Оксана похожа не песню. Печальную, даже иногда слезливую, но такую душевную и уютную, что хочется слушать, и слушать, и слушать… Руслана любит песни, но ещё больше любит Оксану.

Вечер перестал быть томным, когда Романов притащил в дом свежие веревки.

Ещё один затяг. И опять все плывет, двоится, а потом сливается обратно. Занятно. Костя усмехается и замечает, что от его детской самокрутки остался только маленький хвостик, тянется в карман за новой.

Москва был так близко. Так близко, что дыханием они обдавали друг другу шеи. Так близко, что каждая морщинка на прекрасных губах Первопрестольной, в чём Романов очередной раз убедился, была ему видна. Лунный свет, едва проходивший сквозь густые ветви ивы, освещал их. Глаза бегали по лицам, словно ведя за собой тепло-прохладную струйку. Пряный весенний ветер забирался под фраки, оставляя после себя мелкие мурашки, которые перемешивались с бабочками в животе.

-Как думаешь, цветы поют? - спросил парень выводя пальцем узоры на земле. -Только когда их некто не слышит, - пожал плечами Тима. -Наверное это очень красиво, - вздохнул Илья. -Наверное… -Знаешь, если я услышу их пение, то непременно позову тебя, - он поднял на друга свои янтарные глаза. - Тогда я непременно приду, - Тима хмыкнул и обнял парня со спины. Оба замолчали.