Блум коллекционирует морозные шрамы на теле и дышит библиотечной пылью, Айси молча пьёт виски под неодобрительными взглядами окружающих, всюду сопровождаемая снегопадом. Они ненавидят друг друга и скрывают сами от себя чувства, выжженные в их душах прозрачным льдом и дыханием Дракона.

Свечи уже не горят, оплавились восковыми лужицами и укоризненно указывают, что так неправильно. Блум улыбается, сама по себе неправильная - фея, принцесса, подруга. Эту неправильность она возводит в абсолют и смеётся, потому что устала от ярлыков, Тьмы и Света. Валтор где-то в посмертии вздыхает устало, но кивает одобрительно. Он просто помнит, каково это - быть Драконом.

Испанский мох мелькает меж крашеных прядок, серый пепел густой подводкой подчёркивает вязкую темноту в глазах - не видно зрачка. Ли бесконечно юна в своих кожаных юбках и колготках в крупную сетку, с братовыми сигаретами меж тонких губ и хриплой мелодией порчи наготове. Ли кажется, что она бесконечно одинока, а надгробия щерятся невидимыми усмешками духов-лоа. - Ты же Эш, девочка, - Бернард давно окутан фантомом боли, но улыбается, растрёпывая причёску внучки, - этого достаточно.

В жизни Силко не так много слабостей, но Джинкс — лучшая из тех, что мир ему подарил.

Сборник драбблов, по большей части грустных, с примесью огневиски и танцев под лучами Авады