В компании теней. Книга 1. Ч2

Вот уже третий раз за две недели мальчишка появлялся в самом неожиданном месте. Бойд положил альбом на колени; взгляд пронзительных синих глаз, скрывавшийся за тёмными стёклами солнечных очков, задержался на бежавшем по тротуару пацане. Поношенные сандалии прошлёпали по раскалённому бетону и исчезли в ближайшей кондитерской. Бойд вернулся к рисунку видневшегося вдалеке крутого склона горы Серро-де-ла-Силья, которая возвышалась над приземистыми зданиями. Горячая бетонная стена обжигала спину. Проходивший мимо мужчина брезгливо покосился в его сторону и сплюнул: — Pinche joto. Бойд даже ухом не повёл, он не имел ни малейшего понятия, что бы это могло значить. Двадцать минут спустя мальчишка снова появился на горизонте, ловко лавируя между бредущими по улице взрослыми, и исчез за углом здания. Перелистнув страницу, Бойд сделал набросок кондитерской и её владельца, облокотившегося на прилавок. Тот устало подпирал ладонью щёку, отчего морщинки на его лице казались более заметными. Когда полуденное солнце стало припекать слишком сильно, замедляя ход мыслей, художник, увлёкшийся погоней за призрачной музой, решил уступить потребностям бренного тела, изнывавшего от жажды. Бойд рывком поднялся на ноги, увернулся от пронёсшейся по улице на бешеной скорости машины и вошёл в маленький магазинчик. Внутри было немногим прохладнее, чем снаружи. Глаза, прятавшиеся под солнечными очками, внимательно изучали содержимое полок, пытаясь нащупать зацепку. Бойд подозревал, что мальчишка был курьером или информатором, но вот чьим? На вид магазинчик и его владелец были самыми что ни на есть обычными. Бойд купил бутылку воды и вышел на улицу. Он устроился в тени, и всё вернулось на круги своя. Сорок минут спустя мальчик появился снова. На этот раз он подкрался к Бойду сзади, видимо, лелея надежду остаться незамеченным. «Хорошая попытка», — подумал Бойд. Мальчик был хорош, но не настолько, чтобы застать его врасплох. Но Бойд ничем не выдал того, что заметил его, вместо этого он рисовал и ждал, как пацан поведёт себя дальше. — Quepedo, cabrón? Мальчишка стоял за его спиной, скрестив руки на груди. Он бросил на Бойда мрачный взгляд из-под чёрных, кудрявых, торчащих во все стороны волос, когда тот обернулся. На вид невысокому тощему пацанёнку в грязной одежде и сандалиях с отклеившейся подошвой было не больше девяти лет, вот только мрачный взгляд на его лице принадлежал кому-то вдвое старше. Кому-то, кто повидал слишком многое за свою недолгую жизнь. — Perdon, pero no hablo espanol. Уголки губ мальчишки приподнялись. Он смерил Бойда беглым взглядом. — Американец? — Ты поэтому сияешь как начищенный медяк? — усмехнулся Бойд. Ребёнок фыркнул и огляделся по сторонам. Беглый осмотр местности длился всего лишь мгновение, но этого хватило, чтобы Бойд догадался, что за ними кто-то наблюдает. Быть может, ещё один мальчишка-курьер, а может, его босс, или, возможно, кто-то ещё. — Почему ты следишь за мной? — Не знал, что я за тобой следил. Как тебя зовут, парень? — Vete a la chingada! — Тебя зовут vete?.. — Чего тебе надо? — мальчик опустился перед Бойдом на корточки. — Я не люблю, когда за мной следят. Ты не говоришь мне правду, я кричу и выставляю тебя в дурном свете. Скажу, что ты хватал меня там, — глаза мальчишки увлажнились и подозрительно заблестели, — внизу. — О господи. Только не распускай нюни, парень. Чего ты хочешь? — Я сказал. Я хочу знать, почему ты за мной следишь. Puta madre, escucha, pendejo. — Мне было любопытно. Подумал, вдруг ты стоишь на рынке… На мальчишку словно ушат ледяной воды вылили, яростный негодующий взгляд застыл, ребёнок шарахнулся в сторону, но Бойд схватил его за плечо прежде, чем тот успел сбежать. — Не для этого! Господи Иисусе, это отвратительно! Я имел в виду, стоишь на рынке труда, как работник… — Бойд поднял руки вверх в миротворческом жесте, когда взгляд парнишки стал ещё мрачнее. — Я ничего такого не имел в виду! Слушай, давай начнём сначала? Меня зовут Рид. А тебя как зовут, по-настоящему? — Тебе какое дело? — Мне бы хотелось обращаться к тебе по имени, или ты предпочитаешь, чтобы я называл тебя «парень»? Последовала ещё одна долгая пауза, казалось, мальчик не может решить, сбежать или остаться. Видимо, он принял решение, потому как спина его выпрямилась, а в хитрющих глазёнках зажглось пламя азарта. — Не здесь. Дай мне песо. Бойд сощурился, но банкноту из кармана вынул. Довольный мальчишка выхватил купюру из его рук, отвернулся и спросил сквозь зубы: — ¿Sabes dónde queda Pío X? — А где это вообще, а? — El parque, no la calle. Парнишка перемахнул через забор, обогнул здание и был таков. Бойд даже рта не успел раскрыть. Выждав пару минут, Бойд ушёл, предварительно убедившись в том, что за ним нет хвоста. Он отправился в противоположную сторону, попетлял немного по улицам, пока не вышел на проспект Пио Х, сливавшийся с улицей Кастелар. Она-то и привела его к небольшому треугольному парку. Тёплый ветерок трепал волосы на затылке; Бойд устроился на невысокой подпорной стене в тени дерева. Спустя несколько мгновений рядом с ним опустился мальчик. — Чего ты хочешь? — Просто хочу кое-что услышать. Кое-что узнать. И чтобы другие об этом не знали. Я могу заплатить. — Я могу сделать. Что ещё? Бойд внимательно посмотрел на ребёнка. — А что ты ещё можешь сделать? — Хм-м… — последовала долгая пауза. — Nada. Бойд ответ оценил. Мальчишка был умён, завоевать его доверие будет непросто. — Пока мне этого достаточно. — Бойд откинулся назад и зарылся пальцами в прохладную траву. — Серьёзно, как мне тебя называть? — Хорхе. — Окей. Приятно познакомиться, Хорхе. Как я уже сказал, меня зовут Рид. Кадин Рид. — Странное имечко, — пробормотал Хорхе. Бойд усмехнулся. — Скажи это моей матери. Я его не выбирал. На маленьком лице Хорхе застыло пограничное выражение — нечто среднее между свирепостью и ненавистью. — Послушай, Хорхе. Для меня в Монтеррее всё в новинку, и я пытаюсь почувствовать этот город. Знаешь какие-нибудь крутые места, куда мне следует заглянуть? Хотелось бы свернуть с туристической тропы. — Чем ты занимаешься? — Чем? — Бойд искоса посмотрел на мальчика. — Искусством, наверное. Хорхе фыркнул. Концентрация насмешки в этом немом ответе впечатляла. — Мне нравятся всякие заброшенные места. Люблю исследовать города и всё в таком духе… Пробираться тайком в пустующие здания, например. Знаешь какие-нибудь хорошие места, на которые мне следовало бы взглянуть? Дома или типа того? — Любое место, — процедил сквозь зубы Хорхе, оглянувшись вокруг. Последовала долгая пауза, продлившаяся целую вечность; наконец грязный палец указал в сторону библиотеки. — Sur. Видишь холмы там наверху? Пустые. — Все? — Нет. Некоторые. Увидишь. Pon atencion. — Спасибо, парень. — Хорхе. Бойд улыбнулся. — Спасибо, Хорхе. Бойд достал ещё несколько песо из кармана и вложил в ладонь Хорхе. Он вышел за рамки своего дневного бюджета, но забрезжившая на горизонте возможность заполучить информатора того стоила. Если, конечно, Хорхе не всадит нож ему в спину и не ограбит. Бойд не знал, сработает ли это, Хорхе мог оказаться всего лишь сладкой приманкой для туристов. Бойд не замечал, чтобы тот открыто общался с кем-нибудь ещё, но на протяжении всего дня не мог избавиться от ощущения, что чувствует на себе чей-то взгляд. Один раз он заметил чумазую девчушку, притаившуюся за углом; она следила за каждым его движением, но тут же исчезла, стоило ему повернуть голову в её сторону. Бойду оставалось только гадать, сколько ещё уличных попрошаек было в банде Хорхе; он ещё затронет эту тему, но не сейчас. Чудом было уже то, что мальчонка вообще дал ему шанс. Факт этот навёл Бойда на мысль, что его внешность впервые сыграла ему на руку. Обычно люди не рассматривали его как угрозу, не принимали в расчёт, считая слабым, но, видимо, его непритязательная внешность и стала тем решающим фактором, благодаря которому Хорхе осмелился к нему подойти. Бойд поднялся на ноги, стряхнув с шорт грязь, и дёрнул подбородком в сторону Хорхе. — Как мне тебя найти, если ты мне снова понадобишься? — Ты не найдёшь. Я найду тебя. — Но как ты узнаешь, что ты мне нужен? — Я нашёл тебя, compa. Я узнаю. Хорхе спрыгнул на тротуар, прошлёпал сандалиями по раскалённому асфальту и метнулся за угол. Бойд не стал его преследовать. Это было бессмысленно. Здания в Монтеррее примыкали вплотную друг к другу, но, похоже, Хорхе были известны все тайные лазейки и укромные уголки, о которых обычные прохожие даже не догадывались. При желании Хорхе мог стать невидимкой, ему и его друзьям было достаточно буквально пары секунд, чтобы раствориться в этих узеньких улочках. Следуя совету Хорхе, Бойд повернул на юг. Эти холмы и горы, то резко взмывавшие вверх, то круто срывавшиеся вниз, простиравшиеся за пределами Монтеррея и в самом городе, поражали воображение. Склоны холмов были плотно усеяны домами, они торчали из земли, как шипы на спине дикобраза, бесцеремонно вторгаясь в личное пространство друг друга. Создавалось впечатление, что это не география местности повлияла на расположение целых кварталов, а наоборот. Полуденное солнце припекало всё жарче, и Бойд подумал, что ему следовало бы найти автобусную остановку. Он пока не до конца разобрался со схемой метро, но знал, что сеть метрополитена пролегала в основном к северу от Рио-Санта-Катарина и так далеко на юг не заходила. Бойд понятия не имел почему. По всей видимости, район был слишком бедным. Большинство туристических достопримечательностей и индустриальных зданий находились дальше, в северной части города, тогда как дома, мимо которых он сейчас брёл, были ветхими, а в комплекте с убогой постройкой обычно шла ещё гора мусора и граффити. Он взял курс на Кастелар, но, поравнявшись с холмами, сбился с пути и стал петлять по улицам, пытаясь найти дорогу. — Oye morrito, te equivocaste de ruta? — спросил какой-то мужчина, когда он свернул за угол. Бойд ничего не ответил и ускорил шаг. Совершенно непереводимый набор слов. Скорее всего, мужчина не представлял никакой угрозы, потому что не увязался за ним следом. В следующий раз он сделал большой крюк, чтобы сбежать от группы мужчин, слишком уж пристально его рассматривавших. Это сделало его путешествие длиннее, но он шёл, не останавливаясь, ещё целый час, пока не опустился в изнеможении в тени дерева с яркими сиреневыми цветами, жадно глотая воду. Пот пропитал льняную рубашку насквозь, но возвращаться в студию было ещё слишком рано, ведь он так и не нашёл ни одного потенциального убежища. Через полчаса он оказался на Дерехо Синдикал. С крутых холмов, окружавших этот район, Бойд наблюдал за стройкой. Лачуги, груды щебня и недостроенные здания выстроились в ряд вдоль улицы, но ни одно из них не было надёжным убежищем, а в единственных достроенных домах, похоже, уже кто-то обитал. Нахмурившись, Бойд продирался сквозь застройку, чувствуя, как пот пропитывает каждую клеточку тела. Он был почти уверен, что на таком пекле солнцезащитный крем, которым он намазался с головы до пят, испарился, а к тому времени, когда он вернётся домой, на месте его носа будет красоваться обугленная головешка. Бесконечность этого дня и адская жара просочились под кожу, стянув лодыжки свинцовыми кандалами. Каждый шаг давался с трудом, но Бойд упрямо шёл вперёд, отказываясь повернуть назад, не исследовав этот район полностью. Он не для того пёрся в такую даль, чтобы так просто сдаться! Обогнув по кругу участок полусгнившей листвы, он взобрался на крутой склон. Отсюда вся улица была видна как на ладони, но он не учёл, что стоит смотреть, куда ставишь ноги, а строительный мусор, похожий по цвету на гравийку — не есть гравийка. Он понял, что совершил ошибку, когда земля ушла у него из-под ног, а он с такой силой приложился спиной обо что-то, что у него перехватило дыхание. Прежде чем Бойд успел выбросить руку, чтобы схватиться за призрачную соломинку, живот неприятно сжался, и он почувствовал, как падает вниз. Он беспомощно размахивал руками, кубарем катясь с холма, не зная, что поджидает его внизу, но надеялся, что не арматура, торчащая из шлакоблоков, которая с лёгкостью могла проткнуть его щуплую тушку насквозь. Группа кустарников, в которую он врезался, немного затормозила его эпический полёт. Неуклюже перепорхнув через них, Бойд приземлился на землю и впечатался спиной в край недостроенной стены. Сумка, перекинутая через плечо, немного смягчила жёсткое приземление. Он выбросил вперёд руки, ухватился за край стены и повис на краю обрыва. Подтянувшись на руках, Бойд вскарабкался вверх, упал в грязь и уставился в сиреневое небо. Спина и плечо болезненно ныли, многочисленные порезы и ссадины полыхали огнём. Но, взглянув вверх, он понял, что ещё легко отделался. Каким-то чудом он умудрился не размозжить голову о стены зданий, а всего в нескольких футах от того места, где он эффектно приземлился, торчала арматура. Бойд содрогнулся. Голоса, раздавшиеся поблизости, привели его в чувство, заставив подняться на ноги. Каждое движение отдавалось адской болью в спине, плечах и шее. Он стиснул зубы и медленно спустился с холма туда, где на крыльце одного из зданий сидели двое мужчин. На побег у него не осталось сил. Когда Бойд подошёл, один из мужчин с сигаретой во рту пробормотал: — Hey güero, traes lumbre? Второй толкнул друга локтем в бок. — Mira, guey. Se ve dal nabo. ¿Cuánto dinero crees que trae? Sería fácil de quitárselo. Apuesto a que ni siquiera sabe español. Но тот его проигнорировал и рассмеялся, окинув Бойда быстрым взглядом. — Что с тобой случилось, мужик? С холма навернулся? Бойд подавил желание состроить ему гримасу и вздохнул. Он мог бы поклясться, что его дружок предлагал ему ограбить «снежка», поэтому Бойд решил поставить их в известность, что он говорит по-испански. — ¿Dónde está un taxi? Неудавшийся грабитель вздохнул и прислонился спиной к двери, похоже, оставив свою затею с ограблением. Мужчина с сигаретой во рту кивнул подбородком в сторону подножия холма. — Sigue adelante. Verás una gran calle, mucho tráfco. No hay como no la veas. Los taxis pasan todo el tiempo allí. Бойд понял лишь, что ему нужно найти шоссе, но этого было вполне достаточно. По крайней мере, он двигался в правильном направлении. Бойд благодарно кивнул и пошаркал вперёд. К тому времени, как он доковылял до шоссе, он уже мог стоять более-менее прямо. Бойд уворачивался от проносившихся мимо машин, настроение у него было паршивое. Но зелёное такси, проезжавшее мимо, приподняло его боевой дух. Особенно, когда оно резко затормозило под возмущённое бибиканье, стоило ему поднять руку вверх. Водители, вынужденные объезжать неожиданный затор на дороге, в ярости давили на клаксоны, на что таксист лишь невозмутимо вздёрнул бровь. Он что-то спросил у Бойда по-испански, когда тот заполз внутрь. Бойд ни слова не понял, но где-то среди потока незнакомых слов должен был быть зашифрован вопрос «Куда едем?», поэтому он просто назвал адрес и решил, что этого будет достаточно. Он с облегчением откинулся на сиденье, в тот же миг в спину как будто воткнули раскалённую добела иглу и провернули, а виски сдавило пульсирующей болью. Именно в этот момент он понял, что ремней безопасности в машине нет. Заебись. Такси сорвалось с места со скоростью и безрассудством, которые швыряли Бойда по салону как тряпичную куклу в руках крохи. Бойд застонал от боли, но, похоже, таксисту не было никакого дела до плачевного состояния пассажира. Бойд убедился в этом, когда спустя две секунды его щека встретилась с пассажирским стеклом, потому что водитель решил резко перестроиться вправо, минуя две сплошные. Они добрались до пункта назначения в рекордные сроки. Таксист назвал сумму, в два раза превышавшую ту, на которую Бойд рассчитывал. Он был так измучен, что забыл проверить, включил ли таксист счётчик, когда он садился в такси, или тот включил его ещё раньше, поэтому заплатил двойной ценник и даже дал небольшие чаевые сверху, лишь бы мужик поскорее свалил. Вот тебе и чёртов дневной бюджет! С трудом одолевая лестничные пролёты, Бойд чувствовал себя восьмидесятилетним стариком. Он с ещё большей страстью возненавидел их грёбаную скрипучую дверь, не желавшую его впускать, и их древний кондиционер, который ни хрена не работал, из-за чего в студии было душно и жарко, хотя, уходя, он оставил его работать на минимуме. Бормоча проклятия себе под нос, Бойд швырнул сумку на пол и включил агрегат на максимум. Сина нигде не было видно, но это как раз не стало для Бойда сюрпризом. Бойд прохромал в ванную и медленно стянул с себя одежду; она была такой же грязной и потрёпанной, как и он сам. Их узкий душ по сравнению с адским пеклом снаружи был оазисом, сильная струя горячей воды смыла пот и грязь, принеся облегчение и боль. Бойд не знал, сколько он так простоял, по крайней мере, выбравшись из душа, он снова почувствовал себя человеком. Ещё полчаса ушло на то, чтобы натянуть одежду, влить в себя две бутылки воды, наполнить пакет льдом, завернуть его в полотенце и упасть с ним в обнимку без сил на диван, который Син нашёл неделей ранее, когда искал работу. Тогда Бойд наорал на него из-за того, что тот сорит деньгами, но сейчас… Сейчас Бойд был готов расцеловать его за это жизненно необходимое приобретение. Бойд блаженно вздохнул, растянувшись на пузатом диванчике, его веки налились свинцом, и он сам не заметил, как задремал.

( ͝ಠ ʖ ಠ)=ε/̵͇̿̿/’̿’̿ ̿

Персонал «Ноктиса» раздражал Сина куда меньше, чем он ожидал. Темы их разговоров в основном вращались вокруг всякой гражданской дребедени: отношений, спорта и ТВ. Не обращать на них внимания было легко, пока их внимание не фокусировалось на нём. Что по прошествии двух дней случалось довольно часто. Первый день обучения запомнился ему туром по клубу и десятком новых знакомств. На трёх этажах «Ноктиса» размещались бар, танцпол, лаундж-зона, а ещё множество частных или ВИП-зон, хотя, учитывая их расположение — в маленьких нишах, спрятанных у всех на виду, — уединением в них и не пахло. На то, чтобы нарисовать схему клуба в голове, Сину потребовалось концентрации внимания не больше, чем на то, чтобы почистить зубы. А вот знакомство с персоналом было отдельной историей. Оно было соткано из неловких пауз и ответов невпопад. Син мечтал, чтобы гражданские поскорее потеряли к нему интерес и оставили его, блядь, в покое; и те проявили неожиданный такт. Нет, категорическое нежелание новичка общаться с коллективом отнюдь не остудило любопытство персонала «Ноктиса», лишь отсрочило час икс. Иного Син и не ожидал. У гражданских никогда не хватало мозгов, не совать свои длинные носы куда не следует. Добрую половину второго дня Син провёл в кабинете Джессики. Её настойчивое требование научить его пользоваться этой дурацкой системой безопасности вылилось в многочасовую утомительную пошаговую лекцию. Сина хватило минут на пятнадцать, после чего он выключил звук, сосредоточившись на том, чтобы запомнить цикл работы мониторов камер видеонаблюдения. Исходя из того, что он увидел, завсегдатаи «Ноктиса» буйствовали в основном в баре, у бокового и заднего выходов, а также в уединённых нишах, где они либо совершали противоправные действия, нарушающие действующее законодательство, либо предавались плотским утехам. — Я должен их за это вышвырнуть или как? — уточнил он, кивнув на экран, где парочка совершала оскорбительные деяния. Рация застыла на полпути ко рту Джессики. Нахмурившись, она взглянула мельком на монитор, а потом перевела взгляд на Сина. — Что ж, теперь я знаю, как ты развлекаешься, но «Ноктис» — не такое заведение. — Это не то, что… — Конечно. Джессика ухмыльнулась и включила радио, то сначала издало резкий вой, а потом затрещало. Джессика пролаяла короткий приказ Джонни и Алдаиру прервать вечеринку на третьем, выключила рацию и обворожительно улыбнулась Сину в ответ на мрачный взгляд, коим он её наградил. — Расслабься. Я пошутила. — Джессика помахала антенной рации перед его злобной физиономией. — Знаешь, один из твоих бывших работодателей просветил меня о твоём характере; я возлагала на тебя большие надежды, и пока ты их не оправдываешь. Син скрестил руки на груди и переключился на мониторы. Парочка на третьем отрывалась вовсю, кажется, теперь они трахались даже ещё энергичней, чем раньше, видимо, осознавая, что драгоценные секунды утекают сквозь пальцы. Они даже не пытались проявить благоразумие, а ведь стрелка часов ещё даже не преодолела отметку в восемь часов вечера. — Я просто обожаю эти наши беседы с тобой, Джейс. У меня после них всегда остаётся такое чувство глубокого удовлетворения. — Что ты хочешь от меня услышать? — Можешь просто кивнуть или хмыкнуть в ответ. Этого будет более чем достаточно. Син пожал плечами и посмотрел на парочку. Алдаир — один из охранников — как раз поднялся на третий этаж и теперь направлял на них яркий луч фонарика. Син невольно вздрогнул, поняв, что увлечённая друг другом парочка — это двое мужчин: высокий темноволосый мужик и худощавый паренёк с длинными волосами, доходившими ему почти до поясницы. Оторвав взгляд от экрана, Син сосредоточился на своём новом боссе, пытаясь прогнать вереницу образов, промелькнувших в его мозгу. Тех, в которых Бойд скакал на нём в этом грёбаном алькове так же, как мальчишка-беспризорник на своём любовнике. — Что он сказал? — Кто? — антенна рации коснулась нижней губы Джессики. — Твой поручитель? — Да. Ты ныла, что я не соответствую какому-то дерьму, что он тебе наговорил обо мне. — Она изогнула бровь дугой, и Син чертыхнулся. Блядь! Слишком прямолинейно. Слишком в духе Сина Вега. Типичная ошибка гражданских. — Или что-то в этом духе. — Если этот тон, в котором ты позволяешь себе со мной разговаривать, войдёт у тебя в привычку, у нас возникнут серьёзные проблемы, Джейсон. — Прости, — пробормотал Син. — Отвлёкся. — Да, я заметила, — уголки губ, сложенных бантиком, опустились вниз. — Последнего человека, с которым я разговаривала, звали Ричард Мело. Он был прямо-таки в восторге, когда я спросила его о тебе, начал рассказывать мне, какой ты замечательный. Он сказал, ты крутой перец и вдобавок чертовски умён, но при всём этом умеешь отрываться. Я всё жду, когда же я наконец увижу этого тусовщика, скрывающегося в тебе… Если только ты не приберегаешь его для альковов. — Боюсь, вам ещё долго придётся ждать, леди. — Ты холоден, как айсберг в океане. — Джессика повернулась к нему спиной и уставилась на мониторы. — Думаю, мне это нравится. Хоть кто-то из охранников будет наводить на клиентов ужас. Клубу это пойдёт на пользу. — А Алдаир и Джонни не в состоянии? Она ничего не ответила, лишь неопределённо повела плечом. Син нахмурился: последнее, что он хотел делать на этой выдуманной работе, так это восполнять пробелы в кадровой политике клуба. Посетители могли спокойно нюхать кокаин или трахаться прямо на барной стойке — его это нисколько не трогало. Жизнь бок о бок с Эмилио Вега наложила свой отпечаток, серьёзно исказив его представление о том, какое поведение в ночном клубе считалось приемлемым, а какое — нет. Мониторы переключались между зонами клуба, но Син следил лишь за одним, тем, на котором Альтаир конвоировал застигнутую врасплох парочку голубков к выходу. Длинноволосый беспризорник прислонился к стене, пока его любовник объяснялся с охранником. Всё в его облике кричало о том, что он только что предавался разврату — распущенные волосы были взъерошены, одежда местами расстёгнута, а местами надета задом-наперёд. В этом мальчишке не было ничего от Бойда, и всё же, глядя на малолетнего шлюшонка, он почему-то думал о Бойде. Син вспомнил, как неделю назад проснулся, а рядом, прижавшись к его груди, сопел полураздетый Бойд. Это видение ещё несколько дней отравляло его мысли. Он пытался выкинуть его из головы — каково это: чувствовать шёлк волос на своём лице, его запах и эту невыносимую боль в паху от утреннего стояка, упиравшегося в бедро Бойда. Вместо того, чтобы пойти на поводу у своего члена, он искусал губы до крови, дроча под холодным душем. — …Побудь тенью Джонни до конца смены. — Окей. Он не слышал ни единого слова из того, что она сказала, но было бы глупо акцентировать её внимание на этом досадном факте. Джессика связалась с Джонни по рации, приказав ему встретить Джейсона у бара. Син уже было направился к двери, когда она нажала на отбой. — Джейсон, постой. Син оглянулся через плечо. — Да? Джессика сунула рацию за пояс брюк, обнажая кусочек песочной кожи. — Я пытаюсь распределять смены между своими парнями честно и не ставить одних и тех же ребят в одни и те же часы, но тебе, возможно, частенько придётся работать в ночную смену. Утренняя смена начинается в одиннадцать утра и заканчивается в шесть вечера, дневная смена длится с шести вечера и до двух часов ночи, а ночная смена — с часу ночи и до закрытия, где-то до восьми утра. Охуеть не встать. Если он всё время будет возвращаться домой в два часа ночи или в восемь утра, то они с Бойдом почти не будут пересекаться. — Отлично. — Иногда после дневной смены ребята остаются в клубе, чтобы потусоваться и пропустить рюмку-другую, а после ночной смены мы обычно выбираемся в город всей компанией, чтобы позавтракать. — К чему ты клонишь? Она беззаботно рассмеялась, и Син невольно усмехнулся в ответ. — Чем чёрт не шутит, вдруг однажды ты захочешь остаться? Знаю, ты сейчас ответишь мне категорическим «нет», но хотя бы поразмысли об этом на досуге. Я же знаю, что за этим ледяным фасадом кроется нечто большее, Джейс. Нам просто нужно откалывать от него по кусочку, а там, глядишь, может, ты и дашь нам шанс. — Он не ответил, и Джессика снова расхохоталась. — Иди, встреться с Джонни. Ещё два часа инструктажа, и на сегодня можешь быть свободен. Син уже положил ладонь на дверную ручку, собираясь уйти, но замешкался. Он почти не слушал, что она говорила ему целый день, но последние слова услышал. И они его удивили. — Зачем все эти сложности? Отщипывать что-то там от меня? Я ведь не был с тобой милым или типа того? — тонкие пальцы сжались крепче на дверной ручке. — Я не хотел быть грубым. Просто так получилось. — Я поняла, — сухо заметила она. — Поэтому и дала тебе входной билет, тебе просто нужно им воспользоваться. — Почему? Как я уже сказал, ты меня даже не знаешь. — Возможно, но могу с уверенностью сказать, в тебе что-то есть. Что-то, что стоит того, чтобы это узнать, — она развела руки в стороны, криво улыбнувшись. — Знаю, звучит банально, но тебе придётся с этим смириться. В справочнике Сина по взаимодействию с гражданскими не нашлось подходящего ответа, поэтому он просто кивнул и покинул её кабинет. Но он не перестал об этом думать. Син не знал, чем руководствовалась Джессика, пытаясь с ним подружиться, и всё же отношение персонала «Ноктиса» к его персоне было небом и землёй по сравнению с тем, как к нему относилось большинство людей на протяжении всей его жизни. Обычно гражданские в Лексингтоне бежали от него сломя голову, хотя у него и в мыслях ничего дурного не было. Син и сам не желал контактировать с ними, боясь, что в нём опознают маньяка, терроризировавшего город несколько лет тому назад. А запрет покидать территорию Агентства без сопровождающего превратил его в затворника на целых пятнадцать лет, оставив один на один с ненавистными сотрудниками-сокамерниками. Син терялся в сомнениях, кому он обязан своей подозрительностью и враждебностью — запретам Агентства или своей собственной паранойе. — Tú debes ser, Здоровяк Джей, — сказал Джонни, стоило Сину поравняться с баром. — Español o inglés? — Английский. И можешь звать меня Джейсон. Джонни крепко пожал ему руку и удивлённо вскинул брови, когда Син ответил ещё более крепким рукопожатием. — Слышал, ты большой человек с большим опытом, — улыбнулся Джонни, разминая пострадавшую руку. — А ты высокий сукин сын. — Что есть, то есть. Джонни смерил его заинтригованным взглядом, Син смотрел на него без всякого интереса. Парень был на несколько дюймов ниже его, черноволосый и лохматый, из-под футболки с надписью «Охрана» выглядывали предплечья, плечи и шея, покрытые татуировками, самой интересной из которых было распятие. Оно несколько раз обвивалось вокруг запястья, а крест был набит на ладони. Она напомнила Сину об отце. — Ладно, дружище. Пойдём-ка выкурим по сигаретке, заодно проверим, не топчется ли кто в очереди. Время ещё раннее, но, бывает, туристы приходят к девяти. Думают, что стоит на город опуститься сумеркам, как жизнь здесь бьёт ключом. — И когда же жизнь начинает бить здесь ключом? — Э-м-м, — Джонни склонил голову к плечу и направился к выходу. — Основная толпа народу обычно подтягивается к полуночи, но реальная туса начинается около двух-трёх утра. Мы не закрываемся раньше семи. Син даже глазом не моргнул, когда они променяли прохладные интерьеры клуба на знойную влажность улицы. Через три недели он наконец-то привык к жаре. — Ты когда-нибудь работал в клубе? — Нет. В основном я работал в крупных корпорациях. Джонни зажал сигарету между зубами и прикурил от зажигалки, прежде чем предложить огонька Сину. Тот замешкался, и Джонни ободряюще кивнул. На секунду их лица оказались так близко, что Сину стало некомфортно, но, кажется, Джонни этого не заметил. Расслабившись, Син перекатился на пятки, вишнёвый огонёк сигареты загорелся в такт его мыслям. — Окей, позволь дать тебе совет, — Джонни запрокинул голову и выпустил в воздух струю дыма. — Джессика, мать её, ненавидит меня, поэтому она всенепременно попытается назначить тебя на место большого босса. Мне-то пофигу, но если твои планы не совпадают с её надеждами, тебе придётся вывернуться наизнанку. Разговор пошёл совершенно не в том русле, как Син изначально себе представлял. — Мы поэтому вышли наружу вместо того, чтобы остаться в клубе? — Ага, — потрепал Сина по руке Джонни. — Умный парень. В «Ноктисе» даже у стен есть уши, дружище. Все вокруг копаются в чужом грязном белье, а потом бегут к хозяйке и доносят на всех и каждого. Кстати, в её белье они тоже роются, так что в конечном счёте никто вроде как не в обиде. — Понятно. — Син глянул мельком на камеру над входной дверью. Он знал, что она не писала звук, но он вдруг живо представил себе, как Джессика пытается понять, о чём они говорят, по движению губ и выражению лиц. — Почему она тебя ненавидит? — Потому, что я трахаюсь с клиентами. — На работе? — Нет! Нет, — отмахнулся от него Джонни. — Она бы меня в ту же секунду выгнала взашей. Но у вышибал есть привилегии. У нас очень строгий фейс-контроль, поэтому гости пытаются с нами флиртовать, чтобы побыстрее попасть в клуб, а когда им приходится ждать своей очереди, они начинают скучать и не прочь поболтать. Слово за слово, и к концу ночи мой телефонный справочник пополняется несколькими новыми номерами. Это сладкое место. Особенно для парня вроде тебя. Син прислонился к стене. — Почему? — Да ладно тебе, — рассмеялся Джонни. Вязкий тягучий дым сигарет туманом повис между ними. — Я недурён собой, но ты же просто ходячая приманка. — Если ты решил, что я буду соблазнять для тебя женщин, ты заблуждаешься. — Это ты сейчас так говоришь, но посмотрим, как ты запоёшь, когда увидишь, каких людей привлекает это место — самое отборное мясо в городе. А наша приятная задача — выбрать из этого изобилия самые лакомые кусочки. Джонни говорил так, словно речь шла о скоте, а не о людях, и Сину снова вспомнился его отец. Когда они приезжали в Монтеррей, Син по умолчанию прятался в дальних спальнях и не высовывал оттуда носа до самого отъезда, ведь если Эмилио выходил за порог дома, то непременно возвращался назад в компании своего нового завоевания. Теперь Син знал, что это были недели вынужденного простоя, но ни тогда, ни сейчас он не понимал, как его отец умудрялся бухать, нюхать кокаин и трахаться без ущерба для работы. — Звучит охуительно. — А то, но держи себя в руках, — заявил Джонни. — Как только у тебя появится постоянный поток мужчин и женщин, предлагающих развлечься после закрытия, ты изменишь своё мнение. Если только ты не сохнешь по Джесс. Син выдохнул дым через ноздри, ожидая, пока Джонни объяснится. Тот раскололся легче, чем повстанец после нескольких дней на Четвёртом, хотя, казалось, Джонни был более чем рад поделиться. — Она дружит с одной из барменш. Слышал, как она рассказывала ей о тебе после закрытия. Леди-босс думает, что у тебя шикарная задница. — И? — И она хочет тебя трахнуть, Здоровяк Джей. — Если ты не прекратишь меня так называть, я раскрою твою чёртову башку и обставлю всё как несчастный случай. Похоже, этот сценарий развития событий Джонни ничуть не впечатлил, потому как он невозмутимо покачал головой. — Что ж, это справедливо. Син фыркнул, глубоко затянулся и швырнул окурок в канаву. — No me gustan los chismes. — ¿Ni tantito? — Нет. — Пф-ф. Vas a ver. — Неважно. — Син направился ко входу. — Vdmanos. Джонни пробормотал что-то о том, что Син уже возомнил себя начальником, но, кажется, не возражал и следующие два часа сыпал шутками не переставая. Син следовал за ним тенью, намёки сыпались из Джонни как из рога изобилия. Син абстрагировался от звука его голоса и переключился в режим разведки. Если рассматривать клуб как потенциальную вражескую базу, всё было просто. С той лишь разницей, что цели требовалось не убивать и взрывать, а обнаруживать и выдворять вон. Ладно, у него ещё будет возможность вволю оторваться во время миссии. Когда смена Сина закончилась, Джонни попытался уговорить его задержаться и пропустить стаканчик-другой в баре. Второй раз за вечер сотрудник «Ноктиса» ставил его в известность, что он не отстанет, пока Син не скажет «да». Син был озадачен таким развитием событий.