— Ого… — Нагито восхищённо улыбается. — Ты даже не стал меня убеждать в том, что ты не бесталанный. Холодная ярость понижает температуру в комнате. Нагито явно не ощущает момента, когда нужно зашить рот. Хаджиме больше не смотрит затравленно или несколько обиженно. Теперь в его разноцветных глазах разливается густая тьма, которая схватывает зрачки и расползается чернильным пятном по светлым радужкам. Нагито сводит ноги, ёжится под нечеловеческим взглядом. — Я разве не прав?

Хаджимэ часто лежал в темноте, смотрел в панорамное окно и думал, что, наверное, в какой-то степени это было справедливо. Он не красавец, девушки никогда не проявляли к нему какой-либо заинтересованности, помимо школьной учёбы. Он недостаточно умён, чтобы быть интересным собеседником. Он просто пустой — не заполнить доверху точно. И эти суждения были фундаментальными, как законы, как абсолютная истина (как закипание воды при ста градусах Цельсия).