Как маленький мальчишка он цепляется руками за брюки, сжимает ткань в кулаках, нервничает, и абсолютно не стесняется показывать это перед ней. Она и сама не лучше — дрожит осиновым листом под порывом зимнего холодного ветра, дрожит на гране истерики, обнимая себя за плечи, и ногами отпихивая себя на дальний угол кровати, стремится сбежать подальше от ледяного-виноватого взгляда Космоса, понуро качающего головой. А тот лишь глядит на то, как его белая рубашка, оголяет плечо, поцелованное солнцем.

Он сжимает кулаки, словно ответ Ханмы повлияет на его жизнь и как-то поможет подкорректировать его планы. Пытается унять дрожь и сделать так, чтобы чёртов язык не заплетался, когда он задаёт такой, вроде бы важный вопрос, словно это не обыденной разговор между друзьями. А друзья ли они вообще? Пара таблов антидепрессанта встали словно костью в горле и никак не проглатывались. —Почему ты всюду за мной таскаешься? Шюджи лыбится.

Квартира Васнецовых никогда не была кучей лишь счастливых воспоминаний и, словно списанных со сценария какой-то дешёвой комедии, весёлых историй. Она была переполнена кучей проблем, не исключая и психологическую. Каждый раз, когда Даша, сидя на балконе под музыку рассуждала об этом, ей казалось, что ее семья граничит между тюрьмой и психдиспансером, распределяла на каждого роли и тихо усмехались, понимая, что попала в точку, но в то же время, не раз задавалась вопросом: а куда же ей тогда?