— Хочешь быть главной героиней этой истории? — словно бы и совсем не спрашивает Кайя, стреляя глазами чересчур хитро, и порой Суне кажется, что видит её гнилую душонку он насквозь. Ведёт пальцами вдоль линии скул, держит за подбородок непозволительно близко, но всё ещё неправильно мягко. Заставляет делить этот воздух между ними на двоих, обмениваться сообщающимися атомами, отрывая от себя кусок за куском – отдаваться другому. А после клянётся, выдыхая в ложбинку губ: — Значит, будешь.

—Так же как Солнце правит бессмертными в Небе, Я стою во главе этого Мира среди смертных, — словно не замечая собственных ран, Эльза легко шествует по трупам невинных людей и рекам запекающейся крови. Когда Драконы пускаются в пляс, Земля трепещет, стонет и воет от боли, горя, бессилия. В руке воительницы секундно искрит вспышка магии, – и вот уже под горлом противницы остриё золотого клинка. — Ты, Луна, всего лишь моё отражение. Тебе не воссиять ярче, чем Я.

Сейран на прощание просит до боли искренно: — Будьте счастливы. И наклоняется ближе к уху Пелин, шепча в чернильные волосы на издохе сил последнее наставление: — И, пожалуйста, не пожалей однажды обо всех тех розовых мечтах, что так стремишься исполнить сегодня. (P.S. Или совсем другая сцена о том, каким должен был быть тот самый разговор Сейран и Пелин после всего, в 48 серии).

Он стал её губящим роком. Она – его животворящая судьба. И друг для друга они – неумолимое предназначение.

... а храбрые воины должны их этому научить.