Вид его тела—подбитого, худощавого и бледного—если по-своему не восхищает, то заставляет задуматься над тем, сколько всего его хозяин пережил. Вид гематом и царапин вдоль по рукам напоминают и о вывернутых на тридцать градусов костяшек—документации многочисленных драк, свидетелями которых не раз оказывался и сам младший Перфилов. Больнее всего раны залечивать было, когда их получатель боролся не за кого-то, а за него. В такие моменты смотреть на усыпанные шрамами участки становилось невыносимо.

Лëва склонялся над Димой не дыша, аккуратно подчëркивая иссохшие губы, пока тот пропускал под фаланги прядки, ласкал подушечками пальцев корни выцветшие и прислушивался к сердцебиению-и своему, и чужому.

Состояния полного умиротворения Лëве достигать становилось проще, когда он в любой момент мог опустить голову на родное плечо.

Таймуфуро следил исподтишка за её произвольными изгибами, активной жестикуляцией и плавной сальсой, покачиваясь на волнах инструментала, но подойти не мог ни то из-за раскаченной донельзя разнузданности, ни то из-за нежелания прерывать столь пленящий грудную клетку танец.

Мои дети в рашен ау, пока я пишу книгу