, когда я приехал в Канаду, но я точно не хотел тебя обидеть. — Дело было не только в тебе, это всё вместе, но то, как ты отреагировал… В общем… Не делай так больше, ладно? — Бойд не хотел думать об Алексис или начинать очередной раунд игры «Это-ты-виноват!», поэтому он сфокусировал взгляд на жёстких линиях спины Сина. — Что ты имел в виду, когда сказал, что у тебя в голове было «много всякого»? Что-то случилось? Син закрыл дверь шкафа и провёл ладонью по влажным от пота чернильным волосам. — Просто я тогда только вернулся с задания, и оно было паршивым. — Почему? Что произошло? — Мне пришлось убить кое-кого, кого я не хотел убивать, но перед этим я разрушил его репутацию. Он был известным человеком, филантропом. Бойд нахмурил лоб, вспоминая громкие новости, всколыхнувшие новостные каналы в то время, когда Син был на длительной сольной миссии. Желудок сжался до размеров булавки. — Этот человек… Это был Андерсон МакКолл? — Да. Но даже, если бы это был не… — Син резко мотнул головой. — Как бы то ни было. Это задание вконец испортило мне настроение. Было время, когда Бойд восхищался тем, что МакКолл делал для сирот военных лет. Его мать выжила, но, сколько он себя помнил, Вивьен всегда была нерадивым родителем, а война забрала его отца и обоих родителей Лу. Это была единственная причина, по которой Бойд, погрязший в круговороте собственных фаталистических мыслей, следил за цепью широко освещаемых в СМИ сомнительных событий, не оставивших от репутации мецената камня на камне, а самого Макколла — в живых. — Теперь понятно почему, — сказал Бойд после продолжительной паузы. — Угу. Ну, сейчас это уже не имеет значения. Ублюдок мёртв, а мои грязные руки стали ещё грязнее, избавив его от этого мира. — Син вернулся к кровати и посмотрел на свой арсенал сверху вниз, но не притронулся. Серебряное колечко снова исчезло в недрах его рта. — К тому же дело было не только в этом. Раз уж мы решили говорить открыто и начистоту, я не слишком сочувствовал твоему бедственному положению, потому что всё ещё бесился из-за того, что произошло во Франции. Бойда это нисколько не удивило. — Потому что я опять тебя не послушал? — Возможно, — пространно ответил Син. — Если не хочешь об этом говорить, мы можем не поднимать эту тему. — Гораздо проще было закончить разговор, чем жать не на те кнопки, но Бойд несколько месяцев был одержим тем, что случилось во Франции. — Но я всё же хотел бы кое о чём тебя спросить. Син посмотрел на него выжидающе, и Бойд заставил себя довести начатое до конца: — Ты бы так же разозлился, будь на месте Тьерри кто-то другой? Син потёр затылок, нахмурился, когда пальцы стали влажными от пота, и стянул с себя футболку. — Возможно. Бойд не знал, хорошо это или плохо, что гнев Сина не был направлен исключительно на Тьерри. Он не имел ни малейшего представления, было ли дело только в статусе «Ромео», или же Син просто считал его полным профаном по части переговоров. — Ну, в следующий раз я спрошу, «за» ты или «против», и уточню почему. Ты определённо разбираешься в тонкостях работы Агентства лучше меня, если мы будем разговаривать друг с другом открыто, то в будущем сможем избежать подобных проблем. Но Син почему-то отреагировал на его слова вовсе не так, как ожидал Бойд. — Слушай, — закатил глаза Син, — я злился не только из-за того, что ты не слушал мои советы, ясно? Это, конечно, подлило масла в огонь, но я… В общем, я просто ревновал. Ты на меня даже не смотрел, пару слов хорошо если выдавил из себя, а с ним трещал сутки напролёт и флиртовал. Из-за этого мне хотелось раскроить тебе череп. Бойд моргнул, поражённый его признанием. — Тогда, той ночью… Что это было? Син швырнул футболку на кровать, которую вертел в руках всё то время, пока они разговаривали, и украдкой взглянул на Бойда перед тем, как открыть второй вещмешок. — Это была очень плохая идея. По многим причинам. Не успевшая распуститься в груди Бойда надежда зачахла, а на смену ей пришла неуверенность. Он гадал, сожалеет ли Син о том, что случилось во Франции, и захочет ли он попробовать снова. А пока Бойд молчал, размышляя над тем, имеет ли он право спрашивать Сина об этом и стоит ли вообще спрашивать его о чём-то столь личном, Син заговорил: — Ты вёл себя так, как будто я какой-то серийный убийца и хочу тебя изнасиловать и расчленить. Потому что, когда мы были… — Син нахмурился и добавил, не отводя взгляд от сумки. — Я знаю, что для тебя раздеться перед кем-то — проблема вселенского масштаба. Так вот, я тут подумал, а не из-за этого ли ты так распсиховался? Потому что я реально не догоняю. И если честно, я немного… увлёкся и ни хрена не помню. Бойд потянулся было руками к животу, но остановил себя и вцепился ладонями в матрас. Первым желанием было закрыться, промолчать, просто сбежать, но Бойд совладал с собой. — Да. Сам того не зная, ты сделал две вещи, которые пугают меня до чёртиков. Ты прижал меня к полу и задрал мою рубашку. И… Как я уже сказал, я запаниковал. — Да, но почему? Бойд теребил свой браслет, не поднимая глаз, и молчал. Наконец он ответил, тщательно подбирая и взвешивая каждое слово, словно не был уверен в том, что произносить их вслух безопасно: — Когда я был младше, то пытался покончить жизнь самоубийством. Я не хочу, чтобы кто-то… Слова возродили к жизни воспоминание; Бойд ощутил фантомный привкус крови во рту, почувствовал, как лезвие ножа вонзается в плоть. — Я это ненавижу. — Это случилось вскоре после того, как погиб твой друг? — Да. — Бойд царапнул ногтями по кожаному браслету. — Как ты узнал об этом? — Прочёл твоё личное дело. Не ссы, этой информации нет в общем доступе. Пришлось воспользоваться допуском Райана, чтобы копнуть глубже. Эта новость отвлекла Бойда от мрачных мыслей, начавших было зарождаться в глубине его сознания. — Сколько сложностей… И на кой оно тебе сдалось? У тебя же был доступ к моему личному делу, ты даже не удосужился его открыть. — Потому что в то время чхать я на тебя хотел с высокой колокольни. — И что изменилось? — Не знаю. — Син явно не желал продолжать этот разговор, и Бойд боялся, что ответа он не дождётся, но потом красивые руки перестали копаться в недрах вещмешка, обречённо вцепившись в грубую ткань. — Я не знаю, как это объяснить. Со временем ты стал мне нравиться, и я захотел узнать о тебе больше. Всё. Я хотел тебя понять. А потом, когда узнал, что с тобой случилось, я подумал: кто-то должен за это ответить. — А. — Бойд не мог припомнить ни одного человека, кто думал бы так же, никого, кому бы было не всё равно. Слова Сина благодатной влагой упали на лепестки распустившихся чувств и неясных эмоций, которые разорвали сердце Бойда на части, стоило их глазам встретиться, а телам — соприкоснуться. Это была опасная территория. — Спасибо тебе, Син. — Эм-м-м, угу. — Син вернулся к поискам предположительно чистой одежды. — Ну, раз мы со всем разобрались, я купил тебе кое-что, когда ходил проветриться. Оно на барной стойке. Заинтригованный Бойд вошёл на кухню и обнаружил на барной стойке пакет, а внутри — его любимый чай и чайник. Скромный знак внимания, но Бойд так редко получал подарки — особенно, учитывая, что этот был от Сина, — что не знал, как на них реагировать, и не нашёлся, что сказать в ответ, кроме искреннего: — Спасибо. Син безразлично пожал плечами, слишком сосредоточенный на раскопках в своей сумке. Бойд улыбнулся, в глубине синих глаз промелькнула тень спокойной уверенности. Он повернулся к напарнику спиной и тайком приоткрыл крышку. Свежий, дурманящий, пьянящий аромат жасмина ударил в нос, разлился по комнате, проник в каждую щель, пропитал одежду и просочился под кожу.